В архиве Флорентий откровенно скучал, наверное, там ему все казалось ужасно неинтересным и пыльным. Я разбирал вторую снизу полку, и помощь мне была не нужна, но нечего ему уподобляться Лере, а потому я пристроил его переписывать свои записи в новую тетрадь. Я видел, как он расстегнул свою тоненькую курточку и засунул руку себе за пазуху. Наверняка притащил тайком хорька и теперь перебирает пальцами его мягкий мех. Он ехидно улыбался своим мыслям, а я не тревожил его. Он перевел взгляд на мой блокнот, и глаза его расширились.
- Что я должен делать с этими… анализами? - вопросил он, с ужасом разглядывая мои нечитаемые каракули.
- Переписывать, я ж сказал уже, вот из этого блокнота сюда в тетрадь.
- А ничего, что я тут ни одной буквы не разберу? Давай диктуй мне, раз уж пишешь как пьяная курица левой лапой.
Рен уселся поудобнее, а затем, подумав, вытащил спящего Глебку и осторожно положил его на соседний стул. Он знал, что я не буду против присутствия хорька в архиве, видел мою симпатию к его домашнему питомцу. И, наверное, только это заставляло его терпеть меня.
Хорек лениво приоткрыл один глаз, взглянул на хозяина и спрыгнул на пол. Покрутившись, Глебка улегся прямо на паркет, вытянув задние лапы, и снова задремал.
- Он постоянно спит? – поинтересовался я, с любопытством рассматривая спящего зверька.
- Хорьки обычно спят по двадцать часов в сутки, - нравоучительным тоном произнес Флорентий. - Не отвлекайся. Диктуй давай.
Я прочитал ему пару записей и вернулся к своей работе: ничего, главное - желание, захочет – разберет и мой почерк.
Я так заработался, что не заметил, как в архив зашел Глеб; Рен, видимо, тоже сильно увлекся, разбирая мои каляки, и тихий голос заставил его подпрыгнуть на месте.
- Чем это ты тут занимаешься? - проговорил Глеб, склонившись над Реном.
Пока тот увлеченно писал, Глеб, оставаясь незаметным, осторожно подкрался к нему и с любопытством заглянул через плечо. Увиденное заставило его замереть от неожиданности.
- Ничего себе, какой у тебя почерк! Красивый такой, ровный, аккуратный, как у девушки. Никогда еще не встречал такого.
Рен, не скрываясь, удивленно таращился на Глеба, приоткрыв рот. От того, кто в течение дня как минимум раза четыре высмеивал и прикалывался над ним, услышать в одной фразе столько комплиментов было как-то слишком. От необходимости ответа парня спас его питомец, который, словно почувствовав смущение хозяина, подбежал к стулу, на котором сидел Рен, и, встав на задние лапки, поскребся коготками передних о тонкую ткань его летних брюк.
Флорентий нагнулся и подобрал хорька, устраивая его у себя на коленях. Глебка тут же принялся возиться и извиваться, требуя немного свободы, а затем затих и, позевывая, развалился в царственной позе досыпать.
Глеб-старший понаблюдал за хорьком и вернулся к созерцанию нового каталога архива. Он сосредоточенно рассматривал написанное Реном и то и дело переводил взгляд на сидевшего как на иголках паренька.
- А еще говорят, что почерк отображает характер человека, - сказал тем временем Глеб, - вот почему я удивился. Если бы своими глазами не видел, что это пишешь ты, то решил бы, что это дело рук Никиты. Судя по его характеру, мягкому и покладистому, такой почерк ему больше подходит, а ты же жесткий, колючий и стервозный, к тому же шкодливый, как твой хорек.
Рен подавился воздухом, с возмущением глядя на смеющегося Глеба.
- Ты… Ах ты… Как хорек, значит?! - Флорентий ехидно прищурился и, подавшись вперед, укусил ничего не подозревающего Глеба за нос. - Глебка вот обожает так делать, кстати.
С этими словами он поднялся со стула, прижал к себе спящего хорька, отодвинул в сторону Глеба и величественно удалился.
Я как идиот хлопал глазами от увиденной сцены, Глеб же вообще, по-моему, задыхался от шока.
- Вот стервец! – наконец выговорил он. – Раунд за ним.
Глава 8
Глеб поболтал со мной немного, но видя, что я, закопавшись в бумагах, отвечаю то невнятными междометиями, то пожатием плеч, вскоре ушел. Зато, к моему удивлению, вернулся Флорентий и молча сел переписывать дальше. Хорька с ним не было, видно, оставил его у себя в комнате.
Мне кажется, даже Рен увлекся, по крайней мере, не ворчал и не шипел, а тихо занимался делом под шелест бумаг, с которыми я возился. Поэтому, когда тишину нарушили хоть и отдаленные, но знакомые вопли, мы, не сговариваясь, поднялись и вышли из архива. Это как же нужно кричать, чтобы было слышно аж на первый этаж? Здание-то не маленькое!
Мы молча поднялись наверх и подошли к открытой двери в комнату Леры.
- Говорю тебе, там сломан кран! – Лера в мокром спереди шелковом халатике плюхнулась на кровать.
- Я только что проверил – кран работает прекрасно, - парировал Ярослав.
- А это? – она возмущенно показала на свой халат.
- Облилась? – спокойно предположил Яр.
- Да! Из крана, у которого сорвало резьбу! А еще я поскользнулась на полу и ушибла локоть!
- Что ж ты неуклюжая такая.
- Я очень даже уклюжая! Только какой-то идиот разлил на полу шампунь или мыло!
- Может, это ты и была? – язвительно вопросил от двери Флорентий.
- А ты что тут делаешь? Пошел вон, педик несчастный!
Я даже рот приоткрыл от удивления: с чего так грубо набрасываться на Флорентия? И что такого, если он учится в пединституте? Нужно прям таким уничижительным тоном об этом говорить?
- С чего это вдруг несчастный? – возмутился Рен.
- Да ты… - она замерла на полуслове, увидев в паре сантиметров от себя большой холмик под покрывалом, которым была накрыта кровать.
Глаза девушки изумленно распахнулись при виде того, как этот холмик покружился на месте и двинулся в ее сторону.
- Крыса! - Лера с визгом соскочила с кровати, а холмик тем временем пополз в ее сторону и знакомо чихнул.
- Да это опять хорек! - Ярослав подошел и откинул покрывало, под которым обнаружился довольный Глебка.
Хорек загукал и снова спрятался. В салочки, что ли, решил поиграть? Яр выпутал игруна из ткани и опустил на пол.
- Крысы, мыши… какое безобразие! - возмутилась девушка. - Как у тебя тут все запущено, Ярослав!
- Это хорек! – завопил Рен. – Кто ж тебе доктор, если ты учебник биологии в седьмом классе на самокрутки скурила?
- Придурки оба: и ты, и твой дурацкий хорек!
- И ничего он не дурацкий!
По-моему, они стоили друг друга: перепалка разгоралась с новой силой, а я многозначительно посмотрел на Ярослава. Он поднял брови и, вопросительно глядя, приблизился ко мне, но я отошел назад, он снова сделал шаг – я отступил, так мы, словно играя в непонятную игру, вышли в коридор. Я покивал в сторону комнаты.
- Что такое, Никита? Они сейчас успокоятся.
Я возвел глаза:
- Да я о хорьке.
- А что с хорьком? – с непониманием взглянул Ярослав через плечо.
- Он все время удирает, - пояснил я.
- Наверное, это свойственно хорькам, - пожал плечами Ярослав, пристально глядя мне в лицо.
- Флорентий его очень любит и, я уверен, никогда не бросает без присмотра, но хорек все время выбирается из клетки и бежит в усадьбу, - тихо сказал я.
- Может, его Руслан выпускает, он его вроде недолюбливает.
- Если бы его просто выпустили, - хотя я сомневался, что Руслан стал бы таким заниматься, - то он скорее всего побежал бы в парк или лесок, не знаю… куда-нибудь туда, где есть добыча, те же слепыши, – он же хищник все-таки. А в усадьбе даже мышей нет, по крайней мере я не видел тут следов их пребывания.
- Ты хочешь сказать, - шепотом начал Яр, - что в поведение хорька вмешиваются некие мистические силы?
Я кивнул:
- Мне кажется, это Рурсус. Он как-то общается с хорьком, влияет на него.
В комнате стало значительно тише, Лера немного успокоилась и снова уселась на место, с опаской косясь на хорька. Они с Реном, по-моему, даже с каким-то удовольствием переругивались, но без прежнего запала. Недаром говорят, что женщина — слабое, беззащитное существо, от которого невозможно спастись. О Глебке вскоре позабыли, и он, огорченный отсутствие внимания, сидел на полу и мирно дожевывал замшевые цветочки на босоножках Леры.
- Никита, ты ж это несерьезно? – как-то жалобно спросил Ярослав.
- Серьезно, - я открыл дверь в свою комнату и подошел к комоду, на котором стояла старая фотография Рурсуса. – Я уверен, что это он.
- Кто он? Ни один кот столько не живет!
- Возможно, в нем воплощается дух этой усадьбы, ее душа.
- Так не бывает! – категорично заявил Яр.
- Но вы же вчера вечером сами почувствовали, что что-то происходит, когда ваша кровь попала на пол. Или вы тоже, как Лера, считаете, что это было землетрясение?
- Я не знаю, что думать, - пожаловался Ярослав, - я не хочу считать, что здесь творится какая-то чертовщина.
- Не чертовщина, - твердо сказал я, - но что-то происходит. И вы говорили, что читали про похожее в дневниках.
Ярослав, слегка скривившись, смотрел на фото кота и трепал одной рукой себя за волосы.
- Я не хочу верить, что такое существует реально в нашей жизни, - медленно сказал он, - мне это не нравится.
Я не знал, что ему сказать: что это просто страх перед неведомым, а на самом деле ему же нравится и усадьба, и само поместье, эта атмосфера – здесь легче не только дышать, но и на душе. К тому же усадьба явно охраняет хозяина. Чему тут не нравиться-то?
- Не думаю, что вам нужно переживать из-за усадьбы, - наконец сказал я, - ведь она на стороне хозяина, защищает вас. Сами говорили, что она не отражается даже на спутниковой карте – идеальное укрытие, - я улыбнулся; говорю, словно в фильме про шпионов.
Но Ярослав ответил серьезно:
- Ты знаешь, даже те, кто тут уже побывали, не могут найти дорогу обратно.
Как это? Глеб же меня сюда привез, да и Руслан ездил за Флорентием и благополучно вернулся.
- Если только они не едут по моему поручению, - пояснил Яр на мое молчаливое удивление. – Первый раз я сюда приехал со своим юристом и Глебом; с нами также был нотариус, который должен был проверить наличие наследованного имущества и его местонахождение прежде, чем взять у меня заявление о принятии наследства. Ради него мы, собственно, и ехали. Они закончили дела довольно быстро, а мне хотелось еще осмотреться, так что я отпустил своего юриста – он должен был отвезти нотариуса назад - и остался с Глебом.
Рассказывая, Ярослав повернулся к кровати, намереваясь сесть на нее, но резко остановился и побледнел: на покрывале лежал, поджав под себя лапки, Рурсус. Как он тут оказался, мы не заметили. Я подошел и присел рядом с ним, осторожно поглаживая по спине:
- Привет, ты чего хозяина пугаешь?
Кот беззвучно замурчал, но я чувствовал тарахтенье под рукой, словно заработал маленький моторчик. Ярослав сел с другой стороны и попеременно смотрел то на фотографию, то на кота.
- Да, похож, - сокрушенно заметил он, - но это же не значит, что он тот же самый.
Кот встал и, мягко переступая лапами, подошел к нему и «боднул» головой в руку, Ярослав автоматически погладил его – мурчание стало громче. Яр улыбнулся:
- Какая шубка шелковая, я думал, она жесткая должна быть.
- Вы начали говорить про…
Он мгновенье смотрел на меня, не понимая:
- А, да. Так вот, они уехали, Глеб закрыл за ними ворота, и мы пошли осматривать тут все. А оказалось, что нотариус забыл мое заявление – решил в машине просмотреть документы и увидел, что его нет. Он позвонил, но связи не было, а так как они только выехали на трассу, то сразу же вернулись, но усадьбу найти не смогли.
- Может, они повернули не на ту дорогу?
- Уверяли, что на ту, что только выехали с нее и сразу вернулись.
У меня шевельнулась какая-то мысль, но я отвлекся на рассказ Ярослава, и она исчезла.
- А что же было вместо усадьбы? – поинтересовался я.
- По их словам – ничего. Ехали по дороге, пока она не перешла с асфальтовой в проселочную и не затерялась постепенно в лесу. Так как лес перед этим мы точно не проезжали, то они развернулись и поехали в обратную сторону, медленно, рассматривая окрестности, но, кроме деревьев и каких-то полей в просветах за ними, ничего не увидели. Потом еще была пара случаев с бригадой по уборке и с ребятами из охраны. Причем если они ехали по моему поручению, то находили усадьбу прекрасно, а если по своей инициативе, то – нет.