Лично я бы ему и сорока не дал: высокий, с красными, чуть мерцающими волосами, с хищным лицом и тонкими губами. Странная, слегка светящаяся кожа, позволила предположить: он, возможно, саламандра. Цепкий взгляд черных глаз следил за Ирамом, а дау, весело шутя со средним братом, уже заказывал нам пива.
— Он взглядом не убивает? — шепнул я Ираму.
— Нет, не убивает, — дау улыбнулся мне и подался медленно вперед, а затем нагло поцеловал.
Перехватив инициативу, я положил ему руку на затылок и толкнулся языком в рот. Дау послушно впустил, слегка напрягаясь.
— Ирам, — раздался строгий голос. — Добрый вечер.
Поскольку смысл шоу заключался в том, чтобы отбить у некроманта охоту подходить к дау, я выпростал ладонь в сторону некроманта, обозначив «стоп», помучил губы Ирама еще немного и только после этого отстранился. А тут и пиво нам поднесли.
Ирам, словно издеваясь, лишь получив свое пиво, ответил некроманту:
— Добрый, как там тебя, ты нам мешаешь.
— Да, приятель, у нас тут частная вечеринка, — я положил ладонь поверх ладони Ирама и чокнулся кружкой пива с его.
Некромант лишь на мгновение повернул свое лицо ко мне и вновь упер тяжелый взгляд в дау.
Ирам поерзал, и незваный гость лишь с легким укором сказал, явно не злясь, а, возможно, и не веря нашей игре:
— Ирам, не нужно всего этого, — он присел, смотря теперь снизу вверх и пытаясь поймать взгляд дау, — может, прогуляемся?
Ирам растерянно взглянул на меня, взглядом прося помочь. Я подмигнул дау и повернулся к некроманту.
— Сочувствую тебе, но ты ведь понял уже все, так уходи.
В общем-то, я и сам в наше шоу не верил, делая скидку на возраст Ирама. Подобные трюки и в нашем мире не проходят, лишь расстраивают обоих.
— Не притворяйся, разумный. Вас не связывает ни сердце, ни постель, — отмахнулся от меня некромант. — Ирам, зачем? Знаешь, я ведь все равно тебя получу…
— А вот и хрена тебе, — взорвался парень. — Я тебя ненавижу, надоел! Ты, ты… скупердяй старый!
— А скупердяй почему? — удивился, по-моему, не только я, но и некромант.
В любом случае, Ирама перетянул к себе и усадил рядом. Несколько посетителей повернулись к нам, но ненадолго. Принесли картошку. Наверно такая сцена не первая здесь с участием дау и некроманта.
— И почему старый? — чуть обиженно спросил некромант, присаживаясь с другой стороны от Ирама.
— Ты меня старше во много раз, — ответил дау. — Он действительно скупердяй, — добавил он уже для меня. — Даже на браслете сэкономил!
И тут мы одновременно посмотрели на Ирама как на умалишенного.
— М-да, кому-то щи жидкие, а кому-то брильянты мелкие, — покачал я головой.
— И в чем я на браслете сэкономил? — настороженно спросил некромант.
— У него застежка не открывается, сломана, судя по всему, — надулся Ирам, злясь теперь уже на нас обоих.
Рассмеявшись, я обнял Ирама за плечи.
— М-м-м… Некромант, не знаю твоего имени… Чем же тебе Ирам приглянулся? Мордаха дау?
— Нет, он моя вторая половина. Любой сильный маг имеет только один шанс на счастье, только одну попытку. Но в большинстве случаев мы просто не встречаем того или ту, кого боги предназначили нам. Он — моя вторая половина, мне несказанно повезло, я встретил его, — ответили мне, но смотрел некромант на дау. — Зовут меня Самвел, и я лекарь, маг огня и воздуха, но не некромант.
— Предатель, — прошептал мне Ирам.
— И только? — удивился я наигранно. — А узнать Ирама? Там, его вкусы, привычки, пристрастия, любовь к девушкам…
Сжав плечо дау, я с любопытством уставился на мага. Ну-ка, как же он выкрутится?
— Я знаю, что ему нравятся девушки. Мне просто нужен шанс. Один единственный шанс. Я знаю его вкусы, его любовь к яркой одежде. То, что он до дрожи любит быть в центре внимания, — Самвел говорил со мной, но не для меня. — Я знаю, что ему нравится вкус моей крови, запах моего парфюма. Знаю, что он любит ходить в цирк и мечтает о собаке восточной породы.
Я посмотрел на дау.
— Прости, Ирам, — отпустив парня, пихнул его Самвелу в руки. — Такое бывает раз в жизни, так что меняй профориентацию, любовь на каждом шагу не валяется.
— Предатель, — прошипел возмущенно Ирам, скаля свои тонкие и маленькие клыки. Самвел не стал его обнимать, лишь придержал, не давая упасть вместе со стулом.
— А ты забавный, твин, — впервые взглянул «некромант» на меня. — Ирам, у моего знакомого собака щенков месяца полтора назад родила… Хочешь сходить посмотреть? Они уже окрепли, стали еще большими очаровашками.
Дау же дулся и молчал, игнорируя и меня, и Самвела. Маг растерянно посмотрел на меня.
— Отойдет Снегурочка, — махнул я рукой и попросил еще пива принести. — А что значит твин? Двойственный?
— Ты не знаешь? — удивился Самвел. — Ты оборотень и золотой. Более того, ты же ждешь ребенка. Поздравляю!
Рука дрогнула, и пиво пролилось на стол.
— Как?.. Мы думали и не… Я оборотень… Айк?
Перед глазами встал золотой князя, шатающийся и недовольный, жутко ворчливый в очередной приступ тошноты.
— Ну, ты и есть оборотень. Но где-то в твоих предках затесались и золотые. Так что ты в положении, — тихо сказал Самвел.
— Айку нужно сказать! — уверенно произнес Ирам. — Он имеет право знать.
— Нет у него прав, он к жениху уехал, — напомнил я. — К тому же, дракона не обогнать, а в земли клана нас не пустят, так что… Что делать-то?
Обняв живот руками, задумчиво уставился на пиво. Теперь мне его нельзя.
— Он жениха и не знает. Да и, несмотря на то, что тебе отношения не нужны, он должен знать, — гнул свое Ирам. — Это его ребенок.
— Не его, а мой. Его будет позже, а не узнает, и печалиться не станет. Не хочу быть тем, кто к себе привязывает ребенком. Мне ничего не надо от него. Он меня не любит и всерьез не воспринимал.
— Вампиры долго обрученными ходят. А пропуск в страну вампиров я могу тебе дать, — сказал Самвел, — но в обмен на свидание с Ирамом.
— А он не согласится, так что ребенок мой, Айк пусть лесом идет. А мы — домой! — вот теперь я чувствовал нарастающую панику.
— Я согласен, — буркнул дау. — Самвел, завтра будешь в семь у моего дома. Пошли, Новок, думаю, тебе сейчас лучше дома побыть и подумать.
— Так нечестно, — буркнул я, все же вставая.
К дому добрались в полной тишине и, приняв душ, я тут же завалился спать. Слава богам, уснул быстро, не одолеваемый тяжкими думами. Разбудили меня голоса: судя по всему, весь дом успел подняться и встать на уши. Кто-то с кем-то громко спорил. Где-то разбилось стекло, а потом еще и упало нечто тяжелое. И как тут можно убиваться по несчастной любви? Я же мужик-беременный, лучше бы помогли осознать данный факт. Но в целом я даже радовался. Жизнь тут хорошая и веселая, меня не гонят, даже деньги на карманные расходы выдают. В городе тоже хорошо, найду работу, буду жить ради малыша. И нянек полный дом, а сам дом безопасный. Займу комнату Айка, мои вещи все здесь, а из своей сделаю детскую. Вот так-то! И буду счастлив всем назло! Сонный и растрепанный, я натянул мокасины и обернулся в одеяло, пошел на звук.
— Ирам, Кит, где вы? — крикнул я.
— Тут! — отозвался Ирам из гостиной. — Все тут! Девчонки вернулись и Далмар.
Я пошел на голос и обалдело остановился на пороге гостиной: Рейга и Кит сидели тихо в сторонке, стараясь не привлекать к себе внимания; гномиха с увлечением плела косичку на хвосте у Мирко, одетая в черное лира о чем-то весело болтала с Клевером, вися у него на шее. А Ирам наблюдал за зверолюдом-девушкой, строившей ему скорбную мордочку, в углу же стоял Далмар — золотой.
— Всем привет, — я закутался получше и поинтересовался, глядя на зашуганного вида нага и жмущегося к нему Кита. — А что упало?
— Это я упала, — сообщила гномиха, и я заметил, что она в кольчуге. — А вот ты кто?
— Меня тут приютили, — пожал плечами. — Раз все целы, пойду оденусь.
Посмотрев на Далмара, подумал, стоит ли его расспросить о детях золотых. Хотя бы в плане… есть тут кесарево или нет, рожать-то мне не через что. И вообще, вдруг у меня там енот. И опять же, я живу за чужой счет и под чужой крышей… Расписал я про себя все хорошо, но мало ли. Ребенок однозначно только мой, с ним я не расстанусь и никому не отдам. Мылся и одевался я нарочно долго, не люблю шумных компаний, да и не знаю, рассказал ли им Ирам о моем интересном положении.
Едва я вышел из комнаты, как наткнулся на Ирама, тот, увидев меня, кивнул.
— Я никому не говорю, что ты ждешь от Айка ребенка, а ты не скажешь им про некроманта. Договорились? Не хочу, чтобы обо мне пошли слухи. Даже тут не верят, что я по девушкам. Я понимаю, что это смешно, но я уже просто устал от того, что все считают меня геем. Я жил там в Сан-Франциско и… меня за всю жизнь семнадцать раз приглашали на свидание парни. Тут еще хуже. Из-за большой продолжительности жизни геев и би тут много, почти половина населения. Они просто все экспериментаторы, к тому же ориентация вообще не осуждается. Любая. Если двое-трое-десятеро счастливы вместе, то все хорошо.
— Спасибо, — кивнул я. — Ирам, Самвел действительно видит в тебе свою половинку, и пусть он настойчив, но готов ждать. Такие союзы редки, и мне ваш кажется жутко правильным. А стоит мне вообразить тебя с девушкой, я словно вижу, как ни одна из них никогда не сделает тебя счастливым. Считай, что у меня предвидение.
Дау тихо рыкнул и резко развернулся, зло бросив через плечо:
— Как же это все надоело! Лучше бы я был огром или гоблином! Хотя бы не все подряд считали своим долгом навязывать мне мужиков!
— Да я бы сам девчонок полный дом собрал, если бы видел в этом твое счастье! — крикнул я, твердо уверенный в своей правоте.
На кухне нашлись только Клевер с лирой, видимо, остальные разбрелись, так что я взял яблоко из вазы и полез по полкам.
— Завтрак будет через двадцать минут, — сообщил Клевер.
— Ты ведь Новок? — спросила девушка. — Я Алиса. Если хочешь, я привезла с собой халву, могу дать к чаю.
— Новок, — улыбнулся я, — рад знакомству и халве, с удовольствием угощусь. Люблю сладкое.
Заглянув в кастрюлю, где тушилось мясо с овощами, я забрался на подоконник и хрустнул яблоком. Мысли опять вернулись к беременности. Когда меня затошнит? И какой срок? Слава богам, читать научился, буду жить в библиотеке.
— Держи, Новок, — лира подала мне халву и чай. — Ты ведь оборотень? Вот повезло тебе! Далмар до сих пор примиряется с тем, что он золотой. А Клевер легко принял свою суть.
— Я так и не понял, какие особенности у золотых, кроме скрытности и беременности. К тому же я — енот, совсем безобидный зверек, — поделился я, налетая на халву. — Вкуснота! Обожаю! Спасибо, Алиса, настоящее сокровище ем.
— У Далмара спроси. Про золотых знают только золотые, — заверила лира. — Я ее на востоке купила. Но туда лучше не соваться! Могут и в рабство продать. Если бы не Оха, мы бы влипли.
— Зачем же вы туда сунулись? — уши Алисы смешно прижимались к голове или наоборот становились «локаторами», поворачиваясь на звук.
— Любопытство, — честно признала Алиса. — Всего лишь любопытно. Да и не планировали мы так далеко на восток заходить.
— А часто путешествуете?
— Смотря кто. Клевер не любит уходить надолго, Калис домоседка, а вот Далмар от силы недели две в год дома проводит.
— С его пониманием всех языков и «невидимостью» оно и понятно, — я положил в рот еще ложку халвы и отодвинул угощение.
А то так никому не достанется, все слопаю. С Айком мы три недели… Вряд ли я залетел в первую, даже если качество оборотня проявились после золотого. Скорее всего, срок одна-две недели, надо в библиотеку… Попрощавшись, вышел. В библиотеке никого не было, и я принялся искать нужные книги. В результате двух часов поисков я нашел лишь книгу о беременности женщин разных рас, в которой золотым был посвящен абзац. Он гласил: «беременность золотых длится вроде бы восемь месяцев».
Особенно порадовало «вроде бы», вдохновляет так, прямо скажем, не очень. Выходит, нужно идти к Далмару на поклон, но рассказывать о себе не хочется. Только о ребенке надо думать в первую очередь. Золотой нашелся на веранде в кресле. Он сидел с закрытыми глазами и, наверное, медитировал.
Далмар повернулся ко мне и коротко и ровно спросил:
— У тебя ко мне дело или просто пялишься?
— Я дважды видел беременных золотых, но так и не узнал, как все происходит. Можешь рассказать? — попросил я.
— Как происходит? Золотой встречает мужика, ложиться под него — готово, — ровно рассказал тот, пялясь на меня темно-желтыми глазами.
— А сама беременность? Сколько месяцев хотя бы?
— Семь и две недели, — Далмар скрестил руки на груди. — Больше я ничего не скажу, пока не пойму, зачем тебе это!
— Я любопытный, чего так грубо?
— Затем, что я грубый — это раз, и секреты золотых чужим ни к чему — это два, — золотой отвернулся. — А любопытство не повод.
— Мне… Мне сказали, что я тоже золотой. И оборотень. Твин.
Я сел напротив, уставившись на Далмара. Других источников информации у меня все равно нет.
— Руку дай, — потребовал он и, когда я протянул ладонь, уколол меня кинжалом и каплю крови размазал по своей ладони. Рассмотрев ее на свету, тяжело вздохнул и уже почти дружелюбно позволил: — Вопросы задавай, отвечу.
Я облизал ранку.
— Золотые всегда такие скрытные? И давай про беременность. Что, как, откуда потом рождается…
— Всегда. Так безопаснее. С месяца до трех может быть токсикоз, с конца третьего месяца растет живот. Рожаем кесарево. Ото всех рас, кроме драконов, из ста детей лишь двое-трое рождаются не золотыми. Кровь драконов же всегда берет верх. Новок… ты ждешь ребенка? — тихо спросил он.
— С чего ты взял? — попробовал я изобразить удивление, но по взгляду Далмара понял, что не прокатит. — А если да, то что в этом такого?
— Ничего, — Далмар вздохнул. — Только теперь мне любопытно. Я все знаю только в теории. Забеременеть можно случайно, если испытываешь сильную привязанность к тому, с кем делишь постель. Зелье предохранения срабатывает редко. Ты начал рано спать, когда не контролировал в себе наши особенности, вероятность беременности была почти стопроцентной и не зависела от зелий и желаний. У тебя будет меняться настроение, отекать ноги, болеть спина. Так что я, пожалуй, задержусь, удостоверюсь, что это состояние ужасно.
— Я тебе не подопытный кролик… К кому с родами идут? — насупился я.
— К лекарю или другому золотому, — Далмар рассмеялся. — А куда ты денешься? Уже месяца через три ты не сможешь даже уехать отсюда!
— Из-за живота?! — ужаснулся я, обнимая себя.
— Да! А если учесть, что может быть двойня или тройня, — пакостно улыбнулся Далмар. — Знаешь… Я боюсь этой особенности своей расы. Очень. До дрожи.
У меня затряслись руки, и я срывающимся голосом промямлил:
— Я не справлюсь…
— Новок, — выдохнул Далмар, подвинулся ко мне и неловко обнял за плечи. — Любой разумный в этом доме тебе поможет.
— А работа? А деньги? Как я буду воспитывать ребенка, если сам о мире толком не знаю? Он родится золотым, а о них… вас… нас я знаю еще меньше, чем об оборотнях! — ужасался я. — И придется сходить за Айком, он вправе знать, раз так угодно было судьбе нас столкнуть. И это он виноват! Пусть происходящее пугает, я все же как-то даже рад… В плане, я же гей, всегда им был, сколько не отрицал подростком и не думал о детях. У нас в стране целоваться-то на людях нельзя.
— Я тоже был геем, но детей я жутко не хочу, — ухмыльнулся он. — А сейчас… Этот мир надо мной ужасным образом подшутил. В этом мире каждый тысячный из других миров. В каждом крупном городе есть дома пришлых. Там тебе помогут. И любой из золотых поможет. А работа… с ней сложнее.
— Я не представляю, чем могу тут заниматься, — вздохнул я.
— А кем бы ты хотел быть? — спросил Далмар, вставая и отходя к бортику балкона. — Я вот учусь на скорняка.
— Выделка меха? Интересно, мне нравится делать что-то руками, хотя я учился работе с бумагами. Но не знаю, чем тут можно заработать. Я и полы мыть готов, только зарплаты вряд ли на меня и ребенка хватит. У тебя есть идеи?
— Руками работ много: от слуги до ювелира. Ты сам лучше знаешь, к чему тянет, — фыркнул золотой.
— Сомневаюсь, — вздохнул я. — Руками я только корзинки делать могу. Что пользуется спросом? Я неплохо готовил, особенно выпечку.