– А мы точно не нарушаем? Я все так и не запомнил.
– Думаю, что и Дитрих тоже. – Ингера хихикнула. – Как тебе наш большой босс?
– Впечатляюще…
– И теперь ты понимаешь, что отсюда надо бежать, и как можно скорее, пока это не зашло слишком далеко? – Она остановилась и взглянула на Олега в упор, синие глаза оказались очень, очень серьезными.
– Что ты имеешь в виду?
– Не задавай идиотских вопросов, ты вовсе не дурачок из провинции и не фанатик-богомолец из столицы, которому Доктрина Цада заменяет не только мозг, но и совесть и знания!
– Слышал бы нас сейчас отец Риччи… – процедил Олег.
Ингера вырвала руку, повернулась к нему, уперла кулаки в бока:
– Ты все еще думаешь, что это он меня к тебе подослал? Если так, то ты идиот! Завтра день исповеди, и ты, друг, не представляешь, что это такое! Из тебя вытянут все! Сегодняшний наш разговор, вчерашний… И тогда мне скорее всего крышка, поскольку таких, как я, тут двенадцать на дюжину, а вот тебя, проводника, ценный человеческий материал, начнут обрабатывать всерьез!
Про обязательную исповедь Олег, честно говоря, забыл.
– Круглосуточный надзор, чтобы не удрал, постоянное давление, чтобы разбить твой рассудок и выстроить его по новым лекалам… Ты думаешь, ты крутой, ты устоишь? И зря, я видела, как ломали более сильных. – Девушка заговорила спокойнее, но в голосе ее все равно звучали мольба и страсть. – А потом они повяжут тебя кровью. Как?.. Заставят убить «врага веры» и зафиксируют это так, чтобы тебя можно было шантажировать.
Олега передернуло, хотел возразить, что ни кино, ни фото в Центруме невозможно – любая пленка разложится в течение нескольких часов; но вовремя остановил себя.
– Запросто… – произнес он. – Это они могут, фанатики везде и всегда одинаковы. Но ты помнишь, что я не могу уйти отсюда просто так?
– Да. – Ингера нетерпеливо махнула рукой. – Я выяснила, где хранят наши вещи. Так что если ты готов, то сегодня…
– Да.
Над ответом не размышлял ни мгновения – хватит с него отца Риччи и прочих «батюшек», фанатичных и кровожадных, хватит столь экстремального развлечения, как учебный лагерь, очередной экспонат добавлен в коллекцию с пометкой «повторный визит исключен», и можно возвращаться, для начала в Центрум, а затем и домой, на Землю.
– Тогда постарайся не уснуть, друг. – Девушка улыбнулась хищно, как тигрица. – Полночь – вот час для нашего дела, вскоре после того как закончатся учебные стрельбы. Услышишь, как я выйду из палатки, выжди и следуй за мной…
Понятное дело, ночью может приспичить кому угодно, и двоим одновременно.
– Встретимся у столовой, – добавила Ингера. – Справишься?
– Уж как-нибудь, – пробормотал Олег, после чего его снова взяли под руку и повели обратно к купальням: если сумел бы забыть, что предстоит сегодня ночью, то от такой прогулки мог бы и получить удовольствие – красивая женщина рядом, улыбка, от которой вздрагивает сердце, блики в светлых волосах. Но он был как на иголках и облегченно вздохнул, когда они расстались.
Остаток вечера Олег провел за Доктриной Цада – маскируясь и просто убивая время, не особенно пытаясь вникнуть в слова Книги Грехопадения, описывающей те события, после которых жители Центрума утратили способность путешествовать между мирами.
Дитрих погасил фонарь, в палатке воцарился полумрак. Кто-то из девчонок тоненько засвистел носом, мощно всхрапнул Арам, раз, другой… Издалека прикатился залп, второй, третий – для тех, кто на ночных стрельбах, отбой куда позже, а вот подъем на следующий день наравне с остальными, никаких поблажек.
Хорошо еще, что Олег не застанет дня, когда их палатка окажется дежурной. Судя по рассказам – то еще удовольствие…
Спать хотелось зверски, усталость буквально вдавливала в матрас, глаза закрывались сами. Приходилось их тереть, да еще и щипать себя, выбирая наиболее чувствительные места, и все это как можно тише, чтобы соседи преспокойно отошли в объятия Морфея.
В один момент Олег не выдержал, задремал и тут же пробудился от испуга, что все проспал. Торопливо повернул голову – нет, соседняя койка не пуста, Ингера на месте, остальные же, похоже, дрыхнут без задних ног.
В этот же самый момент девушка откинула одеяло, поднялась. Двигалась она настолько бесшумно, что, смотри он сейчас в другую сторону, ничего бы не услышал.
Через мгновение Ингера сгинула, точно привидение, оставив аккуратно застеленную койку. Олег остался лежать, понимая, что следующий шаг за ним, и нервничая больше и больше.
Да, за годы странствий в Центрум и другие миры было всякое, но такого – никогда…
Наконец он решил, что прошло достаточно времени, и осторожно спустил ноги на пол. Натянул штаны, кучу времени, как самому показалось, затратил на поиск собственных ботинок, да еще и нашумел при этом.
Когда двинулся к выходу, был готов, что в спину прозвучит вопрос «Ты куда?». Но обошлось, никто вроде бы не проснулся…
Снаружи было прохладно, газовый гигант висел в небе, в его тусклом свете палатки казались белыми, словно их припорошили пылью. Царила тишина, шептала вдалеке река, но вот ветер молчал, и не шевелились ветки нависавшего над котловиной леса.
Подойдя к столовой, в первый момент никого не увидел, и в душе вскипел страх – неужели Ингера предала или ее схватили, пытками вынудили все рассказать, и сейчас ждут его?
Но с одной из лавок поднялась стройная тень.
– Отлично, ты вовремя, – шепнула она голосом Ингеры. – Никто тебя не засек?
– Вроде бы никто… – без особой уверенности ответил Олег.
– Тогда следуй за мной.
Она скользила по лагерю беззвучно и быстро, словно и в самом деле была тенью, порождением сна… Олегу казалось, что все это нереально, что он внутри затянувшегося кошмара, что еще немного – и он проснется…
Они миновали тот склад, куда днем перетаскивали ящики с бочками, а затем Ингера свернула в проход меж двух палаток. Стенки из плотного брезента оказались с двух сторон, и тут под ногой Соловьева что-то противно хрустнуло.
– Тише, – шепнула она, повернувшись. – Нам вот сюда… нож я прихватила.
Ну да, куда легче проникнуть на склад через вход, но тот хорошо виден со всех сторон, и копошение около него заметит любой патруль из тех, что ночью ходят по лагерю и вокруг него… А здесь беглецов можно обнаружить только специально, забравшись в узкий и темный проход.
В руке Ингеры блеснуло лезвие совсем не кухонного ножа, она примерилась и сделала длинный взмах. Брезент разошелся с протяжным хрустом, обнажив темные, пахнущие пылью и грязным бельем внутренности.
– Давай, я снаружи останусь, – сказала девушка.
Эх, вот фонарик сейчас пригодился бы, но где его взять в этом мире?
Олег пролез в дыру, несколько мгновений потратил на то, чтобы осмотреться – ящики и еще раз ящики, выстроенные неаккуратными штабелями, но все без крышек, и в каждом громоздится всякое барахло, сбитая в комья одежда, вещевые мешки, сапоги и ботинки, шкатулки и коробки. В этой куче хлама можно рыться месяц. И где тут искать «компас»?
Хотя нет, новичка оставили без личных вещей последним, а это значит, что они должны лежать сверху и близко к выходу.
– Запросто, – прошептал Олег, подбадривая себя.
Так, первый ящик, но из него торчат голенища заношенных говнодавов… Не то. Второй, забитый под завязку чем-то вроде нижнего женского белья… Снова не годится… Третий… Так, а это, кажется, очень знакомый рюкзак.
И в этот момент снаружи донеслись шаги, негромкие, уверенные. Легкий шорох возвестил, что Ингера забралась в палатку.
– Патруль, – сообщила она. – Сидим тихо, и если нам повезет, то дыру не заметят.
Шаги приблизились и смолкли.
– Что там? – спросил кто-то негромко.
– Непорядок, вроде бы что-то к стенке прилипло… – ответили ему знакомым басистым голосом: Анчело, тот самый, что два дня назад схватил в лесу одного любопытного коллекционера.
Олег торопливо зашарил по карманам рюкзака – если он прямо сейчас отыщет «компас», то пусть даже беглецов обнаружат, это ничего не изменит, «дырку» он сумеет открыть прямо отсюда.
– Слышь, шуршат? – буркнул первый из патрульных. – Зверь, что ли, какой?
– Да тут не продукты, – отозвался Анчело.
Ингера оказалась рядом, продемонстрировала Олегу кулак, а затем умоляюще приложила палец к губам – жест этот универсальный, везде и всюду, где живут люди, он обозначает одно и то же. Но он только рукой махнул… главное – «компас»… Где же он, где?
Вещи лежали на своих местах, даже заработанные в Лирморе деньги, но вот прибора не было!
– Эх, да тут дыра! – воскликнул Анчело. – Кто-то ножом орудовал! Проклятье!
– Что ты делаешь, идиот? – Горячее дыхание Ингеры обдало ухо Олегу, сильные пальцы ухватили за запястье.
– Не мешай, – буркнул он. – Сейчас я найду… его, и мы уберемся отсюда.
Полез под рюкзак – может быть, прибор выпал и преспокойно лежит на дне ящика?
– Эй, кто тут? – Анчело заглянул внутрь, блеснул ствол автомата в его руках.
Девушка сделала резкое движение, будто стряхивая что-то с ладони, раздался глухой удар. Патрульный всхлипнул, завалился назад, хватаясь за рукоять торчавшего из груди ножа.
– Что с тобой? Что? – истерично завопил его напарник.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, друг… – прошипела Ингера, и в голосе ее прозвучала ярость.
А Олега словно под дых ударили – «компаса» не было ни в рюкзаке, ни в ящике, так что прибор скорее всего забрал кто-то не жадный, не позарившийся на деньги, но при этом любопытный. Что же делать? Что?
– Помилуй, Владыка! – воскликнул тем временем второй патрульный. – Вот гады! Тревога! Тревога!
Последние два слова он проорал в полный голос.
Олег трясущимися руками снова полез в рюкзак – нет, не может быть, он просто не сделал все как надо, вот сейчас под пальцами окажется гладкая, отполированная касаниями крышка шкатулки!
Снаружи клацнуло, Ингера метнулась в сторону, распростерлась по полу.
В ночной тишине грохот автомата прозвучал оглушающе, затрещал разрываемый пулями брезент. Олега словно ужалило в бедро, что-то теплое заструилось по колену, нога подогнулась, и он сообразил, что лежит.
– Ты цел?! – крикнула девушка, перекрывая грохот выстрелов.
«В меня попали…» – эта мысль вышла на удивление спокойной, будто это не в плоть Олега вонзилась пуля, и не из раны в его теле сейчас хлестала кровь, и не его мускулы дергало болью. Болью, да!
– Не совсем… – отозвался он и сосредоточился, как всегда делал, открывая «дырку».
Автомат затих – похоже, что опустела обойма, и патрульный собрался ее поменять. Издалека донеслись встревоженные крики и топот – кто-то мчался на помощь Анчело и его приятелю.
– Иди… сюда… – сказал Олег, и тут по глазам ударило радужное сияние.
Ингера восхищенно ахнула. «Дырка» открылась прямо на ящиках, разрубила один из них пополам, так что барахло посыпалось на пол.
– Быстрее… ты первая… – В голове начинало мутиться, боль в ноге усиливалась, а посмотреть на собственное бедро Олег боялся.
Девушка замерла в нерешительности, но лишь на мгновение, затем прыгнула вперед и сгинула в радужном сиянии. Он хоть с трудом, но поднялся, оглянулся в ту сторону, где за тонкой брезентовой стенкой перекрикивались патрульные и клацали затворы. И скорее даже не шагнул, а упал в «дырку».
Рухнул плашмя на песок, ободрал руки, сухие песчинки угодили в глаза, набились в ноздри.
– Ты ранен? Куда? – тут же затормошила Олега Ингера, перевернула на спину.
– Бедро… – прохрипел он.
Он хоть и не медик, но все же в курсе, что если перебило бедренную артерию, то нужно как можно быстрее наложить жгут, иначе сдохнешь не от шока и не от самой раны, а от потери крови…
Его трясло, почти ничего не видел, чувствовал, как его ощупывают. Когда рука Ингеры задела то место, куда угодила пуля, он не выдержал и застонал.
– Ничего, сейчас я тебя перевяжу… – Затрещала ткань, потом еще раз, уже громче. – Ты меня вытащил, друг, и я тебя вытащу…
Накатила очередная волна дрожи, куда более сильная, чем предыдущие, и зубы Олега залязгали. Открыл рот, пытаясь сказать, что не нужно, что он сейчас откроет новую «дырку», на этот раз в свой мир, на Землю, прямиком в собственную квартиру, что там они будут в безопасности. Но язык не послушался, из горла вырвался лишь судорожный всхлип.
Затем он вспомнил, что да, на родину может вернуться, но окажется при этом на вершине заросшего березами холма, и что оттуда до квартиры еще ехать на электричке, а потом на метро…
Ингера вроде бы что-то говорила, но он не понимал, даже слов не различал.
Представил себя с забинтованной ногой и костылем и ее рядом, и они в таком виде входят в вагон, и это показалось до ужаса, до колотья в боку потешным, но смех выпил из тела последние силы, и Олег провалился во тьму.
Когда выплыл из нее, не сразу осознал, где именно находится…
С одной стороны море, серое и ленивое, с другой тянется гряда дюн, над тем и другим плывут клочья тумана. Видно не дальше чем на десять метров, от тишины звенит в ушах, и никого, ни единого живого существа рядом.
Подняв голову, обнаружил, что левое бедро у него забинтовано – крепко и умело.
И тут воспоминания хлынули потоком – ночь в учебном лагере, их попытка добыть «компас», выстрелы, рванувшая ногу боль и побег через «дырку», склонившаяся над ним Ингера…
Куда она делась, интересно? Перевязала, а затем бросила? Не может такого быть… Хотя что он на самом деле знает об этой девушке?
Одно хорошо – он в Центруме, а значит, в любой момент сможет вернуться домой, хоть прямо сейчас… Бросить ее, как бросила она его, и навсегда забыть об этой взбалмошной уроженке Сургана…
Слабость вынудила Олега уронить голову обратно на песок, он облизнул пересохшие губы, подумал о том, что сейчас отдал бы все, заплатил бы любые деньги за глоток воды! Нет, сил пока мало, надо подождать, отдохнуть и только затем рвать когти из этого мира.
Услышав протяжный, раскатистый скрип, в первый момент решил, что тот ему мерещится.
– Вот сюда, немного осталось, – донесся из тумана знакомый голос, и Олег встрепенулся. Ингера? Не бросила его?
В ложбинке между двух дюн из марева выступили две фигуры, одна повыше, другая пониже, и вторая толкала перед собой тележку, чьи колеса и издавали мерзкий скрип.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.