Глава 8. Следственный комитет, 30 апреля 2012 год, понедельник, 8.55
- По-моему, его убили... - Виктор Мельников пожал плечами, слушая долгий рассказ Сина о том, что телефон Ленского был всё-таки найден, как и следы его крови в недостроенной многоэтажке.
- Вот за это "по-моему" нас сегодня Смирнов прилюдно и отпетушит, - протянул опытный следователь, грустно перебирая отчет. - У нас нет никаких доказательств, что Ленского убили. Тело где?
- Увезли и закопали в лесу, - помощник пожал плечами. Однако следователя явно не удовлетворил такой ответ.
- Может, ты еще и место покажешь?! Умник... - Горецкий опрокинулся на спинку кресла, глядя на Сина, - А ты что думаешь?
- Варианта два, либо парня уже убили и закопали, как говорит Виктор, либо он еще жив, но ненадолго. Его допросят и убьют. Но в обоих случаях это дело рук мафиози, - Син замолчал, задумавшись, - Вот только как они так быстро его нашли...
- Ну как-то нашли. Работают хорошо, в отличие от нас, - Сергей нервно взял папку с документами и поднялся, - Уже девять, идем.
Утро понедельника выдалось хмурым и у руководителя отдела города Краснодара Александра Смирнова, который, скривив губы и теребя в пальцах ручку, смотрел на рассаживающих за стол следователей.
- Все явились? - майор обвел сотрудников недовольным взглядом, - Каждый рассказывает по очереди, Син и Горецкий последние поведают о своих успехах. Поехали.
В течение часа следователи отчитывались о закрытых за неделю делах, о незавершенных и на каком этапе какое дело находится в данный момент времени. Смирнов в ответ ругался матом и костил всех на чем свет стоит. В общем, обстановка была рабочая. Алексей с Сергеем сидели, уставившись в отчеты, зная, что когда до них дойдет очередь, в ход могут пойти летающие предметы и выговоры с занесением в личное дело. Наконец, когда коллеги отчитались и покинули кабинет руководителя, Смирнов глухо произнес.
- Что с делом о ДТП?
- В работе... - кашлянул Горецкий, открывая папку с документами.
- Ну-ну, - Александр Николаевич приподнял брови, - Нашли подозреваемого?
- Нет... - Сергей протянул отчет.
- А что так? - майор говорил немного тише обычного, и Горецкий вжал голову в плечи.
- Согласно результатам проведенного расследования был найден разбитый сотовый телефон подозреваемого, с которого был совершен последний звонок через десять минут после ДТП, на сотовый номер матери подозреваемого, - Горецкий поднял глаза на мгновение, тут же снова углубляясь в документы и продолжая, - Она не ответила... Потом телефон был выключен.
- Дальше... - Смирнов со скучающим видом слушал Сергея, что-то записывая в блокноте.
- Телефон был найден разбитым возле недостроенной многоэтажки, он лежал на асфальте, а в самой многоэтажке вызванный кинолог с помощью собаки нашел следы крови подозреваемого, - Горецкий перевернул страницу документов, - И следы борьбы... У нас есть предположение, что Ленского похитили и, возможно даже убили еще в день, когда произошло ДТП.
Смирнов поднял глаза на подчиненных.
- Ну и кто это сделал? Есть версии?
- Да... Мы думаем, что это дело рук родственников или близкого окружения погибших.
- А близкое окружение погибших считает, что оно не при делах, - майор закурил, - Это не мафия, они мне уже все нервы вымотали, ищут этого Ленского, ФСБ на уши подняли.
- А кто тогда, если не они? - Сергей вскинул брови.
- То есть вы работаете только над одной версией? - зрачки Смирнова угрожающе сузились.
- Кому еще нужен этот Ленский?
- Ты у меня спрашиваешь? - майор затянулся, - Кто он вообще, ваш Ленский? Личность, увлечения, связи. Что имеем?
- Ничего, живет один, снимает квартиру, работает продавцом, вот только одно странно - у него татуировки на руках, но навряд ли это имеет отношение к делу.
- О Господи, - протянул Смирнов, - Ну ладно я понимаю почему Син тут сидит, у него папа руководитель по краю... А ты тут какого хера штаны протираешь?!
- Работаю... - выдавил из себя Горецкий.
- Ты? Ты тут сопли жуешь! - майор кинул ручку на стол, - Пробивай все версии. Вообще все, вплоть до абсурдных. И еще... Где нашли его телефон? На ТЭЦ?
- Да, - кивнул Сергей, с опаской глядя на начальника.
- Если там есть магазины рядом, клубы, рестораны, опросите всех в радиусе десяти кварталов, пересмотрите все видеокамеры, делайте хоть что-то! Может за Ленским кто-то шел, да вообще, мало ли что! Машину его, кстати, нашли?
- Нет...
- Так ищите! Она, по идее, должна быть в том районе, - майор выдохнул, - Вон отсюда. А завтра с утра я жду вас в то же время на том же месте. И не дай бог вы за эти сутки не продвинетесь в расследовании...
- Так завтра первое мая, - протянул Сергей.
- Правильно, день труда, - Сергей ухмыльнулся, - Но так как к этому празднику вы отношения не имеете, то будете работать.
Глава 9. Дневник Феликса, 30 апреля, вечер
Вчера было не до дневника. Похороны, всякие мутные разговоры, еще заказы... Да и не до Данилы было. Я его покормил пару раз, зашил порванный мною же зад и запер в комнате. Но сегодня с утра, когда поступили деньги мне на счет за проделанную работу, я откровенно заскучал по его обществу.
Я зашел в комнату пленника, когда он опять лежал, свернувшись в клубочек. Я часто застаю его в такой позе эмбриона. Я думаю, что Данила бессознательно от меня закрывается таким образом. Войдя, я сдернул с него одеяло и, повернув мальчишку на спину, развел ему ноги и сел между ними. Мне нравится так делать, потому что тогда глаза Данилы из пустых превращаются встревоженные, а еще он мило краснеет, а мне нравится, что у него не пропало чувство стыдливости.
Я провел рукой между его ягодицами и стал разминать дырочку, глядя в его лицо, однако Данила как всегда в таких случаях отвернулся, кусая губы.
- В глаза гляди, девочка, - я достал из кармана анальные шарики и начал запихивать их по одному внутрь пленника, который теперь послушно смотрел мне в лицо, но, к моему удивлению, не показывая никаких эмоций, - Кстати, ты заметил? Шарики розовые, думаю тебе должно нравиться.
Реакции ноль. Или этот гаденыш выделывался, или просто замкнулся в себе. В тот момент я еще не знал, что с ним, поэтому продолжал нагнетать. Хотя... это был мой план, который я мечтал реализовать уже давно. Оставив половину цепочки снаружи, болтающейся между ног, я вытащил из сумки чулки с поясом, туфли на шпильке и все тот же собачий ошейник, который я в целях безопасности обычно снимал с пленника, когда он оставался в одиночестве.
- Одевайся...
Тут взгляд Данилы на мгновение снова оживился. На нем было написано не просто удивление, это было, простите, охуение, иначе и сказать нельзя.
- Я не девочка, - выдавил из себя пленник и тут же огреб по морде. Это подействовало стимулирующе, и мальчишка оделся, теперь чувствуя себя еще хуже, чем до этого. Я заставил его подняться, чуть придерживая, чтобы он привык стоять на каблуках. Однако Данилу качало и бороться с этим было сложно. А еще сложнее было заставить его сделать хотя бы пару шагов. Сообразив, что мы так никогда не дойдем до моего кабинета, я перекинул мальчишку на плечо, как куклу, и поднялся наверх. Признаюсь, мне всегда хотелось иметь что-то типа зверька, но не кошку или собаку, а одомашненного тигренка или леопарда. Но Данила оказался еще более привлекательным. Я привязал его на длинный поводок рядом с моим письменным столом и уселся работать, перед этим пояснив, что в течение своего рабочего дня пленник должен ластиться под столом у моих ног, чтобы я чувствовал его полнейшее подчинение.
Объяснять два раза ему было не надо. Данила положил лицо мне на ботинки, приобняв руками щиколотки, и уснул. Или просто задремал. Я работал, всё было великолепно, но в какой-то момент я задумался о личности моей жертвы. Если он не виноват в ДТП, то почему он пытался покончить с собой? Мне захотелось услышать объяснение. Я пихнул мальчишку, отчего он зашевелился.
- Эй, шлюха, так чего ты вскрывался?
Под столом молчание.
- А ну вылезай... - Данила отполз обратно к стене и с тревогой уставился на меня. Между ног так и болтались эти шарики, что мне невероятно нравилось, - Почему ты хотел покончить с собой?
Опять молчание. Вообще я заметил, что мой пленник совершенно немногословен. Это начинало раздражать. Я встал из-за стола и угрожающе к нему приблизился.
- Почему ты хотел покончить с собой?!
- Я... - и конечно же снова молчание.
- Либо ты мне сейчас всё рассказываешь, либо пеняй на себя.
Данила поднял на меня лицо, которое снова превратилось в восковую маску. Ага, приготовился морально. А вытащил из брюк ремень и, уложив пленника на живот стал наотмашь бить по ягодицам, из которых торчали анальные шарики. Мне нравилось это наказание, одно было досадно, что Данила зубами вцепился в собственный кулак и молчал, спрятав лицо. Когда его задница была уже совершенно красной, послышался странный стон пленника. Я тут же остановился и оглядел его. Мальчишка начал приподниматься на руках, под ним образовалась лужа. Обмочился.
- Ах ты свинья, - я скрестил руки, видя, как Данила жмется в угол, стыдясь того, что произошло, - Почему ты не сказал, что хочешь в туалет?
- А думал, я дотерплю... - мальчишка закрыл лицо руками. Я смотрел на Данилу, жалкого, униженного со всех сторон, в чулках, туфлях, с анальными шариками в заднице и на поводке, и чувствовал, что едва ли не схожу с ума от его вида. Во мне боролись два желания. Либо прижать его к себе и успокоить, либо забить ногами до смерти. Но оба варианта не подходили. Спасла моя эрекция. Я грубо убрал его руки от лица, освободил возбужденный член и без раздумий впихнул ему его в рот. Мальчишка закашлялся, но не сопротивлялся, лишь иногда поднимая на меня глаза, когда я вдруг останавливался и поглаживал пальцами ему щеку. Данила даже наполовину не понимает своей сексуальности! Я вытащил телефон и, включив камеру, начал снимать, как мальчишка орально меня удовлетворяет. Это повергло пленника в ужас, хотя я думал, что ему уже давно всё по барабану. Ан нет, глаза забегали, а я еще и начал комментировать, что следующим этапом я его трахну на пару с кем-то. Правда, продолжалось это недолго, потому что после очередного грубого толчка я излился ему в рот. Мальчишка по неопытности не смог проглотить все, и сперма испачкала ему губы и подбородок. Я снял и это, потом всю картину в целом, включая лужу, которую сделал Данила и, наконец, выключив камеру, произнес.
- Я это выложу потом на какой-нибудь сайт, не только же мне наслаждаться.
Дальше я разинул рот, если быть откровенным. Считая, что пленник не в состоянии и на ногах держаться, я, засунув телефон в карман пошел к шкафам с документами, и тут в отражении стеклянной дверцы увидел, как Данила резко вскочил и что-то взял со стола. Я подлетел к нему мгновенно и очень вовремя, потому что в его руках был мой канцелярский нож для разрезания бумаги, и нож был уже возле горла мальчишки. Данила был настроен решительно, и это до сих пор кажется мне чудом, как я успел схватить его за руку. Хотя на шее легкая царапина осталась.
- Не смей, - я буквально прорычал, чувствуя, что мальчишка пытается бороться за свою смерть, но со мной это невозможно. Я свалил его с ног и уложил на спину на пол, зафиксировав руки, ожидая, чтобы он успокоился. Данила же сообразив, что его план провалился, вдруг стал вести себя... Признаюсь, очень для меня неожиданно.
Он стал издавать какие-то странные звуки, которые не были криком, но и на человеческий стон они не были похожи. Как будто вопль раненого зверя, невыносимый по своей тоске. Мальчишка выгибался, стонал, а я видел, что парень не соображает. Казалось, он сходил с ума. Мне в тот момент пришла в голову мысль, что не достигнув внешней свободы, Данила начал искать свободу внутреннюю, спрятавшись за собственным безумием. Он уже не думал, как выглядит со стороны, какое у него выражение лица, но меня почему-то от этого колотило. Было страшно слышать эти нечеловеческие звуки, эти крики...
Я лег на него и обнял, не давая пошевелиться. Он стонал еще минут десять, потом вдруг затих. Когда я поднял голову и посмотрел на него, то с тихой радостью увидел, что этот приступ закончился благополучно, взгляд парня стал осмысленным, по его щекам текли слезы. В каком-то странном порыве я обнял его, прижимая его лицо к своему лицу, хотя и не целуя. Он заплакал еще больше, тогда я шепотом произнес.
- Я удалю запись и не буду тебя больше снимать. Идет? - мальчишка замер на мгновение, потом закивал и даже меня обнял, что меня поразило больше всего. Как же ему мало надо для счастья. Или, может, он совсем изголодался по человеческому теплу? Не знаю, почему, но я не мог ему отказать в этом тепле сегодня. Я его гладил по волосам, успокаивая, как ребенка. Данила, наконец, затих, тогда я аккуратно вытащил из него шарики и, раздев, отнес в комнату.
- Послушай... - я посадил его на постель, а сам сел на корточки рядом, - Что тебе нужно, чтобы ты так не сходил с ума? Учти, трахать я тебя всё равно буду и умереть не дам. В остальном я готов выслушать твои пожелания.
- Я не девочка, - прошептал Данила, - Не одевайте меня как девочку. И не снимайте меня, пожалуйста.
- Хорошо, это не сложно...
- А что ты еще хочешь? Может книжку какую? Ты любишь читать?
Мальчишка опустил глаза, явно думая, говорить о своих вкусах или нет. Меня это заинтриговало.
- Ну так что?
- Мне нужно несколько книг, и не только... - глаза Данилы странно сверкнули, он даже оживился.
- Какие?