Я не хочу смотреть, как сестра заново ставит розы в вазу.
- Ты не собираешься прочитать карточку? – настаивает она.
- Нет, и ты тоже, - отвечаю я, вырывая ее из рук сестры и тоже бросая в мусор.
Внезапно появляются мои зять и папа и смотрят на нас. Сестра преграждает мне путь к розам.
- Вы можете себе представить, что она хочет выбросить это чудо в помойку?
- Я могу, - заверяет отец.
Хесус улыбается и, подойдя к сестре, целует ее в шею.
- По крайней мере, здесь есть ты, чтобы спасти их, голубка.
Я не отвечаю.
Я на них даже не смотрю.
Я не собираюсь стоять здесь и выслушивать эти их «голубка» и «голубок». Они, что, последний ум потеряли?
Я разогреваю себе кофе в микроволновке и, выпив его, слышу звонок в дверь. Я бормочу проклятия и встаю, с намерением убежать, если это Эрик. Заметив мое выражение лица, отец, сам идет открывать. Пару секунд спустя он возвращается один, весьма довольный и кладет что-то на стол.
- Смугляночка, это для тебя.
Все смотрят на меня ожидания, что я открою огромную бело-золотую коробку. В конце концов, я сдаюсь и раскрываю ее. Когда я достаю содержимое, племянница, которая в этот момент входит на кухню, восклицает:
- Да это же целый сладкий футбольный стадион! Клааас!
- Мне кажется, что кое-кто хочет подсластить тебе жизнь, родная, - шутит отец.
Я, открыв рот, смотрю на огромное футбольное поле, воспроизведенное в мельчайших деталях. На нем даже есть трибуны и публика, а на табло написано «Я тебя люблю!» по-немецки «Ich liebe dich».
Мое сердце безумно трепещет.
Я не привыкла к таким вещам и не знаю, что сказать.
Эрик сбивает меня с толку, сводит с ума! Но, в конце концов, я грозно рычу, и сестра быстро перемещается в мою сторону.
- Ты ведь не собираешься его выкинуть, правда? – спрашивает она.
- Вообще-то собираюсь, - отвечаю я.
Племянница встает между нами и предупреждающе поднимает палец.
- Теееетя, ты не можешь его выбросить!
- И почему это? – обиженно спрашиваю я.
- Потому что это очень красивый подарок от дяди, который мы должны съесть, - я улыбаюсь, увидев хитрое выражение ее лица.
Но улыбка резко обрывается, когда я слышу, как она добавляет:
- К тому же, ты должна его простить. Он этого заслуживает. Он очень хороший и этого заслуживает.
- Заслуживает?
Лус согласно кивает головой.
- Когда я поссорилась с Алисией из-за фильма, и она назвала меня глупой, я очень обиделась, помнишь? – вспоминает племянница, и я соглашаюсь.
Девочка продолжает:
- Она попросила у меня прощения, и ты мне тогда сказала, что я должна подумать о том, что для меня важнее – моя обида или лучшая подруга. Сейчас, тетя, я говорю тебе то же самое. Ты настолько обижена, что не простишь дядю Эрика?
Пока я, все еще открыв рот, смотрю на кроху, которая это сказала, в разговор вмешивается отец:
- Смугляночка, мы заложники наших слов.
- Точно, папа, и Эрик тоже, - заявляю я, вспоминая все, что он мне говорил.
Племянница смотрит на меня в ожидании ответа. С невинным выражением лица она хлопает глазами, как маленький медвежонок. Она еще ребенок, и я не должна об этом забывать. Специально для нее, уже едва сдерживаясь, я тихо говорю:
- Лус, если хочешь, можешь съесть все футбольное поле целиком. Я тебе его дарю, хорошо?
- Вау!- хлопает в ладоши малышка.
Все улыбаются, и их улыбки выводят меня из себя. Почему никто меня не понимает?
Они знают, что мы с Эриком расстались, хотя никто, кроме сестры, не знает, что это случилось из-за женщины. Но даже сестре я не рассказала всю правду. Если бы Ракели или кому-нибудь еще стала известна вся подоплека событий, даже представить страшно, что бы с ними произошло.
Я чувствую себя все более подавленно и, чтобы развеяться, иду к своей подруге Росио. Уверена, что уж она-то не будет говорить со мной об Эрике. И я не ошибаюсь.
Я возвращаюсь домой, чтобы поесть. Телефон звонит без остановки, и я его выключаю.
Ну пожаааалуйста, хватит уже!
В десять часов вечера я ухожу в паб. Мне нужно работать. Но когда я уже в дверях здороваюсь с друзьями, то вижу, как мимо нас проезжает темный «БМВ», и узнаю за рулем Эрика. Я прячусь, и он меня не замечает. Судя по направлению, в котором он проехал, он направляется в дом моего отца.
Я чертыхаюсь, чертыхаюсь и чертыхаюсь. Почему он так настойчив?
На смену тревоге ко мне приходит отчаяние, и в этот момент кто-то касается моей спины, я оборачиваюсь и вижу Давида Гепардо. Какой же он красавчик! Я радостно ему улыбаюсь и пытаюсь сосредоточиться на нем. Вместе мы входим в паб. Он приглашает меня выпить, затем я его. Он очень мил и любезен, и по его взгляду и по тому, что он говорит, я понимаю, что ему нужно. Секс! Но нет. Я сегодня не в том настроении и поэтому решаю не замечать знаков, которые он мне посылает, пока я разливаю напитки за барной стойкой.
Двадцать минут спустя я вижу, как в заведение входит Эрик, и мое сердце начинает громко стучать.
Тук-тук, тук-тук.
Он заходит один, смотрит вокруг и быстро находит меня. Эрик решительно подходит ко мне и говорит:
- Джуд, сейчас же пойдем отсюда со мной.
Давид смотрит на него, а затем на меня.
- Ты знаешь этого типа? – спрашивает он.
Я уже собираюсь ответить, когда Эрик меня опережает:
- Это моя женщина. Ты что-то еще хотел узнать?
Его женщина? Да кем он себя возомнил?
Давид удивленно смотрит на меня. Я так же удивленно моргаю глазами и, заканчивая смешивать «Кубу Либре»[6] для рыжего парня справа, отвечаю:
- Я не твоя женщина.
- Да неужели?
- Нет.
Я передаю бокал рыжему, и он мне улыбается. Я улыбаюсь ему в ответ. Как только он расплачивается, я поворачиваюсь к Эрику, который все еще настойчиво ждет, и поясняю:
- Я вовсе не твоя. Все, что было между нами, закончилось, и…
Но Эрик пристально смотрит на меня своими потрясающими голубыми глазищами и не дает мне закончить:
- Джуд, дорогая, перестань говорить глупости, и пойдем уже отсюда.
Меня раздражают его слова, и я рычу в ответ:
- Это ты перестань говорить глупости, курносый. И повторяю – я не твоя женщина, и уж тем более не твоя невеста. Я ни на гран не принадлежу тебе и хочу, чтобы ты оставил меня в покое.
- Джуд…
- Я хочу, чтобы ты забыл обо мне и дал мне уже поработать, - раздраженно продолжаю я. – Я хочу, чтобы ты нашел себе другую женщину, на которую бы срывал свое дурное настроение, и держался бы от меня подальше. Понятно?
Мое лицо становится серьезным, а лицо Эрика остается все так же непроницаемым.
Он все смотрит, смотрит, смотрит на меня…
Он сжимает челюсти, и я понимаю, что в этот момент он сдерживает свои самые примитивные импульсы, те самые, которые сводят меня с ума. Боже, я, все таки, мазохистка! Давид смотрит на нас обоих, но прежде, чем мне удается что-либо сказать, Эрик тихо произносит:
- Хорошо, Джуд. Я сделаю то, о чем ты просишь.
Не сказав больше ни слова, он поворачивается и идет дальше вдоль барной стойки. Чувствуя неловкость, я провожаю его взглядом.
- Кто этот тип? – спрашивает Давид.
Я не отвечаю. Я только и могу, что следить взглядом за Эриком, наблюдая, как бармен на другом конце барной стойки наливает ему виски. Давид настаивает:
- Если это не очень бестактно с моей стороны, ответь все же, кто это?
- Кое-кто из моего прошлого, - отвечаю я, не вдаваясь в подробности.
С головой уйдя в собственные обиды, я пытаюсь забыть о том, что Эрик все еще здесь. Я продолжаю смешивать напитки и улыбаться людям, которые подходят ко мне, чтобы их заказать. Я довольно долго не смотрю на него. Я стараюсь его избегать и сохранить себе тем самым хорошее настроение. Давид очень любезен и постоянно пытается меня рассмешить. Но улыбка застывает у меня на губах, а кровь отливает от лица, когда я, направляясь к стеллажу за понадобившейся мне бутылкой, замечаю Эрика, беседующего с какой-то красоткой. Он не смотрит на меня. Он весь сосредоточен на девушке, и это заводит меня на полную катушку. В плохом смысле.
Матерь божья, как же я ревнууую!
Я беру бутылку и поворачиваюсь. Мне не хочется наблюдать за тем, что он делает, но проклятое любопытство заставляет меня посмотреть в ту сторону еще раз. Знаки, которые подает ему девица, из тех, которыми пользуемся мы, женщины, когда встречаем интересного нам мужчину. Она трогает свои волосы, ушко и улыбается улыбкой, которая как бы приглашает «подойди ко мне… я хочу большего».
Внезапно блондинка проводит пальцем по его щеке. Что это она к нему прикасается? Он улыбается.
Эрик не двигается, и я наблюдаю за тем, как она придвигается к нему все ближе и ближе пока, наконец, не оказывается зажатой у него между ног. Эрик смотрит на нее. Его пылающий взгляд возбуждает меня. Он проводит пальцем по ее шее, и это глубоко возмущает меня: «Да что он такое творит?».
Она улыбается, он опускает взгляд.
Я его убью!
Я знаю, что означает этот опущенный взгляд, да еще и вкупе с кривой усмешкой. Секс!
Мое сердце неистово бьется.
Эрик делает то, о чем я его попросила. Он обратил свое внимание на другую женщину, он развлекается, а я, как идиотка, стою здесь и страдаю по тому, что потеряла. Давайте же, убейте меня!
Пятнадцать минут спустя, я наблюдаю за тем, как он встает, берет девушку за руку и, не глядя на меня, покидает паб.
Я его убьюуууу!
Сердце стучит у меня в груди, как сумасшедшее, и я думаю, что если продолжу так дышать, то заработаю гипервентиляцию легких. Я выхожу из-за барной стойки, направляюсь в уборную и смачиваю водой затылок. Мне начинает покалывать шею. Чертово раздражение! Эрик только что мне продемонстрировал, что не собирается с женщинами ходить вокруг да около, в своей игре он будет беспощаден. Мне нужен воздух, ну, или просто исчезнуть отсюда. Я должна покинуть бар, а иначе я могу устроить техасскую резню бензопилой, но здесь, в Хересе.
Когда я выхожу из уборной, то, как могу, прощаюсь с Давидом и договариваюсь увидеться с ним следующим вечером. Подойдя к машине, я сажусь в нее и кричу от отчаяния. Ну почему я такая совершеннейшая дура? Почему я говорю Эрику делать то, что причиняет мне боль? Почему я не могу быть такой же холодной, как и он? Я испанка, я темпераментна, а он – бесстрастный немец. Я завожу машину, включается радио. Голос Алекса Убаго заполняет салон, и я закрываю глаза. От звучащей в его исполнении песни «Не боясь ничего» у меня волосы встают дыбом.
Идиотка, идиотка, идиотка… Я полная ИДИОТКА!
Подпевая куплету, я включаю мобильник:
Me muero por explicarte lo que pasa por mi mente,
Me muero por entregarte y seguir siendo capaz de sorprenderte,
Sentir cada día ese flechazo al verte.
Qué más dará lo que digan, qué más dará lo que piensen
Si estoy loco es cosa mía...[7]
Я ищу телефон Эрика, и когда уже заношу руку, чтобы набрать его номер, то останавливаюсь. Что я делаю?
Какого черта я собираюсь сделать?
Все еще сходя с ума, я закрываю телефон.
Я не собираюсь ему звонить. Ни в коем случае!
Но ярость, поселившаяся во мне, заставляет меня вынуть ключ зажигания и, ощутимо хлопнув дверью моего Леонсито, снова войти в паб. Я теперь сама по себе, у меня нет ни перед кем никаких обязательств, я хозяйка своей жизни. Я ищу Давида, а когда нахожу, то подхожу и целую его. Он мгновенно мне отвечает.
Какие же мужчины все таки простаки!
Некоторое время я позволяю ему исследовать мой рот, и вот, когда я уже готова предложить ему переместиться в другое место, дверь в паб открывается, и я вижу, как входит та самая блондинка, которая ушла вместе с Эриком.
Я удивлена, увидев ее здесь снова, и продолжаю следить за ней взглядом. Она подходит к барной стойке, просит у бармена что-то выпить, а затем возвращается к своим подругам. В этот момент звонит мой мобильник. Сообщение от Эрика.
«Для меня найти женщину так же легко, как дышать. Не делай того, о чем можешь пожалеть».
Сама не зная почему, я ругаюсь и смеюсь одновременно. Проклятый Эрик! Он и его проклятые игры. Давид смотрит на меня. Я говорю ему, что мне нужно работать и возвращаюсь за барную стойку.
В полседьмого утра я возвращаюсь домой. Все еще спят. Я подхожу к мусорной корзине и, поискав в ней, нахожу карточку, которая была вместе с присланными розами. Я открываю ее и читаю: «Милая, я – идиот. Но идиот, который тебя любит, и который хочет, чтобы ты его простила. Эрик».
Глава 5
Когда я утром поднимаюсь с кровати, уже поздно. Ну и ночка у меня выдалась – худшему врагу не пожелаешь, хотя нет, Эрику пожелаешь!
Сестра с отцом заняты рождественским ужином, а зять играет с племянницей в плейстейшен. Выпив кофе, я сажусь рядом с зятем, и десять минут спустя уже играю с ним и Лус в «Братьев Марио». Звонит мой мобильник. Это Эрик. Я сразу же выключаю телефон.
В семь часов вечера, перед тем как принять душ, я смотрюсь в зеркало. Внешне выгляжу я прекрасно, но внутри разваливаюсь на части. Я включаю телефон и, просмотрев двенадцать не отвеченных звонков от Эрика, натыкаюсь на сообщение от Давида: «Я зайду за тобой около полуночи. Оденься красиво».
Это «оденься красиво» заставляет меня усмехнуться. Но улыбка получается печальной, взгляд потухшим. В отчаянии я прислоняюсь к раковине. Что со мною происходит?
Почему я не могу выбросить его из головы?
Почему я говорю одно, когда на самом деле хочу сказать другое?
Почему? Почему?
Ответ на все эти «почему?» очевиден. Я люблю его. Я по уши влюблена в Эрика и, как сказал Фернандо, если я не перестану упрямиться, то потом буду сильно раскаиваться. Но я не перестану. Я по горло сыта его причудами и собираюсь строить свою жизнь заново.
Расстроившись, я решаю принять душ, но перед этим иду в свою комнату, чтобы кое-что взять. Я запираюсь в ванной комнате на замок, ставлю диск «Аэросмит» и включаю «Crazy». Я увеличиваю громкость и открываю воду. Я закрываю глаза, начинаю чувственно двигаться под музыку и, в конце концов, с вибратором в руке сажусь на бортик ванны.
Я хочу фантазировать.
Мне это нужно.
Я этого жажду.
Пока звучит музыка, я с закрытыми глазами забираюсь в ванну.
I go crazy, crazy, baby, I go crazy
You turn it on then you're gone,
Yeah, you drive me crazy, crazy, crazy for you, baby
What can I do, honey,
I feel like the color blue…[8]
Я развожу ноги и отпускаю на волю воображение. Я представляю, что Эрик сейчас позади меня и шепчет мне на ухо, чтобы я раздвинула ноги для других. Жар.
Мои бедра раскрываются, и пальцами я раздвигаю свои складочки, предлагая и демонстрируя то, о чем меня просит Эрик, мой жестокий искуситель. Пыл.
Без промедления я провожу пальцами по своей влажности. Я включаю вибратор и подношу его к клитору. Это фантастически, сказочно возбуждающе. Взрыв удовольствия охватывает мое тело, и, когда я собираюсь свести ноги вместе, голос Эрика просит меня, чтобы я этого не делала. Я подчиняюсь ему и начинаю задыхаться. Страсть.
Я сажусь в пустую ванну и раскидываю ноги по ее бортикам. С закрытыми глазами я представляю, что выставлена напоказ для всех желающих. Откинувшись назад и разведя ноги, я снова подношу вибратор к центру моего желания, а в это время голос Эрика нашептывает мне, чтобы я поиграла и хорошо провела время. Какая дерзость!
Мое пылающее тело возбужденно двигается, пока я кусаю губы, чтобы не закричать. Эрик здесь. Эрик меня просит. Эрик заставляет меня кончить. Мои мысли кружатся, фантазия полностью захватывает меня. Я хочу снова пережить эти мгновения из прошлого, снова их почувствовать. Мне это нравиться. Меня это привлекает, так же как и Эрика. Я задыхаюсь. Громко звучит музыка, и я могу позволить себе прошептать его имя точно в момент, когда мое тело выгибается в ванной, и восхитительный оргазм заставляет меня содрогаться от удовольствия.