Я кивнула.
Как вовремя в палату вошел Дмитрий с букетом белых роз отмечать и не следует. Атмосфера в палате так накалилась, что я могла пропустить через себя ненависть, которую братья испытывали друг к другу.
- Привет! Я приехал, чтобы отвезти тебя домой, - произнес Дмитрий. - Доктор сказал, что уже все процедуры сделали...
- Я могу сам отвезти Ксюшу домой, - вмешался Игорь.
- На чем? На своих двоих или на такси? А может, в общественном транспорте повезешь ее? - процедил Дмитрий сквозь зубы, стараясь поддеть брата.
- Не спорьте! - громко произнесла я и поднялась на ноги. - Я поеду с Дмитрием. А тебе позвоню, как только немного приду в себя, - сказала в сторону Игоря и медленно пошла к дверям, взяв с тумбочки пакет с фруктами, привезенный Яной.
Дмитрий отобрал пакет. Он снова ввел себя чертовски по-джентльменски. В этом был весь он. Идеал. Дмитрий Звонарев. Ну или почти идеал. Если бы не его слепое подчинение матери...
Пока мы шли к машине, я ловила себя на мысли, что постоянно думаю о том, как повернулись бы наши отношения, если бы Евгения Александровна не вмешивалась в них, ведь мы с Дмитрием жили как в сказке, и я не вспоминала Игоря, почти не вспоминала... Пока Евгения Александровна не начала рушить эту сказку, вмешиваясь в наши отношения. У выхода из больницы, Дмитрий снял с себя пиджак и накинул мне на плечи.
- Сегодня на улице прохладно. Не хочу, чтобы ты простудилась, - произнес он, бережно надевая пиджак на мои плечи.
- Спасибо, - прошептала, запахнув его на груди.
Я не стала спрашивать, где рюкзак с моими вещами из палатки. Ничего важного там все равно не было.
Когда мы сели в машину, я сразу отвернулась в окно. Я не могла смотреть в глаза Дмитрию, после того как изменила ему. Мне было стыдно, а чувство вины пожирало изнутри, крича, что я плохой человек.
- Прости меня, - услышала мягкий бархатистый голос и вздрогнула.
Я все-таки рискнула посмотреть в его глаза, потому что иначе не смогла бы. Дмитрий извинялся, хотя я сама должна была делать это - молить его о прощении, хотя бы из уважения к прошлому, которое у нас было и из любви к общему будущему ребенку.
- За что? - слетел вопрос с губ, застывая в воздухе, переливаясь в ушах колокольным перезвоном.
- Я оскорбил тебя вчера. Я был не в себе. Что бы ни случилось, я не должен был говорить те ужасные слова, что сказал, поэтому прости меня, если сможешь.
Я сглотнула и кивнула. Те слова были сказаны вполне заслуженно, ведь я, не расторгнув помолвку с одним мужчиной, переспала с другим.
- И ты прости меня, если сможешь, - я снова отвернулась в окно и поджала губы.
Почувствовала легкое прикосновение к своей руке и покосилась на пальцы Дмитрия. Он убрал руку и завел двигатель.
- Я должна была сразу сказать тебе, что у нас с Игорем было прошлое, прошлое, которое связывало нас, которое заставило испытать прежнее влечение снова.
- Неважно. Все, что было в прошлом, там и останется. Даже то, что произошло вчера. Я понимаю, что никакой свадьбы не будет, но я прошу тебя несколько раз подумать, прежде чем ты примешь окончательное решение. Если ты решишь остаться с моим братом, то я буду всячески поддерживать тебя и нашего ребенка. Вы ни в чем не будете нуждаться.
Я кивнула. Радовало то, что Дмитрий не давит на меня. Он не требовал сохранить жизнь ребенка, но и не настаивал на том, что я не имею права сделать аборт. На улице пошел дождь. Я не могла вернуться домой сейчас, тем более сказала маме, что буду только завтра.
- Можно, я сегодня переночую у тебя в квартире? - спросила, надеясь, что Дмитрий не откажет.
Наблюдая за стекающими по стеклу каплями, ждала ответ, чувствуя пульсацию крови в венах.
- Хорошо, что у меня в зале удобный диван, и мне не придется спать на полу, - произнес Дмитрий, и я знала, что это означает согласие.
И в этот момент я была благодарна ему за то, что не стал устраивать сцены ревности, обвинять меня в измене и говорить, насколько я недостойна быть рядом. Ведь Игорь поступил бы так или нет?
Когда мы вошли в квартиру Дмитрия, а в нос ударил запах цитрусов и хвои - ароматизатор, который мы купили, перебравшись сюда из дома, сердце сжалось. Здесь все напоминало о времени, проведенном вместе, кричало, как хорошо нам было вместе, до того момента, пока мое прошлое штормом не вторглось в жизнь.
Дмитрий поставил пакет с фруктами и рюкзак с моими вещами на пол и положил букет роз на пуфик в прихожей. Он почесал затылок, переминаясь с ноги на ногу.
- Если ты хочешь, я уеду...
Я понимала, насколько неловкая сейчас ситуация сложилась между нами. И я не могла просить понимания, потому что мне самой неприятно было находиться тут, рядом с человеком, которого предала.
- Не хочу. Ксюша, ты только не злись и выслушай меня. Вчера, обдумав все, я принял решение, что даже если ты решишь уйти, то у нашего ребенка должна быть нормальная жизнь. Я передал юристам задание оформить договор дарения на тебя. Теперь это твоя квартира. Я не знал, как это сказать тебе, но теперь ты тут, и ты знаешь и... - Дмитрий замолчал. Он сомкнул губы и опустил голову. - В шкафчике твои любимые пирожные с шоколадным кремом. В холодильнике взбитые сливки. Кофе тебе сейчас нельзя, поэтому я купил травяные чаи с витаминами. Ты найдешь их. Прости, что все вот так.
Я не знала, что сказать. Мне хотелось отказаться, хотелось сказать, что этот жест глупый, но я молчала. Хлопала ресницами, глядя на Дмитрия, и молчала. Мы оба понимали, что не вынесем находиться вдвоем в одном помещении. Должно было пройти время. Даже если бы мы решили растить ребенка вместе, должно пройти время...
- Спасибо, - прошептала я, пытаясь подавить слезы.
Дмитрий кивнул. Он положил ключи на пуфик рядом с цветами и ушел, осторожно закрыв дверь, а я прислонилась к стене и закрыла глаза.
По щекам покатились слезы. В этой ситуации больше всего мне было жаль Дмитрия. Не Игоря, которым я еще два дня назад, казалось, дышала... Не себя... А Дмитрия. Он просто жертва этих гребаных обстоятельств.
Стараясь сдержать слезы, потому что знала - если заплачу, не успокоюсь, я открыла глаза и подошла к дверям. Посмотрела в глазок, на всякий случай, будто бы желала убедиться, что все это не сон, что Дмитрий не передумает и не вернется. Зачем? Закрывшись изнутри, взяла цветы и направилась на кухню. Поставила букет в воду и села за стол. Только сейчас я обратила внимание, что на моих плечах все еще болтается пиджак Дмитрия. Вещь, от которой пахло ее обладателем. Сняв пиджак, осторожно повесила на стул рядом, вспоминая мгновения утренних пробуждений и совместного завтрака.
- Если ты будешь каждое утро готовить такие вкусняшки, то скоро мне придется обновлять гардероб, - в шутку сказал Дмитрий, когда я приготовила румяные сырники.
- А я буду готовить не только завтраки, но еще обеды и ужины всю твою оставшуюся жизнь, поэтому можешь начать освобождать место в шкафу под новые вещи, - ответила ему в шутку и оказалась в теплых объятиях своего мужчины.
Стараясь избавиться от навязчивых воспоминаний, направилась в душ. Мне хотелось смыть с себя грязь измены. Я считала изменой ту ночь в лесу, потому что все еще была помолвлена с Дмитрием. Взгляд зацепился за обручальное кольцо на пальце, которое он подарил мне, делая предложение. Я не сняла украшение и не спешила расставаться с ним сейчас. Почему?
Захватив телефон, зашла в ванную, скинула с себя одежду и включила теплую воду. Когда воды набралось достаточно, я забралась в ванну и разблокировала экран телефона. Мне звонил Игорь. Это немудрено, если учитывать тот факт, что я решила уехать с его братом. Не знаю, зачем переселила себя, но все-таки набрала его номер телефона.
- Ксю, где ты? - спросил Игорь заплетающимся языком.
Он напился. Игорь сбегал от проблем, напивался и вел себя, словно он все еще тинейджер. И меня начало раздражать это.
- У себя дома, - ответила ему, стараясь дышать ровнее.
- А мой брат...
- Твой брат привез меня и уехал. Игорь, пожалуйста, не надо! Не начинай. Я ведь сказала тебе, мне нужно время, чтобы разобраться в себе.
- Оно у тебя будет, я же обещал его дать...
- Спасибо.
- Рад, что с тобой все в порядке. Пока.
- Игорь, поезжай, пожалуйста, домой и отоспись.
- Я подумаю.
Игорь отключил телефон, а я почувствовала, как по коже побежали мурашки. Пальцы потянулись во входящие сообщения, я открыла наш диалог с Дмитрием и набрала сообщение: «Где ты?». Однако я не имела права отправлять его, поэтому удалила и положила телефон на край ванны.
Согревшись, я уже решила вылезать, но почувствовала, как внизу живота все скрутило от острой боли. Я даже не смогла сдержаться и закричала от неожиданности. Стараясь дышать как можно ровнее и держась за край ванны, вылезла и посмотрела на напольную плитку, закапанную кровью. Глаза широко распахнулись, а сердце стало бешено биться от страха за жизнь ребенка. Надев белый махровый халат Дмитрия - первое, что попалось под руку, - я доковыляла до телефона, загибаясь от боли, и набрала номер телефона Игоря. Но он не отвечал. Сделав вдох поглубже, отважилась позвонить Дмитрию.
- Дим... - выдохнула дрожащим голосом и закричала, потому что живот схватило так сильно, что перед глазами померк свет.
Очнулась очередной раз в больничной палате. Надо мной стояло несколько врачей в шапочках и масках, они хмуро разглядывали меня и о чем-то переговаривались, но я не могла разобрать их слова.
- Она приходит в себя, - первое, что услышала четко.
- Ксения, вы слышите меня? - холодный голос доктора ворвался в сознание.
- Да, - выдавила из себя.
- Прекрасно. Кровотечение остановили. Жить будет, дальше пусть с ней работают психологи, - таким же холодным голосом произнес доктор, снял перчатки и кинул их в урну у дверей.
Со мной осталась только медсестра. Она собирала инструменты и полностью игнорировала меня.
- Что со мной? - спросила, пытаясь восстановить в памяти, что случилось.
- Жить будете, врач ведь сказал, - бросила медсестра и продолжила заниматься своими делами.
- А ребенок? Как мой ребенок?
Медсестра остановилась и приблизилась ко мне. Она сощурилась, несколько секунд глядя прямо в глаза, но вышла из кабинета, не ответив ничего.
В голове пульсировала пугающая мысль о том, что на нервной почве я лишилась ребенка. Не надо было мне звонить Игорю и расстраивать себя лишний раз. Нужно было выпить травяные чаи, которые купил Дмитрий, и лечь спать.
Вскоре в палату вошел санитар, взял каталку, на которой я лежала, и повез меня куда-то.
- Куда вы меня везете?
- В палату, - буркнул мужчина, дав понять, что продолжать разговор он не намерен.
Я была настолько ослаблена, что не могла даже подняться, чтобы сесть, уж тем более встать на ноги и пойти самостоятельно, поэтому прикрыла глаза и постаралась расслабиться, чтобы не подпускать близко плохие мысли, назойливыми мухами лезущие в голову.
В палате меня оставили одну. Странно, что никто не заходил. Телефона при себе не было. А еще меня переодели в больничную сорочку. Когда в палату вошла женщина в белом халате, я попробовала присесть.
- Не стоит перенапрягаться, лежите, - произнесла она и присела рядом. - Вы сможете перелечь на кровать через несколько часов, когда действие лекарства ослабнет, и вы сможете двигаться.
Я даже не думала о том, чтобы перебраться на кровать. Слишком была занята другими мыслями и сейчас злилась, что мне не говорят, в каком состоянии ребенок.
- Как мой ребенок? - спросила я, стараясь сдерживать эмоции.
- В порядке. Вы слишком печетесь о нем для матери, которая пыталась избавиться...
- Что? - глаза широко распахнулись.
Сердце билось так, будто вот-вот выпрыгнет, чтобы настучать по голове этой врачице, посмевшей сказать подобное.
- Вы использовали народный метод избавления от нежеланного плода - погрузились в ванну с горячей водой, чтобы вызвать выкидыш.
Я никогда врачом стать не стремилась. Медицину если знала вкратце, то по большей части из уроков биологии и ОБЖ. И народной медициной я никогда не увлекалась. От обвинения стало не по себе.
- Я не знала, - прошептала, понимая, что слова тут не помогут. - С ребенком точно все в порядке?
- Да, с ним все нормально. Но о ребенке подробно поговорите с вашим лечащим врачом. Я здесь лишь для того, чтобы выяснить мотивы избавления от него, и я вижу, что вы этого не планировали.
Женщина поднялась на ноги и ушла, а в то же мгновение в палату влетела мама и бросилась ко мне.
- Что же ты творишь, глупышка? Почему не приехала домой? Почему не поговорила со мной? - запричитала она.
- Мам, все в порядке. Пожалуйста, не плачь.
- Ты могла умереть, глупышка... Зачем ты это сделала? Если уж не хочешь рожать, то почему не пошла на аборт в клинику?
И мама туда же. Она тоже обвиняла меня в том, чего я не собиралась совершать. Я закатила глаза, злясь на свою безответственность. Могла бы предположить, что горячая вода перед месячными то не рекомендуется, не то чтобы во время беременности.
- Мам, я не знала... Я не собиралась избавляться от малыша.
Мне было интересно, как много маме известно о моей беременности и треугольнике, который в последнюю половину месяца выбил из колеи.
- Дмитрий сказал, что вы разорвали помолвку. Об этом все газеты пишут, а еще про его бывшую девку, которая объявила о том, что у Звонарева есть трехлетний ребенок. Я думала ты от большой любви и разбившихся надежд и решилась на этот шаг...
Глаза широко распахнулись. Еще одна новость, выбивающая почву из-под ног. У Дмитрия уже есть ребенок от другой женщины?
- Мам, а что за женщина объявила о ребенке? - спросила я, шокированная новостями, свалившимися на голову, словно дамоклов меч.
- А черт ее знает! Какая-то вдова золотодобытчика... Ну... новости были, что скончался он несколько месяцев назад. Лариса кажется ее зовут.
«Лара»...
В голове быстро начал складываться пазл. Игорь называл девушку, которую до беспамятства любил - Лара... А еще так звали собеседницу Евгении Александровны, которая сказала, что «новости могут заставить Дмитрия отменить свадьбу».
- А ты не знала о ней? И о ребенке?
Судорожно сглотнув, помотала головой.
- Но это все уже неважно... Дмитрий рассказал тебе об Игоре?
- Рассказал. Я из него клещами все вытянула. Ну и заварила ты, дочка, кашу. Как все расхлебывать, я и не знаю, но одно скажу тебе точно, в квартире той ты жить пока не будешь одна. Поедешь домой, как выпишут. Между нами пролегла слишком большая пропасть, из-за того, что я пахала как проклятая, чтобы обеспечивать вас с Лизой. Всех денег-то не заработать, поэтому я уйду на полставки в школе и больше буду заниматься репетиторством на дому, так у меня будет чуть больше доход и гораздо больше времени на свою семью.
Я улыбнулась уголками губ. Мне действительно не хватало матери, разговоров с ней по душам, ее жизненных советов.
- Ты как оклемаешься, так и поговорим об Игоре... О Дмитрие... А пока ты выкинь их из головы и постарайся думать о ребенке. Ты у него одна. И он у тебя один.
- Спасибо, мам, - прошептала, чувствуя, что потихоньку начала расслабляться. Мама была права. Пусть между мной и ребенком, живущим внутри, связь была слишком слабая, - я не мечтала о нем и не молила бога подарить его, пила противозачаточные и сбиралась круто изменить свою жизнь, - это было неважно. Бог подарил мне этого ребенка, и верхом безрассудства было бы отказываться от него.
Мама ушла, санитар помог мне перебраться на больничную кровать и увез кушетку, а Дмитрий так и не пришел. Несколько раз я порывалась позвонить ему или написать, объяснив, что не хотела избавляться от ребенка, но так и не решилась. Игорь тоже не звонил. В эту ночь я чувствовала себя одиночкой. Идиоткой, которая погналась за двумя зайцами и осталась одна.