- Еще сильнее, - кричит она. Мои пальцы впиваются в нежную кожу ее горла. Протяжный стон срывается с ее губ, и киска сжимается вокруг моего члена. Наблюдая за ее агонией, моей рукой на ее шее, ее обнаженным телом, объезжающим меня, все это подводит меня к краю. Я сильнее сжимаю ее горло, используя это, чтобы еще глубже проникнуть в нее. Электрические импульсы пробегают по моей коже, а мышцы напрягаются перед тем, как расслабиться с такой силой, что перед глазами начинают плясать темные пятна.
Как только она приходит в себя, то слезает с меня и отворачивается. Неважно, что произошло между нами, и как сильно она кончила или заставила кончить меня, в конечном итоге, она вновь натягивает холодную маску равнодушия, напоминая мне этим, что любая эмоция, которую я видел только что, не что иное, как временная иллюзия.
Я не знаю, почему это меня беспокоит. Так не должно быть. На самом деле, мне следует радоваться. Это упрощает работу. Она - клиент, ничего больше. И ее манера поведения всегда напомнит мне об этом, что хорошо, правда? Но мои другие клиенты не такие, как она. Другие клиенты смотрят на меня, как на дорогостоящий аксессуар, за который они заплатили, они смотрят на меня с трепетом... словно я - бриллиант, купленный на деньги их мужей, элитный «Ламборджини», припаркованный на подъездной дорожке. И я не возражаю. Они любят «Ламбо», они хотят его, они дорожат им. Мелани Майерс относится ко мне, как к мальчику на прокат, которого использует по назначению, и это сводит меня с ума. Знаете, как говорят: чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей. С мужчинами так же.
Она с характером, и я ей очарован.
Глава 9
Кейден
Следующая неделя пролетела незаметно. Клиенты, клиника, клиенты, клиника. Мы с Мелани виделись дважды, и ее поведение было предсказуемым. Обе сессии – повторение той, что была на прошлой неделе: она скачет на мне, провоцирует меня, развязывает меня, а затем кончает, пока я ее душу. Она сбивает меня с толку, и я одержим ею. Все, о чем я могу думать, это о встрече с ней. Мне всегда интересно, что она будет делать со мной дальше, на какие еще более острые провокации пойдет. Я не знаю, почему или что она делает со мной, но я чувствую, как она задевает меня за живое, и каждый раз, видя ее, у меня захватывает дух. Остальные клиенты примитивны в желаниях: они просто хотят провести время с молодым парнем, но не Мелани. Ее действия интригуют.
- Как тебе эта? - Пенелопа прерывает поток моих мыслей о Мелани.
- А? - я поднимаю взгляд и вижу, что она улыбается, надев на голову громадную соломенную шляпу.
- Прямо настоящая помещица, - говорю я.
- Ну и отлично, я ее возьму.
Я обвожу магазин взглядом, оборачиваюсь и вижу Мелани, осматривающую стеллаж с платьями. Она поднимает глаза и замечает меня. В это мгновение никто из нас не двигается. Я не знаю как себя вести. Должен ли я заговорить с ней? Проигнорировать? Сделать вид, что я понятия не имею, кто она? А затем Мелани сама направляется в мою сторону, виляя бедрами, словно демонстрируя этим, что всё и все вокруг принадлежат ей.
- Кейден, - она наклоняется и целует меня в щеку, и всего лишь невинное прикосновение отсылает меня мыслями к ее киске, стискивающей мой член, и к пальцам, сжимающих ее горло.
- Мелани.
Ее взгляд встречается с моим, и в воздухе появляется странное напряжение. Рука Пенелопы на предплечье заставляет меня разорвать зрительный контакт.
- Кто твоя подруга, Кейден? - Что там надо делать по протоколу, когда встречаются два клиента?
- Это Мелани. Мелани, это...
- Его бабушка, - Пенелопа перебивает меня, и мне приходится приложить усилия, чтобы взять под контроль эмоции. Бабушка, серьезно? Ужаснее того, что один мой клиент встречает другого, может быть только перспектива, что моя бабуля сталкивается с клиентом.
- Пенелопа, - она протягивает ей руку, и Мелани принимает ее, ее губы дергаются в едва заметной улыбке.
- Очень приятно, - ее взгляд перемещается с Пенелопы на меня, и мне кажется, она все прекрасно понимает.
- Ну, нам пора на бридж, бабуля, - говорю я, внутренне ёжась.
- Конечно. Рада была тебя встретить, Кейден, - ее голос полон сексуальности и... власти?
Как только Мелани скрылась из нашего поля зрения, Пенелопа дает мне подзатыльник.
- Бабуля! - произносит она, прежде чем драматично сделать вид, будто стряхивает песок, который уже из нее сыпется. - Само слово заставляет меня чувствовать себя дряхлой, - она вздрагивает.
- Ты сказала это, не я!
Она фыркает.
- Мои внуки называют меня Пенелопой, - она закатывает глаза. - И я не собиралась бросать тебя на растерзание волкам перед клиентом. - Я ничего не говорю в ответ. - Это ужасно.
Я прочищаю горло.
– Даже не представляешь насколько, - говорю себе под нос.
После похода по магазинам я пообещал Пенелопе поиграть с ней в бридж. Однажды она случайно записала меня на бридж, и мне пришлось с ней остаться. Теперь ее друзья настаивают, чтобы я приходил каждую неделю. Поэтому раз в неделю мы обедаем, играем в бридж, иногда она заставляет меня ходить вместе по магазинам. Я не возражаю.
Когда мы возвращается, Надин и Линда уже на месте.
- Кейден! - Линда буквально светится, увидев меня. Я подхожу к каждой, позволяя им поцеловать меня в щеку. К тому времени, как наше обычное приветствие заканчивается, мои щеки уже измазаны яркой губной помадой.
Пенелопа похлопывает по месту рядом с собой.
- Ты и я, любовь моя. - Она научила меня играть, и я цитирую: "Так мы сможем обойти любую конкуренцию". Не то чтобы она конкурентоспособна или что-то в этом роде.
- Как учеба, Кейден? - спрашивает Линда, раздавая карты.
- Хорошо, спасибо.
- Ты уже встречаешься с какой-нибудь милой девушкой? - вклинивается Эвелин. Они всегда задают одни и те же вопросы.
- У меня нет на это времени, - с улыбкой качаю головой.
- У меня есть внучка... - отмахивается она.
Я поднимаю бровь и внимательно смотрю на ее морщинистое лицо.
- Ты хочешь свести внучку с жиголо?
Они начинают смеяться, и Пен кладет руку мне на предплечье.
- Кейден, любовь моя, нет никого лучше тебя. Я бы познакомила тебя со своей внучкой, но она тебя не достойна. - Я нахмурился. – И, к тому же, ты скоро станешь доктором, а там они уже сами выстроятся к тебе в очередь!
- Ох, я уверена, это уже происходит, - пропела Линда.
- Ну... - Эвелин смотрит на меня, и на ее губах вырисовывается зловещая улыбка. - Если бы я не думала об этом, я бы случайно описалась, - она подмигивает, и в этот момент Пен начинает активно жульничать.
- Эвелин Грейс! - Эвелин начала ворчать про себя, и я был не в силах сдержать смех. Что я люблю в этих дамах, так это то, что они уже пересекли рубеж взаимных претензий и всякого дерьма. Пен однажды сказала мне, что она уже достаточно стара, так что заслужила право говорить все, что хочет. Я думаю, так оно и есть.
- Послушайте, девочки, я думаю, вы все прекрасны, но я однолюб, - усмехнулся я и положил руку на спинку стула, на котором сидела Пен.
Она закатывает глаза и наклоняется в сторону, указывая на меня:
- Перестань. А то доведешь старушек до сердечного приступа.
- Ах, тогда он сможет сделать вам искусственное дыхание рот-в-рот, - говорит Линда. Они все смеются, а я готовлюсь к тому, что мне сейчас надерут задницу в бридж.
***
Пару часов спустя я проиграл в пух и прах. Они все пьяны. Эвелин спит на диване, ее вставная челюсть почти выпала изо рта. Линда и Пен танцуют под джаз 40-х годов в гостиной. Я совершенно не помню, когда игра в бридж превратилась в студенческую вечеринку для пожилых.
- Кейден, - Пен подзывает меня пальцем, и я улыбаюсь, идя к ней. Она обнимает меня в танце. Я обхватываю ее ладонь, а другой рукой поддерживаю за спину, на случай если она упадет. Я кружу ее по ковру в центре. Ее голова запрокидывается, и она смеется, внезапно выглядя на двадцать лет моложе. Я никогда не знал своей бабушки, и мои родители хорошие люди, но не такие как Пенелопа. Она такая женщина, что каждый мечтает видеть ее своей бабушкой. От нее в комнате становится светлее, она делает нелепые комментарии в самое неподходящее время и просто живет полной жизнью.
- Я не знала, что ты умеешь танцевать, - говорит она, задыхаясь.
- Со мной занималась мама. Я ненавидел каждую минуту. Пока Эмери Кейт не поцеловала меня за сценой, когда мне было семь, - я улыбаюсь. - Тогда я был полон энтузиазма.
- Да, ты рано стал дамским угодником.
Я поднимаю бровь, глядя на нее.
- Ты ожидала другого?
Она улыбается и прижимается щекой к моей груди, пока мы покачиваемся в такт музыке.
- Нет, мой дорогой. Я надеюсь, весь мир будет у твоих ног.
Глава 10
Мелани
Дверь номера с кликом открывается, и я отворачиваюсь от окна, чтобы взглянуть на Кейдена.
Он как всегда безукоризненно выглядит: костюм идеально выглажен, узел в галстуке симметричен. Хотя сегодня он без галстука, и его обычно опрятные волосы выглядят так, будто он буквально только что вышел из душа и провел по ним рукой. Верхние две пуговицы на рубашке расстегнуты, открывая вид на треугольник загорелой кожи. Его темные глаза не отрываются от меня ни на секунду, наблюдая и выжидая. Кейден прекрасен, и в нем так много потенциала, но он льстец. Возможно, это из-за его работы эскортом, возможно, из-за возраста, или же его просто воспитали быть хорошим мальчиком. В чем бы ни была причина, я собираюсь сломать его, медленно, кусочек за кусочком. Я вижу, как в глубине его глаз скрывается возможность стать кем-то невероятным.
Я подхожу к нему и тянусь, проведя ногтем от горла до верхней пуговицы на его рубашке. Я начинаю расстегивать их, наблюдая, как за бледно голубой тканью появляется гладкая шелковая кожа, обтягивающая тугие мускулы. Я наблюдаю за выражением его лица, когда срываю с него ремень. Его губы сжимаются, а брови слегка хмурятся. Поэтому за ним так приятно наблюдать. Ему нравится то, что я с ним делаю, но и в то же время он это ненавидит. Он отдает мне контроль, чтобы угодить, пока я не трахаю его, давлю на него, ломаю его... и тогда он борется, как запертое в клетке животное. И передо мной открывается прекрасное зрелище, и, конечно, чем сильнее он сердится, тем лучше себя ведет, когда я, наконец, дарю ему освобождение. Он почти готов. Почти.
Я провожу ладонью по гладкой теплой коже его живота. Его взгляд падает на мои губы, а затем обратно скользит к моим глазам. Я ухмыляюсь, когда он поддается навстречу, и прижимаю средний палец к его губам. Его губы изгибаются, и он недоверчиво приподнимает бровь. Да, он почти на пределе, почти готов. Я опускаю руку в боксеры и обхватываю пальцами член. Его глаза сверкают, ноздри расширяются, когда я с силой его сжимаю. Я прикусываю нижнюю губу, ухмыляясь, когда вижу, как напрягаются его руки, он стискивает кулаки. Я вижу по лицу, как внутри него идет борьба, и все, чего я хочу, это чтобы он победил, освободился от власти моих команд, действовал, не обращая на них внимания.
Я провожу вверх и вниз по члену, и он откидывает голову назад, тяжело сглатывает. На его шее выступили вены, кадык дергается. Я отпускаю член и принимаюсь стягивать брюки и боксеры вниз, когда в переднем кармане начинает звонить его телефон.
- Не обращай внимания, - произносит он хрипло. Но вскоре, после того как телефон замолчал, тот вновь начал звонить, снова и снова. Я плачу ему пять штук, а он не может вырубить телефон?
Я тяжело вздыхаю.
- Ответь или выключи его, - говорю я резко, отворачиваясь и положив руки на свои бедра.
Он отвечает на звонок, и я не слушаю его разговор, пока он не проводит пальцами по моей руке.
- Мелани, мне жаль, но мне надо идти. - Я оборачиваюсь и вижу на его лице панику.
Я смотрю на него не отрываясь.
- Хорошо. Иди.
- Мне жаль, - повторяет он, натягивая рубашку и застегивая брюки. - Увидимся в пятницу?
- Просто иди, Кейден.
Он бросает на меня еще один полный сожаления взгляд и уходит. Именно поэтому я нанимаю эскорт, чтобы мне не приходилось иметь дела с разочарованиями и извинениями. Я ожидаю сервис, за который заплатила. Может показаться, что я веду себя как вышедшая из-под контроля сука, но я и есть сука.
Глава 11
Кейден
У Пенелопы инсульт. Я до сих пор не могу принять этот факт, ведь Пенелопа всегда была сильной, жизнерадостной, независимой. И у нее случился инсульт.
Кроме родственников никому не разрешали с ней увидеться, но, к счастью, ее отвезли в больницу Святого Георга, где я работаю. Поэтому я могу навестить ее в любое время. Когда я захожу в ее палату, мне приходится бороться со слезами. Пенелопа уже преклонного возраста, но она всегда оставалась сильной, полной жизни и энергии. И мое сердце разрывалась от ее нынешнего состояния.
Она выглядит так, как и любой другой пациент в критичном состоянии, только я знаю ее, поэтому понимаю чуть больше. На ее лице - кислородная маска, а из ее хрупких рук торчат медицинские трубки. Это все больше походит на то, что к ней уже стучится смерть. Я приехал сюда прямо из отеля, где был с Мелани, как только мне позвонила Надин. Уверен, мне еще аукнется, что ушел от нее, черт, я могу даже потерять ее, как клиента, но мне плевать, потому что это Пен. Сейчас почти десять вечера, свет в палате приглушен. Конечно же, медсестра разрешила мне войти.
Я беру кофе и сажусь у кровати. Я не знаю почему. Хотя я прекрасно осознаю, что быть рядом с ней бессмысленно, я просто не хочу, чтобы она находилась в одиночестве. Я просматриваю ее карту, читаю, что написал доктор. Она сейчас под седативными препаратами, но они хотят отправить ее на томографию сегодня, позже. Хотя, пока она не проснется, не будет ясно, по какой причине у нее случился инсульт. И меня больше всего пугает то, что Пенелопа, возможно, больше никогда не будет такой, какой я ее знаю.
***
Последняя пара дней была тяжелой. Я разрывался между сменами в больнице и визитами к Пенелопе. Сон стал роскошью, и, честно, мне кажется, что я скоро начну бредить. К счастью, у меня не было встреч с клиентами, потому что я уверен, мой член сейчас просто не в состоянии работать.
Я ухожу из больницы в десять тридцать после двенадцатичасовой смены. Я сходил проведать Пен и заснул в кресле у кровати. Ее состояние не особо улучшилось, но они планируют снять ее с седативных препаратов. В ту секунду, как только я прохожу через стеклянные двери и включаю телефон, он начинает сходить с ума. Ничего хорошего от этого ждать не стоит. Я вижу один пропущенный звонок и голосовое сообщение от Мелани, после чего идут пять пропущенных от Тора и сообщение от него, чтобы я сразу же ему перезвонил, и в дополнение к этому еще два голосовых сообщения. Дерьмо. Я звоню Тору, и он сразу берет трубку.
- Где, блять, ты шляешься? - рычит он. Никто не знает, что я работаю в больнице.
- Был занят. А что?
- Занят, - фыркает он. - Ты должен был сегодня встретиться с Мелани.
Что?
- У меня с ней встречи по понедельникам, средам и пятницам.
- Сегодня пятница, - кричит он так громко, что мне приходится отодвинуть руку с телефоном подальше от уха.
Я подсчитываю в уме дни недели. Дерьмово. Как я мог перепутать?
- Дерьмово, - выдыхаю я.
- Ага. Дерьмово. Увидимся завтра утром в офисе. В десять.
У меня завтра смена. Я просто не смогу, но прямо сейчас не хочу говорить ему об этом.
- Окей, - я завершаю вызов и решаю поехать к его дому. Если он собирается меня уволить, тогда лучше, чтобы это произошло поскорее.
И вот я сижу в машине около дома Тора.
Я делаю глубокий вдох и набираюсь смелости, чтобы открыть дверь и шагнуть на тротуар. Первый этаж дома погружен в темноту, лишь в окне апартаментов Тора горит свет.
Я открываю дверь своим ключом и поднимаюсь по лестнице. Я стучу в дверь и жду. Я нервничаю, чувствую истощение и волнение. Через пару секунд дверь открывается, и появляется Поппи в пижамных штанах и майке.
- Кейден? - хмурится она. - Что ты здесь делаешь? Все в порядке? - ее глаза изучают мое лицо, и я опускаю взгляд.