— Это был единственный способ…
Он не обратил на нее внимания.
— Мне все известно. Когда мне позвонили, я начал догадываться. Я велел Дрейку и Тайлеру порыться в вашем компьютере. Вы воспользовались доступом в систему Министерства юстиции и к базам данных Национального информационного криминалистического центра, чтобы провести незаконный поиск, скрывали это от всех нас и пренебрегали выполнением своих прямых обязанностей.
Она смотрела ему прямо в глаза. Все, что он говорил, было правдой. Последние несколько месяцев, с того дня, как Анна Келсо вышла из больницы и вернулась к оперативной работе, она целиком посвятила себя расследованию нападения на Скайлер и установлению личности преступников. Несмотря на приказ оставить это дело специальной группе. Дело было закрыто; надежные нити привели агентство к трем боевикам триады «Красная стрела», но ни одного арестовать не удалось — они погибли в перестрелке с полицией.
Келсо не верила ни одному слову. Киллеры не были связаны с триадой — она чувствовала это нутром.
За гибель Дански, Мэтта Райана и других хороших агентов был ответствен кто-то иной; но никто не прислушивался к ее мнению в агентстве, где просто хотели похоронить мертвецов и двигаться дальше.
Ярость Темпла несколько поутихла, и он вздохнул:
— Я сам во всем виноват. Я должен был заметить признаки. Я должен был понять, что вы не готовы возвращаться к работе.
— Не говорите так, словно я… — она не сразу подобрала нужное слово, — больна.
— Вы действительно считаете, что, вороша прошлое, вы почтите память Мэтта Райана? — Он покачал головой. — Представьте, что подумали бы о вас Дженни и ее дети!
— Вы ничего не понимаете! — возразила она.
— Нет, понимаю, — отрезал он. — Я знаю, чем вы обязаны Мэтту, Анна. Я знаю, чт о он для вас значил. — Темпл открыл кейс и вытащил пакет с ее личными вещами, из тех, в которые полицейские складывают вещественные доказательства. Он порылся внутри и извлек прозрачный пакетик — в нем лежали шприц, похожий на карандаш, и пара ампул. — И еще я понимаю, как он разочаровался бы в вас, увидев это. Как давно вы снова подсели на стимуляторы?
При виде шприца рот Келсо наполнился слюной и она с трудом заставила себя отвести взгляд.
— Я не «снова подсела». Сейчас это другое. — Щеки ее горели. — Просто у меня было столько работы…
— Я хотел бы вам поверить. — Темпл постучал по пакетику. — Честно говоря, одного этого уже достаточно, чтобы вас уволили, а может быть, даже дали небольшой срок. — Темпл вытащил планшет, изучил его. — Три года назад, когда вас отстранили за использование стимуляторов, Райан дал вам второй шанс. Если бы не он, ваша карьера рухнула бы. — Он положил пластинку на стол. — Но сейчас ситуация еще хуже, Анна. Намного хуже. Вы неадекватно ведете себя, одержимы навязчивой идеей. Вы эмоционально и психически неустойчивы.
— Я хочу справедливости! — крикнула она в ответ, дернув прикованной к столу рукой. — Нападение на сенатора Скайлер было отвлекающим маневром! Она не была объектом, они пришли за Дански, а мы попали под пули случайно!
— Я читал ваш отчет, — сказал Темпл. — У вас нет никаких доказательств. Люди, убившие Райана и других, мертвы.
— Я в это не верю. — Анна наклонилась вперед. Неужели он не понимает? — Министерство юстиции игнорировало мои просьбы снова открыть дело, поэтому я взялась за него сама. Дански был не единственным… Были и другие, известные люди, ученые, бизнесмены, политики, даже люди из ООН… на них совершали нападения люди с таким же modus operandi… [7]
— Это выдумки!
— Люди, застрелившие Мэтта, еще разгуливают на свободе! — выплюнула она. — Я пыталась найти хоть что-нибудь: имя, название… — Внезапно Анна поняла, как она выглядит со стороны, какие у нее, должно быть, безумные глаза; она сглотнула и попыталась успокоиться. — Вот почему я приехала сюда, связалась с хакерами с «Интрепида». Я подумала, что они могут раздобыть мне данные, которых нет у властей. Раскопать имена.
— А может быть, они вас просто одурачили?
— Тираны, — она произнесла это слово таким тоном, словно это было непристойное ругательство.
Темпл пристально посмотрел на нее:
— Что?
— Так они себя называют. Наемные убийцы. — Анна нахмурилась. — Если бы я смогла выследить их, выяснить, на кого они работают…
— Довольно! — Темпл стукнул кулаком по столу. — Знаете, кто такие эти хакеры, в компании которых вас поймали? Половина из них — члены международной банды кибертеррористов, группы, известной под названием «Джаггернаут». Боже мой, они на первых местах в списке разыскиваемых преступников АНБ. [8]Опомнитесь, Келсо! Вы можете представить, что будет, если кто-нибудь узнает, что агента Секретной службы застукали вместе с этими людьми? — Он покачал головой. — Я видел запросы, направленные вами в Министерство, эти жалкие листки и чушь, которую вы называете уликами. Вам отказали потому, что у вас нет ничего, кроме предположений и слухов. Я прикрыл вас перед начальством из уважения к памяти Мэтта, я знал, каким ударом для вас была его смерть. Но на сей раз вы перешли границы.
Анна похолодела:
— И… что теперь со мной будет?
Темпл сложил руки перед собой:
— В другое время… я лично предъявил бы вам обвинение. Но сейчас этот питбуль рыскает вокруг Секретной службы, выискивая всякую грязь, поэтому агентство не хочет выносить сор из избы. — Под «питбулем» он подразумевал губернатора Флориды Филипа Райли Мида, который постоянно пытался поддеть Белый дом, используя любые имеющиеся средства — в том числе поливание грязью администрации де Сильвио и предание огласке ее промахов. Некоторые люди называли его борцом за справедливость, говорили, что однажды он займет Овальный кабинет; но Келсо видела лишь незначительного политика, которому нравилось представлять себя оппозиционером, способного лишь на избитые фразы, но обладающего бульдожьей хваткой. — Мы не будем поднимать шума, — продолжал Темпл.
Он пододвинул к ней пакет с вещами и извлек из кармана пальто тонкий конверт. Внутри лежал кредитный чип и билет на самолет.
Темпл окинул Анну пристальным, оценивающим взглядом:
— Ваш пропуск и код доступа к нашему серверу недействительны. Я забрал ваше служебное оружие. Официально с этого момента вы в отпуске по болезни. Через месяц, когда обо всем этом забудут, состоится закрытое слушание по вашему делу и вы будете уволены из Секретной службы, лишены пенсии и прочих привилегий. Это в лучшем случае. — Он поднялся. — Здесь билет до Вашингтона. Окажите себе услугу, агент Келсо. Отправляйтесь домой. Отпустите это. Отпустите Мэтта. — Он забрал пакетик со шприцем и ампулами и поморщился. — И постарайтесь не ухудшить свое положение еще больше.
Когда он ушел, зажужжал механизм, и браслет упал с ее руки. Анна взяла пакет, и что-то выскользнуло из него. По столу со звоном покатилась медная монета — ее талисман. Несколько долгих минут она размышляла о том, не стоит ли оставить ее здесь и уйти.
Затем она резким движением схватила монету и сунула в карман.
Зубовская площадь, Москва, Российские Федеративные Штаты
Черный как ночь вертолет сделал очередной круг над крышами домов улицы Бурденко; вращались фенестроны, жужжали глушители звука. Небольшой аппарат, похожий на коробку, летел на минимальной высоте над прямоугольниками офисов и многоквартирных домов, проносился над древними черепичными крышами, соседствовавшими с современными куполами из полистекла и листами солнечных батарей. Хардести прыгнул из правой двери, и вертолет клюнул носом, но тут же выровнялся и набрал высоту, описывая широкую дугу вокруг Зубовской площади.
Саксон натянул на лицо маску из кевлара и взглянул через поляризованные стекла в иллюминатор. Впереди виднелась крыша отеля «Новый Ростов». По дороге из аэропорта члены команды еще раз прошлись по плану операции и были готовы к бою.
Саксон сделал глубокий вдох и занялся проверкой своих приборов. Последним он осмотрел переключатель режима огня тактического пистолета-пулемета «Харрикейн», висевшего на плече. Оружие из ударопрочного пластика и черной анодированной стали было компактным и легким, тупой ствол украшал трехгранник глушителя.
«Двадцать секунд», — раздался голос Намира, переданный с помощью коммуникационного импланта; слова гудели в черепе Саксона, словно в колодце. «Беззвучные» закодированные радиосообщения порождали странное эхо, и казалось, слова доносятся откуда-то из космоса.
Саксон нахмурился. Времени было в обрез. Близился рассвет, и, если они не поторопятся, скоро станет светло, что лишит их прикрытия. По общему каналу донесся голос Хардести.
«Я на позиции, — сообщил он. — Три объекта. Зеленый свет».
Намир едва заметно кивнул:
«Выполняй».
Саксон повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, что человек на крыше отеля заметил их и поднес к уху рацию; в следующую секунду он резко дернулся назад, словно кто-то потянул за невидимую ниточку, и из груди его вырвался алый фонтанчик. Вертолет начал снижаться, и Бен разглядел на крыше еще двоих охранников, валившихся с ног, окутанных розовыми облачками.
Пилот завис в десяти метрах над крышей, и оставшиеся Тираны спустились — сначала Барретт и Герман, затем Намир с Саксоном и последней — Федорова.
Бен напрягся; он умел быстро спускаться по канатам, но теперь, со своим новым имплантом для прыжков, частью его «бонуса», он мог прыгать с довольно большой высоты без поддержки. Эта штука противоречила здравому смыслу, но работала. Саксон прыгнул, и за долю секунды до того, как ноги его коснулись крыши, устройство породило мгновенный электромагнитный импульс, смягчивший падение. Бен приземлился на четвереньки, и загадочная штука приняла на себя удар — он почти ничего не почувствовал.
Федорова присоединилась к нему секунду спустя, словно кошка, издав лишь слабый шорох. Волосы ее были убраны под обруч, утыканный датчиками; ни шапки, ни капюшона на ней не было. Федорова заметила взгляд Бена и отвела глаза — медленно, равнодушно.
Обдав их воздушной волной, вертолет поднялся в небо. Саксон отвернулся, внимательно осмотрел крышу. «Новый Ростов» был приземистым зданием, сверху напоминавшим трилистник; отель был заложен в начале две тысячи десятых, но так и не достроен. Целые этажи здания были заперты и стояли так уже больше десяти лет.
— Синий, Зеленый, — заговорил Намир, называя Барретта и Германа условными именами, — займитесь крышей. Проверьте, нет ли посторонних. — Он взглянул на Саксона. — Серый, ты со мной.
«На крыше чисто», — передал Хардести, сидевший в укрытии в здании напротив отеля.
Ему не понравилось предположение о том, что он кого-то упустил.
Пригнувшись, Саксон побежал за командиром к надстройке лифтовой шахты, возвышавшейся в центре крыши. Пробегая мимо трупа человека, которому снайпер прострелил грудь, он быстро осмотрел его. На лице мертвеца застыло удивленное выражение, на губах выступила розовая пена. Пуля Хардести пробила ему сердце и разворотила спину.
Оптические сенсоры зафиксировали изображение и автоматически запустили поиск в оперативных данных, которые Саксон переместил во временную память своего нейроимпланта. Модифицированный нервный узел также был «подарком» от Тиранов. Он моргнул и загрузил изображение из досье на Контарского. Система идентифицировала человека, лежавшего в багровой луже, как некоего Олега Пушкина — ничем не примечательного члена крупнейшей московской преступной группировки «Солнцево».
— Этот парень — бандит, — пробормотал Саксон.
— Они все здесь бандиты, — ответил Намир. — Не отставай.
Когда они подбежали к будке, Барретт был уже там. За дверью гудели установки — кондиционеры, теплообменники, механизмы лифтов.
Намир кивнул на дверь:
— Открывайте.
Герман наклонился и с помощью цифровой отмычки нейтрализовал электронный замок; когда он покончил с этим, подошел Барретт и, поморщившись, взялся за щеколду. Пучки искусственных мышц на его руках вздулись — и металлическая пластина со скрежетом отскочила, в стороны полетели головки болтов.
Намир сунул голову внутрь, а Саксон оглянулся и озадаченно наморщил лоб:
— А где… Красная?
Федоровой не было — крыша была пуста. Женщина только что шла в нескольких шагах за ним.
Барретт хмыкнул:
— Где-то рядом, не волнуйся.
— Зеленый, — приказал Намир, — займись их связью.
Герман кивнул и проворно вытащил из рюкзака какой-то толстый диск, напоминавший наземную мину. Немец установил его на полу и щелкнул переключателем, раскрашенным желтыми и черными полосками. Перед кибернетическими глазами Саксона на миг промелькнул «снег».
— Противник оглушен, — сообщил Барретт, наклонив голову набок, словно пес, заслышавший свист. — Мы готовы.
— Входим! — приказал Намир. — Пошли!
Они по очереди протиснулись в дверцу и оказались среди механизмов. За установками виднелись шахты, пронизывавшие здание «Нового Ростова» сверху донизу, от верхнего этажа до парковок. Саксон переключился на ночное зрение, и перед ним появились зеленые и белые тени. Он разглядел кабины лифтов; большинство стояло, некоторые медленно поднимались или опускались.
Намир и Саксон направились к своей цели, пробираясь среди медленно вращавшихся катушек кабелей и грохочущих подъемных механизмов. По имевшейся у них информации, Контарский и его люди находились на тринадцатом этаже; пилот зависшего снаружи вертолета с помощью тепловизора наблюдал за окнами апартаментов, сквозь тонированное стекло он видел тепловые следы министра и его персонала. В этот час большинство из них спали; бодрствовали, очевидно, лишь телохранители. Однако необходимо было соблюдать осторожность: разведка не сообщала, сколько гражданских в здании, — если здесь вообще были гражданские. Сопутствующие потери следовало свести к минимуму.
Прикрепив нейлоновые шнуры к металлическим перекладинам, двое наемников беззвучно скользнули вниз, останавливаясь на каждом этаже, чтобы отключить детекторы магнитных аномалий и лазерные сенсоры. Саксон смотрел, как работает Намир, — тот действовал быстро и четко, и было ясно, что он обладает большим опытом в обращении с системами безопасности.
Центральный лифт, расположенный в месте соединения трех крыльев здания, стоял на тринадцатом этаже. По плану наемники должны были проникнуть через потолок кабины и, разделившись, обследовать три расходившихся крыла; Намиру, Герману и Саксону предстояло заниматься коридорами, Барретту — охранять лифт.
«Приготовиться к проникновению», — беззвучно произнес Намир.
Саксон приземлился на крышу лифта, отсоединил трос, по которому спускался, и вытащил баллончик, содержавший жидкую взрывчатку под давлением. Настроив насадку на слабый поток, он разместил по углам крыши кабины лифта небольшие шарики химического вещества цвета хаки, затем вдавил в застывающую пену микродетонаторы.
Когда он закончил, то почувствовал, что лифт слегка покачнулся, и услышал голоса. Трое мужчин разговаривали по-русски. Сквозь вентиляционное отверстие Саксон мог частично разглядеть, что происходит внутри.
— Shto sluchilos? — спросил один из них. Затем постучал по наушнику рации, прикрепленному к уху, и нахмурился.
Второй человек, которого Саксону было не видно, раздраженно сплюнул и вошел вслед за первым в кабину. Они оставляли свой пост в коридоре; трюк Германа с заглушкой радиосвязи удался.
А затем человек с рацией моргнул медленно, словно сова; Саксон узнал это движение. Вместо глаз у него были оптические импланты, и сейчас он менял режим работы. Охранник поднял голову, и Саксон успел заметить, что его правый глаз отливает голубым, — это означало, что в оптику встроен терагерцевый сенсор, позволявший владельцу видеть сквозь тонкие стенки.
В следующие несколько секунд с молниеносной быстротой произошло сразу несколько событий. Охранник громко выругался, ударил кулаком по кнопкам лифта, и кабина в скоростном режиме устремилась вниз, в вестибюль. Остальные вскинули оружие, но они были вооружены укороченными автоматами, не слишком удобными для тесной кабины.