Навстречу офицерам со стороны ворот двигалась грузовая фура с рекламой пепси-колы на тенте.
— Кто разрешил пропустить?! — изумился Вас Вас и оглянулся на заместителя. Ляпин растерянно пожал плечами и тоже стал крутить головой в поисках виновного.
По приказу Вас Васа трейлер остановили. Из кабины выпрыгнул экспедитор с документами.
— Я спрашиваю, кто разрешил пропустить машину?! — продолжал недоумевать Вас Вас.
— Так вы спали, Василий Васильевич, просто не хотели вас будить, а путевой лист у них в полном порядке, — оправдывался Ляпин. И сердито добавил в сторону экспедитора:
— Они ещё 20 минут назад должны были проследовать через пост.
— Так к вам просто так не подъедешь, — развёл руками фирмач, — все подходы забиты транспортом!
Ему пришлось открыть кузов, который бил битком забит пластиковыми канистрами.
— Что в них? — строго спросил Вас Вас.
Сопровождающий груза улыбнулся и для начала с приветливым почтением поинтересовался:
— Любите пепси?
— В данном случае это к делу не относится, — Вас Васу было неловко строить из себя держи морду околоточного, но перед направлением сюда его и других начальников постов строго проинструктировали, чтобы они не пропускали никакие грузы без специального разрешения командования.
— Видите ли, господин офицер, штука в том, что пепси-колу делают из концентрата, который поставляется в 19-литровых канистрах — пустился в объяснения менеджер. — Каждая канистра разбавляется так, что из неё получается 1000 литров сиропа. Сироп же разбавляется 5000 литрами воды. Это уже готовый напиток, то есть из одной 19-литровой канистры получается 6000 литров пепси-колы, или 18181 стеклянных фирменных бутылок по 0,33 или алюминиевых банок.
— Неплохо, — восхитился Ляпин, который на гражданке пробовал заниматься мелким бизнесом.
— Кстати, примите господа небольшие сувениры от нашей компании. — В руках менеджера появились два фирменных пакета с какими-то подарками.
— Спасибо, но мы взяток не берём, — предупредил Вас Вас. У ушлого экспедитора это вызвало нервный смешок, глазки его забегали.
— А зачем концентрат пепси понадобилось вывозить из Москвы? — подозрительно сузил глаза капитан.
— Понимаете, это собственность компании. Мы вывозим концентрат в Польшу, так как наша московская фабрика пока временно приостановила свою работу.
Всё выглядело правдоподобно, и всё же для порядка Вас Вас попросил открыть одну из канистр. Экспедитор неожиданно заупрямился.
— Зачем нам открывать? Вы ведь, как я понимаю, не профессиональные военные, так что какой с вас спрос? — фирмач подмигнул, и недвусмысленно намекнул: — Бывает что и опытные таможенники ошибаются, а уж по неопытности тем паче можно что-то не заметить и пропустить!
Вас Вас нахмурился и резко оглянулся, Ляпин за его спиной грозил кулаком фирмачу. Теперь капитан Сенин уже решительно потребовал показать груз.
В первой же извлечённой из кузова канистре плескалось нечто мало напоминающее концентрат всемирно-известного напитка.
— Что это такое? — потребовал объяснений Вас Вас, рассматривая светящуюся голубоватым жидкость.
Пришлось экспедитору сознаться, что в канистрах нечто иное:
— Это концентрат знаменитого блюсана с фабрики супруги московского мэра госпожи Вершининой. Дорогостоящий экспортный товар. Содержимое канистры буквально идёт на вес золота.
Вас Вас повернулся к заместителю:
— Ну здесь всё ясно. Вот что, лейтенант, составляйте акт, и дальше действуйте по инструкции.
— Одну минуточку, господа офицеры, — взволнованно засуетился экспедитор, — предлагаю всё-таки решить вопрос полюбовно. Дело в том, что наш груз очень ждёт заказчик. Это ведь не какая-нибудь дрянь, а последнее слово в здоровом питании. А чтобы скрасить вам суровые будни вашей благородной и тяжёлой службы, предлагаю назвать любую сумму.
Вас Васу было очень неловко, что пришлось сурово обойтись с контрабандистами, но по-другому поступить он не мог. Если тебе доверено представлять интересы государства, то волей-неволей приходиться переступать через себя и проявлять жёсткость. Ещё хорошо, что от него не требуется расстреливать людей, такой приказ он не сможет отдать ни при каких условиях. За такими мыслями Вас Вас поднялся на стену. Отсюда, с оборудованного наблюдательного пункта, вся подведомственная ему позиция была как на ладони. По обеим сторонам от подведённой к воротам контрольно-пропускного пункта шоссейной дороги, — от горизонта до горизонта, — тянулся широкий ров, которому предшествовал семиметровый насыпной вал, утыканный сенсорами и датчиками. Величественное зрелище, ничего не скажешь! Будто из времён античности — Древнего Рима и Карфагена, на ум приходили картины орд гуннов и свирепых германцев… Где ещё такое увидишь!
И всё же, принимая во внимание степень исходящей из города угрозы, неприступной всю эту фортификационную инженерию специалисты не считали. Предполье предполагалось в ближайшее время усеять тысячами противопехотных мин. Но пока с этим что-то медлили, вероятно у политиков возникли какие-то разногласия. Хотя на всех уровнях постоянно велись разговоры о необходимости форсировать все работы. Ради этого всё, что мешало строительству Вала было быстро и безжалостно снесено или взорвано. Земляные работы по сооружению «оборонительной линии» велись в такой спешке, что вышедший из строя по причине поломки двигателя дорогостоящий японский экскаватор строители не стали эвакуировать, а просто столкнули в ров и сейчас оттуда выглядывала его «рука» с ковшом.
Капитан прильнул к окулярам стереоскопа. Насколько хватало видимости на дороге вытянулась огромная очередь из тысяч автомобилей. Усиленный мощной оптикой взгляд перебегал со стареньких «москвичей» и «шестерок» на бюджетные миневэны, дорогие лимузины представительского класса, автобусы и кареты «Скорой помощи». В этой гигантской пробке все были равны, и никто не собирался уступать своё место никому. Занимаемое в обществе положение, мигалки, спецпропуска не играли здесь никакой роли. Даже на полицию уже мало кто обращал внимание.
Многие бросали свои машины и шли пешком. Не смотря на то, что установленный за пятьдесят метров до КПП гигантский информационный щит извещал беженцев о необходимости соблюдать спокойствие и следовать указаниям военных властей, тем не менее постоянно возникали эксцессы. У людей просто сдавали нервы.
Возле КПП образовалась огромная толпа, которую всё труднее становилось контролировать. Сенину и в страшном сне не могло привидеться, что ему придётся иметь дело с тысячами людей, слишком напуганных, чтобы хоть как-то владеть собой; одержимых одной целью — любой ценой прорваться за стену, которая обеспечит их безопасность. Судя по пронзительному детскому плачу и крикам, там уже началась давка с потасовками. И при этом постоянно прибывали новые машины и люди.
Пока Вас Вас оценивал обстановку, чуткое ухо его ловило разговоры подчинённых за спиной. Там о столпившихся у КПП тысячах людей говорили с пренебрежением, словно о стадах коров или баранов. Из москвичей в роте у него по-по-моемуникого не было, поэтому некоторые позволяли себе злорадствования и чёрный юмор в адрес заносчивых столичных жителей.
— Тысяч сто наверное собралось…бе-еже-енцы! — присвистнул один.
— А ты за них не переживай, Афанасий, знаешь, какие они у нас в посёлке дворцы себе отгрохали! На крутых джипах приезжают, корчат из себя белую кость, на нас местных, как на быдло поглядывают — сверху вниз. Считают себя особенными…
— Вот теперь они точно станут особенными — синемордыми! — усмехнулся третий. — Не то, что мы, рыла чухонные. Так воздадим им почести напалмом и свинцом!
— Стыдно! — обернулся Вас Вас. — Вам должно быть очень стыдно. Люди — везде люди, и гнусно радоваться чужой беде.
— Так разве мы радуемся, товарищ капитан, — нагловато улыбнулся, щуря озорные глаза старший сержант Иванов-Доброхотов с рыжими усами и боксёрскими плечами. — Просто и в Библии сказано: «По делам твоим тебе и воздастся».
— Всё равно приказываю отставить подобные разговоры, или мне придётся вас наказывать! — пригрозил Вас Вас и сам смутился себя, ибо прозвучало это уж слишком по-учительски, словно обещание поставить хулигана в угол.
— Есть, оставить, товарищ капитан! — в один голос бодро ответили провинившиеся, пряча ухмылки за показной серьёзностью. С этими резервистами приходилось непросто: взрослые мужики, будучи призванными на короткие сборы, воспринимали происходящее скорее как приключение, возможность оторваться от привычного семейного быта и вспомнить славную молодость. Вас Вас это прекрасно понимал и без крайней необходимости старался не злоупотреблять своей властью. И теперь ему было очень неприятно.
Ситуацию мастерски разрядил Юрка Окуньков, он тоже был из Лоховиц, как и Сенин, и хотя занимался ремонтом холодильников, они сдружились сразу, ещё на первых сборах.
— Да хватит вам в самом деле языками чесать! — на правах своего, по-товарищески прикрикнул он на сослуживцев. — Ты, Михалыч, — обратился он к рыжеусому сержанту, — со своими поселковыми должны молиться на приезжих.
— Это ещё почему? — удивился рыжий.
Юрка пояснил ему с полным знанием ситуации:
— Когда в ваших богом забытых Ловцах колхоз в Перестройку аукнулся, так у народа одна радость осталась — водка, да самогон. Мужики ваши совсем спились бы, если бы не москвичи. После того как они на ваше счастье облюбовали ближний берег Оки и стали дома строить, хоть какая-то жизнь снова затеплилась. Сам ведь говорил, что за последний год у вас «Пятёрочку» и «Магнит» открыли, а раньше только одно сельпо загибающееся было…
Мужикам крыть было нечем. Да и любили Юрку в роте за добродушный незлобивый нрав, неиссякаемый юмор, готовность любому подставить плечо. Таких в любом коллективе любят…Вас Вас благодарно взглянул на земляка, хотя всё ещё чувствовал себя не в своей тарелке.
— Что будем делать? — обратился к нему Ляпин, указывая взглядом на столпившихся перед КПП беженцев. — Какие будет приказания, товарищ капитан? Может их как-то отогнать, пока они нас не снесли?
Вас Вас будто не услышал вопроса, погружённый в собственные мысли.
— Тогда может «Жёлтого Геббельса» подтянуть? — предложил другой вариант Ляпин.
Так в батальоне прозвали окрашенный в желтоватый маскировочный цвет бронетранспортёр с мощным громкоговорителем и с загадочной надписью на борту «ТПР-1С», предназначенный для идеологической обработки толпы. Сидящий в бэтээре офицер спецпропаганды с поставленным и решительным голосом готов был зачитать заготовленный текст грозного предупреждения, чтобы охладить самые горячие головы по ту сторону ограды.
— Ну так как же, товарищ командир? — Ляпину пришлось снова повторить витающему где-то далеко командиру вопрос, и получить, наконец, ответ, который поставил его в тупик.
— Включите-ка им по репродуктору Моцарта или Чайковского что ли… хорошая музыка снижает уровень агрессии — буркнул Вас Вас, оставив своего заместителя в полном замешательстве, а сам отправился звонить генералу.
Он попытался объяснить начальству, что необходимо срочно что-то сделать, чтобы избежать массовых жертв среди мирного населения, а пока организовать питание людей и обеспечить проход гражданских хотя бы небольшими группами.
Генерал выслушал его, но ответил, что медики пока ещё не готовы начать отфильтровывать носителей вируса, а потому об открытии КПП не может быть и речи.
— Так что это не нам с тобой решать, капитан. А пока держи позицию, — сухо распорядился генерал. Из короткого разговора с ним Сенин сделал печальный вывод, что оказавшиеся в родном городе, как в западне, миллионы москвичей никому уже не нужны. Те, кто теперь принимает главные решения, вычеркнули их из числа граждан. Вот и генерал говорит об этих несчастных словно не о женщинах, стариках и детях, а будто о потенциальном противнике.
После разговора с генералом Вас Вас вернулся на НП. Из толпы перед воротами в военных летели слова проклятий, о пуленепробиваемое защитное стекло то и дело стучали брошенные камни, бутылки. И над всем этим разгорающимся хаосом плыли волшебные звуки «Аллегро» Моцарта.
— И откуда только заразу это принесло? — в философской задумчивости произнёс один из бойцов.
— Понятно откуда, — тут же очень серьёзно ответил ему сослуживец, — ветром принесло — семена зла обычно разносят особые ветры с Востока.
Никто не посмеялся очевидной шутке. «Плохо дело, раз серьёзные мужики готовы верить в любой бред» — подумал Вас Вас.
— А может экзотическую зверюшку кто-то контрабандно привёз из-за границы, а она оказалась заражённая, — появилась более реалистичная версия.
— Вполне возможно, — согласился с ней Челобытов, этот умник почти всё свободное время употреблял на чтение книг, которых даже на сборы привёз целый чемодан. — Я где-то читал, что в Средние века так с крысами на своих кораблях венецианские купцы чуму завезли. И за сто последующие сто лет «Чёрная смерть» большую часть тогдашнего населения Европы выкосила!
— Насчёт зверюшки это ты верно сказал: какая-нибудь московская шалава с гастролей в Египте или в Таиланде привезла бациллу!
Вас Вас недовольно покосился на схохмившего сержанта Иванова-Доброхотова. Вечный смутьян явно был сильно дунувший, грамм триста белой в нём точно сидело. И где он её только достаёт? Ведь в карантинной зоне — на глубину в 75 километров о стены запрещена торговля спиртным. За нарушение «сухого закона» военная полиция наделена правом принимать к виновным самые суровые меры вплоть до конфискации и уничтожения изъятого товара и заключения задержанных на 30 суток под стражу на гауптвахте. Но для таких как Иванов-Доброхотов похоже запретов не существует.
Надо было принимать меры, но Сенин чувствовал, что старший сержант ему очень скоро понадобиться. Он был ловкий сметливый мужик, ну а что выпил, так он и пьяный стоит целого взвода.
— Почему же тогда этой дрянью все подряд заражаются, а не только клиенты проституток?! — удивился заявлению Иванова-Доброхотова Юрка.
— А х… её знает, почему, — усмехнулся старший сержант. — Только я знал одну проститутку, у которой такие злобные стафилококки в м… водились, что им прогрызть гандон ничего не стоило. А вообще ты у Челобатова уточни, он тебе научно-популярно всё объяснит.
— А вы как полагаете, товарищ капитан? — довольно развязно обратились Доброхотов к командиру.
Вас Вас раздражённо повёл плечами и не отрываясь от наблюдения, буркнул:
— Я полагаю, что чума и на наш дом надвигается, а кто-то вместо того, чтобы проявлять бдительность, подводит меня и товарищей, стыдно сержант, стыдно.
В оптический прибор Вас Вас заметил, что в конце очереди из автомобилей возникла какая-то паническая активность. Тысячи людей вдруг разом, давя друг друга, бросились оттуда к КПП. Словно гигантская океанская волна поднялась и, быстро набирая силу, пошла на риф. Ситуация выходила из-под контроля.
— Приказываю соблюдать выдержку! — капитан махнул рукой в сторону напирающей на ограждение толпы, и снова побежал звонить генералу. Однако на полпути у него за спиной прозвучали короткие команды, а потом разом загрохотали пулемёты и автоматы…
К тому моменту, когда Сенину удалось остановить бойню, число убитых и раненых исчислялось сотнями. Только что заполнявшая площадку перед КПП толпа испарилась — те, кто уцелел под пулями, разбежались, остались лишь сотни трупов. Ещё множество окровавленных тел бились в агонии на земле, громко звучали крики боли и мольбы о помощи. Зрелище так потрясло капитана, что он, забыв обо всём, приказал открыть ворота и отправить санитаров за ранеными. Измученных перепуганных горожан начали пропускать через КПП. Все были шокированы случившимся, деморализованы, причём с обеих сторон. Вас Вас видел, как растеряны его солдаты, которые сами не понимали, как такое могло случиться. Кровопролитие, да ещё в Москве! Люди ещё не привыкли к крови. Стрельба вероятно началась стихийно — из-за чего точно неизвестно. По-видимому в результате трагической случайности. Нервы у всех были напряжены до предела.