— Понимаю, дорогая, — он вздыхает, схватив меня за талию, и притягивает на диван. Я падаю на его колени и в течение нескольких минут позволяю ему просто себя обнимать.
— Я им не нравлюсь, — шепчу я в его рубашку.
— Они просто беспокоятся. И скоро изменят свое мнение на твой счет.
— Ты старший из братьев?
Он ворчит.
— Нет, самый младший. Танк здесь старший. Потом Джонни и я.
Здесь самый старший. Куча вопросов возникает у меня в голове.
— Значит, вас в семье трое?
— Четверо.
Четверо? Я поворачиваюсь и изучаю его лицо.
— Четверо?
— Да. Есть еще один, который старше всех нас.
— Где же он?
Его лицо застывает.
Ох.
— Вы потеряли его? — тихо спрашиваю я.
— Нет, он очень даже жив, — Хит произносит это так, что я понимаю: он не собирается говорить что-то еще, поэтому я не настаиваю.
— Прости, я все только усложнила.
— Это того стоит, — говорит он, гладя мои волосы.
— Хит?
— Ммм?
— Что мы здесь делаем?
— Не знаю, малышка. Но мне это нравится.
Малышка.
Боже.
Я не могу насытиться этим мужчиной.
ГЛАВА 15
— Нужно остановиться, милая, — шепчет Хит, в то время как губами я прокладываю дорожку из поцелуев вниз к его шее.
Горя от нетерпения и возбуждения, я смущенно отодвигаюсь. Его руки находятся под моей рубашкой, но он медленно начинает вытаскивать их.
— Что значит «остановиться»? — спрашиваю я, прищурившись. — Я сделала что-то не так?
— Нет. Черт, нет, — он усаживает нас так, что его эрекция уже не прижимается ко мне. — Поверь, я не хочу останавливаться, но…
Я отвожу взгляд, мои щеки пылают от стыда.
— Эй, — быстро говорит он, придвигаясь ко мне таким образом, чтобы поймать мой взгляд. — Выслушай меня.
Почувствовав неуверенность в себе, я отворачиваюсь назад, но смотреть могу только на его грудь.
— Это не из-за того, что я не хочу тебя. Черт, Люси, ты понятия не имеешь, как сильно мне этого хочется. Просто я стараюсь сделать так, чтобы все было правильно.
Я поднимаю взгляд.
— Что? — шепчу я.
— Я безгранично тебя уважаю, поэтому не должен был трахаться с тобой прошлой ночью. Не потому, что не хотел, а потому, что ты только недавно развелась. Тебе пришлось через многое пройти, к тому же, мы едва друг друга знаем. Если бы ты была любой другой женщиной, мне, скорее всего, было бы все равно, но это ты, и мне не все равно.
Он решил сбавить обороты в наших отношениях… из-за меня?
— Ты не будешь снова спать со мной из-за сложившейся ситуации?
Он обхватывает пальцами мой подбородок.
— Нет, потому что я уважаю тебя. Ты не та женщина, которую можно просто перевернуть на спину и задрать ноги. Черт, Люси, я никогда не встречал кого-то похожего на тебя, и хочу узнать тебя получше. И пока этого не произойдет, и это дерьмо не закончится, думаю, нам не стоит снова спать вместе.
Мое сердце разрывается на части, не от стыда, не от злости, а от безграничного восхищения мужчиной, который сейчас рядом со мной. Никто и никогда не уважал меня так, как он. Меня переполняет счастье, и слеза скатывается по моей щеке.
Он протягивает руку, чтобы смахнуть ее большим пальцем.
— Знаю, ты чувствуешь себя виноватой, учитывая, через что тебе пришлось пройти, но ты не должна из-за этого испытывать чувство вины.
— Я ни о чем не жалею, — хриплю я.
— Знаю, но мы повременим, да?
— Значит, я не смогу видеть тебя?
— Сейчас ты со мной, дорогая. И я не собираюсь никуда уходить, — бормочет он.
Я улыбаюсь и беру его лицо в свои ладони.
— Можно тебя поцеловать?
— Сколько пожелаешь.
Я наклоняюсь вперед и прижимаюсь губами к его губам мягким, недолгим поцелуем. Затем отклоняюсь и скатываюсь с него, ложась рядом.
— Значит, я могу задавать о тебе вопросы?
Он издает стон.
Я хихикаю.
— Если хочешь, но я буду отвечать только на несерьезные.
Я фыркаю.
— Нечестно.
— Я и не говорил, что будет честно.
— Хорошо, — ухмыляюсь я. — Твоя любимая еда?
Он сжимает губы и укладывает нас так, что я оказываюсь на нем, напротив его груди, и мы лежим на кровати в объятиях друг друга.
— Это прозвучит странно, — начинает он. — Но это… чизкейк.
Я подавляю смех.
— Очень по-мужски.
— Сейчас станет еще хуже, — кряхтит он. — Клубничный чизкейк.
Я перестаю смеяться, и он нежно сжимает меня.
— Ничего не могу с собой поделать, я сладкоежка.
— Ладно, любитель чизкейков, какой твой любимый цвет?
— Красный.
М-да. Красный цвет подчеркнул бы его прекрасные серебристые глаза.
— Моя очередь, — говорит он. — Правда за правду.
— Хорошо, — шепчу я.
— Твоя любимая еда?
— Это просто. Хот-доги.
Он фыркает.
— Серьезно?
— Эй, кто бы говорил, у тебя-то чизкейк.
— Все, молчу. Твой любимый цвет?
Я крепко обнимаю его.
— Сиреневый. Моя очередь. Что ты больше всего ценишь в человеке?
— Честность, — отвечает он, его голос тверд. — От начала и до конца.
— А что больше всего презираешь?
Он размышляет над этим.
— Лжецов.
По тому, как он это говорит, я вижу, что здесь замешана не только злость, кипящая в нем, а что-то еще, но не обращаю на это внимания.
— Твоя очередь, — мягко произношу я.
— Те же вопросы, — говорит он, его голос уже не так напряжен.
— Хорошо, я ценю в человеке верность, презираю скрытных людей, тех, которые ходят вокруг да около вместо того, чтобы сказать все прямо.
— Я с тобой согласен. Эти люди ненормальные.
Я улыбаюсь, качая головой.
— Продолжим. Ты любишь читать?
— Неа.
— Какой твой любимый фильм?
— Я не смотрю телевизор.
Я отрываю голову от его груди и смотрю на него сверху вниз.
— Шутишь?
Он качает головой.
— Не шучу.
— Тогда как ты развлекаешься?
Он усмехается.
Я закатываю глаза.
— Боже, ты животное. Итак, ты не смотришь телевизор, не читаешь, дай угадаю — ты слушаешь радио?
Его улыбка становится еще шире.
— Сколько тебе лет? — дразню его я.
— Тридцать пять.
Ладно, на самом деле это был не вопрос, но я принимаю ответ. Хорошо, что он не намного старше меня.
— А тебе? — отрывает он меня от размышлений.
— Двадцать семь.
Он очерчивает линию моей скулы.
— Еще совсем ребенок.
— Едва ли, — бормочу я.
— Довольно на сегодня вопросов, — говорит он, подняв меня и поместив под собой, улегшись сверху.
— Я думала, мы не занимаемся сексом? — выдыхаю я, глядя на его губы.
— Мы и не будем, но будем целоваться, пока не заболят губы.
Я краснею.
Мне не на что жаловаться.
***
Кровь разбрызгивается во все стороны, попадая и на меня, пока я ползу по земле. Она липкая и мерзко пахнет. Слезы катятся по моим щекам, пока я стараюсь избавиться от нее, но она продолжает и продолжает прибывать. Большие, огромные потоки крови льются прямо на меня. Я рыдаю и делаю глубокий вдох, когда небольшое ее количество попадает мне в горло. Не могу дышать. Люди не перестают кричать. Я захлебываюсь, кровь вытекает из моего рта.
— Помогите, — кричу я. — Пожалуйста, помогите!
— Теперь тебе никто не сможет помочь, — говорит он, и я вглядываюсь в его страшные глаза. Его седые волосы кажутся такими яркими в лунном свете.
— Нет, уходи. Ты не сможешь причинить мне боль. Уходи.
Его губы растягиваются в улыбке.
— Пришло время присоединиться к Хейли. Я отчаянно нуждаюсь в ком-то с духом противоречия.
— Нет, — кричу я, когда пальцами он обхватывает мои запястья.
В рот затекает еще больше крови.
— Нет, пожалуйста.
— Люси!
Кто-то трясет меня. Я набрасываюсь на него, царапаясь и отчаянно пытаясь освободиться.
— Нет, отпусти, пожалуйста!
— Это я, Люси. Я. Успокойся. Это лишь сон.
Меня снова трясут, и я распахиваю глаза. Проходит несколько минут, прежде чем я понимаю, что нахожусь в объятиях Хита, схватившись за его рубашку. Я тяжело дышу, по мне градом течет пот. Моргнув несколько раз, я позволяю сну ускользнуть из моих мыслей. С каждой секундой становится все яснее, где я и с кем. Я смотрю на Хита, который изучает меня с озабоченным выражением на лице, затем поворачиваю голову и вижу четверых мужчин, стоящих у двери. Двое из них полуголые, другие — с взъерошенными волосами.
Я разбудила их.
— Я… — хриплю я. — Я…
Краска стыда разливается у меня по щекам, на глаза наворачиваются слезы. Я кое-как высвобождаюсь из рук Хита, соскакиваю с кровати, приземляюсь на ноги и пячусь назад. На мне только майка и трусики. Отлично. Мои щеки горят, и я мчусь к двери, отчаянно нуждаясь в свежем воздухе, пока еще не успела задохнуться. Мужчины расходятся в стороны, и я проношусь мимо них, мои волосы развеваются при беге.
— Люси! — зовет Хит.
Я подбегаю к двери и выскакиваю на улицу, позволяя прохладному ночному воздуху ударить в лицо и окончательно разбудить меня. Истерические слезы вот-вот потекут из глаз, и я чувствую себя полной идиоткой. Эти люди даже не знают меня, а теперь я перебудила их всех из-за своих кошмаров, которые преследуют меня после нападения. Я подбегаю к газону и, опустившись вниз, сажусь на корточки и обхватываю руками колени. Стараюсь сосредоточиться на дыхании. Мне так нужно дышать.
— Эй, — говорит Хит, присев рядом со мной. — Эй, пойдем, сладкая. Идем внутрь.
— Просто оставь меня, Хит, — умоляю я скрипучим голосом. — Пожалуйста.
— Я не оставлю тебя здесь одну.
— Уходи! — кричу я так громко, что сама себя пугаю. Предательская слеза скатывается по моей щеке.
— Нет, — говорит он твердо. — И прекращай кричать.
— Черт побери. Я не хочу, чтобы ты видел меня такой, — шепчу я, глядя на землю.
— Все хорошо, маленькая Люси. Всем плевать, что у тебя кошмары. Тебя никто не осуждает.
— Я всех разбудила. Как будто мало того, что они ненавидят меня.
— Они не ненавидят.
Я бросаю взгляд в его сторону.
— Ненавидят, потому что я порчу маленький план, который вы здесь затеяли.
— Прекращай.
— Черт, — шепчу я, зажмурив глаза. — У меня все через задницу.
— Пошли внутрь. Здесь холодно, и ты полуголая.
Я смотрю вниз на свои голые ноги и, вздыхая, встаю. Я иду обратно к ангару и прохожу мимо четырех мужчин, которые, видимо, решили отказаться от сна и теперь сидят на диванах с пивом в руках. Я низко наклоняю голову, когда бреду в комнату Хита.
— Мне тоже снятся кошмары.
Я останавливаюсь, услышав грубый голос, но не поворачиваюсь. Кажется, это произносит Блейк, но я могу и ошибаться.
Я ничего на это не отвечаю.
— В один прекрасный день они больше не появятся в твоих снах. Ты просто должна себе пообещать, что в скором времени будешь просыпаться без них.
Моя нижняя губа дрожит, и я мягко произношу:
— Спасибо.
И в этот момент исчезаю в комнате Хита.
Через мгновение появляется он, одетый только в джинсы. Я и не заметила их на нем, когда в панике убегала из комнаты. Наши взгляды встречаются, и он подходит и садится ко мне на кровать. Какое-то время ни один из нас не произносит ни слова, но, в конце концов, он говорит:
— Отдохни, тебе это нужно. Я полежу с тобой.
— Хит? — хриплю я.
— Да?
— Он прав? Когда-нибудь кошмары прекратятся?
Он берет мою руку в свою, переплетая пальцы.
— Да, малышка. Ты просто должна в это верить.
— Не знаю, смогу ли теперь полагаться на веру.
— Никогда не позволяй другому человеку или событиям влиять на свои убеждения, маленькая Люси. Ни одно событие, обстоятельство или человек того не стоят.
Я смотрю на него.
— Ты можешь пойти и посидеть с ребятами.
— Нет, — говорит он, притягивая меня в свои объятия. — Я останусь с тобой.
Черт побери, этот мужчина становится все лучше и лучше.
В него невозможно не влюбиться.
И это до чертиков пугает меня.
ГЛАВА 16
Я сижу, свернувшись калачиком в старом кресле, глядя на восходящее солнце. Сегодня утром я прокралась сюда из комнаты Хита, когда не смогла заснуть. Он спал, поэтому не хотелось его будить. Мне удалось отыскать кофе среди беспорядка на кухне, и я решила бесшумно выйти на крыльцо, чтобы посмотреть на восход солнца. Впервые за последние несколько недель я ни о чем не думаю. Здесь спокойно — тихо и мирно. Так приятно ни о чем не думать.
— Доброе утро.
Я вздрагиваю и вижу, как выходит Джонни с чашкой кофе в руке. Не знаю, почему он здесь, может, для того, чтобы прибавить мне проблем, и если да, то не думаю, что готова к этому.
— Слушай, знаю, ты меня недолюбливаешь, но прошу… не читай нотаций с утра пораньше.
Он изучает меня.
— Я просто хотел сказать, что ты сидишь в моем кресле.
— О, — тихо произношу я, собираясь встать.
— Нет, останься, — бормочет он, исчезая внутри и возвращаясь с другим креслом.
Он ставит его в паре метров от меня, и в течение нескольких минут мы молча сидим. Я несколько раз бросаю на него взгляд, потому что, клянусь, если бы не его стрижка, это был бы Хит.
— Жаль, что тебе пришлось пройти через все это, — говорит он, глядя на восход. — Я не дал тебе шанса. Это несправедливо, учитывая, что с тобой случилось.
Я пожимаю плечами.
— Все в порядке.
Он поворачивается и пристально смотрит на меня, изучая.
— Нет, не в порядке. Хит рассказал мне, что там случилось.
Я сглатываю и смотрю вниз на кружку.
— Ну, я не могу исправить то, что произошло, но учусь с этим жить. Полагаю, единственный плюс во всей этой ситуации — это то, что я встретила Хита.
— Он говорил, ты была на тот момент замужем.
— Была, — подтверждаю я. — И до сих пор замужем, но мы разводимся.
— Мне жаль это слышать.
— А мне нет, — говорю я тихо. — Думаю, у каждого из нас есть свой путь, и мне кажется, Хит появился на моем не случайно.
Джонни изучает меня, наблюдая за выражением на моем лице.
— Возможно.
Возможно.
Кажется, он сомневается в этом.
— Прости, что создала ему столько проблем. Я не понимала, что он зашел так далеко.
— Это не совсем твоя вина, — говорит он, делая глоток.
— Нет, но я могла бы причинить ему боль, или любому из вас… Мне этого не хотелось.
— Знаю. Сейчас я это вижу.
Я киваю и поворачиваюсь обратно, смотрю на красные и желтые полосы в небе.
— Как много он тебе рассказал?
— Немного, — признаюсь я. — Однако, я все понимаю и буду держать рот на замке.
— Просто знай, что это слишком личный для него вопрос. Имей это в виду, независимо от того, что происходит. Тебе просто нужно понять, что это дело всей его жизни.
Его жизни. Что могло такого произойти, чтобы это стало делом всей его жизни?
— Могу я спросить кое-что? — нерешительно спрашиваю я.
— Смотря что.
Я сменяю позу, засовывая ногу под себя, и поворачиваюсь лицом к нему.
— Ему грозит опасность?
На мгновение Джонни отводит взгляд влево и проходит несколько минут, прежде чем он отвечает. Секунду мне кажется, что он не ответит, и это пугает меня больше, чем сам ответ, потому что его молчание говорит о том, что он знает, в какой Хит опасности. Мое сердце колотится все сильнее, когда я смотрю на него, взглядом умоляя открыть рот и сказать то слово, которое я так хочу услышать — «нет».
В конце концов, он вздыхает и смотрит мне в глаза. Я почти уверена, что задержала дыхание.
— Если он узнает, то все станет очень серьезно.
— Кто он?