«Ох, черт, нет…»
Я встала, схватила рюкзак, спустилась и остановилась рядом с Сайрусом.
– Сайрус только что вернулся, он провел лето на Мали, – с улыбкой сообщил мне доктор Зет.
– Вот как? – ледяным тоном произнесла я. – У тебя там родственники?
– Нет, – невыразительно ответил Сайрус.
Он не снизошел до объяснений, я же таращилась на него, пока он не сконфузился и не отвел взгляд. Это был мой любимый фокус, я его часто использовала.
– Сайрус занимался исследованием племени догонов. Очень интересно, – сказал доктор Зет. – Он станет третьим членом нашей группы.
– Что? – воскликнула я гораздо громче, чем хотела, и достаточно высоко, чтобы смутиться.
Сайрус кивнул нам обоим и ушел.
– Вы решили меня заменить? – Мое сердце бешено колотилось.
Работа помощника была связана с моими собственными исследованиями. Если Сайрус отберет мое место, он лишит меня большего, чем зарплата. А искать что-то новое уже поздно.
– Разумеется, нет! Ты же видела данные, которые я тебе прислал. Просто у тебя не останется времени ни на что другое, если я не возьму еще кого-то в команду.
– Я и сама могу справиться, – возразила я, хотя и испытала облегчение. – Вы же знаете, я не уезжаю на каникулы. И не против работы на выходных.
Доктор Зет улыбнулся:
– Рори, я знаю, что ты согласна работать по выходным, но тебе ведь просто приходится это делать.
Он вышел из аудитории, оставив меня со странными фигурками и артефактами. Все это не имело смысла. Доктор Зет всегда был очень аккуратен и осторожен. И я даже представить не могла, что он бы пригласил на работу кого-то, кому не мог бы полностью доверить свою драгоценную лабораторию. Что-то в Сайрусе вызывало у меня странные чувства, хотя он и не выглядел опасным или недостойным доверия. И если профессор счел возможным взять его третьим в команду, ему следовало упомянуть об этом раньше. Я видела только одно объяснение тому, что узнала новость в последний момент: профессор действительно предполагал меня заменить. Более того, столь поспешное приглашение в лабораторию нового студента было нехарактерным для профессора. И тревожным.
Мой взгляд блуждал от одного артефакта к другому. Я не могу потерять место ассистента доктора Зорбы. От него слишком многое зависело.
В аудитории потемнело, я взглянула на окна. В небе клубились темные облака. В это время года они скорее принесут холод, чем грозу. Задул ветер, и с огромных дубов полетели листья. Я достала из кармана куртки тюбик помады, провела им по губам. Я любила осень до той ночи, когда умерла. А теперь она казалась мне зловещей.
Стиснув зубы, я подняла рюкзак и забросила его за плечо. Я не потеряю место ассистента доктора Зета. Сайрус может взять свои умные и тщательно выстроенные вопросы и засунуть себе в задницу.
Глава 2
«Вода? Есть. Булочка? Имеется…»
Похититель должности, еще более красивый в очках в черной оправе, сидел за столом слева от меня, трудясь изо всех сил.
Я вздохнула.
Мы провели в подвале Фицджеральд-билдинг уже два часа и не обменялись ни словом. Скучный камень лежал в стеклянном футляре по другую сторону от Сайруса, Сайрус, не отрываясь от микроскопа, заносил данные в компьютер.
Я скривилась. У меня не получалось одновременно изучать объект через микроскоп и набирать текст на клавиатуре. «И ладно. Научусь».
Лишь один раз я поймала на себе взгляд Сайруса. Но его золотистые глаза тут же вернулись к объективу микроскопа, и я решила, что мне почудилось. По крайней мере, он не видел, как я сама с десяток раз косилась на него.
Мои ногти постукивали по клавиатуре компьютера. «Надо их подстричь сегодня же. Все равно же не делаю маникюр».
Я отгрызла очередную заусеницу и выплюнула ее на цементный пол, потом куснула свой жалкий ужин. Крошки от булочки посыпались на стол. А Сайрус ничего не ел, даже глотка кофе не сделал за все время.
Думая лишь о том, как добиться совершенства, вместо того чтобы сосредоточиться на цифрах, я рисковала потерять место. Я рассердилась на себя и застучала по клавишам ноутбука так, словно лабораторию охватило пламенем и мне необходимо закончить работу, чтобы выжить.
В полночь Сайрус сложил вещи, не сказав ни слова, вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь.
– Да! – закричала я в воздух и вскинула вверх кулаки.
Еще денек, и я его побью. Я собиралась задержаться на час, а на следующий день сообщить доктору Зету, что работала дольше, чем Просторные Штаны.
Потом вдруг я осознала, что без постукивания клавиш компьютера Сайруса в лаборатории стало слишком тихо, а торчать в подвале одной как-то неприятно. Но это не имело значения. Я проработаю на час дольше Сайруса. Час – вполне приличное время для отчета.
В час ночи я зевнула, с треском размяла пальцы и сложила вещи. В здании имелись и лифт, и простая лестница, что было мне по душе. К лифтам я относилась с предубеждением, в особенности по ночам и тем более когда была одна. Именно в лифте я столкнулась со своими убийцами.
Я спустилась по лестнице, проскочила через стеклянные входные двери и заметила группу студентов, шедших куда-то, потом еще одну… Оглядевшись, обнаружила еще немало студентов, все они направлялись в ту же сторону. Чувствуя себя леммингом, я присоединилась к толпе.
Группа привела меня к старому зданию, отстоявшему от кампуса на пять кварталов, потом – вниз по лестнице, через дверь. Звуки и запахи внутри ошеломляли. Я попала на грандиозную пьянку с девицами из женских клубов и умниками из «мозговых центров». Перебравшись на восток, в Кемптон, я все два года избегала разного рода сборищ, вечеринок, собраний, незаконных боев, да и вообще людей. И тем не менее я была здесь, без какой-либо причины вдыхала плотный дым, наступила во что-то липкое и позволяла оглушать себя группе «Топ-40».
Я развернулась на пятках и пнула дверь ногой, намереваясь уйти, – и дверь врезалась точнехонько в нос Бенджи Рейнолдса.
– Господи! – заорал он, хватаясь за лицо и сгибаясь пополам.
Между его пальцами сочилась кровь.
– Проклятье, Бенджи! – Я схватила его за рукав и потащила через комнату.
В дальнем конце подвального зала выстроилась очередь – верный признак того, что поблизости находится туалетная комната или угол с бочками. В общем, я бесцеремонно протащила Бенджи мимо жаждущих облегчиться.
Увидев дверь вместо бочонка, я радостно выдохнула:
– Слава богу!
– За что? – гнусаво поинтересовался Бенджи.
Он зажимал нос пальцами, закинув голову. Но не стал сопротивляться, когда я втащила его внутрь.
– Эй! – завизжала какая-то девица. – Не лезьте без очереди!
– Да пошла ты, – бросила я, захлопывая дверь у нее перед носом.
Я выдернула из коробки на стене несколько бумажных полотенец и протянула их Бенджи. Он вытер руки, я же промокала его нос салфетками.
– Спасибо, Рори, – прогнусавил Бенджи.
Я вздохнула:
– Не стоит благодарности. Это ведь я тебя ударила.
– Ты не виновата. Я слишком торопился. Я шел сюда, увидел тебя и…
– Бенджи! – Я закрыла глаза и покачала головой. – Не надо.
Он кивнул, смутившись.
Я смочила водой еще одно полотенце и стерла кровь с рук Бенджи, а он все еще зажимал нос, задрав подбородок к потолку. Бенджи был на голову выше меня, так что мне пришлось приподняться на цыпочки, чтобы прижать салфетку к его носу.
Кто-то заколотил в дверь.
– Погоди минуту, задница! – закричала я.
Робкая улыбка Бенджи выглядела до отвращения очаровательной. Его короткие рыжевато-каштановые волосы рассыпались по сторонам, а миндалевидные карие глаза скрывались за такими длинными ресницами, что любая женщина заплатила бы за подобные кучу денег. Одни только зубы и сильный подбородок могли бы завоевать стаю прелестных юных леди. Но я была не милой и не леди и даже вообразить не могла причину, по которой Бенджи меня так упорно преследовал.
Противно это признавать, но, возможно, я даже слегка привязалась к Бенджи. Но он был таким симпатичным… Слишком симпатичным. А я не хотела симпатичного. Я вообще никого не хотела.
– Ладно, порядок, – сообщила я, когда кровь остановилась.
Но рубашка и щеки Бенджи все еще были покрыты красными пятнами.
– Я провожу тебя домой.
– Это я должен тебя провожать.
– Я не истекаю кровью.
В дверь снова заколотили, и я открыла ее. Девицы ворвались в туалетную – и попятились, наткнувшись на мой бешеный взгляд, а я потащила Бенджи наружу.
– Отличный вечерок, – улыбнулся Бенджи, когда мы вышли на улицу и направились к студенческому городку.
– Наверное.
– Тебе следует бегать со мной по утрам.
– А тебе пока не следует бегать. Нос, возможно, сломан. Можно разок и проспать.
Бенджи хихикнул, отвергая мой совет.
– Извини, что из-за меня пропустила вечеринку.
– Я собиралась уйти, помнишь?
– А я подумал: как странно, что ты вообще туда пришла.
– Почему?
Бенджи засмеялся:
– Потому что ты никогда не ходишь на вечеринки.
– А… да.
Я украдкой посмотрела на Бенджи. Он выглядел ужасно глупо – весь в крови и с улыбкой. Уголки моих губ невольно поползли вверх.
– Эй, да ты никак улыбнулась?
Я поспешно сделала строгое лицо.
Бенджи сунул руки в карманы:
– Я должен это отметить.
– Уже отметил.
Мы дошли до мужского общежития имени Чарльза Л. Чарльстона, обычно именуемого просто «У Чарли». Здесь когда-то жили чопорные, занудные, поглощенные учебой будущие инженеры, но это было еще до нашего рождения. А теперь общежитие набито веселыми умниками вроде Бенджи.
Бенджи придирчиво осмотрел бумажное полотенце, прежде чем еще раз вытереть нос и выбросить бумагу в мусорную корзину в десяти футах от него. Ком попал точно в цель. Бенджи посмотрел на меня с горделивой улыбкой.
– Спокойной ночи, Бенджи. Приложи к носу лед.
– Обязательно. А ты… ты уверена, что тебя не нужно провожать?..
– Уверена. Позаботься о себе.
Я развернулась, собираясь уйти, но не вышло – Бенджи схватил меня за руку. Инстинктивно я вцепилась в его запястье свободной рукой и дернула, перебрасывая Бенджи через плечо, – он грохнулся о землю. И громко хрюкнул – от удара из его легких вылетел весь воздух.
– Ох, чтоб тебя! Прости! – воскликнула я, отчасти смущенная, а отчасти обозлившись из-за того, что мне снова приходилось быть с ним милой.
Бенджи застонал.
– Ты… ты ушибся?
Мне стало ужасно неловко. И вообще-то, хотелось поскорее уйти, не интересуясь дальнейшим. Это было бы куда легче, чем стоять здесь, протягивая руки к Бенджи, – я просто не знала, как до него дотронуться, чем помочь.
– Я, конечно, знаю, что ты особа непредсказуемая, но ты все равно не устаешь меня удивлять. Где такому научилась?
– Не твое дело. Встать можешь?
– Чтобы ты снова на меня напала?
Я сделала большие глаза и помогла ему подняться:
– Я на тебя не нападала. Я защищалась.
Бенджи засмеялся и ткнул себя в грудь:
– От меня?
Мне не нравилось, как он смотрел на меня: весело и кокетливо, по-особенному, то есть так, как не стоило смотреть.
– Ты просто задница. Мне стало совсем плохо, но ты меня рассмешила.
Я пошла было прочь, но Бенджи снова схватил мою ладонь.
Я оглянулась, посмотрела на свою руку:
– Ты кто, самоубийца?
– Видимо, да, – ответил Бенджи и отпустил меня. – Давай-ка посидим минутку.
– Слишком холодно. Я иду домой.
– Значит, я пойду с тобой.
– Бенджи! – Я разочарованно вздохнула. – Нет! Я могу сама о себе позаботиться.
– Это я понял.
– Ты бесишь меня! И прежде чем спросишь, поясняю: не в хорошем смысле.
Бенджи сел на вторую ступеньку перед входом и похлопал по ней:
– Ты сломала мне нос. Можешь уделить пять минут сочувствия в качестве компенсации?
– Это что, попытка пробудить во мне чувство вины?
– Да.
Я села рядом и сложила руки на груди.
Бенджи улыбнулся:
– Тебе действительно холодно?
– Нет.
– Ты проголодалась? Могли бы забежать в «Макдоналдс».
Я скривилась и отодвинулась от Бенджи:
– Ты и вправду самоубийца! Каждый раз, когда там перекусываешь, ты на шаг приближаешься к сердечному приступу.
– И что? Это же вкусно!
– Я не голодна.
Мы просидели несколько минут в неловком молчании. По крайней мере, для меня оно было неловким. Но Бенджи выглядел довольным.
– Ну… думаю, мне лучше уйти. – Я поднялась.
Бенджи тоже встал:
– Ты так и не сказала, почему явилась на ту вечеринку.
– Мне просто нужно было куда-то выбраться, – ответила я. – Иногда со мной такое случается.
– Тебе следовало бы сходить в спортзал. Это хороший способ выпустить пар. И крепкому сну благоприятствует.
– Спортзал, – невыразительно произнесла я.
Бенджи засмеялся:
– Да. Ты попробуй разок, пойдем со мной. Если не полегчает, значит больше не пойдешь.
Я подумала пару мгновений.
– Может быть.
Бенджи покачал головой и развел окровавленными руками.
– Приму за обещание.
Я оставила его перед общежитием «У Чарли», чувствуя, как он смотрит мне вслед. Но оглядываться не стала. Если вести себя уж слишком мило, может создаться неправильное впечатление – например, что я хочу подружиться или, в случае с Бенджи, даже больше. Так что я милой и вежливой не была. Во всяком случае, старалась не быть. Но иногда прежняя я прорывалась на поверхность.
Дорога домой оказалась холодной и одинокой. Возможно, за те двадцать минут, что Бенджи торчал рядом со мной, я успела привыкнуть к компании. Но этого-то я не хотела. Я открыла ключом-картой дверь в свое общежитие и вошла в коридор, проклиная Бенджи – пробудил во мне то, что я не желала будить.
Я, как обычно, направилась к лестнице, но по дороге мне все же пришлось пройти мимо лифта. В памяти вспыхнули глаза матери. Морщинка между ее бровями и странное выражение глаз – за миг до смерти. Отец всегда говорил, что она была несгибаемой. Такой она оставалась, даже испуская последний вздох. В ее глазах было так много печали… из-за того, что она оказалась не в силах спасти меня, из-за долгой жизни, которой, как она считала, я лишаюсь… Она совсем не думала о себе в последние мгновения, взглядом просила у меня прощения, и я сквозь грязную тряпку, которой был завязан мой рот, произнесла это прощение. Вот только себя не могла простить.
Замок на двери комнаты щелкнул, и только в этот момент я осознала, что не заметила, как поднялась по лестнице на два этажа. Мои мысли были далеко, и я совершенно не замечала, куда иду. Это меня обеспокоило. Я толкнула тяжелую деревянную дверь, закрыла ее за собой и прислонилась к ней спиной. Потянулась к выключателю, включила и сразу выключила свет, заперла замок и направилась к кровати, бросив сумку на потрепанный двухместный диванчик на другом конце комнаты.
Не раздеваясь, я упала на кровать, лицом в подушку. Из горла вырвался стон, достаточно громкий, чтобы его услышала моя соседка Элли, стервозная красотка. Она с удовольствием твердила мне, что моя идиотская музыка звучит слишком громко, моя одежда слишком темная, а моя общественная жизнь – просто тоска. Но это было нормально, я гордилась тем фактом, что не слушаю примитивных песенок или не позволяю всем таращиться на мою грудь, надевая джемпер с глубоким вырезом, и что я не какая-нибудь неопрятная шлюха. Ладно, звучит грубовато, согласна. Но за четыре семестра в Кемптоне Элли успела завести связь по крайней мере с тремя преподавателями… и не только с ними, если верить ее хвастовству.
Я повернулась на бок, надеясь заснуть раньше, чем нахлынут ужасные воспоминания. Но вместо того чтобы спать или вспоминать, я уставилась на полоску света, что виднелась под дверью комнаты. И вскинула голову. Две темные полосы отчасти закрывали свет.
Ноги.
Мои мускулы напряглись, застыли – и одновременно словно вспыхнули огнем. Неважно, какой силы страх визжал в каждой моей клетке, меня тянула к себе опасность. Мне необходимо столкнуться с ней лицом к лицу, так же как в тот последний раз. И прежде чем здравый смысл успел вступить в свои права, одна моя рука уже отпирала замок, а другая – поворачивала ручку двери. Дверь распахнулась так быстро, что воздух из коридора ударил мне в лицо.