- Я пошла. Спасибо за толстовку, - она подмигивает, прежде чем встать на носочки и поцеловать в щеку. Я слегка провожу пальцами по ее талии, ясно осознавая, что Алекса стоит и наблюдает. Я прекрасно понимаю, на что это похоже, и мне плевать, поэтому я не спешу исправить ее предположения. Элоди отходит, а затем спускается по ступенькам. Мой взгляд не отрывается от нее, потому что я могу чувствовать, как Алекса прожигает глазами дырку в моем лице.
- Мне нужно на работу, - говорит она быстро.
Я усмехаюсь и складываю руки на груди, не упуская из внимания то, как она внимательно проследила за моим движением.
- Разве не для этого нужны папики? Чтобы тебе не нужно было работать?
Она смотрит на меня.
- Не притворяйся, что знаешь меня, Ксавьер, - грубо произносит она.
Меня это злит, и я не замечаю, как подхожу, возвышаясь над ней.
- Я знаю тебя лучше всех, Лекси. - С ее губ срывается тихий вздох, когда я случайно использую ее прозвище, что вызывает у нас обоих удивление.
- Нет, больше нет.
Я пожимаю плечами.
- Ты можешь сбежать. Выйти замуж за богатого мужика, - я прижимаюсь лишь ближе к ней, откидывая волосы с ее шеи и проводя пальцами по ее коже. Ее дыхание учащается, грудь высоко вздымается и опадает. - Но это не меняет того факта, что сперва ты была моей, что я наблюдал за тем, как ты становишься той, которой являешься сейчас, - мой голос едва различим. - Я знаю тебя так, как никто другой никогда не сможет узнать.
- Это неважно, - шепчет она.
- Нет, это неважно потому, что ты замужем, и я - парень, которому твой муж платит, чтобы разнообразить твою сексуальную жизнь, - я презрительно улыбаюсь. Вот она моя реальность, наша реальность. Однажды я был достоин Алексы, а сейчас я хуже, чем чертова прислуга. Впервые я чувствую не злость и ненависть, а стыд. Вот кем я стал без нее, и это меня бесило, потому что разве это не доказывает, что она поступила верно? - Мне нужно идти. Спасибо за рубашку, - я оборачиваюсь и буквально захлопываю дверь перед ее лицом, прислоняясь к той спиной, прежде чем Алекса успевает что-то сказать.
Я не хочу это слышать. Не хочу слышать, как она обвиняет меня в том, что я ее не знаю. Возможно, теперь так и есть. Но я не хочу придавать этому значение. Я хочу верить, что я знаю что-то о ней, чего он никогда не сможет узнать, что у меня есть частичка нее, которую никому больше нельзя отдать. Потому что у нее есть частичка меня. Она была моей первой и единственной любовью, и это оставляет на тебе след. Такие чувства меняют душу, пока она не превращается во что-то другое, пока ты не перестаешь узнавать человека, которым был до этой любви. Возможно, я был потерян с тех пор, как она ушла от меня. Именно так мне иногда и кажется.
Услышав шум наверху, поднимаю глаза и вижу Поппи, которая стоит за дверью, ведущей в их с Тором комнату. На Поппи футболка Тора и больше ничего. Она достигает середины бедра, и на ней красуется надпись: "Обмакни меня в шоколад и отдай на съедение лесбиянкам". Маленькая улыбка появляется на моих губах, когда я читаю это. Не удивительно, что Тор отдал ей эту футболку.
- Хочешь поговорить? - спрашивает она, проводя рукой по спутанным рыжим волосам, прежде чем сложить руки на груди.
Я качаю головой и делаю глубокий вдох, отталкиваюсь от двери и поднимаюсь по лестнице. Я улыбаюсь Поппи, проходя мимо, и отправляюсь в свою комнату, из которой не выхожу до тех пор, пока не нужно будет на работу. Моя жизнь всегда легче без Алексы, потому что она - моя слабость, болезнь, от которой я никогда не излечусь. У меня чертовски серьезные проблемы, когда дело касается ее.
Глава 8
Алекса
Недели смешались, сменяя друг друга, а визиты Ксавьера были ограничены пятничными вечерами. Я постоянно повторяю себе, что мне нужно держать дистанцию, оставаться незаинтересованной, но это невозможно. Я могла остановить это все, просто сказав Уиллу, что больше не хочу видеться с Ксавьером, но каждый раз, когда думаю об этом, то почти сразу же отказываюсь от этой мысли. Я хочу его. Я хочу чувствовать, как по коже пробегает электричество, когда он касается, как жар наполняет меня изнутри.
Знаю, что нам не избежать крушения поезда. В этой ситуации замешано столько всего неправильного, что очень скоро нас поглотит огненный шар, несущийся прямо навстречу. Я знаю это. И он тоже должен знать. Но все еще никто из нас это не остановил.
Каждый раз, когда он трахает меня, он делает это грубо и так по-собственнически, будто пытается напомнить своими неумолимыми прикосновениями обо всем, что я потеряла. Каждый толчок его бедер кажется мне безмолвным криком, твердящим, что я совершила ошибку, оставив его. Я почти чувствую, как он принимает вызов Уилла, чтобы сакцентировать его внимание своими действиями, и это совсем не то, что мне нужно. Он заставляет меня чувствовать себя разрушенной. Когда-то любовь к Ксавьеру олицетворяла собой безопасность и теплоту, была такой чистой. Какая бывает только в сказках, но это происходило в реальной жизни, пока однажды все не исчезло. А сейчас... сейчас Ксавьер похож на не утихающий пожар: палящий, как ад, поглощающий все на своем пути. Теперь он воплощает в себе источник жизни и возбуждение. Он заставляет меня забыть обо всем, кроме его прикосновений, даже о муже напротив меня. Как это возможно?
Но, подобно все сжигающему пожару, он высасывает весь кислород вокруг себя, яростно обжигает и стремительно разгорается, и, когда все заканчивается, ты чувствуешь лишь окружающий холод. Он ни капли не похож на того Ксавьера, которого я когда-то любила, но мой разум все еще держится за все то хорошее, что было между нами. Разве не это происходит при расставаниях? Ты забываешь обо всем плохом и ужасном. Сочетание образа прежнего Ксавьера и его новой божественной сексуальной версии словно наносит двойной удар по моим яичникам и сердцу. Не то чтобы прежде он был плох в постели, нет, совсем нет, но, думаю, за все эти годы ему пришлось стать настоящим профи в этой сфере.
Время от времени я вспоминаю, что он - эскорт, и мне от этого становится противно... от осознания, что он касался других женщин точно так же, как и меня, нашептывал те же грязные словечки в чьи-то еще уши, потому что это его работа. Я - работа.
- Детка, я попросил Дэниела остаться в Лондоне, пока буду в Нью-Йорке, - тихо говорит Уилл вырывая меня из потока мыслей о Ксавьере, подойдя сзади и обняв меня за плечи. Его губы касаются моей шеи, и если раньше это вызывало тепло и мурашки, то теперь ничего. Я жаждала большего, чем тепла. Я нуждалась в огне других губ. Я вздыхаю, обхватывая кружку с кофе двумя ладонями, и смотрю в окно на маленький сад.
- Подожди, ты уезжаешь? - поворачиваюсь лицом к нему, нахмурившись. Утренние лучи солнца играют в его золотых блондинистых волосах, и это почти придает ему облик ангела. На нем угольно-серый костюм, который идеально скроен по его жилистой фигуре. И все же я не могу сдержаться и не сравнить его худощавую, но все же подтянутую фигуру с сильным и мускулистым телом Ксавьера. Боже, я должна выкинуть его из головы.
На губах Уилла появляется улыбка, а его брови хмурятся, когда он убирает прядь волос с моего лба.
- Я тебе говорил об этом на протяжении нескольких недель... - он замолкает, и меня наполняет знакомое чувство вины. - Ты в порядке? - спрашивает он, беря мое лицо в ладони. – Выглядишь, как будто сейчас упадешь в обморок.
Я моргаю и киваю, выдавливая ради него улыбку.
- Всего лишь устала на работе. Это все. Просто забыла, что ты скоро уезжаешь.
Он сводит брови, и я нежно касаюсь их.
- Алекс, ты же знаешь, что тебе не нужно работать.
- Только не начинай снова, - я закатываю глаза.
Он усмехается.
- Знаю. Просто ненавижу видеть, как ты устаешь, когда такого не должно происходить. Я могу о тебе позаботиться.
- Я не домохозяйка. Я даже не умею готовить.
Он смеется.
- Вот зачем мы платим людям, детка, - он придвигается ближе и нежно касается своими губами моих, прежде чем поцеловать, как следует. Тепло, надежность, безопасность. Я полностью поглощена поцелуем, оборачиваю руки вокруг его шеи и перебираю пальцами его короткие волосы. Мои губы открываются, и я провожу языком по его нижней губе, вынуждая мужа застонать. Я пытаюсь зажечь ту искру, которая может заставить меня гореть в огне.
Он отстраняется и выгибает бровь.
- Ты пытаешься заставить меня опоздать на самолет? - на его губах играет улыбка. Я вздыхаю, меня охватывает разочарование, когда мое тело остается все таким же холодным и спокойным. - Я буду скучать, - он вновь прижимается губами к моим на несколько секунд. Уилл нежно поглаживает большим пальцем мою скулу, прежде чем сделать шаг назад. - Я позвоню вечером. Люблю тебя.
Слабо киваю.
- Я тоже тебя люблю. - А затем он исчезает. Как только входная дверь закрывается, этот огромный дом кажется до боли пустым.
***
Я не знаю почему, но по какой-то причине я стою возле дома Тора. Это вечер пятницы. Уилл в Нью-Йорке, а это значит, что не будет запланированной встречи с Ксавьером, и я солгу, если скажу, что не хочу его. Как наркоман, у которого ломка, я иду к своему дилеру. Я обхватываю пальцами черные блестящие железные перила, которые окружают здание. Уходи. Я знаю, что это ужасная идея, но ничего не могу поделать.
Взяв себя в руки, поднимаюсь по трем каменным ступеням к главной двери и стучу. Из-за охватившей меня тревоги я не могу устоять на месте и беспокойно кусаю нижнюю губу. Пару минут спустя дверь открывается, и на пороге появляется миниатюрная женщина с рыжими волосами.
- Привет, - она улыбается, ее карие глаза слегка прищуриваются, пока она изучает мое лицо.
- Я, эм... - бормочу я, внезапно чувствуя себя идиоткой.
- Ты - Алекса, - не спрашивает, а утверждает она. Я киваю. Она хмурится, и я замечаю в ее глазах вспышку сочувствия. - Ксавьера сейчас нет, - она переминается с ноги на ногу, и мне кажется, что она нервничает даже сильнее, чем я! - Но он может вернуться в любой момент, - быстро добавляет девушка.
- Оу, хорошо. Ну, все в порядке. Я пойду.
Она вздыхает и опускает руки на бедра.
- Ты пришла сюда, потому что хотела что-то сказать ему.
- Нет...
- Тебя бы здесь не было, - прервала она. - Ты можешь войти и подождать, - она отходит назад и шире открывает дверь, приглашая зайти. Это не очень хорошая идея. Ксавьер, наверняка, будет не очень рад меня видеть. Но если сейчас ей откажу, то это будет неловко. Я переступаю порог, притормаживая в холле, когда она закрывает дверь. - Я - Поппи, - представляется она, протягивая мне руку. Принимаю ее, и Поппи улыбается, пожимая мою ладонь. Она из тех счастливиц, которые от природы прекрасны даже без капли макияжа и с несуразным хвостиком на голове. - Девушка Тора.
Она, похоже, успевает заметить мое выражение лица, прежде чем я успеваю прийти в себя, потому что смеется, махнув рукой.
- Это что-то... новенькое, - я пытаюсь не быть грубой, но Тор всегда – абсолютно всегда – был жиголо. Он был тем парнем, который мог буквально одним своим видом получить любую девушку и без зазрения совести пользовался этим. Раньше, будучи в колледже, мы шутили, что внешность никак не поможет тебе добиться успеха, но, осмотрев таунхаус, почти такой же большой, как и мой собственный, я не могла не согласиться с тем, что ошибалась. Тор был горячим, и он это знал, без стыда зарабатывая деньги на сексе. А сейчас у него есть собственное агентство. Хотя также я никогда и подумать не могла, что у Тора Джеймсона будут серьезные отношения.
- Ага, мне нравится думать, что я могу научить старую собаку новым трюкам, - говорит она, подмигивая. - Пошли. Ты можешь подождать в квартире. Они скоро вернутся.
Я следую за ней вверх по ступенькам, и она открывает дверь, приглашая войти. Я захожу в гостиную с высокими, от пола до потолка, окнами. Напротив камина стоит большой кожаный диван, а прямо над ним висит телевизор. Было видно, что эти комнаты принадлежат холостяку.
- Садись. Хочешь выпить? Виски? Вино? Чай или кофе?
- Эм, я бы не отказалась от вина. Спасибо. - Мне сейчас не помешает смелость, и с этим может помочь алкоголь.
Она возвращается пару минут спустя из кухни с огромным бокалом вина. Я с благодарностью беру его, делаю большой глоток и позволяю ему успокоить меня.
Поппи пытается завести со мной ничего не значащий разговор, но я не особо слушаю. Это была плохая идея. Мне нужно идти.
Я поднимаюсь и ставлю теперь уже пустой винный бокал на кофейный столик.
- Думаю, нужно... - я замолкаю, когда до меня доносится громкий глубокий мужской смех по ту сторону двери. Все мое тело напрягается, а сердцебиение учащается, когда я начинаю паниковать. Почему я тут? Дерьмо.
Дверь открывается, и дверной проем заполняет огромное тело Тора, он оглядывается через плечо, шагая через порог. Когда он смотрит на Поппи, на его губах появляется широкая улыбка, но она сразу же исчезает, ведь он замечает меня. Я сглатываю, чувствуя тяжесть его взгляда, а он останавливается, так и не зайдя внутрь.
- Чувак, двигайся. - Я закрываю глаза, когда слышу голос Ксавьера, а открыв их, вижу его самого за Тором, его лицо приобретает хмурое выражение. На нем нет его обычного костюма, вместо этого он одет в вязаный джемпер, который обтягивает каждую рельефную мышцу его рук и груди. Также на нем джинсы и ботинки, и такой повседневный образ ему идет, слишком идет. Щетина слегка длиннее, чем обычно, из-за чего его идеальное лицо выглядит менее суровым и строгим, и более надежным.
- Что за черт, Поппи? - рычит Тор, отрывая меня от томного разглядывания Ксавьера.
Периферическим зрением я вижу, как Поппи складывает руки на груди и расправляет плечи.
- Не будь засранцем. - Я борюсь с улыбкой, потому что еще не знала женщины, которая могла противостоять Тору.
- Детка, ты знаешь, кто это? – его голос звучит почти умоляюще, и в этот раз мне приходится наклонить голову, чтобы спрятать улыбку. Кто мог подумать, что какая-то девушка будет способна крутить самим Тором Джеймсоном? Мне нравится Поппи, и тот факт, что она смогла усмирить этого кобеля, лишь сильнее меня восхищает.
- Эм, послушайте, я просто уйду. Не хотела вмешиваться, - говорю я, вставая и направляясь к двери. Ксавьер резко хватает меня, когда я прохожу рядом, и грубо тянет за собой через гостиную, его пальцы больно впиваются в мое плечо. Он поднимается по лестнице и открывает дверь справа от холла, втолкнув меня внутрь. Я слегка спотыкаюсь, и он меня отпускает. Его запах окутывает меня, будто одеяло, и я понимаю, что это его комната. Я смотрю на королевского размера кровать с темно-вишневым деревянным изголовьем, застеленную темно-серым бельем. Все мужское и пропитанное манящим приглашением, как и он сам.
Дверь с грохотом захлопывается, и я от неожиданности подпрыгиваю, а затем вдруг оказываюсь прижатой к ней; сзади гладкое дерево, а спереди - твердое и жесткое тело Ксавьера. Я могу почувствовать каждый миллиметр его тела, из-за чего мне кажется, будто я горю в лихорадке. Одна рука оборачивается вокруг моего горла, его пальцы дрожат на моей коже в немой угрозе. Его лицо все такое же хмурое, и я могу разглядеть, как в его темных глазах плещется злость. Я еще никогда не видела его таким, и, возможно, это должно было меня испугать, но нет. Мое тело пылает от похоти, которая может свести женщину с ума. Пульс учащается, кровь бежит по венам так быстро, что кружится голова, а перед глазами пляшут черные пятна. Воздух покидает мои легкие, пока я не начинаю задыхаться от нехватки кислорода, не в состоянии сделать вдох под его напряженным взглядом.
- Почему ты здесь? - ему не удается задать вопрос ровным голосом, и меня охватывает дрожь, когда его горячее дыхание касается моего лица. Его взгляд опускается к моим губам, и он лишь сильнее хмурится, прежде чем заставить себя вновь посмотреть мне в глаза. Я не могу ответить, не могу думать. Я обхватываю пальцами его запястье и, честно, не знаю, делаю я это, чтобы оттолкнуть его или подстегнуть его не останавливаться. - Почему. Ты. Здесь? - повторяет он сквозь сжатые зубы.