— Я слишком тороплю события, милая? — Богдан осторожно обнимает меня за талию одной рукой, в то время как вторая ложится на щеку, медленно её поглаживая. — Если, да, прости… Но, когда ты рядом, мне сложно рассуждать трезво, — пытаюсь избежать поцелуя, но он ловко перехватывает мои губы и целует… не подавляя… приглашая ответить и поучаствовать на равных… Ещё секунду назад я хотела просто вежливо его послать… а сейчас… Ради меня идут на уступки… Приятно, чёрт возьми!
— Иван Сергеевич прав, — чуть отстранившись, спокойно продолжает он, не дождавшись моей реакции. — Давай просто оставим этот день позади, продолжая узнавать друг друга дальше.
— Богдан, тебе, ведь, это не нужно. Ты хочешь, чтобы я стала той Анжелой из твоей мечты. Но я — это не она! Я — Энджи! Я не подхожу ни тебе, ни твоему дому. Я — другая!
Теперь обе его руки обнимают меня за талию, ничуть не ослабляя захват.
— Я понял, Энджи. Так ты дашь мне шанс узнать тебя настоящую?
— Да, — говорю я, похерив все доводы разума. — Но я ничего не обещаю, — все-таки заставляет добавить мозг, отвесив мне увесистый подзатыльник.
— Тебе и не нужно. Я обещаю.
Его слова заставляют напрячься, но мы уже выходим из кабинета. Извинения. Прощание со всеми присутствующими. Короткий поцелуй в щеку. Всё.
Обвожу гостиную взглядом. Ха, Ромка, похоже, свалил. На мой немой вопрос Фёдор выдаёт, что пообещал сводить их в парк развлечений в ближайшие выходные. Господи, ну, каким же придурком нужно быть, чтобы даже не посоветоваться. В нашем случае — это самое экстримальное развлечение, которое только можно придумать и чтобы отважиться на него нам всем требуется моральная подготовка не меньше месяца…
— Ну, и? — голос отца все также напряжен.
— Просто продолжаем общаться… — как можно более беспечно выдаю я.
— В качестве кого? — не отстает отец.
— Ну-у-у… — тяну я.
— Понятно… — да, он всегда чувствует приближение проблем. — В следующий раз я не буду так добр и ты получишь наравне с ним… Поговорим об этом позже.
— Спасибо, папочка, — улыбаюсь как можно шире и посылаю ему воздушный поцелуй.
— А вот я бы не прочь сейчас, — поднимается из своего кресла Павел. Его выражение лица не сулит мне ничего хорошего. Вообще странно, мы обычно не лезем в отношения друг друга, поэтому такая явная демонстрация недовольства по меньшей мере необычна. Меня разворачивают к выходу и подталкивают в спину вынуждая пошевеливаться.
На улице уже достаточно прохладно, что заставляет поёжиться от холода. Павел делает глубокий вдох:
— Что у тебя с Рудовым?
Говорит так, как будто точно уверен, что что-то есть… С чего бы и откуда?
— Ничего, — и это в общем-то пока правда.
— Да?!! А тогда какого хера он звонит мне и просит пояснить ситуацию, как будто наша гостиная утыкана камерами как площадка сраного реалити-шоу?
Я понимаю его злость. Он многим обязан Жене. В первую очередь тем, что Света живая и здоровая сейчас с ним. Но в то же время ревность к человеку, который был ей больше, чем просто воспитанником, не оставляет его в покое.
— Он тебе звонил?!!
— Эндж, что происходит?
— Он мне нравится, Паш…
— И именно поэтому ты не отшила Герасимова? — язвительно и довольно зло ухмыляется он.
— Это другое… — отвожу глаза, хотя в темноте навряд ли заметно.
— Да, неужели? — вздох, он проводит ладонью по лбу. — При всех твоих заходах, Эндж, меня всегда успокаивало то, что ты не похожа на Алиску. Но… какие твои годы?
Гад! Перехватывает мой кулак прямо на подлете к челюсти. Резко отступает используя инерцию моего тела, обнимает, крепко прижимая к себе.
— Тихо. Извини, но я должен был проверить!
— Пошёл в ж. пу! Проверяльщик выискался… — он посмел сравнить меня с этой шлюхой… Многие пытались, но меня всегда успокаивало то, что я не такая… А сейчас взбесило не то, что это сделал мой брат… а то, что я сама подумала о себе так же… Чёрт, Эндж, куда ты катишься?..
Отпускает, пытаясь погладить по голове, уворачиваюсь.
— Я не хотел обидеть, Энджи! — искреннее сожаление.
— Проехали… — пытаюсь выдохнуть с воздухом всю досаду и стыд…
— Насчёт Рудова… — засовывает руки в карманы, раскачиваясь с носка на пятку. Привычка, которая помогает ему концентрироваться. — Отец даст тебе более полный расклад, но сейчас не лучшее время иметь с ним вообще какие-либо отношения. Они могут поставить под удар как его, так и каждого из нас.
— Но он не дурак, чтобы идти на такой риск? — задаю резонный вопрос.
— Могу предположить, что ты нравишься ему намного больше, чем он тебе. Отсюда и риск.
— И? — сердце ускоряет удары.
— Поговори с отцом. Это ему в случае чего прикрывать наши задницы, — приподнимает руку, ныряю ему под плечо, — с нами он никогда не потеряет формы, правда, Эндж?
— А то, — поддакиваю я. — Кстати, а ты в курсе, что у него там за закрытая дверь? Которая всё не поддается его чертовскому обаянию?
— В курсе, но ты лучше со своими делами разберись. Уж, отец-то без твоей помощи как-нибудь справится.
— И что, приведёт нам новую маму? — хихикаю.
— Угу… или братика, или сестричку… лет через десять.
— Ну, а что? Мы ж уже станем взрослыми и умными. Кто-то ж должен будет поддерживать его в тонусе, — серьёзно вещаю я.
Пашка фыркая, натягивает мне капюшон до самого подбородка, а мне все-таки удаётся слегка стукнуть его в бок.
Ужин получается поздним, но проходит в расслабленной атмосфере. В основном благодаря Свете. У нас так и не получается пообщаться, поскольку близнецы оккупируют ее полностью. Шепчу ей, что не проблема, выходные как раз совпадают с отъездом Паши и у нас будет достаточно времени.
Прощаемся. Они уезжают. Предлагаю отцу поговорить, но он, приобняв меня и поцеловав в лоб, предлагает обсудить все завтра на свежую голову. Соглашаюсь, меня до чертиков пугает этот разговор, словно он может одним единственным движением убрать из моей жизни радость, надежду, счастье… Укладываю близнецов.
— Мам, ты же не женишься на Богдане? — обеспокоенно спрашивает Федор.
— Нет, — уж точно не женюсь.
— А чего он тогда говорит, что скоро увидимся? — насупленно Петр.
— Мы — друзья, он будет приходить в гости.
— Значит, ты отдашь нас ему просто так? — опять Петр.
— Зачем? — интересуюсь с недоумением.
— Ну, он рассказывал, как ему было хорошо, когда он был маленьким и учился в какой-то школе. У него было много друзей и им было весело вместе. А домой он приезжал на каникулы. И нам там тоже очень понравится, — скороговоркой сообщает Федя.
— Я не хочу в школу! — Пётр полон решимости. — Я хочу здесь с дедой, со Светой, с Ба, с Пашей, с Анютой… и… с тобой.
— С Катей, — на автомате поправляю я. Ох, Богдан Александрович, а вы, действительно, времени зря не теряете.
— Ну, вот ещё чего! Ни в какую школу я вас не отпущу! Даже, если захотите! Буду держать вас за ручки, чтобы всегда можно было обнимать и целовать! — хватаю их в охапку и начинаю тискать, целуя куда придётся.
— Мама, мы уже большие! — визг и крики.
— Мои маленькие! — дразнюсь и пытаюсь завернуть их в одеяло как в кокон.
Тихий звук пришедшего сообщения. Не могу сообразить откуда.
— Чьё?
— Моё, — Петя деловито извлекает из-под подушки телефон. Проводит пальчиком по экрану. Одно нажатие.
— Значит все хорошо и пора спать. Споки, Федя! Споки, Петя! — желает нам спокойной ночи звуковое сообщение голосом Жени…
Первая мысль, что в свои игры он не побрезговал втянуть и детей. Давлю в себе желание сразу же отобрать телефон у Петьки, чтобы проверить свои догадки. Петр, проследив за моим взглядом, с силой прижимает его к себе.
— Петь, пожалуйста, можно мне посмотреть! Обещаю ничего не трогать, не удалять и не забирать, — поднимаю руки вверх. Как мы могли пропустить новый контакт у ребёнка? Волосы на голове начинают тихонько шевелиться от ужаса.
— Ты пообещала! — протянутая рука.
Контакт не новый, история идёт ещё с нового года. Я не могу вспомнить, где мы могли бы пересечься с Рудовым в то время. Я таскала близнецов с собой везде. Папино условие, за которое я ему сейчас безумно благодарна!
Сообщений не так уж чтобы много, но они регулярны. Приветы, смешные картинки, пожелания удачи в играх, торможу на надписи "С Днём Рождения, Женя! ” Боже, вот ещё пример "чужого" человека, который находит время для "чужих" детей и они откликаются. От сердца отлегло. Я, конечно, должна выяснить как мы прохлопали контакт, но теперь ещё более понятным становится момент с приглашением Жени на день рождения близнецов. Я думала, что Петя помнит его ещё с того первого раза. У него, действительно, хорошая память, а здесь на волне рассказов Светы, он просто вспомнил парня, который уделил ему свое внимание. А получается он его и не забывал…
Сегодняшнее сообщение, интересуется всё ли у нас нормально. Ему коварно сообщают, что с папы-лоха стребовали запрещённую забаву. Богдан собрался жениться на маме, но деда недоволен. Паша не хочет красивое имя для дочки. Ужин у Стеши как всегда вкусный. Ну, маленькие болтуны.
Улыбаюсь Пете:
— Можно? — копия жеста отца разрешающего делать задуманное.
— Все, и правда, хорошо…. Спокойной ночи, Женя…
Сообщение прослушано. Вызов.
Глава 8
Евгений
Следую за такси, запретив себе думать о том, что могло произойти за воротами дома Герасимова. Все, что было, было "до".
Она выходит возле художественного магазина. Благодарю судьбу, что у нас так легко можно обо всем договориться и слежу вместе с охраной по мониторам за передвижениями Энджи, моей девушки-шопоголички. Ребята возмущены, что я черезчур придирчив, и обещанного шоу "Скуплю все, что увижу" не наблюдается. Зато я наслаждаюсь тем, как она тщательно подходит к выбору бумаги — сначала слегка пройдясь пальчиками по поверхности, затем, как взяв лист в обе руки, оценивает его с небольшого расстояния. Проба мелков пастели. Кисть руки с лёгкостью порхает, на глазах создавая какую-то миниатюру. Стенд с акварельными красками. Запускает пальцы в волосы, проводя ими до затылка и отбрасывая локоны назад. Отходит на пару шагов, оценивая красоту палитры и выбирает только два цвета… Два! Уже на меня смотрят как на придурка, видимо, подобное поведение для покупательниц не характерно вообще. Энджи, моя скромная художница… Отвечает на звонок, расплываясь в улыбке и быстро движется в направлении кассы. Укол ревности, хочу, чтобы так искренне она улыбалась только мне. Отчёт — входящий от Колосовой С.Б., вернее уже Веровой. Напряжение в висках спадает. Сам был бы не прочь получить этот входящий. Мне как никогда требуется хотя бы одна жизнеутверждающая фраза от Светы.
Октябрьский ветер треплет пряди волос Энджи, цепляя подол плаща и заставляя перебирать туфельками в надежде не дать ножкам замерзнуть. Ножкам, с которых я уже мысленно стягиваю чулки, покрывая миллионом поцелуев. Я сгорею тебя всю, только позволь мне…
Машина с полной тонировкой и срать хотел Павел на все запреты. Полностью поддерживаю. Могу поспорить, что всё в броньке, Иван Сергеевич дорожит своей семьёй. Энджи запрыгивает в машину, которая тотчас же срывается с места.
Возвращаюсь в магазин уже точно зная, что мне нужно. Отправляю курьера с доставкой, если всё правильно рассчитал, то Энджи позвонит сегодня… Должна позвонить… У надежды хоть и слабо, но все же прощупывается пульс…
Регина.
— Мне плевать где ты, с кем или на ком, если через полчаса тебя не будет в офисе, я пишу заявление.
— Да, я уже практически с тобой, поэтому никаких плевков! — работа это, пожалуй, лучшее, чем я могу отвлечься.
За час я выполняю такой объем дел, на который обычно уходит около трёх.
— Рудов, ты — чертов гений, — завистливо шипит Регина, — я, как долбанный зомби, хочу раскроить твой череп и забрать себе твои мозги.
— Регин, напомни мне обновить завещание и я непременно внёсу этот пункт. Останется малость, проследить, чтобы не было контрольного в голову, — по-черному шучу я.
— Женька, ты — идиот, такими вещами не шутят! — бледное лицо, ей остаётся только сплюнуть через левое плечо и постучать по дереву.
Пожимаю плечами. И в очередной раз смотрю на телефон. В моей жизни было только две ситуации, когда я с таким нетерпением ждал звонка и молился всем богам, чтобы известия были хорошими. Первый, когда маму с инсультом увезли в больницу, оставив меня одного дома. Второй, когда похитили Свету. Казалось бы, сейчас совсем не сопоставимая по значимости ситуация. Но сила желания ее благоприятного разрешения настолько велика, что я с трудом сдерживаю нервную дрожь.
— Завтра ты нужен мне прямо с утра, — Регина просматривает рабочее расписание. — Слышишь?
Я слышу, но понимаю, что если Энджи не позвонит, то сегодняшний день для меня попросту не закончится…
Звонок! Отчет по новому проекту…
— Жень, перестань! Она позвонит.
— Откуда такая уверенность? — продолжаю отбивать дробь ручкой по столу.
Хмыкает.
— Я бы перезвонила, — уголки губ слегка приподнимаются вверх в хитрой улыбке, — а это, значит, у неё нет шансов.
Звонок.
— Жду завтра утром! — поднимается из-за стола, заглядывая мне в телефон, молниеносно отвешивает щелбан и скрывается за дверью.
Энджи. Сердце бьётся где-то в районе горла, ускоряя ток крови в два раза. Это Энджи из моих фантазий — такая близкая, родная, открытая… Чувствую её улыбку. Понимаю, что внаглую тороплю события, но не могу не предпринять попытку и не пригласить её на ужин… сегодня… сейчас… Эндж, мне нужно видеть тебя, чтобы извиниться за всё, пообещать, что больше не стану причиной ни одной твоей слёзинки, никогда не обижу. Мне нужно быть рядом, чтобы избавить тебя от этого сраного недоверия, которое сам же и породил. Сдерживаю себя, чтобы не пригнать машину к воротам ее дома в надежде на то, что я любимчик судьбы…
Мой подарок её цепляет. Милая, когда увидишь, что там, тебе понравится… Все бы отдал, чтобы быть рядом с тобой в этот момент…
Какой-то шум. Иван Сергеевич… Бл. ть! Герасимов, какого хера?!!
— У вас вечеринка? Пригласишь? — ну, уж нет, без меня этот праздник жизни явно не обойдётся.
Герасимов, ты ох. ел!!! Ты считаешь, что навесив своё добро, автоматически получаешь женщину?
— Энджи… Нет! Я могу дать тебе всё и…
Она разрывает связь… Не отвечает на мои повторные звонки.
Маленькая, ну, что же ты делаешь? Ведь, это всё равно ничего не изменит, просто отбросит нас друг от друга ещё на некоторое время и, возможно, расстояние… Но ты уже моя… и это данность.
Я не стал бы делать это без особых на то оснований, но сейчас как раз тот самый случай.
— Павел, привет! Герасимов и Энджи — что у них?
Понимаю, он может быть ни хрена не в курсе, но звонить Свете в обход него не могу, не хочу подставлять её, предполагая его реакцию.
Тишина.
— Евгений Егорович, а могу я поинтересоваться какое ваше дело?
— Прямое.
— Ну, тогда и интересуйтесь напрямую, — и этот их фирменный веровский ледяной тон.
— Помнится, кто-то обещал мне содействие…
— Мелкий, я знаю, что на память ты не жалуешься и точно помнишь, ЧТО я тебе обещал.
— Что она ответила?
— Ничего.
— Спасибо!
Ну, Павел Иванович, мужайтесь, как бы вы не сопротивлялись, а я твёрдо намерен с вами породниться… Уж больно семья у вас классная, сами виноваты!
Ничего — это хорошо. А подробностями со мной поделятся самые лояльные члены вашей семьи. Уже садясь в машину, начинаю чат с Петей, узнавая подробности. Чёрт, я, действительно, хочу стать частью этой семьи.
Глупо? Но я уже второй час сижу под забором Веровского дома… Павел со Светой уехали. Энджи так и не перезвонила. Сводки с передовой гласят, что Герасимов уехал ни с чем… На что я надеюсь? На то, что она все-таки вспомнит про подарок и позвонит. Нет. Не выйдет ко мне. Но я буду ближе, чем она может себе представить…