***
Лигарот выслушал рассказ Ишмаля и опустил голову. Липа мертва. Его жертва оказалась напрасной. Он терпел столько лет, надеясь, что она смогла оправиться от того, что ей пришлось пережить, и сейчас счастлива. Но сейчас… Сейчас у отца и брата в руках её сын. Его сын. И он должен сделать всё, чтобы спасти его. Смерть и пытки его уже не страшат, и, несмотря на ошейник, который не даёт Лигароту долгие годы причинить вред самому себе, он найдёт способ уйти. Главное – отослать Ишмаля куда-нибудь в безопасное место. Глупый мальчик влюблён в него и готов на всё, а чем это может обернуться, он даже не предполагает. Решено, он помогает сыну убраться с проклятой Изнанки и отсылает Ишмаля подальше. И пусть Аннераал с Нерогабалом утрутся со своими людоедскими планами. Запас амулетов перехода иссякает, а когда Льоня сбежит, то хода им в прежний мир не будет. И он сможет уйти со спокойной душой.
Лигарот насмешливо улыбнулся, когда торопливо вошедший Ишмаль доложил, что к его покоям идёт Нерогабал. Похоже, брату покоя не дают отцовские лавры. «Ну, что ж, братец, - подумал Лигарот, - поиграем в ваши игры. Мне уже не страшно».
Комментарий к Глава 5. Визит
Дорогие читатели! Автор убывает отдыхать, а там проблемы с сетью… Поэтому следующая глава будет, скорее всего, в среду.
Всех со светлой Пасхой!
========== Глава 6. В которой злая сказка становится по-настоящему злой ==========
В главе упоминаются насилие и пытки. Не стоит это читать тем, кто не переносит подобного.
Ещё раз напоминаю, что Изначальные не люди и людей ненавидят.
Краснокожий Старший по Отстойнику появлялся с водой ещё дважды, и каждый раз его взгляды становились всё более масляными, словно раздевающими. Короче, Старший смотрел на Лёньку – хотелось бы сказать, как на кусок мяса, но нет… Мясо на прилавке обычно трахнуть не хотят, а вот Старший явно хотел бы провести с пленником эту нехитрую процедуру… и желательно неоднократно. Видимо, только строгий приказ удерживал его в рамках приличий. Лёньке от этого было тошно и неуютно, поэтому он старался, как мог, выслушивая уроки Тиверина.
«Подойди к водопаду ближе, - вещал подселенец, - не бойся его – это всё твоё. Да, сначала ты почувствуешь сопротивление, но это потому, что магия – это стихия. Чтобы подчинить её себе, ты должен стать сильнее её. Поэтому, как бы тебе ни было трудно – просто подойди ближе…»
Лёнька старался изо всех сил. Он мог уже вытянуть из воображаемого водопада не одну, а несколько струй воды, и с каждой струёй ему удавалось сделать ещё шаг, подойти ещё ближе, не обращая внимание на гул, наполнявший голову, и колкие водяные брызги, летевшие в лицо. А ещё от водопада исходил словно бы ледяной ветер, норовивший сбить с ног, так чтобы парень беспомощно покатился по осклизлым камням и рухнул в воду. Но Лёнька чётко понимал – в воду падать нельзя. Пока нельзя. Не подчинившаяся стихия может утащить его на дно… и неизвестно, останется ли он после этого жив… в любой из реальностей. Поэтому Лёнькиным девизом стала фраза: «Поспешай медленно». И ему это удавалось.
Незаметно, по шагу, по два, Лёньке удалось приблизиться к плотной водяной стене. Вряд ли такие штуки прошли бы с настоящей Ниагарой, но ведь это была собственная Лёнькина сила, которую необходимо приручить.
Что же касается Тиверина, то он был и доволен, и встревожен. Доволен, потому что Лёнька делал быстрые успехи. Однажды Тиверин даже проговорился, что приручение магии – дело не недель и даже порой не месяцев. Лёнька же пока продвигался на уровне очень сильного Изначального. Но Тиверин всё же беспокоился. И Лёнька понимал почему – за ним могли прийти в любой момент, и ничего хорошего, судя по взглядам Старшего, его не ожидало.
Хорошо хоть, от голода он больше не страдал. В котомке, переданной Ишмалем, был небольшой пузырёк с зельем изумрудного цвета, которое пахло чем-то пряным, и штук пятнадцать прямоугольных брикетов в упаковке, очень сильно напоминавшей фольгу. Но, как объяснил Лёньке Тиверин, это была совсем не фольга, а листья какого-то дерева, растущего на Изнанке. Листья эти выделяли сок, обладающий потрясающим консервирующим эффектом.
Внутри этой оригинальной упаковки оказались кубики (вернее сказать – параллелепипеды) трёх цветов. Розового, голубого и жёлтого. Розовые имели потрясающий мясной вкус, голубые напоминали морепродукты типа креветок и крабов, а жёлтые были приятно-сладкими. Их вкус напоминал мёд и шоколад одновременно. Как объяснил Тиверин, такие брикеты брали с собой торговцы и разведчики в путешествие, а воины -в длительные переходы и, по идее, две штуки давали достаточно энергии для жизнедеятельности, да ещё и вкус у них был неплохой. К тому же хранились они долго, были нетяжёлыми и места занимали не слишком много. Этакий местный сухой паёк.
Лёнька эти, несомненно, занимательные, рассказы слушал вполуха. Он сразу отломил по половинке от розовой и голубой плиток, выпил глоток из флакона и теперь наслаждался чувством сытости, попутно думая о том, как мало надо человеку для счастья. Во всяком случае, Лёнька своему неведомому отцу был искренне благодарен. К тому же Ишмаль сумел проникнуть к нему ещё раз, так что у Лёньки даже образовался небольшой запас, который пришлось спрятать в том самом отхожем месте. Одна из металлических плиток обшивки была треснутой, и Лёнька её отковырял, обнаружив за ней небольшую дыру, в которую и спрятал котомку. Плитка потом встала на место, так что было практически незаметно, что там вообще что-то спрятали.
Итак, когда Лёнька в своём воображении приблизился в водяной стене, Тиверин похвалил его и приступил к дальнейшей инструкции:
«Теперь ты должен вызывать струи и разделить стену надвое, а потом пройти внутрь. Вода создаст небольшую полость, она будет обтекать тебя со всех сторон, и для тебя не будет ничего – ни пыток, ни боли. Да, с твоим телом будут творить ужасные вещи, но твоя регенерация справится с этим – Аннераал не будет переходить грань, ты ему нужен целым. Но ты сможешь спрятаться в Убежище и не подчиниться ему. А это время ты можешь с толком потратить на то, чтобы приручить свою силу окончательно, и Аннераал не поймёт этого. Так что мы устроим ему неприятный сюрприз. Ему не удастся подчинить тебя, Льоня. А это залог успеха нашего побега».
Тиверин говорил преувеличенно бодро, но Лёньке всё равно было страшновато. Да что там страшновато – по-настоящему страшно. Изначальный спокойно говорил о насилии и пытках, а Лёньке, выросшему в любви, когда самым страшным наказанием был угол от деда, никогда не приходилось испытывать ничего подобного. И он боялся, что может не выдержать. Сломаться. Сойти с ума, как мать.
«Не думай об этом, Льоня, - подбадривал Тиверин. – Думай о своих близких, ты должен быть сильным».
Мысленно Лёнька с ним соглашался… но страшился всё равно.
***
Нерогабал неторопливо отмывал руки от крови в ритуальной чаше, высеченной из цельного куска чёрного габбро. Чаша, как и многое в семье, сохранилась ещё со времён прежнего мира. Но тогда ритуалы, после которых приходилось отмывать руки от крови, были более милосердными. Но сейчас…
Нерогабал удовлетворённо улыбнулся. С тех пор, как было случайно открыто, что принесение в жертву жалкой твари из прежнего мира даёт неплохую подпитку Силой, семья Правителя вовсю пользовалась этим. И Аннераал, и Нерогабал, и даже Баальдек – нынешний партнёр Правителя, который сумел не надоесть ему за десять лет, все они пользовались этим методом, чтобы оставаться Сильнейшими среди Изначальных. Сила после ритуального убиения твари подскакивала так, что ею можно было делиться даже с преданными, проверенными Низшими. Те быстро подседали на эту подпитку и становились ещё более преданными и оттого ценными. Порой тварей для жертвоприношения получали и особо отличившиеся соратники Повелителя… и им тоже нравилась эта заёмная Сила, они становились зависимыми от неё… И от Повелителя, само собой. Более половины Высших в Совете Изначальных было именно из таких… преданных. Так что Советом Аннераал вертел, как хотел.
Единственным исключением в семье оставался Лигарот. Он никогда не брал в руки ритуальный нож, и никакими наказаниями не удавалось заставить его провести с жертвой положенные манипуляции. Нерогабал усмехнулся. Жалкий слабак… но как он хорош в постели… теперь он понимает отца, который, даже имея в партнёрах такого красавца, как Баальдек, и полный гарем красивых юношей-Низших, всё равно не обходит своим вниманием покои Лигарота. Жаль, что нельзя создать с ним кокон – слишком близкая генетика, большая вероятность, что из кокона спустя положенный срок появится нечто непредсказуемое, способное уничтожить этот мир… Так что отец прав, желая отдать Лигарота в постоянные партнёры тому, кто в ближайшее время наиболее отличится, он получит сильного внука… к тому же с партнёром Лигарота всегда можно будет договориться… не жаль даже подарить тварь… А потом… ну, что плохого в том, что брат навещает брата?
Нерогабал заулыбался совсем уж мечтательно, он был почти в эйфории… мысленно он поблагодарил отца за подарок. Тварь оказалась сильной, выдержала почти все пытки, которым её подвергал Нерогабал и его слуги-Низшие… И, да, задница у твари была девственной и восхитительно узкой… поначалу. Правда, под конец щенок начал заговариваться… Пришлось всё-таки не тянуть и провести ритуал. Но как же хорошо, когда перед смертью у этих тварей происходит мощный выброс Силы… Удивительно, они лишены магии сами, их мир тоже практически лишён её… и такой мощный посмертный выброс. Но как же хорошо…
Нерогабал вынул руки из чаши, и тут же другой Низший с поклоном подал ему расшитое ритуальными знаками кремового цвета полотенце. Тоже из того мира, как и обсидиановый нож, и крючки, и пилы из нефрита… и многое другое, чему можно было найти самое интересное применение. Семья тогдашнего Правителя оказалась запасливой и взяла всё, что можно.
Вытирая руки, Нерогабал мельком глянул на Низшего. Глаза того были абсолютно чёрными от возбуждения, он упивался дарованными Нерогабалом крохами силы. На губах блуждала блаженная улыбка. Нерогабал хмыкнул. Побочным эффектом после ритуала было сильнейшее желание заниматься сексом. Конечно, можно было бы ещё раз навестить Лигарота… но не стоит злить отца. А юные обитатели гарема слишком хрупкие и утончённые, Низших с определёнными признаками скрещивали годами. А Нерогабалу хотелось жёсткого секса… и пока не хотелось причинять никому вред. Этот же Низший… Взгляд Нерогабала скользнул по сильной мускулистой фигуре слуги – ему нравилось доминировать именно над такими, вот почему его не особо привлекали гаремные юноши, несмотря на всю их искусность. Исключением был только Лигарот, но это другое… совсем другое.
А сейчас хотелось разрядки. И этот Низший после ритуала пребывает в эйфории и будет совсем не против. Нерогабал подозвал другого слугу-Низшего, того, что уже унёс чашу, и бросил ему скомканное полотенце, приказав:
- Привести в порядок! И приберитесь особо тщательно!
Второй Низший словно переломился в низком поклоне, а Нерогабал игриво шлёпнул хвостом по бедру того, кто подавал ему полотенце:
- Сними одежду! Я окажу тебе честь!
Низший быстро избавился от того немногого, что на нём было надето, и Нерогабал удовлетворённо ухмыльнулся. Мощная, крепкая фигура, длинные ноги… неплохая задница. То, что надо. Настоящее удовольствие в том, чтобы овладеть таким мощным, крепким телом.
И Нерогабал кивком указал слуге на дверь, за которой была лестница, ведущая наверх, в его покои. Низший поклонился и исчез за дверью, и Нерогабал с удовольствием подумал, что у него будет возможность ещё и испробовать новую плеть, и отправился следом, представляя, как сначала грубо возьмёт Низшего, а потом заставит встать в специальный станок и хорошенько выпорет. При этой мысли желание стало туманить разум, и Нерогабал поспешил… Не стоит Низшим думать, что сын Повелителя не может держать свои эмоции под контролем. Достаточно в их семье и слабака Лигарота…
За закрытой дверью ритуальной комнаты осталось распростёртое на базальтовом алтаре, украшенном рунами, выложенными золотом, и золотыми бороздками кровостоков, страшно изувеченное тело с выбитыми зубами, вырванными ногтями и абсолютно седыми волосами. Все кости жертвы, как и положено по ритуалу, были переломаны, язык и глаза вырваны, на месте половых органов зияла грубо прижжённая рана. Вряд ли кто-то бы из прежних друзей и родных смог бы узнать в этом теле симпатичного жизнерадостного семнадцатилетнего парня. И, наверное, к лучшему, что они этого так и не узнали.
***
Аннераалу доложили, как Нерогабал обошёлся с его подарком, и тот удовлетворённо кивнул. Мальчик растёт, провести в его возрасте подобный ритуал практически без ошибок – это признак немалой Силы. И характера сильного Изначального. Нет, наследник определённо его радовал, чего нельзя было сказать о младшем сыне. Да, Лигарот красив, умён и воспитан. Но как же он жалок… Как он просил не трогать эту брюхатую самку, именно самку, право называться женщиной имели только покинувшие этот мир женщины Изначальных, когда лазутчики отыскали его в прежнем мире, потратив, между прочим, несколько драгоценных амулетов перехода. И когда Аннераал, разумеется, для воспитания нужного духа, порой показывал ему, что проделывали с этой жалкой тварью, он так рвался из пут, что не замечал собственных ран. Глупец… Он надеялся сбежать. Но Изначальный всегда остаётся Изначальным и подчинённым Повелителю, даже собственный сын. Сбежать и скрыться невозможно. Но он всё-таки совершил важное деяние – зачал с этой тварью ребёнка, что вполне соответствовало планам Аннераала. И теперь носитель Изначальной крови – его собственный внук, обладающий потенциально огромной Силой. Да, ритуалы, которые пришлось пережить самке, были крайне жестокими. Но без них ребёнок не смог бы унаследовать Силу, он стал бы обычным человеческим полукровным выродком. Лигарота это устраивало, он и не собирался проводить ритуалы. А вот его, Аннераала, нет.
Но всё получилось. А теперь пора приступить к дрессировке мальчишки. Старший по Отстойнику докладывает, что он подозрительно спокоен и собран. Ничего, скоро у щенка появится много поводов для беспокойства…
========== Глава 7. В которой Лёнька окончательно понимает, что попал в злую сказку ==========
У Лёньки всё ещё не получалось войти в воображаемый водопад, и в голосе Тиверина начала чувствоваться нервозность, хотя он ничем и не упрекал своего ученика. Лёнька старался, но всякий раз, подойдя вплотную к водопаду, он чувствовал необъяснимую слабость… и не мог шагнуть вперёд. Просто не мог. Что-то ещё мешало, и Лёнька не понимал, что.
«Ты слишком недавно начал пробуждать Силу… - вздыхал Тиверин. – Конечно, ты делаешь большие, просто громадные успехи, но ты просто не готов принять Силу, как данность. Как то, что будет не только служить тебе, но и сможет спасти тебя. Для этого нужно что-то большее, чем просто похищение и плен».
Лёнька вздыхал и осознавал, что Тиверин прав. Существование в Отстойнике после того, как Ишмаль стал передавать ему еду, стало более или менее сносным. Лёньку никто не трогал, не беспокоил, даже к масляным глазкам Старшего по Отстойнику он привык, наконец-то поняв, что тот не посмеет тронуть его без приказа. Скучать, тосковать и посыпать голову пеплом тоже времени не было – истосковавшийся по общению подселенец не только обучал Лёньку магии, но и рассказывал об Истории Изначальных, причём так живо и искусно, что Лёнька не раз думал, что Тиверин вполне мог бы конкурировать с их школьным учителем истории, при условии, конечно, что Тиверин знал бы историю мира людей так же хорошо, как историю Изначальных. Так что правда истинная – Лёнька слишком расслабился и успокоился, а на Изнанке расслабляться не стоило – это он уже успел усвоить.