Его зубы оставляют мою шею, и он разворачивает меня лицом к себе.
— Мне принадлежит каждая твоя развращенная частичка, — он схватил мою челюсть, его глаза сузились. — Ты понимаешь это?
Кивнув, я сглатываю.
— Да, — тихо отвечаю я.
— Я хочу трахнуть Джен. Но я не хочу владеть ею, она мне не нужна, — его рука падает с моей челюсти, и пальцы медленно открывают мое полотенце.
Я смотрю, как он упивается видом моего обнаженного тела, и в этот момент я позволяю себе подумать, что он меня обожает. Он смотрит на меня так, будто я что-то редкое, драгоценное и святое. И внезапно мне становится любопытно, хочет ли он полюбить меня. Его пальцы скользят по округлостям талии, а глаза медленно рассматривают мое тело.
Я не могу ничего с собой поделать.
— Эзра, ты меня любишь? — спрашиваю я.
Его глаза блестят, и он делает шаг, а затем другой, прислоняя меня к стене.
— Нет, — шепчет он, когда его рука тянется к впадинке между моими грудями, проводя по ней до самого горла. Его пальцы сжимаются, и он кусает мое плечо.
Он снова берет меня, демонстрируя, насколько глубоко владеет мной, и насколько невозможно то, что я когда-либо смогу завладеть им.
Он не хочет любить эту рыжую, но он хочет заняться с ней сексом. И я хочу убить ее за это.
Эзра отправился в душ, а я осталась сидеть на кровати, уставившись на его телефон. Я слышу, как отключается вода, и быстро хватаю его с шкафчика и забрасываю под кровать. Дэйв игриво бежит к кровати, виляя хвостом.
— Нет, плохая собака! — прошипела я, когда он выталкивает телефон из-под кровати. Он отскакивает от кровати, опустив хвост, когда я начинаю подходить к нему.
Я отключаю звук и изучаю квартиру Эзры. Нужно найти место, чтобы спрятать телефон, в котором он его никогда не найдет. Я выхожу из гостиной и направляюсь в кухню, и там замечаю ряд подвесных шкафчиков. Я поспешно поднимаюсь на барную стойку и заталкиваю телефон так далеко, как могу. Спрыгиваю вниз, когда слышу скрип открываемой двери в спальне, и быстро распахиваю холодильник. Притворяюсь, что ищу поесть.
— Мне нужно идти, — говорит он. — Оставайся здесь.
Я останусь. Я не уйду. Я наблюдаю, как он возвращается в комнату и одевается. Он ругается, когда не может найти телефон. Я вижу, как он перерывает всю комнату, все вещи. Когда он возвращается, то бросает на меня взгляд и хватает ключи со стойки. Открывает пару ящиков, проверяя и их, а затем возвращается в спальню.
— Эви, ты видела мой телефон? — кричит он.
Я сглатываю.
— Нет. — Мое сердце шумно бьется в моих ушах. Я не хочу ему лгать, но так будет лучше. У меня не может быть вещей, стоящих между нами, не так ли?
— Черт, Дэйв, не дай бог, ты съел еще один телефон… — он смотрит на Дэйва, направляется к двери и закрывает ее за собой.
Как только он ушёл, я поднялась на стойку, пытаясь нащупать рукой телефон. Как только он оказался под моей рукой, я взяла его и спустилась вниз. Прислонившись к двери, я стала просматривать список контактов, пока не нашла ее имя. Меня бесит, что у него все еще есть ее номер. Он специально его хранит, он хочет ее трахнуть. Мои пальцы сжимаются в кулак, и мой взгляд сужается, когда я пробегаю взглядом по ее имени. Я просматриваю всю переписку с ним. “Я хочу тебя”. Еще одно сообщение: “Я хочу тебя”. И снова: “Я хочу тебя. Давай в 4 утра?”. И еще одно: “Мне очень хочется тебя трахнуть “. Мне становится дурно. Он сказал, что она ему не нужна, но в переписке два месяца назад, вероятно, в ту ночь, когда я видела, как он трахал ее у окна, все по-другому. Гнев бурлит во мне раскаленной лавой, когда я сердито просматриваю сообщения.
«Я хочу трахнуть тебя. Прямо сейчас. Буду у тебя в семь».
Я даже не успеваю положить телефон, как он звенит, уведомляя о новом сообщении. Охотно отвечу.
Я краснею от злости, жар разливается по моему лицу. Грязная, отвратительная шлюха. Она видела, как мы предавались греху, и она все еще хочет спать с ним. Ее не волнует, что я — его женщина.
Я набираю сообщение: “У меня для тебя сюрприз. Получишь его, когда доберешься до моей квартиры”.
Звонок, сообщающий об ответе: “С нетерпением жду, Эз”.
Я швыряю телефон через всю комнату, и я слышу, как Дэйв шумно пронесся за ним. Несколько секунд спустя я чувствую, как он утыкается в мою ногу. Я смотрю вниз, и он смотрит на меня, виляя хвостом.
— Он наш, Дэйв. Нам придется её убить, чтобы он остался с нами.
Пёс гавкает. Он знает, что я не плохой человек.
Когда я открываю дверь, глаза Джен расширяются и изумленно смотрят на меня.
— Ты, должно быть, Джен? — говорю я, улыбаясь. Сейчас шесть сорок пять, амбициозная маленькая сука. Я уже хочу лишить ее жизни. Ее идеально выщипанная бровь дергается.
— Где Эзра?
— О, — я с усилием сглатываю, сдерживая желание сломать ей шею. — Эзра велел передать тебе, что он немного задерживается.
Я открываю дверь шире, и Джен входит, её глаза продолжают пристально следить за мной. Дверь захлопнулась. Я знаю, что не должна ее убивать, потому что она не плохой человек. Но она хочет забрать то, что принадлежит мне. Мое сердце тяжело стучит в груди при мысли о том, чтобы смотреть, как она закатывает глаза и теряет сознание. Я направляюсь на кухню и беру два бокала с выпивкой с барной стойки. Передаю один бокал ей и спрашиваю: — Разве Эзра не говорил тебе об этом?
— Нет, — она осторожно смотрит на меня, отпивая.
Я подошла к ней и провела пальцем по ее щеке.
— Эзра хочет меня, — шепчу я, и она отстраняется от меня. Я пододвигаюсь ближе к ней, и меня обдает ароматом «Coco Mademoiselle». — И он хочет тебя, — я наблюдаю за тем, как она сглатывает слюну. — И он хочет понаблюдать, как мы будем трахаться, а потом трахнет нас обеих, — я вижу, что ее пульс ускоряется. — И я хочу трахнуть тебя, а затем посмотреть, как он будет делать это с тобой, — я нежно целую ее в шею. Когда я отстраняюсь посмотреть на нее, она нервно опускает бокал. — Он рассказывал мне, как хороша твоя киска, Джен. Она ему нравится.
— Я и не сомневалась, — говорит она.
Я провела пальцами по ее руке, подарив еще один поцелуй в шею.
— Ты поиграешь с нами? Ты трахнешь меня ради Эзры?
Большим и указательным пальцами она вытирает рот.
— Я сделаю все для него, — она смотрит на меня, подзадоривая усмешкой. Она действительно думает, что может пойти на что-то стоящее, но я убью ради него.
Она не спеша допивает напиток. Я беру ее пустой стакан и ставлю на стойку, а затем хватаю ее за руку, целую в губы и начинаю игриво посасывать ее палец.
— Я думаю, для него станет приятным сюрпризом, если мы пойдем в постель и начнем. Не так ли?
Я веду ее в спальню, моя кожа покрылась мурашками от волнения. Я повернулась к ней, сразу же стянула платье и показала свое обнаженное тело. Джен улыбается и подходит ко мне, ее взгляд бродит по моему телу. В ее глазах вспыхивает возбуждение, вероятно, она думает об удовольствии, которое разделит с Эзрой. Она готова поделиться им, чтобы угодить, но я никогда не разделю его с кем-либо еще. Я принадлежу ему. И он только мой. Я люблю его. А она просто хочет секса с ним.
Я соблазнительно провожу пальцем по ее руке, прежде чем схватить бретельки ее платья и спустить вниз. Она вздыхает, когда ткань падает с ее груди, обнажая кружевной бюстгальтер, удерживающий силиконовые сиськи.
— Ты когда-нибудь была с другой женщиной? — спрашиваю я.
— Делала это только для Эзры, — она улыбается, закусывая губу. Внутри меня вспыхивает ярость. Есть так много вещей, которые она сделала для него. Чего не сделала я, и я ее ненавижу за это.
— Покажи мне стриптиз, — прошу с улыбкой. Я не хочу убивать ее просто, я хочу владеть ею, так же как я владею всеми людьми, которых убиваю. Ей нужно восхищаться мной. Она должна увидеть свет, прежде чем сорвется в самую бездну ада.
Она медленно снимает платье, а затем черное нижнее белье. Я приближаюсь к ней, целую в губы, ласкаю грудь. Джен проводит языком по моей нижней губе, и я, положив руки ей на плечи, толкаю ее спиной на постель Эзры. На те же простыни, на которых он трахал меня этим утром. Я хватаю ее лодыжки и подтягиваю ее к краю кровати. Ее рыжие волосы скользят по простыням, и я хочу срезать их под корень с ее головы. Я раздвигаю ее бедра и смотрю ей между ног. Гнев и ревность растут внутри, когда я смотрю на ту ее грязную часть, куда входил член Эзры. Место, которое получало от него наслаждение.
Мне хочется перерезать ей глотку, но я провожу пальцем по ее мокрой киске, перед тем как оказаться у нее между ног. Я склоняюсь над ней, облизываю затвердевший сосок и засовываю палец в ее бесценную киску. Она стонет, когда я покусываю ее грудь. Когда я добавляю еще один палец, она начинает извиваться. Я хочу знать, что имел Эзра. Когда я увидела ее сегодня… Я представляла, как он трахает ее снова и снова. Я хочу знать, что из себя представляет эта шлюха, и почему ему хочется ее трахнуть. И тогда я смогу стать лучше нее. Я опускаюсь на колени рядом с кроватью, медленно провожу языком по ее прелестям, перед тем как приласкать ее увеличившийся клитор.
Она стонет, и я поднимаю на нее взгляд.
— Тебе нравится? — шепчу я, приподнимаясь над ее чувствительной плотью. Она кивает, и я облизываю ее. Я пробую ее. Она не похожа на небо. И когда она сминает простыни под собой и стонет, я сосу ее клитор и трахаю ее пальцами, пока ее киска не сжимается. Для нее нет ничего. Она дешевая шлюха с дешевыми стонами и дешевой дыркой. Он не должен поддаваться искушению с такой низкопробной девкой. Он не должен ее трахать, пока у него есть я.
Я взбираюсь на кровать и целую ее, позволяя ей вкушать свои собственные грехи и нечестивое нутро с моих губ. Через несколько минут она тянется ко мне и прикасается. Ее ногти впиваются в мою задницу, и, если честно, я не думаю, что ее действительно волнует, появится Эзра или нет. Вот такая она дешевка.
Ее губы нежно облизывают меня. Я представляю, будто это язык Эзры, и это его руки сейчас скользят по моему телу. И я, громко застонав, переворачиваюсь на спину. Я чувствую, как нарастает в животе напряжение, мое тело хочет воспарить от прикосновений ее языка. «Она хочет отнять его у тебя, Эвелин. Она хочет, чтобы он владел ею и любил ее, и она хочет заставить тебя плакать». Я опустила руку за кровать и нащупала под матрасом нож, который спрятала заранее.
— Ты его любишь? — спрашиваю я.
Джен смотрит на меня, ее язык перемещается на мой клитор.
— Да.
Застонав, я извиваюсь под ней, когда мои пальцы находят металлическую рукоять, и я тяну за нее, вытаскивая. Другой рукой я наматываю ее волосы на кулак, мое дыхание замирает. Тело напрягается, и мои мышцы сжимаются в ожидании оргазма. Я заношу над ней лезвие и ударяю в тыльную часть шеи, когда наступает облегчение. Джен кричит, а я кончаю для нее и Эзры.
Она изумленно переворачивается на спину. Кровь стекает на белые простыни, а я сажусь сверху на ее тело.
— Он мой. Не твой, а мой, — произношу я, медленно перерезая ей горло. Без него я потеряна, а я не хочу к этому возвращаться. Это инстинкт самосохранения и самооборона. Это любовь.
Глава 40
Эзра
Я бросаю ключи на журнальный столик и прохожу в квартиру. Дэйв подбегает ко мне, чтобы поприветствовать, но ни Эви, ни Джен нигде не видно. Джонни позвонил мне, поэтому я знаю, что она приехала сюда двадцать минут назад и все еще не ушла. Что, черт возьми, она здесь делает?
Долгий стон прерывает тишину в квартире, и Дэйв поворачивает голову в сторону, пригибая уши. Я хмурюсь и слышу, как из спальни раздается еще один долгий стон. Дэйв семенит в холл. Я сжимаю кулак и хватаю пистолет из кухонного ящика. Если Эви трахает другого парня, я сначала убью его, а потом ее.
Когда я сворачиваю в коридор, вижу, что все вокруг красное. Дэйв трусит рядом, около двери спальни я прогоняю его, что он возмущенно и неохотно делает. Я мысленно считаю до трех, прежде чем открыть дверь, поднимаю пистолет и готовлюсь к лужам крови. Я опоздал — все, что я вижу, это повсюду кровь.
Мои ноги отказали двигаться, когда передо мной предстала картина происходящего. Эви обнаженная на кровати, ее темные волосы падают ей на спину. Она оседлала Джен, в ее руке зажат нож. Ярко-красным забрызганы белые простыни, стены и даже потолок. Эви склоняется над Джен, и их сиськи соприкасаются.
— Он мой. Не твой, а мой, — шепчет Эви, а затем перерезает ей горло. Джен делает несколько хрипящих и захлебывающихся вдохов. Эви садится, откидывая черные волосы за плечо.
Я сжал кулаки. Я даже не знаю, что делать со всем этим. Эви голая и убивает другую девушку. И это не должно было быть чем-то приятным, но член встаёт из-за ее слов: «он мой». Я не должен быть таким ублюдком, но ничего не могу с собой поделать. Нет никаких сомнений в том, что она бы снова кого-нибудь убила, да — если бы осталась в клубе, а теперь она убила девушку, которую я трахал в своей постели.
Я бегу к ней, и она отскакивает от уже безжизненного тела Джен.
Эви ослушалась меня, и, сделав это, она подтвердила, что она осознано взяла на себя ответственность за поступок. Крайняя степень неуважения ко мне.
Когда я подхожу ближе, ее глаза опущены в пол, словно у нашкодившего ребенка, который знает, что поступил неправильно. Я отвожу руку и бью её по лицу так, что у меня заболела ладонь. Она вскрикивает, хватаясь за лицо. Когда ее взгляд встречается с моим, ее глаза наполняются слезами, как у раненого животного. Но она не какая-нибудь невинная овечка, она — хищник.
Ее губа кровоточит, а лицо все еще покрыто порезами и царапинами. Достаточно глубокими, чтобы потом пришлось накладывать швы.
— Эзра, — умоляет она.
Я хватаю ее за волосы и запрокидываю голову назад, притягивая ее к себе. Даже через рубашку я чувствую, как ее твердые соски прижимаются к моему животу. Правда в том, что она сумасшедшая. Да, можно сбросить со счетов тот факт, что она только что убила мою бывшую девушку для секс-утех … но я не могу. Я настолько возбужден, что не могу понять в чем правда. И именно поэтому она идеально мне подходит — каждая ее испорченная, безумно красивая часть.
Но всегда существуют моменты внутренних колебаний.
— Я отчетливо помню, что запрещал тебе убивать, — говорю я с тихой дрожью в голосе.
Кровь струится из уголка ее разбитой губы. Окровавленное пальто Джен, горло Эви и ее грудь…и она смотрит на меня этими своими огромными голубыми глазами. Она прекрасное чудовище, и я чертовски сильно ее хочу, больше, чем что-либо в жизни.
— Ты сказал, что хочешь ее трахнуть, — шепчет она. — Поэтому я и убила ее, чтобы она не искушала тебя.
Моя кровь шумно бежит по венам, член пульсирует в джинсах. Я толкаю Эви и заставляю ее встать. Потом хватаю Джен за лодыжку и тащу ее безжизненное тело через кровать. Она падает на пол.
— Встань у края кровати. Раздвинь ноги и возьмись за подножку, — командую я и провожу языком по ее окровавленному рту. Она кивает и спотыкается об угол кровати. — Не смотри на меня, — я рычу, расстегиваю ремень и вытаскиваю его из джинсов.
Ее дыхание неустойчиво, маленькое тело дрожит. Страх? Волнение? Кто её знает.
С тех пор как я в последний раз порол ее, прошло несколько недель, и я ни разу не взял в руки ремень. Ремень должен служить наказанием, но слишком уж она наслаждается поркой. Нужно это изменить.
Я с улыбкой протягиваю ремень через ладонь. Это и есть власть, прямо сейчас зажатая в моих руках, и это похоже на наркотик. Я размахиваюсь и бью ее по спине, такое удовольствие я не испытывал лет с пятнадцати. Она кричит, когда удары приходятся на более чувствительные зоны, и я смеюсь.
— Такого искупления хватит, маленькая убийца?
Я делаю еще один удар, бью со всей силы, и на этот раз ее нежная кожа лопается, тонкая линия крови стекает вдоль свежей раны. Она кричит, ее ноги подгибаются, а руки ослабевают.
— Встань!
Ее пальцы побелели, когда она с силой сжала столбик кровати. Я снова размахиваюсь ремнем, и бью со всей силы, и еще один красный рубец вздувается на ее спине, пересекая первый след от удара. Я бью ее снова и снова, наблюдая за тем, как по ее спине стекает кровь, пока не устали руки.
— Пожалуйста, Эзра! — умоляет она.
— Пожалуйста, что? — спрашиваю я, запыхавшись.
— Пожалуйста, — жалобно шепчет она, ее тело дрожит.