Вертолет прочертил длинную черную дымящуюся колею среди леса, остановился и превратился в груду обломков; крылья и винты разлетелись в стороны, охваченные пламенем. Кто-то кричал.
Фюзеляж лопнул, корпус вертолета превратился в искореженный кусок металла. Саксону на миг показалось, что сейчас он потеряет сознание. Он закряхтел и усилием воли заставил себя не отключаться. Останки вертолета с ужасным скрежетом остановились, наполовину зарывшись в землю.
Волна адского жара нахлынула на Саксона, захлестнула его «кокон», и мужчина почувствовал, что пена затекает ему под мышки, словно расплавленный воск. Он протащил левую руку сквозь вязкую массу и нащупал рукоять тяжелого мачете, спрятанного в ножнах на плече. Саксон дернулся вперед, разрезал слипшиеся ремни, все еще удерживавшие его на сиденье, разрубил толстый слой пены.
С помощью правой, искусственной руки он отогнул в сторону желтоватую корку и почувствовал волну раскаленного зловонного воздуха. От тошнотворного запаха горящей плоти, смешанного с запахом авиационного топлива, Саксон закашлялся и выплюнул комок окровавленной слизи.
Вертолет горел; одна стенка грузового отсека была сорвана с каркаса. С другой стороны были только густой черный дым и языки рыжего пламени. Мужчины и женщины, пристегнутые к сиденьям, превратились в бесформенные обугленные останки. Дым становился гуще, и Саксон, хрипло выругавшись, принялся разрезать ремни, на которых висел вниз головой. Последний ремень лопнул, и наемник рухнул вниз. Правое бедро обожгла острая боль.
Теперь он был со всех сторон окружен стеной пламени; он почувствовал, что борода его начинает трещать от жара. Он покачнулся вперед, ухватился за обломки лонжерона, выбирая, куда бы ступить, высматривая выход из разбитого вертолета. Металл был раскален докрасна, и Саксон зашипел от боли — даже сквозь боевые перчатки он обжег ладони. Вокруг клубился дым, забиваясь в легкие, высасывал из него жизнь, увлекал во тьму. Грудь словно была набита бритвами.
Саксон вцепился в почерневший лонжерон и медленно пополз к дыре в корпусе, стараясь не обращать внимания на острую боль, когда металлические обломки резали торс и живую руку. Наконец он выбрался, вывалился на пыльную бурую землю. Саксон потянулся к фляжке — благодаря какому-то чуду она по-прежнему была пристегнута к поясу. Большим пальцем откинул крышку и глотнул воды, но тут же, закашлявшись, выплюнул ее. Задыхаясь и шатаясь, он отошел на несколько шагов от обломков.
Поросший лесом холм полого уходил вниз, у его подножия, в нескольких сотнях метров от места катастрофы, виднелся ручей. К ночному небу поднимался столб черного дыма. Ветра почти не было, и дым походил на стрелку, указывавшую прямо на пылающий вертолет.
Саксон остановился, поборов желание броситься бежать, и запустил проверку системы. Рядом с зелеными огоньками вспыхнули красные, и последних было больше, чем ему хотелось бы.
Оставаться здесь было нельзя. Робот, подбивший их, должен был вернуться, чтобы осмотреть обломки, и если Бен в этот момент будет здесь…
Перед глазами у него возникло лицо Кано, и он громко выругался, с яростью уставившись на горящий вертолет. «Неужели я один выжил?»
— Кто-нибудь слышит меня? — крикнул он хриплым, надломленным голосом. — Шестая группа, отзовитесь!
Ответом был лишь зловещий треск пламени, пожиравшего остатки вертолета, а затем он услышал слабый голос; человек был недалеко. Саксон повернулся на звук.
Куски обшивки разлетелись по сторонам; многие деревья были повалены, над лужицами разлитого топлива плясали огоньки. Бен, моргнув, перешел на ультрафиолетовое зрение, и среди сине-белого пейзажа нечто привлекло его внимание.
Из-под обломка крыла высовывалась рука; она шевелилась, и наемник бросился к ней, опустился на корточки и просунул плечо под крыло. Упершись в какой-то камень, Саксон отодвинул кусок железа и услышал стон.
Из грязи на него смотрел Сэм Дуарте; на его смуглом лице не было живого места от порезов. Одна нога молодого наемника почернела и была изогнута под неестественным углом; скорее всего, он вывалился, когда вертолет цеплялся за кроны деревьев; солдату повезло — он не сгорел заживо, но остался калекой.
— Jefe, — прохрипел он, — у вас кровь идет.
— Потом разберемся, — сказал Саксон, наклонился и, приподняв Дуарте, попытался поставить его на ноги. Раненый застонал, и Саксон нахмурился. — Ты можешь идти?
— Сам — не смогу, — ответил Дуарте. — Madre de Dios, [3]откуда, дьявол бы его побрал, взялся этот робот? — Он огляделся, моргая. — Где Кано и остальные?
Саксон пропитался запахом обгоревшей человеческой плоти; он не в силах был вымолвить ни слова, но молчание было красноречиво; Дуарте покачал головой и перекрестился.
— Надо идти, — произнес Саксон. — Оружие есть?
Молодой солдат снова покачал головой, и Саксон вытащил из поясной кобуры тяжелый черный анодированный револьвер «Даймондбэк» триста пятьдесят седьмого калибра и вложил его в руку Дуарте.
— Этот стервятник скоро вернется, — сказал тот, проверяя патроны.
Саксон кивнул, осмотрелся, внимательно изучил обломки. Во время катастрофы он лишился автомата, но в вертолете было достаточно оружия для предстоящей операции «Кукушка». Он заметил кое-что в стороне и направился туда.
«Кукушка». Миссия провалилась, прежде чем они добрались до места. Саксон быстро обдумывал возможные варианты. Может быть, повстанцы знали об их задании? Вряд ли. «Беллтауэр» платила больше всех в мире, и существовало неписаное правило: надев значок с черепом быка, ты становился членом братства. Компания не терпела предателей. В «Беллтауэре» существовала собственная полиция, и она была безжалостна.
Саксон добрался до ящика и попытался открыть замки, но их заело. Бен снова вытащил нож и начал ковыряться в сломанном механизме.
— Разведка… — вслух произнес Дуарте, явно подумав о том же, о чем и командир. — Значит, разведданные были липовыми…
— Нет, — возразил Саксон.
— Нет? — повторил Дуарте, тон его изменился, стал пронзительным. — Нам дали добро, jefe!Вы видели данные. Никаких роботов на двадцать миль.
Замок щелкнул, и Саксон приоткрыл ящик.
— Наверное, это какая-то ошибка…
— Разведка «Беллтауэра» никогда не делает ошибок! — прорычал Дуарте и закашлялся. — Они всегда нам это говорили! — Он попытался идти на одной ноге. — Но плевать, нам все равно крышка…
Саксон бросил на него яростный взгляд.
— Кончай немедленно это дерьмо, сержант! — рявкнул он, сделав ударение на последнем слове. — Просто закрой рот, черт бы тебя драл, и делай то, что я скажу, и обещаю: ты вернешься в ту крысиную дыру, откуда ты родом.
Дуарте пришел в себя, мрачно усмехнулся:
— Нет, черт подери. Я подался в наемники как раз для того, чтобы выбраться из крысиной дыры. Для начала хотелось бы выбраться отсюда.
— Ага, я тебя понял.
Саксон вытащил из ящика ленту со снарядами, затем извлек лежавшее в пенопластовом гнезде крупнокалиберное орудие. Это был G-87 — гранатомет, способный выпустить шесть сорокамиллиметровых осколочно-фугасных снарядов за несколько секунд; американцы называли его «Лайнбэкером». Саксон открыл магазин и начал запихивать туда гранаты размером с банку кока-колы. Он почти закончил, когда сверху раздался низкий гул фенестронов.
— Воздух! — крикнул Дуарте и, хромая, устремился к куче обломков.
Саксон поднял голову и переключился на ночное зрение; небо окрасилось в оттенки зеленого, замерцали ослепительно-белые звезды. Он заметил движение — какой-то неуклюжий предмет кружился и покачивался над ними. Крылья робота изменили конфигурацию и прижались к веретенообразному корпусу, и аппарат устремился вниз. Саксон успел разглядеть шар, окаймленный стеклянными линзами, примостившийся под носом робота, прежде чем враг засек его.
Саксон бросился бежать и скрылся под деревьями, когда дождь крупнокалиберных пуль взрыхлил землю в том месте, где он только что стоял. Саксон перекатился на живот; до него донесся грохот «Даймондбэка» — это Дуарте выстрелил вслед роботу. Звук двигателя изменился, аппарат разворачивался.
— Деревья! — крикнул Саксон, нажимая кнопки на дисплее гранатомета. — Давай к деревьям! Останемся на открытом месте — нам конец!
Дуарте не ответил, он просто побежал, так быстро, как только мог, хромая — едва не падая. Саксон поднял голову: робот приближался. Бен вскинул гранатомет на плечо, прицелился и нажал на курок. С гулким звуком орудие выстрелило, граната описала дугу. Взрыватель был поставлен на полсекунды, но, когда робот пролетал у Саксона над головой, наемник уже понял, что промахнулся. Снаряд взорвался; аппарат покачнулся от ударной волны, но сохранил курс.
Саксон похолодел — робот, набирая скорость, несся к Дуарте, словно гепард, загнавший раненую газель.
— Сэм!
Молодой солдат покачнулся, поднял револьвер, и Саксона ослепила вспышка. Крупнокалиберная пушка, подвешенная в люльке под брюхом робота, сработала со звуком, похожим на грохот отбойного молотка, — и Сэма Дуарте поглотило белое пламя.
— Сволочь!
Саксон рванулся прочь из укрытия, изливая гнев в яростных криках, а бездушная машина снова описала круг и направилась к нему, чтобы завершить работу. Саксон бросился бежать к склону, где деревья росли гуще; гранатомет колотил его по груди, каждый вдох давался с трудом. Пушка снова выехала из своего гнезда в тот момент, когда Саксон достиг границы рощи; на бегу он развернулся, надавил на спусковой крючок. Оставшиеся три гранаты одна за другой просвистели в воздухе и взорвались прямо над кронами с интервалом в доли секунды. Вспышки и шрапнель ослепили чувствительные сенсоры робота, и он потерял цель. Аппарат сбился с курса и врезался в высокое дерево; он завертелся и взорвался, осыпав лес вторым за эту ночь дождем огня и раскаленного металла.
Саксона швырнуло на землю, и он покатился вниз по крутому каменистому склону. Оказавшись у подножия холма, он, не в силах остановиться, полетел в грязную воду ручья.
Вашингтонский госпитальный центр, Вашингтон, США
Ощущения возвращались к Анне постепенно, окружающий мир строился кусочек за кусочком, линия за линией. Она поняла, что лежит в постели, ноги были прикрыты хлопчатобумажными простынями, внизу чувствовалась щекочущая ткань матраса. Губы были сухими и холодными, в пластиковую маску на лице поступал кислород. Анна чувствовала себя старой, больной, изломанной, словно на теле не осталось живого места. И само тело, казалось, отделилось от нее. Она ожидала боли, но почему-то боли не было.
Анна с трудом повернула голову, и лицо обдала волна теплого воздуха. Облизнув губы, женщина хотела заговорить, но издала лишь едва слышный хрип. Стояла непроницаемая тьма — странная, абсолютная тьма, в которой невозможно было различить ни одного предмета.
Затем она услышала шаги и чей-то голос:
— Анна, вы меня слышите?
— Да.
— Отлично, лежите спокойно, не шевелитесь. Вы в больнице. Постарайтесь не двигаться.
Кислородную маску сняли, и Анна провела языком по губам.
— Почему… темно?
— Хорошо, сестра, спасибо. — Кто-то кашлянул; она услышала знакомый шорох подошв дорогих итальянских туфель, щелчок закрывшейся двери. — Здравствуйте, Анна. Это я, Рон. Со мной Хэнк Брэдли из Министерства. Просто расслабьтесь.
— Рон? — Старший агент Рональд Темпл, начальник Келсо, был неплохим парнем, с большим стажем в Секретной службе. Она не ожидала встретить его в больничной палате. — Что случилось?
— Агент Келсо… — Второй голос принадлежал Брэдли. Анна знала его хуже, чем Темпла, лишь понаслышке. У него была репутация жесткого парня; он был старшим офицером связи между Секретной службой и Министерством юстиции. Его присутствие свидетельствовало о том, что власти воспринимают происшедшее серьезно. — К сожалению, нам пришлось забрать ваши глаза.
— Что?
Она непроизвольно потянулась к лицу. Вместо глаз Анна нащупала марлевые тампоны, и ее охватило кошмарное, тошнотворное чувство — она поняла, что глазницы пусты. Из-под бинтов, скрывавших одну глазницу, торчало нечто твердое, пластиковое.
— Мы не можем так говорить. Погодите секунду.
Брэдли подошел к койке, и Анна услышала шорох разворачивающегося кабеля. Что-то щелкнуло, она ощутила мгновенное головокружение, и перед ней возникло изображение.
Она увидела странную фигуру, похожую на механическую мумию, обмотанную бинтами и утыканную какими-то электронными устройствами. Опухшее, покрытое синяками лицо окружали мониторы, рядом виднелся баллон с кислородом.
— Я снова могу видеть. — Губы мумии пошевелились при этих словах, затем изображение сместилось, и она увидела Рона Темпла, стоявшего у окна, в которое лился солнечный свет. Его круглое лицо было напряженным, встревоженным. — Это я. Я смотрю на себя.
Комната у нее перед глазами покачнулась.
— Перед вами изображение с моих оптических имплантов, — пояснил Брэдли.
Тонкий блестящий кабель, тянувшийся у него из-под правой манжеты, был вставлен в гнездо в ее глазнице.
— Какой ужас! — едва слышно пробормотала Анна, подавив рыдание.
Темпл подошел к кровати и, присев на край, взял ее руку:
— Да, это ужасно, милая моя. Но с вами все будет в порядке. Доктора осмотрели вас с ног до головы; жизненно важные органы целы. В основном повреждены мягкие ткани. Жилет принял на себя удар и несколько замедлил движение пули.
Задыхаясь, Анна выговорила:
— Мэтт погиб. И Бирн, и Коннор…
Темпл подавил тяжелый вздох.
— Анна… Все погибли. Вы единственная из группы остались в живых.
— Мы надеялись, что Хансен, парень из «Беллтауэра», сможет выкарабкаться, — вступил Брэдли. — Но он умер на операционном столе.
— Сколько я здесь? — Она вцепилась в пальцы Темпла.
— Четыре дня.
— А сенатор?
Брэдли снова кивнул:
— С ней все в порядке. Мы уже получили ее заявление. С ее слов, а также с помощью изображений с уличных камер мы составили картину происшедшего. Именно для этого нам пришлось временно лишить вас зрения. Вы единственная смогли как следует рассмотреть одного из нападавших. Я велел техническим экспертам из ФБР восстановить данные, хранящиеся в буфере ваших оптических имплантов.
— Вы получите другие, — заверил ее Темпл. — Хорошие, новые, от «Кадена», может быть, «Шарифа»… — Он протянул ей «соску» с водой. — Сожалею, что вы пришли в себя слепой…
— Спасибо, что навестили меня, сэр, — сказала Анна, отпив глоток прохладной жидкости. — Кто-нибудь… — Голос ее дрогнул, она сделала вдох и начала заново: — Кто-нибудь сообщил Дженни?
Дженнифер Райан была женой Мэтта; они прожили вместе больше шестнадцати лет, воспитывали двух дочерей: Сьюзан и Кэрол. Анна бывала у них, в их теплом, гостеприимном доме.
Темпл с мрачным видом кивнул:
— Она знает. Мне жаль, Анна.
— Насколько я понимаю, вы с агентом Райаном были близки? — спросил Брэдли.
Темпл ответил прежде, чем Анна успела заговорить:
— Райан был ее… учителем.
— Да, верно, — едва слышно прошептала Анна. Она сглотнула ком в горле и повернула голову. — У вас есть с собой эти картинки? Можно на них посмотреть?
Брэдли и Темпл переглянулись.
— Хорошо, — сказал агент и вытащил из кармана пиджака складной КПК «Карманный секретарь»; устройство раскрылось, словно металлический цветок. Брэдли помедлил, взглянул на экран и принялся искать нужный файл. — Сейчас мы занимаемся показаниями свидетелей, восстанавливаем картину.
— Кое-что начинает складываться, — продолжал Темпл. — Но подозреваемых пока нет… Эти подонки как сквозь землю провалились.
— Сообщают о вертолете без опознавательных знаков, ненадолго севшем в Монтроз-парке, но люди из Управления воздушным движением ничего не могут сказать об этом, — рассеянно заметил Брэдли.
— Я ничего не видела, — произнесла Анна, пытаясь привести мысли в порядок. — А как с вещественными доказательствами?
Темпл покачал головой:
— Гильз нет — они использовали безгильзовые патроны. Остатки волокон тоже бесполезны. Однако нам удалось отследить машину. Номера были фальшивыми, большая часть настоящих выжжена лазером, но мы нашли остаток номера на двигателе. Оказалось, что машина числилась в угоне и принадлежала некоему холдингу. Он известен как подставная компания триады «Красная стрела».