— Ты действительно потрудился на славу, Харуюки, — вдруг услышал он шёпот у своего левого уха.
И в этот момент Харуюки вспомнил, где он был:
В зале симпатичного коттеджа, расположенного в уголке «ГЖК Асагая» на юге Сугинами. На большой подушке возле окна, служившей ему диваном. А его голову крепко прижимала к себе хозяйка этого дома, его «родитель», командир Легиона «Нега Небьюлас», зампредседателя школьного совета средней школы Умесато, Чёрная Королева Блэк Лотос… Черноснежка.
«Я впервые оказался в гостях у неё дома… мы соединились напрямую, сидя на этой огромной подушке, произнесли «анлимитед бёрст» и погрузились на неограниченное поле… а там…»
Прокрутив в голове события до этого момента, Харуюки резко вздрогнул. Мысленный голос сам по себе превратился в настоящий:
— Я… т-так сильно… ранил тебя… семпай…
— Хватит! — резкий голос вдруг прервал его исповедь.
Черноснежка резко отпустила его голову, заглянула ему в глаза и гораздо более мягким тоном сказала:
— Тебе не за что передо мной извиняться. Ты великолепно сражался и сделал то, что должно быть сделано. Это всё. Если собираешься кого-то винить, вини меня за то, что я забыла предусмотреть возможность засады…
— Т… ты что, это я… должен был быть предусмотрительнее. Ведь я ещё до погружения знал, что мы окажемся совсем рядом с их штабом, но…
— Даже если бы ты проявил максимальную осторожность, я сомневаюсь, что мы смогли бы избежать засады, подстроенной этим чёртовым фанерным аватаром. И поэтому… нам, скорее, стоит радоваться тому, как хорошо мы сражались. Ведь, в конце концов… ты остался таким же, каким был до погружения, и можешь говорить со мной…
Шёлковый голос Черноснежки нежно ласкал слух измученного Харуюки. Он позволил ей погладить себя по голове, отчего едва не забыл обо всём на свете. Но тут он вспомнил ещё кое-что и спросил:
— А… кстати, ты ведь… что-то сказала перед тем, как мы погрузились?
— М-м, да?
— Э-э… «если вернёмся живыми»... то что-то там…
Он посмотрел на Черноснежку рассеянным взглядом.
И её бледное лицо вдруг заметно порозовело. Она дрогнула так, что едва не подпрыгнула на месте, и движение это оказалось таким резким, что она потеряла равновесие.
Тут же протянутые руки Харуюки не смогли исправить положение, и Черноснежка звучно осела на пол. Через пару секунд она подняла лицо, делая вид, что ничего не случилось, прокашлялась и сказала:
— Кхм… м-может, что-то такое я и говорила. Э-э, я хотела сказать, что если мы вернёмся живыми, то отпразднуем это превосходной едой, которую я приготовлю сама.
Говорила она явно неловко и бегала глазами, но сознание Харуюки уловило лишь одно слово: «еда». Этим вечером он ел лишь суши и роллы, но и теми пришлось делиться с пятью остальными легионерами (и с Кусакабе Рин). Конечно, он не занимался физической работой, но психически был перегружен всеми случившимся событий. За эти три с небольшим часа случилось следующее:
Сегодня, 20 июня 2047 года в 7 часов вечера они погрузились в дворец Имперского Замка вместе с Синомией Утай (Ардор Мейден). Там они встретились с таинственным аватаром-самураем по имени Трилид Тетраоксид, смогли с его помощью убить одного из патрулирующих Замок Энеми и сбежать.
Сразу после этого на них напал Энеми Ультра класса Судзаку, охраняющий мост, ведущий к южным вратам Замка. Черноснежка и Фуко выступили приманками, дав Харуюки спасти Мейден, а затем он пришёл к ним на помощь и с помощью Инкарнационной техники «Скорость Света» покинул пределы атмосферы. Судзаку, лишившийся своего огненного щита, был побеждён сильнейшей Инкарнационной техникой Черноснежки, «Стремительным Звездопадом».
На этом «операция по спасению Ардор Мейден» окончательно завершилась, и они могли покинуть нейтральное поле, но Харуюки вместо этого отправился на поиски Аш Роллера, не пришедшего на встречу.
Затем он обнаружил в Сибуе, на улице Мейдзи, шестерых владельцев ISS комплектов, избивающих Аш Роллера. Он потерял рассудок и призвал дремавшую Броню Бедствия. Став Шестым Хром Дизастером, он с лёгкостью расправился с владельцами комплектов и ушёл с поля боя.
После этого он встретился с Зелёным Королём Грин Гранде и охранявшим его Айрон Паундом на крыше Роппонги Хилз. В ходе тяжёлой битвы ему удалось победить Паунда и один раз попытаться ударить Зелёного Короля. Вскоре после этого его аварийно отключили от сети.
В 7 часов 20 минут Харуюки попытался сбежать из дома, заперев остальной Легион в своей квартире. Но в торговом центре на первом этаже дома его поймала «ребёнок» Фуко, Кусакабе Рин, она же Аш Роллер. Они отправились на подземную парковку, где поговорили, а затем вступили в кабельную дуэль.
В 7 часов 40 минут Фуко, Тиюри и Черноснежка отыскали его. Взяв с Харуюки обещание больше не убегать, в 8 часов Легион разошёлся по домам. После этого Харуюки какое-то время делал домашнюю работу.
В 9 часов он оставил матери сообщение о том, что сегодня не будет ночевать дома, и вновь попытался выйти наружу. Но у входа его перехватила Черноснежка, усадила в такси и привезла в южную Асагаю, к себе домой. После длительного разговора они вновь погрузились на неограниченное нейтральное поле.
В 10 часов 15 минут они вступили в битву с вице-президентом Общества Исследования Ускорения Блэк Вайсом на вершине башни Роппонги Хилз. Благодаря уловкам Вайса Харуюки впал в совершенно неуправляемое безумие и обнаружил в глубине контура воображения Первого Хром Дизастера Хром Фалькона. Там он разгадал секрет Брони Бедствия, состоящей из двух артефактов, и смог развеять её проклятие…
Вес этих событий в мысленных расчётах Харуюки лишил его как минимум двух с половиной тысяч килокалорий, и мысли о еде, приготовленной Черноснежкой, казались слишком привлекательными, чтобы от них отмахнуться.
Харуюки и сам встал с подушки и направился вслед за Черноснежкой на кухню.
С учётом того, что этот дом явно задумывался как жильё на одного человека, кухонный уголок был весьма просторным, но, как и дома у Харуюки, блеск раковины и плиты указывали на то, что кухней почти не пользовались. Более того, никаких кастрюль и сковородок Харуюки тоже не заметил, но решил, что умение убрать утварь так, что её не заметно — признак искусной хозяйки. Затем он обратился к направившейся к холодильнику Черноснежке:
— А, э-э, тебе помочь? Я готовить, конечно, не умею… но картошку почистить могу…
— О, это уже неплохо. В следующий раз научишь. У меня почему-то вместе с очистками теряется большая часть картошки.
— К-конечно, в любое время… э?
Харуюки моргнул — эта фраза явно не соответствовала образу «превосходного» повара. А в следующий момент Черноснежка открыла вместительный холодильник, и Харуюки увидел, что он был полон не овощей, мяса, рыбы и фруктов… а сложенных друг на друга белых коробок.
— Харуюки, тебе какая кухня больше нравится? Есть японская, западная, китайская, итальянская, испанская, немецкая и французская, — спросила она его с совершенно серьёзным видом, и Харуюки задумался.
Что-то в этом перечне показалось ему странным.
— А, э-э… а чем «западная» отличается от испанской, итальянской и так далее?
— Что тут непонятного, западная она и есть западная. Можно сказать, это и есть традиционная японская еда. Я лично люблю рагу из говядины и макароны в соусе.
— Я-ясно… х-хорошо, пусть будет «западная», рагу из говядины…
— Отлично. Тогда себе я сделаю макароны в соусе.
Черноснежка вытащила из середины башни две коробки, запихнула их в микроволновку рядом с собой и нажала на кнопку.
— Через пять минут будет готово. Можешь идти за стол.
«Это и есть еда, которую ты готовишь сама?» — задумался Харуюки, но решил, что, по крайней мере, кнопку включения на микроволновке действительно нажала она. Убедив себя, что этого достаточно, он поспешил обратно в зал.
Вскоре горячее рагу перебралось из упаковки на керамическую тарелку. Никакие сомнения в том, кто именно его сделал, не могли отменить того факта, что оно было очень вкусным. По сравнению с остальными видами замороженных полуфабрикатов (в которых Харуюки прекрасно разбирался), оно обладало гораздо более насыщенным вкусом и не скупилось ни на количество, ни на разнообразие овощей. Судя по тому, насколько просто выглядела коробка, в которой оно хранилось, скорее всего, эту еду делали в каком-нибудь неплохом ресторане. К рагу прилагался и салат, полностью решавший возможные вопросы о питательности блюда, но Харуюки, с аппетитом уплетавший еду, всё никак не мог отделаться от мысли, что этот ужин отличался от обычного поедания разогретой пиццы чем-то ещё. А именно…
— Давай меняться, Харуюки. Открывай рот, — вдруг послышался голос, а перед лицом появилась вилка.
Харуюки рефлекторно открыл рот и получил обильно сдобренные соусом макароны, не утратившие характерной текстуры даже после заморозки. Черноснежка с улыбкой смотрела на то, как он пережёвывал их, а затем опустила взгляд на его тарелку.
— Так, а взамен мне, пожалуйста, вон тут большую морковку…
— А, сейчас…
— Точнее, вон тот кусок говядины.
— А, сейчас… э, не-не-не, ты что! Я его с-с-с-специально берег…
— Сам виноват, что не узнал, что я попрошу взамен. Давай.
С этими словами она закрыла глаза и открыла рот, и Харуюки ничего не осталось, кроме как принести ей в жертву лакомый кусок мяса. Он выловил его ложкой и, сражаясь с собственными чувствами, переложил в рот Черноснежке. Та тут же принялась безжалостно пережёвывать мясо, а затем, всё ещё не открывая глаз, блаженно улыбнулась.
— Всё-таки любая еда кажется вкуснее, когда ешь её с кем-то.
Эти слова точно выразили ту самую мысль, что всё это время вертелась в голове Харуюки.
Какой бы вкусной ни была еда, Харуюки понимал, что Черноснежка каждый вечер ужинала одна. А ужинать в одиночестве тоскливо. Каким бы вкусным и питательным ни был ужин, он не был способен разогнать эту тоску. И Харуюки хорошо знал это чувство.
— Слушай, семпай… — забыв о потерянной говядине, Харуюки попытался выразить переполнявшие его чувства словами.
— М? Мясо уже не верну. Слишком поздно.
— Д-да я не про мясо… это самое…
Он крепко сжал в руке ложку, словно ища у неё защиты, а затем посмотрел точно в чёрные глаза Черноснежки, сидевшей меньше чем в метре от него, и, собравшись с силами, сказал:
— Э-э, прямо сейчас у нас, пожалуй, не выйдет… но может, однажды, мы сможем… ужинать вместе каждый день?..
Это было не так уж невозможно. Даже с учётом того, что ключевой фразой здесь было «каждый день», они могли иногда заходить после школы к Харуюки, иногда сидеть в комнате школьного совета после уроков… в общем, Харуюки хотел сделать всё возможное, чтобы Черноснежке приходилось как можно реже ужинать одной.
И именно это он пытался выразить своими словами.
Но вот реакцию Черноснежки он не ожидал. Вначале она уронила вилку, которую держала в правой руке, точно в макароны. Она попыталась поднять её, но коснулась пальцем горячего соуса, вскрикнула, попыталась дотянуться до стакана с холодной водой и опрокинула ещё и его.
К счастью, воды в нем почти не было. Харуюки быстро поставил его обратно, а затем ошарашенно посмотрел вперёд.
Черноснежка сидела, прижав руки к груди и не двигаясь. Лицо её было уже скорее красным, но выражения Харуюки не видел. И вряд ли все это вызвано лишь удивлением…
Через несколько секунд она смогла выдохнуть и ответить:
— Опять?.. Ты опять это сделал?
— Э? Что значит, опять?.. Мы уже обсуждали с тобой ужины?
— Нет… тема, может, и новая… но ты уже во второй раз чуть не перегрузил мою сосудистую систему.
После этой непонятной фразы она протяжно вздохнула. Затем она посмотрела прямо в глаза всё ещё ошарашенного Харуюки и нежно улыбнулась ему. Эта улыбка показалась Харуюки смутно знакомой.
— Хорошо… я готова обещать тебе столько раз, сколько нужно.
Встав, она обошла стол по кругу и протянула Харуюки руку с оттянутым мизинцем.
— Что же, давай поклянёмся друг другу.
Харуюки неуверенно протянул руку и зацепился за её мизинец своим. Черноснежка начала медленно качать их руки, улыбаясь и приговаривая:
— Обещаю. Когда-нибудь мы с тобой будем ужинать вместе каждый день.
Глава 11
21 июня, пятница. 7 часов вечера.
Дома у Харуюки, как и вчера, собрался весь Нега Небьюлас. К сожалению или к счастью, Кусакабе Рин, Аш Роллер, сегодня не пришла. Ей влетело от отца за то, что она пришла домой после восьми вечера, и поэтому он строго приказал ей сегодня вернуться домой вовремя.
— А я-то думала, почему такой колоритный персонаж почти не участвует в ночных дуэлях... — протянула Тиюри, раскрывая для себя ещё одну тайну.
«Родитель» Рин, Фуко, усмехнулась.
— В том, что касается вождения, она не то что скутером, даже велосипедом управляет с трудом. Конечно, в Ускоренном Мире мало Идеалов, но они всё же есть, а вот Рин, пожалуй, уникальный случай Антиидеала.
— А-ха-ха, это точно! Хотя, Хару тоже весьма близок к уровню Антиидеала.
Неожиданно оказавшийся под ударом Харуюки выронил лапшу.
Естественно, перед ними в очередной раз была еда, приготовленная мамой Тиюри, причём сегодня она сделала своё фирменное блюдо. При этом еда была крайне простой: для парней она приготовила просто варёную лапшу, а девушкам — суп с лапшой и специями. Но хотя на приготовление мама Тиюри потратила каких-то двадцать минут, жарким летом смешанная со льдом лапша казалась невероятно вкусной. Особенно когда рядом ей же наслаждались твои друзья.
Харуюки вновь потянулся палочками к огромной тарелке, вылавливая новую порцию и сдабривая её имбирём, и одновременно с этим пытаясь отразить нападение:
— У-у меня с Сильвер Кроу много общего. Например... мы оба уязвимы, постоянно требуем дозаправки и боимся статического электричества...
«UI> Это ведь всё недостатки», — кратко вмешалась Утай, не забыв, однако, об этикете и аккуратно сложив перед этим палочки. Фраза вызвала дружный смех.
Через пятнадцать минут с едой и приборкой было покончено, и они перебрались на диваны. На лицах появилась напряжённость.
Расположившись на «командирском» месте, Черноснежка обвела всех взглядом и спокойным тоном произнесла:
— Как мы уже успели объяснить, Харуюки вчера вечером, не без труда, но удалось лишить Броню Бедствия её источника энергии — её негативной Инкарнации. Поэтому Броня на данный момент лишилась своей воли и превратилась в обычное Усиливающее Снаряжение. Но...
Черноснежка бросила быстрый взгляд на Харуюки, и тот кивнул в ответ.
Сегодня во время обеденного перерыва Харуюки пришлось писать рассказ, описывающий события, случившиеся вчера после того, как Легион разошёлся по домам. Естественно, ему пришлось опустить всё, что касалось посещения дома Черноснежки.
— Но при этом, с точки зрения системы, Броня всё ещё паразитирует на теле Харуюки. Без «очищения» Утай упрямые Короли не признают уничтожение Брони состоявшимся. Утай?
Она вновь перевела взгляд, и самый молодой участник Легиона уверенно набрала на клавиатуре:
«UI> Я полностью готова. Именно ради этого я сюда и пришла... но поскольку я пытаюсь отделить вещь уровня Артефакта, очищение займёт немало времени. Как минимум— час.»
— Хорошо. Это значит, что все, кроме Харуюки и Утай, должны будут охранять их от атак Энеми и, если понадобится, гуляющих по полю низкоуровневых бёрст линкеров. Конечно же, мы выберем место подальше от маршрутов больших Энеми, но, как вам всем известно, они чуют Инкарнацию...
Когда Черноснежка затихла, Такуму приятно улыбнулся и сказал: