И я — выжил.
Всё остальное — видения умирающего мозга. Так — бывает. Врачи так сказали.
Я — выжил. Но, смогу ли жить нормальной жизнью — вопрос открытый. Пока, у меня относительно рабочая — только левая рука. Всё остальное — хлам.
* * *
Любимая! Я — чувствую её. Она выходит на стоянке, а я — уже знаю, что она — рядом. Приходит каждый день. Сидит со мной, пока не выгонят. Почернела вся, похудела. Вся, с таким трудом набранная форма — сползла. Похудела, как от тяжкой болезни. А ей завтра — на чемпионат мира. Надо было лететь. В Братиславу. Слышать ничего не желает. А ведь, фактически — золото её было.
Вздыхаю — и её подвёл. И её — тоже. Как и ребят-спецназовцев. Спецназ погиб из-за меня. Это же я тормозил группу, как тормозная колодка из фосфористого чугуна. Не смог бежать по пескам с той же скоростью, так же долго, как они. Они меня — не бросили. Все — погибли. А я — выжил.
— Опять Кузьмина показывают, — говорит сосед по палате.
Вздрагиваю. До БОЛИ знакомая фамилия. Смотрю на цветное пятно на стене. Там — телевизионная стенная панель. Ничего разобрать не могу. Могу только слышать плавающий голос диктора, то приближающийся, то — удаляющийся. Диктор рассказывает, что глава корпорации Империум Кузьмин Игорь Викторович лично присутствовал на освящении нового межпланетного корабля. Со своим сыном.
— Всё в Пустоту лезут! Будто денег девать — некуда. Будто тут, в Союзе, всё уже — на мази! Тьфу! Видеть не могу! — ворчит сосед по палате.
— А что в этом плохого? — спрашиваю. Я — не вижу его лица. Только силуэт с негнущейся ногой. Сосед — болтун. Рот не закрывается. Трещит и трещит. Всю свою нехитрую душу вытряхнул. По-пьяни выпал из окна собственной кухни. И так сложно сломал ногу, что врачи земской договорились с начальством госпиталя, чтобы приняли. У военных медиков несравненный с городскими эскулапами опыт лечения травм. Человек он очень простой и недалёкий, но спешит судить и размышлять о том, чего не знает. Сосед читает, как лектор:
— А на хрена это надо? В стране — нищета, люди живут в Устиновках, дороги — никакие, террористы уже задолбали — а они все деньги в этот долбанный космос втюхивают! Да ладно бы — правда в космос! Так — разворовывают же! Там — узаконенный откат — 20 %. И весь откат стекается к этому деляге, старикашке Кузьмину! Там — целая система воровства! Ещё его отец, Медведь наладил! А как Сталин про то узнал — так он его и завалил, сука! А теперь — вообще ничего не стесняются! Вообще, в открытую, грабят Союз! Чё, президент — друг, министр обороны — друг! А командующий Военно-Космических сил — сын родной! Не страна, а клановая мафия! Кровопийцы! С таких простых трудяг, как я, налоги собирают и — тырят! И всё у них на мази — всё схвачено, за всё — заплачено! А такие простые пацаны, как ты, в этих, на хрен никому не нужных, чуркистанах — кровь льют! Картинками этими пустотными нам мозги парят! О! Привет, малая! Как говориться, физкульт-привет!
— Здравствуйте! Как ты, Витя? — голос любимой. Её лицо я — хорошо вижу, как бы это не было парадоксально.
— Нормально, малыш. Опять не спала?
— Не могу уснуть. Даже таблетки, что ты дал — не берут, — виновато говорит.
Чувствует себя виноватой! Ух, ты, жалейка! Это не ты — это я — кругом виноват! Тебе нельзя такие таблетки принимать — допинг-контроль не пройдёшь!
В палату врывается старшая сестра, судя по издаваемому шуму и голосу:
— Так, больные! Всё лишнее — убрали! Вырубайте эту говорилку! Порядок! Порядок! Что ж у вас бедлам такой!
В её голосе — отчаяние.
— Что случилось? — спрашиваю. Должен был быть командный голос, что хорошо приводит в чувство людей, но — не вышло. Блеяние овцы получилось.
— Этот Кузьмин прилетел!
— Кузьмин прилетел? — удивились все, — В наш город?
— К нам! Прямо к нам едет! Как мы не догадались, что он к Данилову — сам приедет!
— Ко мне? — удивился я.
— А как, ты думаешь, ты тут оказался? Не в медцентре Южного Военного Округа, а тут?
И правда! Ранен же я был — вон где! А очнулся — в родном Мухосранске. Не в крупном специализированном военно-медицинском центре, а в захолустном гарнизонном госпитале. Почему? Дома — стены помогают? Да ну, нах! Думай, Витя! Ты же — артиллерист, у тебя же — математический, аналитический склад ума!
Но, вывод был только один — ОНА!
— Милая. Из-за тебя. Только ты могла достать меня с того света.
Вижу, как на людей нападает столбняк. Причина оцепенения — стремительно зашедшие в палату люди.
— Все лишние — вон! — властный голос не оставляет никому выбора. Голосу этому нельзя не подчиниться. Такой голос вырабатывается десятилетиями командования и беспрекословного подчинения.
Меня пробивает, как током. Я узнаю голос. На меня воспоминания обрушились, как груз самосвала.
Моя любимая тоже дёргается, едва успеваю поймать её, улыбаюсь.
— Да, вы — подождите, — это властный голос говорит моей суженной, — Дайте вас рассмотреть. Ага! Точная копия Медведицы.
— А то ты не видел раньше, Игорёк, — говорю я, — и ты — перепутал последовательность. Медведица — копия.
— Видел, — отвечает властный голос, после паузы. Ждал, пока лишние «уши» — уйдут. Продолжил:
— По ней на тебя и вышли. И это, твоё, хрестоматийное: «Хорони нас, крыса тыловая!». Кое-что в этом мире — не меняется.
— К сожалению — не всё, — говорю ему. Я уже все понял. Зачем он здесь. Зачем я ему. И цель его визита — не награждение. Награждение, скорее всего Орденом Достоинства — лишь предлог. Слой обмана. Я оказался в той же последовательности, в той же реальности, в которой сумасбродствовал полвека назад. А судя по виду Любимой, по её юности — это — ещё не закончившийся 20 век. Последние годы 20 века. Но, не моей реальности, а — параллельной.
Игорь, теперь — Игорь Викторович, говорит:
— Но, многое — можно исправить. К большому сожалению, Прохор уже покинул этот мир. Но, вырастил себе смену. Я, на всякий случай, привез — лучших. Так что, потанцуем, Виктор Иванович!
Я не отвечаю ему. Говорю моей девочке, моей любимой, моей суженной:
— Малыш, я обещал, что всё будет хорошо? Ну, видишь? Газпром — мечты сбываются.
— Империум, Виктор Иванович. Империум — мечты сбываются, — поправляет меня Игорь Викторович.
— Или так, — соглашаюсь я.
— Приступим? — спрашивает Игорь.
Мне — опять повезло. Починят, поставят на ноги. Но…
— Нет. Сначала — её. Она, из-за меня — сильно пострадала. А завтра — чемпионат. И её — золотая медаль. Верни ей форму или — проваливай! — требую я.
— О чём речь? Не надо ставить условий. Пройдёмте, уважаемая. Вами — займутся. Не только форму вернём, но прямо в Братиславу доставим моим бортом.
— Я — никуда не поеду! Витя, что происходит? — Голос любимой — дрожит. Глаза — злые. Она у меня — тигрица. Не умеет бояться. Если ей страшно — злиться и бросается в атаку. И — не признаёт авторитетов.
— Малыш, всё в порядке, — успокаиваю её, — Это — Гудвин — волшебник изумрудного города. Он починит Железного Дровосека — меня, то есть, и доставит девочку Элли до Канзаса, то есть, тебя. Верь мне, милая! Это — друзья.
— И когда ты успел завести таких друзей? — Спрашивает.
Смотрю на неё — обожаю. Только что — злилась, теперь — глаза лисьи — она что-то про меня не знает — не порядок!
— В прошлый раз. В прошлой жизни, малыш. Не беспокойся, теперь всё будет — хорошо. Лети, порви там всех и возвращайся с золотом. Прямо под венец. Да, Игорь, ты, надеюсь, не лоханулся?
— Нет, — рассмеялся Игорь Викторович Кузьмин.
— Милая, он кольца привёз? Я — не вижу. Вот! Это — моё официальное предложение руки и сердца. Извини, что так не романтично, знаю, что никогда не простишь и всю жизнь будешь мне припоминать, но терпеть больше я — не намерен! Я искал тебя всю жизнь. Ты согласна? Ну, вот. Теперь ты — моя невеста. Привези, приданным к свадьбе, золотую чемпионскую медаль. Я — не шучу.
— Что ты докопался до этой медали! Плевать на неё! — она — растеряна. Оттого — краснеет.
— Если сейчас не успеешь — потом сложно будет форму вернуть после родов.
— Да что происходит?! — а вот и начало бури, что именуется женской истерикой. Её терпение — лопнуло, — Что ты несёшь, Витя?! Ты — с ума сошёл?!
— Сошёл, милая, сошёл. Я тебя так долго искал, что сошёл с ума! А ты — не сходи с ума, не отказывайся от мечты. Иди, родная, с Богом!
Когда шаги, волнующие сердце, стихли, сказал:
— Игорь, зови своих магов и волшебников! Пусть отливают меня своей мёртвой и живой водой! И, да, Игорёк, чую твой вопрос — пошёл ты на. уй! Вместе со своим Орденом, Кольцом Всевластия, со своей Империей и Большой Игрой! Я — заслужил отставки и должности диванодава!
Улыбается. Да, я его теперь — вижу. Мной занялись ученики Прохора. Первое что изменилось — вернулась чёткость зрения и острота слуха. Игорь — старый. Этакий бравый пенсионер в самом соку. Игорь отходит к окну, пока меня «ломают» ученики Прохора, пусть земля ему — периной.
— Дед, почему он отказался? — спрашивает молодой юноша, так похожий на Игорька в юности.
Они думают, раз отошли в сторонку — не услышу?
— Он — человек. Он — устал. Он — заслужил своё простое человеческое счастье, — говорит выросший без меня и даже — сильно постаревший — СЫН.
— И мы так вот его отпустим? Сейчас, когда всё посыпалось?
— Всё, всегда, идёт — на перекосяк, всё, всегда — сыпется. Людей — всегда не хватает. Но, он искал её — две жизни. И мы — запряжём его? Подождём. Сам прискачет через несколько лет.
Я — рассмеялся:
— Хрен вам поперёк всего хлебала! Наелся я приключениями! Хочу прожить жизнь обычного смертного.
— Ну-ну! — кивнул Игорь Викторович и вышел.
Его внук и наследник — за ним, спрашивая:
— Мы так и оставим это?
Дверь — не закрыли. Я их — слышу.
— Да. Именно так и оставим. И даже скроем наше родство. Вернётся, если захочет. А не захочет — его право. Одно ясно — не всё потеряно. Скоро будет несколько истинных Медвежат, твоих двоюродных дедушек. Вот тут и — поработаем. Так, внук, а где твои, обещанные мне, медвежата?
— Дед, что ты пристал! — возмутился юноша.
— У меня — межзвёздная программа горит, а ты — не чешешься даже!
Где-то я этот диалог уже слышал. Маугли!
— Ну, не нашёл я ЕЁ! Не у этого же капитана — отбивать?
— Попробуй! «Этот капитан» — твой легендарный прадед, хочешь — верь, хочешь — нет. Попытайся отбить. Возроди Стального Медведя! Начни Войну. И стань его Именным Врагом. Он — разрушил САСШ — просто так. Что ему разрушить Империум за НЕЁ? А это — идея! Так и сделаем! Потеряем Империум, но получим — Медведя.
Я — рассмеялся, крикнул, не боясь, что чужие услышат, СБ на что?:
— Хорошая шутка, сынок! Про меня — можешь забыть. А сыновей — в Гвардейск отправлю. Идёт?
— Договорились, капитан Данилов!
— Честь имею, Император!
После написанного-5
Прекрасное Далёко. Примарх
Примарх (Глава Хранителей) легиона Кровавых Воронов тяжело шёл по коридорам Именной Резиденции Императора. Не потому, что был стар. Три сотни лет — не возраст для примарха. Он был ещё молод и полон сил. Давила его тяжесть раздумий.
За двадцать тысяч лет космической экспансии человечество широко рассеялось по Вселенной. Достижения технологий сделали людей равными по своим возможностям — богам. Человек стал истинным НебоЖителем. Человек мог изменять миры, перерабатывая их под свой вкус и интерес, а мог — уничтожить планету целиком. Никто не смог противостоять экспансии человека. Открытие варп-пространства и варп-движителей сделало процесс межзвёздных перемещений быстрым, а Вселенную — маленькой. Автоматические заводы строили корабли любому желающему по его собственному разумению. И люди отправлялись в пустоту искать свою Землю Обетованную.
Невиданного развития достигло и общество. Развитие технологий и средств производства сначала сделало реальностью давнюю мечту человечества — коммунизм. Бесклассовое общество. Стали ненужными и отмерли, как рудименты — классы людей. Не стало эксплуатируемых — пролетариев и крестьян. Автоматические заводы производили всё, что было нужно людям. Работали машины. Не стало и эксплуататоров — в открытом мире невозможно манипулировать сознанием, невозможно наживаться за счёт узурпирования власти. Класс управленческой элиты — отмер. Вместе со всеми социальными надстройками, узаконивающими неравноценное распределение результатов труда.
Развитие средств сообщения и коммуникации сделало реальностью другую давнюю мечту человечества — демократию. Наступило истинное народовластие — каждый был в курсе любого происходящего события, каждый влиял на принятие решения, в режиме реального времени проявляя свою волю.
И наивысшим достижением Человечества стала постройка Синтезаторов. Домашний Синтезатор мог произвести любую, необходимую в обиходе, вещь. Лишь бы была энергия и материя. Промышленные Синтезаторы делали то же самое, но только — больших размеров.
Это был пик развития человечества. Истинное бесклассовое общество. Нет эксплуататоров и эксплуатируемых, нет денег и связанных с этим жажды наживы и несправедливости. Нет товарно-денежных отношений.
Царствие Небесное — наступило. Каждый мог стать тем, кем хотел. Никаких преград, никаких ограничений. Люди стали богоподобными.
И это — стало началом конца Человека и Человечества. Оказалось, что Синтезатор — могильщик Человечества. Оказалось, что человек, который мог стать кем угодно — не хотел никем становиться. Человек вообще перестал чего-либо хотеть. Люди не хотели учиться, не хотели развиваться. Они сидели около Синтезаторов и коммуникаторов и всю свою жизнь проводили в бесплодной болтовне и развлечениях виртуальной реальности.
Первым забил тревогу Империум, когда не смог набрать курс учеников в Корпус Механик. В былые времена конкурс был — сотни тысяч желающих на место. И вот — отсутствие не только годных, способных усвоить курс обучения, не было даже желающих этот курс усваивать. Тогда и обратили внимание, что и в Армию — недобор рекрутов. Даже в Гвардию, куда годился любой человек. Это в Легионы Космодесанта и Сектор Астронавигатор — особый отбор, а до состояния годности в Гвардию медицина подтянет любого.
Тогда на Империум обрушился вал критики Сообщества Людей. Империум — сохранил раритетное общественное устройство с иерархией управления с Монархом (Едино-Хранителем) во главе и специализацией органов исполнения. Единственный — во всём пространстве Сообщества. С административным аппаратом, с его отчётами и сводками, со своими собственными, ведомственными — силовыми структурами — Легионами Космодесанта и Планетарной Гвардией, военным флотом и собственной промышленной и научной базами. Полный анахронизм!
Империум — выдержал шквал общественного недовольства, благо был он — недолгим. Стремительно погружающееся в инфантильность Человечество не могло так долго концентрировать внимание на одном Империуме.
Но, Империум сделал вывод. И не один вывод. Были начаты несколько проектов, призванных купировать проблему.
Одним из проектов занимался сам Примарх. Тогда ещё — молодой офицер Легиона Кровавых Воронов. Он стал первым, на ком испытывали результат наработок по воздействию на геном человека. Вернее будет сказать так — он был первым, кто выжил. Первым, на которого это воздействие не сказалось негативно.
Вторым был — Император. Ученые Империуама надеялись, что кровное родство — залог успеха. Так и оказалось. Хотя, информация, что род Примарха и род Императора — общие — самая большая тайна Империума. Перво-Основатели поступили разумно, скрывая сей факт.
Император и Примарх стали первыми бессмертными людьми.
Это было три сотни лет назад.
Именно тогда и началась Катастрофа. Закат Человечества.
Синтезаторы сделали ненужными товарно-денежные отношения. Более того, они сделали ненужными вообще любые отношения человеческих индивидуумов. Сначала это вылилось в инфантильность людей, потом — в атомизацию общества, потом — изоляцию планетарных систем.