Окруженная по всему периметру автоматчиками из «Анти-Т» площадь перед зданием зала «Глобус» была пуста. На перегретой за день плоскости изнывали от все еще палящего солнца лишь облаченные в строгие черные костюмы Нур (Игрок был его позывной и фактически второе имя) и два помощника. Стол для досмотра вещей и компьютер со списками участников мероприятия (в «Анти-Т» любили работать по старинке, не забывая, впрочем, и о новейших разработках) находились от них на расстоянии около ста метров — в самом начале площади. Там сейчас и собирались прибывшие под «третий звонок» участники собрания — оно должно было начаться ровно в восемнадцать ноль-ноль. Сотрудники «Анти-Т» действовали по стандартной схеме. Обычная мера предосторожности для любых массовых мероприятий, проводимых в зале «Глобус», предусматривала одновременное присутствие на площади группы не более тридцати человек — чтобы террористы не смогли затеряться среди толпы.
Вот и сейчас несколько десятков людей в строгих костюмах, непроизвольно выстроившись гуськом при проходе через рамку металлодетектора, потянулись ко входу в киноконцертный зал. Нур впился взглядом в приближающуюся к нему импровизированную колонну.
— Еще минут десять, и можно будет расслабиться, — вдруг раздался позади него чей-то тихий голос. Он прозвучал настолько в диссонансе с собранностью Нура, что тот невольно резко оглянулся.
Желание отдохнуть исходило от одного из двух его помощников «на сегодня». Нур затруднялся ответить — был ли это Робин или Бобин. Братья Жоробековы, или, как их дразнили еще, Барабековы, хотя и не являлись близнецами, но походили друг на друга как две капли воды. Оба — невысокие, кряжистые, смуглолицо-скуластые, казалось, что они никогда не улыбаются. Тем удивительнее было это неожиданное проявление эмоций.
— Отставить расслабиться! — жестко отозвался Нур. — Мероприятие еще даже не началось, а вы уже отдыхать вздумали!
— Я только хотел отойти в тень, когда двери закроются, — с хмурой гримасой на лице попытался оправдаться один из «близнецов». Оба были при полном параде — костюмы, белые рубашки, галстуки, — и за этот час буквально изошли потом на солнцепеке.
— Никаких в тень! Будем стоять здесь до окончания собрания, — свирепо скомандовал Нур и снова повернулся лицом к приближающимся людям.
В душе он понимал, что перегнул палку и, более того, не имел права в таком тоне отдавать приказы Барабековым, которые не были его подчиненными. В служебной иерархии они находились примерно на одном уровне, просто относились к разным отделам: Нур был из аналитического, «близнецы» — из службы сопровождения. И хотя во временной сводной группе Игроку обычно отдавалось формальное первенство, поскольку именно он был мозгом тройки, а Робин и Бобин — ее руками и «ногами», кричать на ребят не стоило, в будущем они могли и припомнить ему такое поведение. Однако задний давать было поздно — его не поняли бы даже сами «близнецы», приняв деликатность за проявление слабости.
На подобную категоричность Нура спровоцировало собственное далеко не лучшее состояние. Солнце било прямо в глаза, спину нещадно ломило от долгого стояния на ногах. Это было его уже третье мероприятие на сегодня и двенадцатое за неделю — Нур устал и очень хотел домой.
Кроме того, он чувствовал себя идиотом оттого, что поддался на предложение одного из коллег по «Анти-Т» поменяться сменами. «Ну что тебе стоит поработать сегодня вечером?! Ты ведь и так выходишь на работу днем. Значит, выходной все равно для тебя потерян. А я тебя выручу, когда скажешь, — упирал на логику Стефан и добивал жалостливым: — Мне мать в больницу везти». Нур догадывался, что у товарища по работе на самом деле никто не болеет, а просто наклевывается очередное свидание, но предложение выглядело действительно заманчивым. Однако сейчас ему уже так не казалось.
Сорвав досаду на братьях, Игрок вновь принялся наблюдать за цепочкой людей в вечерних костюмах, что уже цокали каблуками по плиткам театральной площади совсем рядом с ним.
Его взгляд невольно остановился на эффектной блондинке в салатовом платье с глубоким вырезом на груди и косой до пояса. Декольте было как раз такой рассчитанной глубины и формы, чтобы суметь привлечь внимание, ничего не открыв в то же время. Девушка шла неторопливо, не глядя по сторонам и улыбаясь своим мыслям. Нур мало интересовался политикой, но не нужно было быть экспертом-политологом, чтобы понять — девушка резко выделялась из общего потока остальной напыщенной публики в черно-серых деловых костюмах, что собиралась влиться в двери театрального зала. Впрочем, записывать ее в смертницы Игрок не спешил — обтягивающее платье вряд ли могло скрыть даже мини-бомбу.
«Стоп! Это же непрофессионально!» — Нур сам себе дал отмашку, заставив перестать смотреть на девушку. Пока он наблюдает за красавицей, мимо него может проскочить кто-то крайне опасный. Как раз подобные психологические штучки и любят использовать террористы. Необязательно, что она их сообщница, чаще таких используют втемную. Ему ли не знать об этом? И как же он так опростоволосился? Видимо, сказывалась все же напряженная неделя.
Усилием воли отведя взгляд от девушки, Игрок тут же перевел его на остальных. И снова мысленно принялся проклинать свою злополучную усталость. Теперь в толпе ему почудился собственный сын. Белоголовый мальчик в темно-синих брючках и белой рубашке прошмыгнул мимо парочки оживленно спорящих леди в черных вечерних платьях и просочился через толпу у входа. «Вылитый Эдик пару лет назад. Только что ему здесь делать? — подумал Нур и вздохнул. — Нужно почаще бывать с семьей. А то уже сын мерещиться начинает».
Тем временем последние участники собрания втягивались в двери «Глобуса». До начала мероприятия оставалось всего несколько минут, потому большинство «храмовников» уже сидело в зале. Так что Нуру можно было уже свободно выдохнуть — его задание по фильтрации входящих подходило к концу.
Несмотря на важность сегодняшнего мероприятия, работа изначально обещала быть непыльной — на подобных «тусовках» легко вычислить потенциальных террористов. Хотя это официально и не афишировалось, но все службы безопасности работали по так называемому «расовому» принципу — оценивались внешний вид и национальность человека. Арабы, хиппари и мужчины в расцвете лет были в «группе риска». Но в рядах «храмовников» таких не наблюдалось. Дети же и роскошные блондинки, при всей странности их присутствия на собраниях сект вроде Храма вечернего предстояния, опасными не считались. Кстати, соблазнительной обладательницы косы не было и в базах возможных смертников, что имелась в распоряжении «Анти-Т» и которую Нур знал назубок.
Аналитика Нура в его компании ценили именно за эту фотографическую память и особый нюх на потенциальную угрозу. Первая помогала ему узнавать единожды увиденных людей. Благодаря этой способности Игрок выявлял хоть раз засветившихся террористов или их пособников в толпе любой массовости. А умение увидеть в, казалось бы, среднестатистическом гражданине вероятного смертника уже дважды способствовало предотвращению теракта. Для корпорации, зарабатывавшей на обеспечении безопасности проведения массовых мероприятий и конкурирующей еще с целой сотней других аналогичных фирм, он был весьма ценным сотрудником.
Потому-то ведущий аналитик «Анти-Т» с бойцами из службы сопровождения и стоял в этот воскресный вечер на входе в театральный зал, внимательно разглядывая входящих. Рутинная проверка зрителей на предмет наличия взрывчатки происходила автоматически — как только тот входил в дверь. С тех пор как восемь лет назад была введена новая доктрина антитеррористической безопасности, девяносто процентов дверных проемов в крупных городах уже были снабжены распознавателями оружия и взрывчатки. Собака с металлическим ошейником не проскочит, не то что смертник с бомбой…
«Еще две минуты, и можно будет расслабиться, как и мечтали Барабековы», — подумал Нур. С началом собрания двери зала обычно закрывались, и ни один человек уже не мог попасть в здание. Тут аналитик вспомнил о странном мальчике, так похожем на его сына: «Позвонить бы жене, узнать, дома ли Эдик…».
До него донесся тихий разговор «близнецов». После полученной выволочки они говорили между собой только шепотом.
— Слышал про вчерашний теракт в офисе «Самсунга»? Говорят, это их бывший сотрудник подорвал. Отомстил за сокращение.
— А давно он там работал?
— Да вроде лет двадцать.
— Тогда его можно понять. Хотя…
Нур так и не успел услышать, что еще думает по поводу целесообразности подобных взрывов один из его напарников. За спиной страшно громыхнуло, из так и не успевшего закрыться дверного проема вынесло волну горячего воздуха, бросившего Игрока на землю. Сзади, из зала, уже рвался наружу рев сотен людей, которых фирма «Анти-Т» так и не смогла уберечь от теракта…
Нур, не вставая с асфальта, перекатился на спину. На первый взгляд здание театра не пострадало — стены и крыша не были разрушены, листы стали, что заменили в последние годы витринные стекла, остались на своих местах. Но выбегающие из зала окровавленные люди явно свидетельствовали — внутри разорвалась бомба.
«Стерва! Это она!» — промелькнуло у Игрока в голове. Загадочная блондинка однозначно была связана со взрывом.
Вторая мысль обожгла внутренности, как чистый спирт: «А что это был за мальчик?!» Нур вскочил на ноги и, отбежав в сторону, связался по линку-коммуникатору с женой. Связь, к счастью, работала.
— Нурик! Ты скоро домой? — лениво-расслабленный голос Ларисы молниеносно вывел Нура из себя.
— Эдик где? — не в силах сдерживаться, заорал он.
— Что ты кричишь? — сухо отозвалась жена. — Вроде дома. Кажется, у себя в комнате.
— Так вроде или дома? Сходи, посмотри быстро! — Нур продолжал говорить на повышенных тонах. Вопли выбегающих из взорванного здания заглушали слова жены.
— Да здесь он, спит. — Судя по паузе, Лариса успела заглянуть в комнату сына. — А что случилось? — Теперь ее голос звучал уже встревоженно.
— Потом расскажу, — отмахнулся Игрок. — Ложитесь спать без меня. И сегодня не ждите. У нас ЧП.
— Снова теракт?! — ахнула жена. — Ты цел?!
— Да, все нормально. Завтра поговорим, — Нур оборвал разговор и посмотрел по сторонам.
За считаные минуты площадь оказалась заполненной людьми и спецтехникой от «Анти-Т» — как обычно. Любая частная компания, отвечавшая за обеспечение безопасности мероприятия, брала на себя и возможные риски. Это означало, что в случае неудачи «антитеррористы» должны были заниматься и тушением пожаров, и спасением пострадавших, и лечением раненых, и даже похоронами погибших.
У входа в зал уже образовалось кольцо из только что прибывших медиков и спасателей из «Анти-Т». Вываливавшихся из темного зева здания растрепанных и перепуганных зрителей отводили в сторону, чтобы не мешали выходить остальным. Спасатели выносили тех, кто не мог идти, складируя их рядком прямо на площади. Отфильтровывать мертвых от живых, легкопострадавших от тяжелых было делом врачей. К счастью, как понял Нур, убитых оказалось не так много — взрыв произошел почти возле входа.
Вместе с Робином и Бобином он отошел в сторону, стараясь не мешать спасателям и медикам и не выказывая желания бросаться внутрь здания, как и велел поступать в подобных случаях внутренний инструктаж корпорации. Во-первых, мог произойти еще один взрыв. Во-вторых, дело аналитика не спасать пострадавших, а предотвращать их появление. Сегодня он не справился со своей работой, значит, будет как минимум долгий и неприятный разговор. Но и путаться под ногами у профессионалов по спасению, изображая служебное рвение, не стоило.
Впрочем, у Нура существовала и еще одна обязанность — содействовать в установлении причастных к взрыву. Тут и должны были пригодиться его фотографическая память и аналитический ум.
Оцепление продолжало стоять по периметру площади, пропуская внутрь только спецмашины. Командовал им замдиректора «Анти-Т» Никитич — немолодой, с залысинами и усталым выражением лица. Он пришел в компанию из армейских «спецов» и использовал свой прошлый опыт на полную катушку. Никитич был наиболее профессиональным сотрудником «Анти-Т» и самым доверенным лицом директора, а потому на все ЧП высылали именно его. Неслучайно его фамилию Усталов переиначили в Стальной. За глаза только так все и звали его.
Нур подошел к Стальному сзади и негромко произнес:
— Рекомендую задержать девушку в светло-зеленом платье и мальчика четырех-пяти лет. Они показались мне подозрительными.
Никитич, наблюдавший за погрузкой раненых в машины «Скорой помощи», дернулся и недоуменно нахмурился при виде аналитика.
— А ты здесь откуда?
— Подменял Стефана, — объяснил Нур.
— Понятно, — кивнул «военспец» и недовольно скривился: — Эх вы, подменщики… Иди уж пока, не мешайся.
Игрок опустил голову и отошел к спасательным машинам, стараясь ступать между пятен крови. Это был не первый теракт в его жизни, но привыкнуть к подобному зрелищу у него пока не получалось.
Внезапно внимание Нура привлек один молодой человек. Худощавый парень среднего роста в коричневой короткой куртке бродил среди раненых, внимательно вглядываясь в их лица. У некоторых из них он что-то коротко спрашивал.
Его внешность показалось аналитику смутно знакомой. Но он точно не был в числе тех, кто заходил в зал. Это могло означать только одно — парень прибыл позже, а значит, либо спасатель из «Анти-Т», либо просочившийся через оцепление зевака. Однако у него не было опознавательного знака компании, а от волонтера он отличался тем, что не делал попыток помочь кому-то из раненых. Тогда зачем он здесь?
Нур повернулся к помощникам и указал им на парня:
— Скрутите его, но аккуратно. Чтобы без паники. Сразу проверьте на предмет оружия…
Захват произошел стремительно и незаметно для окружающих. Неизвестный как раз наклонился над очередным лежащим на земле раненым и не обращал внимания на то, что происходит за его спиной. Бобин подкрался сзади, нажал на пару точек за ушами и подхватил под мышки обмякшее тело. Робин тут же обшмонал карманы и пояс, что-то достав оттуда. К Нуру его подволокли в бессознательном состоянии. Барабековы придерживали подозрительного парня с обеих сторон, закинув руки себе на плечи, — казалось, что двое спасателей тащат потерявшего сознание человека.
Робин торжествующе вручил Нуру вытащенный у незнакомца из кармана пластиковый прямоугольник удостоверения.
— Игрок, ты был прав. Это журналюга! Зовут Роман Шварцман.
И Нуру сразу вспомнились события трехлетней давности, когда террористы захватили станцию монорельса. Они хотели выдвинуть какие-то требования, и для этого им нужна была пресса. Силовики тогда быстро пресекли все попытки медийщиков проникнуть к экстремистам, каким-то чудом пропустив одного тележурналиста. Под видом спасателя он проник на станцию сразу после штурма и умудрился накопать материала. Однако правительство успело запретить выход в эфир его передачи и добилось увольнения самого сотрудника с телеканала. Это и был Рома Шварцман, что висел сейчас на плечах у Барабековых.
— Ну что, ковбои, можно сказать, частично мы себя реабилитировали. — Нур радостно потер руки. — Через этого хлюпика мы быстро выйдем на его заказчиков.
«Ковбои» заулыбались. Сотрудники антитеррористических фирм не любили писак. Они знали, что газетчики и телевизионщики хорошо зарабатывают на терактах, входя в долю с экстремистами. С тех пор как правительство запретило СМИ освещать теракты, прессе немало перепадало на «джинсе» от террористов. Нур слышал, что те обычно сливали медийщикам информацию о готовящемся теракте, чтобы журналисты могли прибыть заранее на точку. Говорили даже, что в графе расходов на теракт прессе якобы отводилось почти десять процентов от бюджета. Игрок не знал, стоит ли верить таким рассказам, но слышал их неоднократно и не удивился бы, узнав, что это правда.
— Что-то ты, братец, без фантазии, — подчеркнуто ласково обратился Нур к журналисту, хотя тот вряд ли его слышал. — Опять за спасателя решил проканать? Что молчишь, террорюга?! — В его тоне быстро проскользнули угрожающие нотки.