— Он так сказал? Боже, как романтично, — пронзительно верещит Эйвери своим чересчур сентиментальным тоном.
— Именно поэтому твои отношения так ужасно заканчиваются, Эйв. Ты считаешь романтичным, когда парень вылизывает текилу из твоего пупка.
— Да, хорошо. Возможно, я не думаю, что когда-нибудь мне скажут что-то подобное. Поэтому ты, я так полагаю, назвала его обманщиком и вышвырнула его задницу на обочину?
На секунду я задумываюсь. Заполнила ли я все пробелы? Прыжок голышом. Угроза кастрацией. Цветы и пирожные. Я выбираю самые приукрашенные основные моменты.
— Я показала ему, что я... немного расстроена. Затем вчера он принёс мне цветы и завтрак в качестве извинения. И всё закончилось тем, что мы катались на серфах весь день.
— Остановись здесь на минуточку! Ты каталась на доске? СНОВА?
— Да, я снова каталась. Всё прошло... нормально.
Приукрашенные основные моменты.
— Ты собираешься встретиться с ним опять?
— На самом деле, сегодня вечером мы едим пиццу с пивом.
— А он в курсе о твоей неспособности брать на себя обязательства? — спрашивает она насмешливым тоном.
— На. Себя. Посмотри. Даже и не начинай говорить об этом, мисс «я не знаю, где проснулась этим утром». Да, он знает, что я уезжаю через месяц и что я не хочу отношений. По сути, он тоже ничего не хочет. Он готовится к аспирантуре в педиатрии.
— Да ну нахрен!
— Угу... поэтому не нужно говорить мне ничего о парне, который уйдёт из моей жизни даже быстрее, чем он появился в ней.
— Ну, если ты так считаешь... Тогда, думаю, ты не будешь против, если я «опробую» твоего парня по бассейнам, когда приеду к тебе.
Не против ли я, чтобы она попыталась переспать с Лотнером во время визита ко мне на следующей неделе? Только через мой труп, шлюшная младшая сестрёнка!
— Без разницы. Он же не мой парень, — говорю я небрежно, наматывая волосы на палец.
— Отлично! Уже не могу дождаться. Увидимся на следующей неделе.
— Пока, Эйв.
Эйвери права, хотя я никогда не признаюсь об этом вслух. То, как твёрдо я сосредоточена на достижении своих целей и больше ни на чём, обычно отпугивает большинство парней. Они бы согласились провести со мной одну ночь, но это прерогатива Эйвери, не моя. Поэтому всё закончилось тем, что я стала недосягаемой «любительницей подразнить». И под этим я подразумеваю, что мужчины считают, что если девушка привлекательна, но разборчива, значит она «динамщица». Я редко проявляю интерес к парням. Я замечаю их, но не ищу их активно. Моя текущая ситуация отличается. По правде говоря, я никого не искала. Сворли стало плохо, поэтому кабинет доктора Эббота стал неожиданной, но необходимой поездкой в мой первый день здесь. А Лотнер... ну, это был слишком неожиданный, но приятный сюрприз. Я могу быть легкомысленной. Страх перед обязательствами — вот, что обычно убивает отношения. И хорошо, что никто из нас двоих не ищет обязательств.
Глядя в зеркало во весь рост, я одобряюще киваю себе. Я выбираю купальник в пастельных тонах. Верх полосатый и без бретелек, а низ на завязках по бокам. Поверх него я надеваю ярко-розовый сарафан выше колена. Лак на ногах соответствует цвету моего платья. Волосы у меня выровнены утюжком, а чёлка отодвинута на одну сторону.
— Что думаешь, Сворли?
Он, развалившись на краю кровати, бдительно следит за мной.
— Согласна, я выгляжу весьма горячо. Не очень шлюшно, но и не слишком строго.
Через несколько минут уже будет пять часов, и я включаю аудиосистему. Музыка из моего айфона звучит в колонках внутри и снаружи дома. Начинают играть Kings of Leon «Use Somebody», когда раздается стук в дверь. Я нервничаю. Это смешно, потому что вчера мы провели вместе почти весь день, но он закончился поцелуем, и моё тело всё ещё находится в застывшем состоянии.
— Привет, — здороваюсь я и нервно улыбаюсь Лотнеру.
На нём красные шорты и серая футболка Стэнфорд. Моё блестящее предположение, что он учился в Стэнфордском колледже. В одной руке у него коробка с пиццей, а в другой — упаковка из шести бутылок пива. В тот момент, когда его голубые ирисы жадно впиваются в меня, моя кожа вспыхивает от этого разгоряченного взгляда.
— И тебе привет. Ты выглядишь... восхитительно.
— Спасибо. Эм... заходи, — я беру коробку с пиццей и иду на кухню. — Пахнет вкусно. Я проголодалась.
— Забыл спросить, какая пицца тебе нравится, поэтому решил не рисковать и заказал вегетарианскую, без лука.
Хмм... он думает, что я не люблю лук или не хочет, чтобы от нас пахло луком по... какой бы то ни было причине?
— Идеально. Давай есть на веранде.
Я кладу пиццу на стол, а Сворли приветствует Лотнера, слава Богу, не с таким рвением, как он это делает с доктором Эбботом. Возможно, это только мне так кажется, но, по-моему, напряжение усилилось. Я нахожусь в подвешенном состоянии с тех пор, как Лотнер поцеловал меня прошлым вечером. И я хочу, чтобы он поторопился и повторил это снова, чтобы я могла расслабиться, а не сидеть весь вечер и думать, когда или даже произойдёт ли это снова.
Боже! Лучше бы это случилось прямо сейчас.
Пока я раскладываю кусочки пиццы по тарелкам, он открывает две бутылки пива. Его голые ноги задевают мои под столом, когда он выдвигает стул. Я быстро смотрю на свой сарафан, чтобы убедиться, что тот скрывает мои затвердевшие соски. Я неисправима. Разве мы не можем сократить первый тайм и перейти во второй, где моё тело возьмёт передышку от пребывания в повышенной боевой готовности.
— Чем вы сегодня со Сворли занимались?
Я делаю глоток пива, надеясь, что это успокоит мои нервы.
— Ничем особенным. После того как я вымотала эту задницу на пробежке и во время игры в фрисби, весь остаток дня мы отдыхали у бассейна.
— Тяжёлая работа, — ухмыляется он.
— Я в курсе, понятно? Когда-нибудь я снова буду по уши в учёбе и тогда буду с восторгом вспоминать об этих днях, когда я занималась хаусситтингом.
— Ты довольно целеустремлённая. Это наследственное? — он откусывает кусочек пиццы, не отрывая от меня своего взгляда.
— Моя мама собиралась учиться на архитектора, когда встретила папу. Спустя шесть месяцев они поженились, и, по всеобщему мнению, зачали меня в медовый месяц. После того, как я родилась, она бросила учёбу... забросила свою мечту. Мой отец говорил ей, что она должна закончить обучение, когда я достигну дошкольного возраста, но она отказалась из-за моей сестры. Одно привело к другому, а ещё было туго с деньгами, потому что зарабатывал только папа, поэтому мама постоянно откладывала своё обучение. Потом ей диагностировали рак и...
Слова приносят слишком много боли. Я ещё не готова к тому, чтобы Лотнер увидел, как я плачу.
— Ты беспокоишься, что отложишь свои мечты на потом, — и это был не вопрос.
Я киваю и делаю ещё один большой глоток пива. В этот раз я ещё больше нуждаюсь в нём.
— Я понимаю. Я потом и кровью получил своё образование... моё будущее, и тоже не хочу откладывать свои мечты в долгий ящик.
Он поднимает бутылку пива вверх.
— За вовремя сбывающиеся мечты.
Я улыбаюсь и чокаюсь с ним.
— За вовремя сбывающиеся мечты.
Возможно, дело в алкоголе или из-за нашего взаимопонимания, но я немного расслабляюсь.
— Твоя мама...
Я киваю и пытаюсь проглотить подступивший к горлу ком, но он не хочет исчезать, поэтому я пью ещё пива и жду, пока все чувства притупятся.
— Итак, твой отец работает «сохраним рифы солнцезащитный крем» морским биологом. А что насчёт твоей мамы?
Он разглядывает пивную этикетку.
— Моя мама учитель умственно-отсталых детей... И у неё был рак груди, но она выжила.
Нежные голубые глаза смотрят на меня. Он не сказал этого вслух, но я слышу непроизнесённые слова. Между нами есть связь. У наших мам был рак. Но его мама выжила, а моя — нет.
— Она причина того, что я стал доктором. Поначалу я хотел специализироваться в области онкологии. Но когда начал этим заниматься, единственное, что видел, это моя мама, висящая на волоске от смерти, — он делает большой глоток пива. — Но затем я переквалифицировался на педиатрию. Работа с детьми точно для меня. Я понял, что это моё призвание.
Я киваю. Мне становится интересно, а есть ли призвание у меня? Является ли работа смотрителя музея моим призванием? Всё это очень похоже на «судьбу», но я не верю в неё.
— Братья, сёстры? — спрашиваю я, не отрывая глаз от него.
— Нет. У моей мамы были проблемы с зачатием, поэтому по их словам я стал для них «чудом». Когда мне было три года, ей диагностировали рак груди третьей степени. Теперь она наше «чудо».
Он облокачивается на спинку стула и закидывает руки за голову.
— Тебе хочется продолжать этот разговор? — интересуется он.
Мой взгляд падает на его руки и грудь, и я любуюсь его большими напрягшимися мышцами.
— Нет. Джакузи или бассейн? — предлагаю я, не подумав. Наверное, моё подсознание только и хотело, чтобы Лотнер поскорее снял футболку.
— Джакузи. Мы должны дать время еде перевариться прежде, чем пойдём плавать.
— Хорошая идея.
Поднявшись, я стряхиваю с себя несколько крошек и иду к джакузи, стягивая по пути сарафан. Я снимаю с запястья резинку и завязываю волосы в неряшливый пучок. Застыв с руками над головой, я поворачиваюсь и вижу Лотнера, стоящего за мной. Меня снова приветствует его голая грудь. Я облизываю губы и заставляю себя оторвать взгляд от его груди и поднять на него, но его глаза рассматривают каждую частичку моего тела. Каждую, но только не глаза.
— Пива? — он поднимает новую бутылку.
— Спасибо, — я беру её и отворачиваюсь от него.
Осторожно я сажусь на край джакузи. На секунду погрузив ноги в воду, от которой исходит пар, я сразу же вытаскиваю их обратно.
— Господи, как же это круто.
В эту джакузи помещается как минимум человек восемь. Мне очень хочется, чтобы Лотнер сел рядом со мной, но он садится так, чтобы нам было удобно разговаривать.
— Хорошо. Ты знаешь, что мне нравится сёрфинг, а что насчёт тебя?
Наши ноги нечаянно касаются друг друга, и я понимаю, что снова возвращаюсь к своему нервному состоянию.
— Сёрфинг я не очень люблю, — закатываю глаза. — Ты старше меня, поэтому, думаю, тебе есть, что о себе рассказать, помимо увлечения серфингом и учебы в медицинском университете.
Он проходится своим пальцем по моей ноге, и я подпрыгиваю, вызвав у него смех.
— Я не сильно-то и старше тебя. Сколько тебе... двадцать три? Двадцать четыре?
Проводя бутылкой пива по губам, я улыбаюсь.
— Двадцать три. А тебе сколько?
— Старше.
Локтём я игриво толкаю его в ногу.
— Пф. Дай мне подумать... Четыре года в колледже плюс четыре года в медицинском университете... — я закатываю глаза и считаю в уме. — Двадцать шесть?
— Хорошая догадка... двадцать семь.
— Ммм... видимо, у тебя недавно был день рождения или ты оставался на второй год.
Он закусывает нижнюю губу и медленно кивает.
— Да... что-то вроде того.
Я наклоняю голову набок, прищурив один глаз.
— Теперь твоя очередь. Расскажи мне больше о себе.
— Что? — взвизгиваю я. — Но ты всё ещё...
— Дамы вперёд, — самодовольно улыбается он.
— Ладно! Обо мне, хмм... плаванье, футбол, по крайней мере, это то, чем я занималась в старшей школе. Играла в волейбол в школе, флагбол и снова футбол, но уже в колледже. Я была кем-то вроде «пацанки». И должна тебе похлопать, вчера ты нашёл именно тот вид спорта, в котором я полный провал, — я закатываю глаза и делаю ещё один глоток пива.
Лотнер смеется, а его голубые ирисы блестят от удовольствия.
— Моя вина, нам придётся исправить эту ситуацию с неудачным выбором. В следующий раз ты будешь выбирать.
В следующий раз? Мне нравится, как это звучит.
Он ставит своё пиво на пол, а затем удивляет меня, забрав и моё пиво тоже, отставляя бутылки подальше от нас. Он подвигается поближе, положив руку на край джакузи у меня за спиной. Моё сердце снова бешено стучит в груди. Он не торопится. Каждое его движение наполнено спокойствием, каждое движение продумано и мучительно медленно. Его глаза фокусируются на моих губах, и я сглатываю, затаив дыхание в ожидании. Он наклоняется ко мне.
— Сидни, ты совершенно не выглядишь как «пацанка», — шепчет он.
Я наблюдаю за тем, как его левая рука поднимается и дотрагивается до моего подбородка. Наши лица так близко друг к другу. Он проводит большим пальцем по моей нижней губе. Мои губы расслабляются, и я позволяю себе пройтись кончиком языка по его большому пальцу. Я умираю! Он так близко, но даже те сантиметры, которые разделяют наши губы, кажутся расстоянием в целый океан. Он ждёт меня? Может у него есть какие-то сомнения? Может он....
Спасибо тебе, Господи! Наконец-то его губы на моих. Поцелуй медленный, как и прошлым вечером, но со скрытой настойчивостью. Я прохожусь языком по его верхней губе, ожидая, что он продолжит и углубит наш поцелуй, но он отклоняется назад. Я никогда не чувствовала себя агрессором. Обычно это я та, кто останавливается. Но Лотнер завлекает меня, обманывает меня. Он даёт мне ровно столько, чтобы сойти с ума. Сейчас бы Эйвери уже сняла свой топ и оседлала его. Её язык не спрашивал бы разрешения, скромненько поглаживая его губы. Она бы первой нанесла удар и потребовала внимания.
— Сидни, ты чертовски сексуальна.
Так покажи мне это!
— Ты тоже неплох, — мой голос еле слышно.
Он немного отодвигается от меня.
— Здесь становится жарко.
И к моему разочарованию он выбирается из джакузи и делает большой глоток пива.
Опираясь на руки, я снова сажусь на край джакузи, оставляя ноги в воде. Лотнер подходит к ступенькам веранды, делает два широких шага назад и прыгает в бассейн. Я пьянею. Я уже целовалась в джакузи до этого, но этот раз определённо самый короткий. Не уверена, что это вообще можно назвать поцелуем. Теперь он ушёл от меня и запрыгнул в бассейн. Я понятия не имела, что думать или каким должен быть мой следующий шаг. Мне нужно тоже залезть бассейн? Или ждать здесь?
Шезлонги в восточной части веранды всё ещё находятся под солнечными лучами, не скрытыми деревьями. Я выбираюсь из джакузи, беру бутылку пива и ложусь на один из шезлонгов, подставив лицо тёплым лучам солнца. Лотнер наматывает круги в воде. Он выглядит круто, плавая на спине и выставляя напоказ свои накачанные мышцы пресса. Как я и предполагала, Сворли нашёл меня и улёгся на соседний шезлонг.
— Ты собираешься залезать? — кричит Лотнер. Он складывает руки на краю бассейна и располагает на них подбородок.
— Ты хочешь устроить соревнование? — спрашиваю я, прищурившись и пытаясь рукой закрыться от солнца, которое светит мне в глаза.
— Я хочу просто окунуться, но если тебе хочется немного посоревноваться... мы можем устроить заплыв. Я даже не буду помогать себе ногами, только руки.
Я подскакиваю и шагаю к краю бассейна, скрестив руки в защитной позе.
— Спешу тебя огорчить, я была чемпионом штата по плаванью три года подряд. Тебе не только понадобятся твои ноги, тебе также понадобится божественное вмешательство, чтобы победить меня.
— Ты в игре, — он хватает меня за ноги и окунает в бассейн.
Я всплываю на поверхность и сердито нахмуриваюсь.
— Ты ещё расплатишься за это, парень.
Я подплываю к краю бассейна, где меня уже ждет Лотнер с дерзкой улыбкой на лице.
— Как ты любишь делать это?
Его глаза расширяются.
— Конечно же, я сверху. Но сейчас не об этом, я поплыву брассом.
— Без разницы. Всё равно ты много говоришь и мало действуешь. Я поплыву кролем. Туда-обратно пять раз. Начали!
Он стоит, разинув рот. Моё бесстыжее обвинение лишает его дара речи, а я, опустив голову вниз, отталкиваюсь от стенки бассейна и плыву.
Он моментально оказывается у меня на хвосте. Я пытаюсь удерживать полуметровое расстояние между нами, но пока что просто разогреваюсь. На последнем круге он начинает догонять меня, и я плыву в полную силу. Воспоминания о нем вчерашнем, смеющимся надо мной, подогревают мою жажду к выигрышу. Он прибывает на финиш, спустя дооолгую секунду. Положив руки на край бассейна, мы оба пытаемся отдышаться.