Ну вот, кажется, из-за нервов я не только провел чересчур много времени в душе, так ещё и израсходовал весь гель для душа. И с кремом я, кажется, переборщил, истратил весь тюбик. Но в данной ситуации мало не будет. В худшем случае, я просто буду вонять так, что он не захочет ко мне подходить. Не хочу, чтобы он меня трогал, чтобы был рядом. Я-то знаю, чем всё закончится. Может, это моя возможность, мимолётная, но возможность побыть с ним, в его объятиях хотя бы немного… И всё же я не хочу, чтобы это было так. У него всё будет отлично, а я буду от этого только страдать. Между нами ничего не может быть, об этом даже думать надо забыть.
Вышел я из дома, надо сказать, с весьма мрачными мыслями. Кое-как я побрёл к остановке, борясь с двумя желаниями: идти или не идти. Причём через минуту одно желание сменялось другим. Пройдя остановку, я поймал такси. Ехать в общественном транспорте не хотелось. Вчерашний осадок всё ещё давал о себе знать. Так что уж лучше я потрачусь, но приеду на работу вовремя и в нормальном состоянии.
Переступив порог фирмы, я решил, что лучше всего для меня это просто не попадаться на глаза Ричарду, как обычно, впрочем, это и было. Да, именно так, главное не встречаться с ним, не встречаться с Ричардом и не встречаться с Линдой, она может сказать, что он меня вызывает, а ещё лучше вообще ни с кем не встречаться. Замуроваться у себя в кабинете, как я и планировал раньше, и тихо сидеть. Кто знает, может, меня никто не найдёт, и я так же тихо, мирно и незаметно уйду вечером домой. В общем, цель поставлена, осталось её выполнить, раньше ведь мне это удавалось. При обычном раскладе мы встречались максимум четыре раза в месяц, не более того. Значит, и сейчас я смогу избегать его. Делов-то, не попасться начальнику на глаза, когда он сам хочет тебя найти… Проще простого. Это провал… Так, стоп! Надо взять себя в руки. Я приехал на полчаса раньше, чтобы пробраться в кабинет и спокойно там просидеть до конца рабочего дня. Если я так решил, значит, так оно и будет.
Как только я вышел из лифта, то, естественно, сразу же увидел Ричарда в конце коридора, благо он меня - нет. И что он делает тут так рано? Обычно, он приходит к девяти, не раньше. Надеюсь, этот его ранний приход никак не связан со мной.
Я могу только представлять, как я выглядел со стороны, пробираясь на корточках к своему кабинету. В моём-то возрасте такое творить… И вот он, мой кабинет, моя крепость, тут мне ничего не страшно…
− Ты сегодня рано, − голос Ричарда прозвучал прямо у меня за спиной.
Я вздрогнул от неожиданности и понимания того, что мой план провалился с большим треском, даже не успев начаться.
− У меня сегодня много работы, вот я и решил приехать пораньше, − обернувшись, с улыбкой оправдался я, начиная медленно отступать назад, но он, кажется, этого абсолютно не хотел. Взяв меня за руку, он подтянул меня к себе.
Я почувствовал, как по телу разливается жар, лицо покраснело до кончиков ушей и, наверное, напоминало спелый помидор, сердце в груди колотится с невероятной скоростью, дыхание перехватывает. И это только от одного прикосновения, а что же будет, если он продолжит?
− Я не верю в то, что о тебе говорят. Ты просто не можешь быть в свободном полёте, − Ричард говорил тихо, сдавленно, касаясь губами уха. От таких лёгких касаний я едва мог сдержать рвущийся наружу стон. – Твоё тело - мечта любого, а запах… такой сладкий. Я учуял его, как только ты вошёл.
Да быть того не может! От меня несёт гелем, кремом и одеколоном, это всё уж точно должно перебивать мой запах. Да и он у меня никогда не был сильным, разве что в течку. Но она начнётся только через пару дней. Он не может… Однозначное нет!
− Ричард… прошу Вас, хватит, − с трудом выговорил я так, чтобы прозвучало как можно чётче и убедительней. Но, кажется, это не помогло, а ещё больше его заинтересовало.
− Скажи мне, у тебя кто-то был или, быть может, кто-то есть? – поднеся мою руку к своим губам так, чтобы пальцы едва к ним касались, поинтересовался Ричард.
Но я не понимал, зачем ему это знать. Я старался упираться изо всех оставшихся сил, но он лишь сильнее прижал меня к себе.
− Ну же, ответь мне, − лизнув мой указательный палец, опять попросил Рич.
Я сейчас просто с ума сойду от всего этого. Чувствую, что у меня уже стоит, и, кажется, он тоже это знает.
− Я не… Нет… У меня никого нет и не было, − сам не знаю, зачем я сказал ему об этом. Я почувствовал, что после признания мои щёки запылали ещё сильнее. Мне было безумно стыдно.
− Но ты трогал себя или использовал игрушки, − Ричард смотрел мне прямо в глаза, я чувствовал его дыхание на своей коже.
− Нет, я такого не делал… − я отвел взгляд в сторону, чтобы не видеть его лица.
− У тебя встал даже от лёгкого касания к твоей руке, интересно, что будет, если я оближу твою ладонь? – коснувшись губами моей ладони, с интересом спросил Ричард.
− Да, я это делал… − хрипло ответил я, стараясь выровнять сбившееся дыхание. Я ощущал Ричарда всем телом. Его рука оглаживала мою спину, и я почувствовал, что вот-вот кончу. Как только его руки мимолётно коснулись моих ягодиц, я простонал в голос и кончил. Я плохо понимал, что происходит вокруг меня, но Ричард, кажется, был доволен результатом. Подхватив меня на руки, как невесту, он положил меня на небольшой диванчик у окна.
− Когда придёшь в себя, зайди ко мне с отчетом, − сказал Ричард перед тем, как покинуть мой кабинет.
На его лице играла довольная улыбка, а я и не знал что мне делать. От пары его прикосновений я кончил. Не спорю, это было неописуемо прекрасно, и такого у меня ещё никогда не было. Но как это унизительно… Для него же это всего лишь игра…
Легко ему было сказать: “Когда придёшь в себя, зайди ко мне с отчетом”. После того, что произошло, мне хотелось оказаться глубоко под землёй и не выползать оттуда до скончания времён. Хорошо, что у меня в кабинете были запасные джинсы, и я смог переодеться, а не щеголять с пятном спермы на штанах по этажам и перед Ричардом.
Он что-то сказал про отчёт… отчёт, ах да, отчёт. Я его ему вчера принёс, но он его так и не просмотрел. Он же был слишком занят другим делом. Отлично, теперь мне опять придётся туда тащиться… Вот оно − чувство безысходности.
Взяв отчёт и всю волю в кулак, я всё же пошёл к Ричарду. Надеюсь, он ждёт меня по делу, а не для того, чтобы домогаться и издеваться надо мной. Уж очень я на это надеюсь. Я уже не в том возрасте, чтобы молча сносить домогательства по отношению к себе.
Уверенным и быстрым шагом я дошёл до его кабинета, но как только дотронулся до ручки, вся уверенность куда-то испарилась. Сердце в груди пропустило удар, а потом заколотилось как бешеное. Ну как, скажите мне на милость, мне себя с ним вести после того, что произошло? Для него всё просто, но не для меня.
− Может, ты уже зайдешь? – открыв дверь, поинтересовался Ричард, с интересом разглядывая меня.
На его губах был лёгкая улыбка, а по глазам можно было сразу понять, что он что-то задумал.
− Д-да… − обойдя шефа боком, я вошёл в кабинет и мелкими шажками добрался до стола. – В-вот отчёт… − ещё немного, и моё сердце выскочит из груди от волнения и смущения.
− Вот и отлично, я с удовольствием послушаю его, − я даже не заметил, как Ричард оказался позади меня.
− Хватит… не надо так делать… − я чувствовал, что краснею всё сильнее, в паху начало тянуть. Это опять начало заходить слишком далеко.
− Здесь никого нет, так что никто не увидит и не услышит, − наверное, этим Ричард хотел меня успокоить, но это не сильно получилось.
− В любом случае… Не надо так делать. Прекратите! – хрипло выдал я, стараясь убедить его, всё ещё надеясь на то, что он прислушается и остановится.
− О чем это ты? Я ещё ничего не сделал, − сладко проговорил он мне на ухо, едва касаясь указательным пальцем моей шеи и проводя линию до груди.
С моих губ сразу же слетел стон. Я был не в силах сдержать себя. В порыве желания, я прижался спиной к широкой груди шефа, позволяя ему меня обнять. Мне начало казаться, что я сейчас расплавлюсь. Губы Ричарда мелкими поцелуями ласкали мою шею, его руки вовсю гуляли по моему телу. Но остатками сознания я понимал, что продолжать дальше нельзя. Нужно было это закончить, даже несмотря на то, что я вовсе не хотел этого.
− Не надо, − всё же я выдавил из себя эти слова.
Но естественно, да и ожидаемо, меня никто не стал слушать. Ещё бы. Ричард закрыл мой рот рукой и стал вылизывать мою шею. Я больше не мог себя сдерживать и опять кончил, глухо простонав. Все тело содрогалось после полученного оргазма и горело как в огне.
− Ты прекрасен, − целуя меня в щёку, сделал комплимент Ричард. – Я удивлён, что ты все ещё один с такой-то чувствительностью. Всё твоё тело - сплошная эрогенная зона… Не могу поверить, что к этому развратному телу никто не прикасался, − в его голосе были слышны нотки надменности и насмешка.
На что это он сейчас намекает? Он что, думает, если я возбуждаюсь от лёгкого прикосновения, я должен ложиться под каждого, кто ко мне притронется? О чем он вообще думает, глядя на меня? Я не какая-нибудь шлюха, которая дает направо и налево! У меня тоже есть достоинство и чувства. Я знал, что это зашло слишком далеко и что для него это ничего не значит. Но я не ожидал услышать такие слова.
− Хватит… − мой голос был сдавлен. Я убрал руки Ричард со своей талии и, повернувшись к нему, посмотрел в глаза. – Неужели издеваться надо мной - такая весёлая забава? Это такая игра или развлечение, может, хобби? Мое унижение как-то поднимает тебе настроение? – я с трудом сдерживал слёзы, которые неожиданно начали подступать к глазам. Подумать только, я сейчас заплачу. Не помню, когда плакал в последний раз… − Я не собираюсь быть игрушкой для развлечения твоих унылых будней, − утерев скользнувшие по щёкам слёзы, я выбежал из кабинета.
Мне было абсолютно всё равно, что произойдет дальше, пускай увольняет, даст выговор или что-то ещё, пусть делает что хочет. А ещё лучше – уволюсь сам! Но это больше не повторится. Я не позволю так с собой обращаться. В жизни бы не подумал, что на самом деле он такой. Со стороны он казался милым и вежливым, но реальность оказалась немного иной.
Забрав из кабинета портфель и брюки, я направился домой, и плевать на то, что у меня гора работы. Единственное, чего я сейчас хочу, так это оказаться у себя в квартире, в гордом одиночестве, постараться забыть полученное унижение и выпустить свои чувства на волю.
Переступив порог своей квартиры, и закрыв дверь, я рухнул на пол. По щёкам катились неудержимые слёзы обиды и горечи. Как бы я не пытался выкинуть слова Ричарда из головы, ничего не получалось. Они плотно засели во мне. Больно осознавать, что человек, который тебе нравился долгое время, такая сволочь.
========== Третья точка возбуждения ==========
Вот уже второй день я не хожу на работу, да и вообще, никуда не выхожу. Запечатался в своей квартире, чтобы никого не видеть и не слышать, именно этого мне сейчас хотелось больше всего. В первый день моего отсутствия у меня домашний и мобильный телефоны просто разрывались от звонков с работы, но у меня не было ни сил, ни желания поднимать трубку и что-то объяснять. Да и что объяснять-то? Лично для меня всё и так понятно, а они… он… пусть делает что хочет, мне всё равно. Найти новую работу не составит особого труда. Несмотря на то, что мне нравилось работать в этой компании, нравился её персонал, абсолютно весь, включая шефа, я больше туда не вернусь.
Я и сам не ожидал, что буду таким подавленным, хотя особого повода не было. Я знал, что так будет, что всё закончится именно так, между нами ничего не может быть, так что мне не из-за чего расстраиваться. К тому же у него есть право так думать, и, в какой-то мере, я понимаю его отношение. Тридцатидвухлетний мужчина, который возбуждается от каждого прикосновения - это отвратительно и, в целом, может вызывать только два чувства: отыметь и поиздеваться. А если учитывать, что я омега, то у Рича я вызываю только одно желание – трахать. Но тогда почему мне так больно и обидно, если я знал с самого начала, что всё именно так и закончится? Стоит мне вспомнить его слова, этот надменный тон, как на глазах непроизвольно выступают слёзы. Самому противно от этого чувства. Может, это из-за того, что я не ожидал таких слов в свой адрес? Я, конечно, многое себе мог представить, но никогда не думал, что услышу такое, или же это из-за того, что именно Ричард сказал это? В любом случае, нужно как можно скорее успокоиться и прийти в норму, просто выкинуть это из головы. Ничего такого не случилось! Хватит хандрить! И так уже двое суток в кровати валяюсь. Нужно хорошенько выспаться - и все печали пройдут. А завтра будет новый день, который принесёт мне много счастья, я уверен в этом.
Ага, как же, принёс… Он принёс полные штаны веселья. Течка. Ну, конечно, типа мне до этого проблем мало было. И вот моё новое утро, раннее утро было бесповоротно испорчено, потому что это уже точно никак не исправить. Так, нужно хотя бы до ванной добраться и выпить пару таблеточек. Не знаю почему, но первые несколько часов во время течки проходят очень неприятно, дискомфортно, что ли, прямо как во время беременности, не дай бог, правда… Мутит, болит, зудит, воняет и так далее, перечислять долго, проще сказать – херово. Да, хорошо, что это все пару часов, а не больше.
Ну да, и, конечно же, таблетки закончились, а как же. А я-то подумал, что хуже, чем есть, уже не будет. Ну и утро… Лучше бы я умер во сне, не пришлось бы так мучиться. Я раньше думал, что только в фильмах после фразы “Хуже уже всё равно не будет” случается всякая фигня. Но теперь… я понял, что в жизни всё точно так же, особенно в моей. А разве я не прав? Родился омегой – течки четыре раза в год, попытки сохранить себя для своего альфы, проще говоря, не быть затраханным, потом семейная жизнь и роды… Дальше хуже, моя повышенная чувствительность… Она даже не повышенная, она зашкаливает! Прикосновение - и у меня стоит, ещё одно – и я готов к дальнейшим действиям, прикосновение в течку - и я могу раздвинуть ноги перед каждым. Слава богу, такого ещё не случалось. В данном случае всё ещё есть справедливость, и даже надо мной светит солнце. Дальше… Ричард… А он-то тут при чем? Надо забыть о нём! Мне даже и вспоминать-то нечего. Так что всё, забыли, забыли, проехали и поехали дальше.
Вот уже почти полдень, большая часть дня пролетела за поеданием сладкого. Люблю заварные пирожные, м-м-м, вкуснятина. Но, несмотря на то, что пирожное это классно, вкусно и обалденно, мне теперь надо думать насчёт новой работы и ещё не помешало бы сменить номер мобильного. Достал уже, целый день трезвонят, зачем, спрашивается? Я не появляюсь уже три дня, разве не логично предположить, что я больше там не работаю. Наверное, это Линда названивает по поручению Ричарда. Может, всё же поднять трубку и сказать, что я увольняюсь? И мне спокойней, и они подготовят документы, мне же останется их только заполнить.
− Слушаю, − всё же соизволил я поднять трубку и оповестить о своём увольнении лично, так будет правильно.
Да и к тому же, мало ли что, придёт тут ещё ко мне целая делегация выяснять в чём дело, а мне это сейчас совсем не нужно.
− Лео? – в трубке послышался знакомый бархатный голос, от которого по мне пробежали мурашки. – Почему ты не брал всё это время трубку и почему ты не вышел на работу? – поверить не могу, это голос Ричарда.
Он сам звонит мне. Мне! И задаёт мне такой тупой вопрос после всего, что произошло. Как и следовало ожидать, он ничего не понимает.
− Я… Я не… − что мне ему ответить, что сказать? Почему-то я не могу подобрать слов. Я не был готов к его звонку, снова услышать его голос. – Я не приду на работу… Я увольняюсь… − мой голос не назовёшь уверенным, но все же я это выдавил из себя. Я так решил сам.
− Почему? – голос Ричарда звучал более чем удивлённо.
− Ты издеваешься? – он дурак или прикидывается? Если нет, то премия за тупейший вопрос года принадлежит ему. – Как ты можешь задавать мне такой вопрос после того, что произошло?!
− Лео! – его голос прозвучал грубо, а я почувствовал, как на глаза накатываются слёзы, и это не из-за того, что он бесчувственный дурак, нет. Это все из-за меня самого.