Сысой, толковый парень, несколько раз говорил с охотниками угров, пытаясь выяснить причину такого поведения. Ему удалось узнать, что зимой к местным шаманам приезжал шаман угров-охотников, чьего помощника убил в поединке Белов. Шаман жил в стойбище почти месяц, уговаривая своих коллег, проводили вместе камлания, причину скрывали. Сысой попытался встретиться, с шаманами синей выдры, но не успел. В одно прекрасное или ужасное утро, группа шаманов с помощниками пришла к Прииску и заявила, что все, кто выйдет из посёлка на работу, будут наказаны. Такие обещания уже слышали, поэтому старатели направились к своим лоткам, и трое первых упали. Сысой с двумя дружинниками направился к шаманам, что характерно, на него шаманы не подействовали, паралич наступил только у дружинников-угров. Здравомыслящий командир не стал затевать стрельбу по шаманам, сыщик похвалил парня за сдержанность. Пока переносили парализованных парней в дом, шаманы скрылись в лесу, устраивать преследование Сысой не стал. На следующий день объявился Белов.
Пришлось спешно возвращаться обратно, передавая пятерых парализованных уральцев лекарям на исследование, в надежде излечения. К счастью, в городе задержался Лей, разбиравший книги по электронике, а в свободное время, общавшийся с чудинками на скотном дворе. Он похвалил бражинского старейшину за организацию городской структуры, дал несколько советов по обустройству мастерских. Он же осмотрел проклятых парней, после чего разговорился с сыщиком.
— Снять с них проклятье нетрудно, — Лей смотрел на реакцию подполковника, — это смогу не только я, даже ты легко сделаешь. Но, пока эти парни считают шаманов сильнее тебя, любой чужак легко их обездвижит.
— Не убивать же теперь всех шаманов подряд, — вздёрнулся уралец, — я понимаю, что аборигены легко внушаемы.
— Они не просто легко внушаемы, — подтвердил чудин, — они в душе своей остались дикарями, боящимися шаманов больше всего. Тебе повезло, Белов, что шаманы достаточно консервативны и не захотели захватить город. Если сюда приедет несколько самоуверенных шаманов, твои ребята ничего против них не смогут сделать. Даже твои жёны по команде лягут и умрут.
— Я же специально собрал здесь молодёжь, чтобы избавиться от предрассудков и консерватизма, — возразил тот, — дружинники не боятся никого и ничего, а мастера верят мне сильнее, чем родичам. Они все грамотные, знают арифметику и начала физики.
— Но сказки и легенды, впитанные с детства, все помнят. Любой шаман, или волхв, для них авторитетнее тебя со всеми твоими новшествами. Ты понятен и тебя любят. А шаманы и волхвы непонятны, их боятся.
— Ты намекаешь, что нужна религия для заполнения духовной пустоты и вытеснения детских страхов.
— Не намекаю, а прямо говорю, что без религии, которая будет на голову сильнее других верований, ты никогда не защитишь своих ребят от самого захудалого шамана.
— Понял, займусь прямо сейчас, — Белов повёл Лея к столу, где остывал ужин, — когда парни встанут на ноги?
— Я же сказал, что даже ты с этим справишься, на первых парнях я покажу тебе, что надо делать, дальше у тебя должно получиться, — Лей с удовольствием накладывал себе салат из свежих овощей, запивая молоком, — соскучился я по молоку, редко привозят.
Для ритуала исцеления, как нельзя вовремя пригодился свежепостроенный храм Чудесного Явления, куда на следующее утро собрались жители Бражинска и любопытные из окрестных селений. Слухи, как выяснилось, и в древние времена распространялись мгновенно, все соседи знали о колдовстве шаманов и проклятии ими уральцев. Теперь угры с откровенным любопытством ждали результатов излечения, кто окажется сильней, Белов или шаманы рода синей выдры.
Старейшина Бражинска, распорядился занести носилки с парализованными уральцами в храм, где их поставили у чаши со святой водой, провёл короткий молебен перед собравшимися в храме, и демонстративно окунул в серебряный чан со святой водой первый амулет, держа его за цепочку.
— Всё, если боги услышали нас, изображение солнца исцелит наших братьев, — он передал амулет Лею, стоявшему у ближайшего паралитика.
— Боги сняли с тебя порчу, они милостивы к уральцам, — чудин громко выкрикнул согласованную фразу и надел амулет на шею больного, — а теперь вставай, ты здоров!
Парень лежал без движения, все затаили дыхание, даже Лей покраснел, стоя на коленях у носилок. Минута, вторая ожидания, ещё немного и всё рухнет, в толпе начались перешёптывания, — Зря чудина взяли, он всё испортил.
Белов решительно подошёл и перевернул носилки, парень покатился по полу к зрителям, поворачиваясь, как бревно. Старшина неспешно шёл за ним, пока тело не остановилось.
— Дружинник Кисель, быстро доложить, как положено, почему лежишь при командире! — гаркнул подполковник над ухом лежащего парня так, что тот буквально подпрыгнул и вытянулся перед ним по стойке смирно.
— Лежу по причине своего проклятия! — бодро отрапортовал парень, пытаясь отдать честь.
— К пустой голове руку не прикладывают, — машинально сделал замечание Белов и расхохотался, — ты же здоров, Кисель!
Общий смех поддержал начавшего оседать парня, затем его обнял командир и подвел к приготовленной скамье. Дальнейшее излечение проклятых проходило достаточно спокойно, старейшина только помогал ребятам встать, до скамейки они шли сами. Начиная с третьего, по договорённости с Леем, сыщик сам начал снимать проклятие. Для этого оказалось достаточно наложения рук и мысленной команды, с одновременным импульсом силы в основные нервные узлы — некоторые области мозга, позвоночника, солнечное сплетение и другие, показанные Леем. С первой же попытки проклятие снялось, остальных сыщик излечивал, с чувством глубокого удовлетворения, как говаривал наш генсек. Закончил всё мероприятие он словами,
— Чтобы никто из нас не пострадал, надевайте освящённые амулеты, молитесь вместе со священниками, помогайте строить храмы. Знайте, что отныне ни один колдун, шаман или волхв, не страшен для тех, кто верит в Сварога, Рода и Макошь, наших пращуров, и носит на груди священный знак солнца.
За всеми хлопотами Белов не заметил, как подкралась осень, пора свадеб. Возможно, на горожан подействовал новый храм и богатое убранство, но свадеб нынче было вдвое больше обычного. Семейные пары создали практически все горожане, холостяками оставались не больше трёх десятков самых молодых парнишек. Многим девушкам так понравилась церемония венчания, что давно живущие супруги заново прошли венчание, надеясь получить дополнительное благословение богов. Чтобы содержание священников не легло бременем на городок, Белов разрешил только им производство и торговлю освящёнными крестиками, изготовление и продажу освящённых икон и других атрибутов, для чего построили две мастерские. Расчёты с мастерами и закупку материалов священники взяли на себя, половина из них раньше были торговцами, остальные мастерами, справятся. Среди горожан нашлись умельцы, довольно профессионально перерисовывавшие лики Рода и Макоши, найденные среди красивых иллюстраций. Даже чудесное исцеление пятерых мучеников, взятое Беловым из различных репродукций, в том числе 'Возвращение блудного сына', местный живописец Снегирь срисовал довольно умело. Старейшина сразу привлёк этого парня к преподаванию рисования и скульптуры в школе.
Глядя на огромное число посетителей храма Чудесного Явления, в котором после уборки урожая побывали все уральцы, в том числе приезжие из Баймака и Иргиза, Белов планировал изготовление сусального золота для крыши храма и пристройку колокольни. Жизнь налаживалась, урожай был обильным, торговля и производство за лето выросли, горожане были обеспечены всем необходимым на зиму, получила красочное оформление и духовная жизнь. Не было никаких сомнений, что всю зиму горожане и жители окрестных селений будут еженедельно посещать храм, а не только дискотеку, и выслушивать там проповеди священников. Основные направления этих проповедей Белов уже разработал и даже подготовил для ребят базовые тексты, куда смело включал отрывки из классиков, например, речь Тараса Бульбы о товариществе, с небольшими купюрами. Он сразу договорился со священниками, что весной те разъедутся по всем уральским городам и крупным селениям, будут основывать там подобные храмы. Парни все уже были женаты, но подобное предложение приняли, как должное, обстоятельно изучали и конспектировали необходимые проповеди и краткую мифологию славян. Готовили минимальный набор церковной утвари, иконы, крестики, чертежи храмов.
Белов читал им лекции по практической психологии и наставлял в основах новой веры. Основные заповеди, к его удивлению, давно существовали в славянской религии, такие, как не укради, не убей, не лги и так далее, как и посты, практически совпадавшие по времени с христианскими постами. Не зря говорят, что христианство впитало в себя лучшие черты старых религий. К соблюдению основных человеческих заповедей он осмелился добавить прощение кающихся грешников и стремление к красоте во всех проявлениях жизни, любовь к природе, которая суть сестра человека и её надо любить и беречь. Срубленные деревья использовать полностью, вырубки засаживать, рудные разработки равнять и высаживать там деревья и так далее. Все славянские религии объявлялись родственными и приветствовались, христианство, как и мусульманство изначально объявлялось религией враждебной природе, любви и уральцам. Проповедники этих конфессий должны быть изгнаны из всех уральских селений, как враги наших пращуров и правнуков.
Стремясь установить изначально главенство мастеров над другими слоями общества, новоявленная религия прославляла мастерство человека — созидателя, который изготавливает красивые и сложные вещи, сравнивая его с верховным богом — Сварогом, священники должны были ставить мастеров выше правителей и купцов, только искусные воины и учителя могли сравниться с ними. Закладывая основы для будущих священников, Белов не пытался всё разъяснить подробно, надеясь на время, которое либо сотрёт его выдумку, либо огранит новую религию и вознесёт её высоко. Так, на шестом году его пребывания в этом мире, в Бражинске появилась официальная религия. Тогда же и разрешилась тайна Сурона, который пришёл по осени к старейшине и попросил взять его священником. На вопрос старого сыщика, не слишком ли жирно будет, Сурон рассказал о своих скитаниях.
Парень, оказывается, получил духовное образование, пять лет прожил на острове Руяне, в Арконе. Там изучил не только славянскую религию и мифологию, но и основы иудаизма, христианства и мусульманства, не считая угорских и скандинавских мифов. После чего был направлен на Северный Урал, где находился, как понял подполковник, какой-то важный храм, подробности Сурон не сказал. В этом храме парень успел поработать три года, когда самым примитивным образом согрешил, совратив какую то девицу. Это так он думал до сих пор, а по размышлению Белова, девицу парню подставили специально, чтобы выгнать с хлебной должности. Судя по тому, что девица осталась при храме, а Сурона отправили с волчьим билетом. За год скитаний, перебираясь от одного селения к другому, неудачливый волхв добрался до Камы, где услышал о Бражинске, принимающем на жительство всех беглецов, так и попал сюда.
Разговорившись с Суроном, старейшина обрадовался таким невероятным совпадениям и начал подозревать о существовании если не бога, то похожих на него сил. Очень удачно совпали несколько случайных факторов, с другой стороны, не зря есть пословица, бережёного бог бережёт. Кто знает, сколько бродячих волхвов за шесть лет проходили мимо города, а необходимость государственной религии приходит в голову рано или поздно всем правителям, во все века. Не так и случайны обстоятельства встречи старейшины и Сурона, который оказался неплохим идеологом славянства. Пообщавшись с ним неделю, Белов удивился, как при таких волхвах славянская религия была уничтожена. Много недоговаривает официальная история, ой много.
Сурон, безусловно, поддержал идеи недопущения христианства и активного миссионерства славянской религии, он подсказал многие, явно профессиональные моменты и предложил организовать обучение миссионеров в отдельной школе. Более того, при удачном стечении обстоятельств, парень пообещал вызвать в Бражинск до десятка своих приятелей волхвов с целью организации действительно добротного духовного обучения. На вопрос, как быть с Арконой, он пообещал при необходимости связаться с островом для получения моральной поддержки. Как он добавил, вопрос решается хорошим подношением. Всё, как обычно, подумал Белов, зря клевещут на Россию, коррупция была в Европе всегда, даже тысячу лет назад. К сожалению, Сурон не смог, наконец, сообщить Белову, в каком веке тот находится. Оказалось, ни о каком рождестве Христа бывший волхв не слышал. Попытки как-либо уточнить время ничего не дали, по словам Сурона, большинство племён живёт так же, как и Прикамье, никаких государств, одни племена и рода. Из государств, известных ему, он перечислил Византию, Болгарию, Армению, Персию, Египет. Ни о каком Риме он не слышал, упоминал ещё Ливию, Мидию, но эти названия ничего не говорили Белову, кроме воспоминаний о мидиях со специями.
Парень понравился сыщику, они договорились, что Сурон станет работать с новообразованными священниками и подбирать людей для миссионерской школы. Так в Бражинске возникла официальная религия, да ещё под руководством профессионала, хотя официально Сурон не был главой священников, а только советником старейшины, но работал очень активно, быстро поставил чтение проповедей на профессиональный уровень, организовал постройку силами верующих и священников религиозной школы, в которой обучал молодых пастырей и желающих горожан.
Глава третья. Казары
В начале октября бражинцам напомнили, что существует, так сказать, внешний мир. В Баймак приплыли сборщики налога на пяти больших лодках. Два десятка воинов и трое клерков из самого Булгара высадились на берег и поставили старейшину городка в неудобное положение, затребовав недоимку, за пять лет. Слава богу, сам годовой налог оказался классической 'белкой с дыма', всего одна белка с жилища. Правда, за пять лет, набежали нескромные проценты, которые в этом мире меньше половины долга в год даже не предлагались. Оказалось, как в смутные девяностые годы, проценты суммировались со штрафами за обиду, за плохое настроение и так далее. Старейшины, отродясь не сталкивавшиеся с такими 'налоговыми инспекторами', не нашли что ответить, хватило ума только отправить гонца вверх по Каме, к Белову. Сами они пытались объяснить, что начальство в другом месте, да кто слушает такие традиционные оправдания? Грабили, иначе не сказать, Баймак два дня, вынесли всё, что можно погрузить в лодки, которые дополнительно для этого конфисковали у расслабленных горожан. Заступникам поразбивали головы, но женщин сильно не обижали, кроме пары-тройки девиц, где непонятно, кто потерпевший.
Гонец успел за Иргизом встретить 'Страж', на котором оказался Сысой, решивший прокатиться по Каме. Парень горел желанием размяться после неудачной для него зимы и истории с проклятием в Прииске, отправил гонца дальше 'по инстанции' с сообщением, что сам примет меры. Дальше он действовал очень осторожно, имея на борту всего четырёх дружинников с ружьями, да пушку с расчётом. К Баймаку 'Страж' подошёл вечером, заглушив машины, остановился за излучиной Камы, незаметный из города. Сысой сам с двумя дружинниками отправился в разведку, выяснил, что большая часть воинов и один клерк ночуют на берегу в установленных шатрах, возле собранной добычи. Только два чиновника с двумя воинами остались в тереме городского старейшины. По словам баймакцев, тихо опрошенных дружинниками, отплывать все собрались поутру, поскольку двенадцати мужикам было велено со своими лодками утром быть на погрузке, да готовиться сопровождать караван до Волги. Сысой знал терем городского старейшины и рискнул захватить ночевавших там 'гостей'. Тем более, что у всех командиров, кроме стандартного ружья и сабли, на постоянном ношении был револьвер с полусотней патронов. Проинструктировав одного из дружинников, он отправил его на 'Страж', а со вторым отправился в город, ворота с которого 'налоговики' предусмотрительно сняли и вынесли на берег.
Запуганный двухдневным беспределом, народ сидел по домам, всё, что могло заинтересовать грабителей, было уже спрятано или отобрано. Никто не мешал Сысою с напарником добраться до терема, дверь в сени которого была нараспашку. Собаки молчали, забитые за два дня, никто не поднял тревоги, когда уральцы укрылись у крыльца. Захват Сысой планировал с рассветом, к этому времени 'Страж' должен был, не разгоняя пар в котлах, сплавиться к пристани и помешать чужакам, уплыть, или спрятаться в городе. Сысой предположил, если при захвате чужаков поднимется шум, 'Страж' отвлечёт подмогу, а дружинники успеют забаррикадировать ворота. Да и захватывать людей в кромешной темноте чужого дома не самая лучшая идея, если хочешь оставить их живыми, пусть некоторых.