— Но ты мне это рассказывать не собираешься?
— Я подумаю над этим, — ответил Гарт, улыбнулся в ответ на мой недовольный взгляд.
— Я серьёзно. Нужно же мне знать к чему готовиться.
— К плохому, — сразу став серьёзным, ответил Гарт. — За мной неприятности ходят. Поэтому танцевать мы теперь будем с тобой под их песни.
— Опять один туман.
— Почему туман? — удивился Гарт. — Я же правду говорю. Ну ты на моё лицо посмотри. Ведь понятно же.
— Для тебя.
— Ох, Арина. Как же с тобой тяжело, — проворчал он.
— Что поделать? Вот такая я у тебя глупая. Не понимая простых вещей.
— Я же предатель. Да, меня простили, за помощь в войне. Но всё равно, это не смыть. На всю жизнь. Понимаешь теперь? — он вытянул руки на столе и положил на них голову, хитро поглядывая на меня.
— Ты про знак на щеке?
— Да. Меня никто даже не подвёз. Пришлось пешком добираться. И работу я не найду здесь. Понимаешь теперь? Я могу шить. Могу стрелять. У меня две профессии. Я эти два дела делаю хорошо. Но кому это нужно? Одни стараются не замечать. Другие плюют вслед. И правильно делают.
— Ясно, — ответила я. Это уже совсем тяжело. Мне казалось, что должны испытания закончиться, но похоже все только начинается. Не надо было так торопиться с замужеством. Хотя, всегда можно развестись. И никто мне слова не скажет. Жить с человеком, который сам порушил свою жизнь...
Я не заметила, как он подошёл сзади. Прижал меня к себе. Подол юбки тут же пополз вверх, а ногу обожгли горячие пальцы.
— Что ты делаешь? — еле удерживаясь на ногах, спросила я.
— Выгоняю у тебя вредные мысли. Ты выбрала меня. Я тебя. Так было угодно ветру и солнцу. И ты думаешь я тебя просто так отпущу? Даже если впереди всё совсем плохо будет, то не отпущу. Вместе пройдём по дороге.
— Гарт, мне готовить надо.
— Надо, — в последний раз проведя пальцами по моему бедру, он отошёл к окну. Я поправила юбку. — Я думал над этим. Не только ты думать умеешь.
— Я не считаю тебя глупым.
— М... Я думал иначе. Всегда такое случается, когда кто-то проклятый, а кто-то нет. Тогда проклятые начинают носом крутить перед остальными, — Гарт присел на подоконник. Стал качать ногой, посматривая то в окно, то на меня.
— Гарт, я здесь чужой человек. Мне многое непонятно. Может у меня и глаза стали голубого цвета, но я всё равно не знаю, как пользоваться знаниями. Они появляются спонтанно. Не думаю, что это признак ума. Скорее это большая энциклопедия, которыя хранит знания в голове и выдаёт информацию при правильном запросе. Ум же это не только книга в голове, а скорее умение применять знания на практике. И те знания, которые человек узнал самостоятельно.
— Красиво говоришь. Я про другое. Мы могли бы с тобой расстаться. Да. Так получилось. У тебя род сильный. А я тебя как бы обманул. Но ты меня любишь. Я тебя. Сердце сильно корнями оплетено. Рвать их начнём — будем с тобой страдать. Зачем нам это? Не проще вместе пойти? Не всегда всё легко бывает в жизни. И неприятности приходят. Вместе справимся. Только не говори, что тебе надо подумать! — выпалил он, поднимая ладони. Я рассмеялась.
— Не буду. Давай есть.
— Надеюсь это не только вкусно пахнет, но и вкусно есть.
— Попробуй, — пожала я плечами.
— Вкусная еда, красавица жена, да я могу назвать себя счастливым человеком, — сказал он, поглядывая на меня.
Я промолчала. Честно, не знала, что сказать. Гарт явно говорил, что думал. За патрионцами я не заметила хитрости и лжи. Они могли сказать неприятную правду в лицо, при этом не видели в этом ничего плохого. К этому сложно было привыкнуть.
— Нам нужно посмотреть, что нужно купить в дорогу. Через два дня отправимся в путь.
— Так скоро?
— А зачем жить в городе, который нам с тобой не нравится? — в свою очередь спросил Гарт. Это было логично. Тут даже не поспорить.
— У меня есть немного денег. Ещё остались со времён колонистов. Забавно звучит. Времена колонистов. А сейчас уже всё говорят послевоенное время.
— Одно заканчивается. Другое начинается. Это логично.
— Просто и я к этому времени принадлежала. Хотя и недолго. Время колонистов. Вроде всё не так давно было. Но тогда я могла ещё вернуться домой. Теперь же для меня дорога назад закрыта.
— А ты хочешь вернуться?
— Я сюда летела, понимая, что назад дороги нет.
— Тогда о чём разговор? О несбыточном? О том, что могло бы быть, но не случилось? В нём нет смысла, — ответил Гарт.
— Cогласна. В нём смысла нет. Не обращай внимания. Я в последнее время какая-то дурная. Надо меньше думать. Или беременность виновата. Хотя я почти её не чувствую. Нана говорит, что последствия стресса. Тоже возможно и такое, — я собрала тарелки со стола и убрала их в раковину.
— Тебя кто-то напугал? — спросил он. Я видела, как он напрягся. Себя же отругала, за то, что придержала язык за зубами.
— Так война же была. Я за тебя боялась.
— А ведь врёшь. Ещё и так нагло. Мне в лицо. Не ожидал, — он откинулся на спинку стула.
— Как понял? — спросила я, выдавая себя. Гарт рассмеялся.
— Просто. Так что у тебя случилось, пока меня не было?
— Я человека убила. Двух, — прошептала я, садясь на своё место. Почему-то опять полились слёзы. Я всё время запрещала думать себе о тех днях. Запрещала вспоминать и вновь переживать тот момент. Я его сознательно забыла. А тут прям воспоминания волной нахлынули. Я зачем-то начала рассказывать о произошедшем Гарту. Хотя не хотела. Давилась слезами. Пыталась успокоиться, но не выходило. Он внимательно слушал мой рассказ. Не перебивал. Я не слышала от него никаких слов. Только холодное участие. Я начала жестикулировать, махать руками, но он поймал мои руки и сжал.
— Извини, за то, что меня не было рядом. Что допустил такое.
— При чём тут ты? — не поняла я.
— При том. Нельзя такое допускать. Ладно. Сейчас всё закончилось. Другая жизнь будет, — прошептал он. — Ты ведь меня простишь? Я не выдержу без тебя до лета.
— Я тебя и не виню. Не знаю, зачем тебе всё это рассказываю.
— У тебя не получится промолчать. Что здесь хранишь, то мне и расскажешь, — ответил он касаясь свей груди, где было сердце. — Так и должно быть.
— Почему? — вытирая слёзы, спросила я.
— Потому, — улыбнулся он.
— Не любишь отвечать на мои вопросы.
— На какие-то я не понимаю, как отвечать. А на другие, я не хочу, чтоб ты знала ответ. Для твоего же спокойствия.
— Как-то неправильно всё получается. Ты говоришь, что я всё что на душе буду тебе вываливать, а ты секреты будешь скрывать?
— Да какие у меня от тебя секреты? Солнечная, подозрения глупые. А тот случай, не вини себя. Тогда тяжёлые были времена. Или ты, или тебя. Забудь, как ты и хотела сделать. Пусть они раньше были твоими земляками. Но теперь ты другая. Ты стала нашей. Пусть и не похожа на нас, но наша. И всё это понимают. Кроме тебя и твоих земляков. Я видел таких людей. Растерянные. Они не могут принять себя. Принять изменения. Всё чего-то ищут. Злятся. А ведь просто нужно принять и жить дальше. Хорошо?
— Хорошо. Я постараюсь перестать во всём искать ответы.
— Даже солнце с этим согласно. Посмотри, как из-за тучи вышло и нам светит.
Тучи действительно разошлись. Показалось солнце, которого осенью было так мало. Я вздохнула. Жизнь продолжалась. С этим трудно было спорить. Только что было впереди...
Я начала уборку. Гарт ушёл по делам. А вот что у него были за дела он отказался сообщить. Солнце продолжало светить, не думая скрываться. Хмурые тучи его словно стороной обходили. Я уже ужин приготовила, а Гарт всё не возвращался. Раздался стук в дверь. Я поторопилась открыть. На пороге стояла Нана.
— Ты смотри какая сегодня погода чудесная. И на осень не похоже. Солнце печёт как летом. А что у тебя с губами?
— Гарт вернулся, — ответила я, не зная куда глаза спрятать. Пропустила её в квартиру.
— Муж?
— Да.
— Поздравляю. Хорошо, когда любимые возвращаются. А ещё лучше, когда они никуда не уходят, — весело ответила она.
— Он меня за ветром завёт пойти, — сказала я, замечая, что в который раз уже отвечаю на местный манер.
— Главное, что вы вместе. А ветер всегда путь укажет. Ты не бойся. Перемен не надо бояться. Они всегда к лучшему происходят. Или так, как должно было случиться. Пойдём в клуб?
— Я Гарта жду.
— Так найдёт тебя там.
— А если не найдёт? Не хорошо получиться, если я без него гулять буду.
— Ерунда. Ты слишком серьёзно ко всему относишься. Пойдём. И мне одной так не будет скучно.
— Так ты идёшь там женихов искать. А мне чего делать?
— Болтать. Не всё же дома сидеть? К тому же сегодня его в первый раз открыли после войны. Танцы будут. И твой милый придёт.
— Хорошо. Дай только кофту накину.
Чем меня удивляла одежда патрионцев, так это своей простотой. Рубашка однотонного цвета, юбка коричневого цвета или тёмно-синего и серо-зелёная шерстяная кофта. Ещё я видела чисто зелёного цвета и чисто серого, но почему-то чаще всего попадались серо-зелёные цвета. Мужчины же поверх рубашки надевали ещё куртки, которые были из мягкой кожи. Шерстяных вещей на рынке для мужчин я не заметила. Нана сказала, что тёплые вещи можно купить на границе с землями покрытыми снегом. А так они были просто не нужны. Я с ней согласилась.
В клубе было очень много народу. Казалось, что весь город решил сегодня сюда прийти. Бегали дети, играли музыканты, голоса людей сливались в гомон. Наш город был перевалочным звеном в цепи городов, стоящих на главной дороге страны. Люди возвращались по домам, поэтому проходили через наш город. Некоторые здесь задерживались, другие шли дальше. Клуб же не был рассчитан на такое количество людей.
Нана сразу убежала танцевать с каким-то молодцом, который лихо закружил её в танце на небольшой площадке. Я же присоединилась к группе, которая обсуждала подробности военных действий у космодрома. Землянам тогда пришлось несладко. Они думали, что им придёт подкрепление, но патрионцы сбили флаеры ещё на подлёте к атмосфере, а потом пригрозили, что и корабли на орбите собьют. Никто и не знал, что у нас есть воздушно космическая оборона. Говорили, что нашли благодаря одному проклятому военную базу. Там много было всяких «штук» законсервированных, которых удалось запустить. А ещё сейчас прям эпидемия была. У многих глаза поголубели. И назад не хотели возвращаться в естественный цвет. Люди вначале испугались, а потом приняли, как данность. Патрионцы со многим могли смириться, особенно с тем, что не могли изменить. Они это принимали и продолжали жить дальше, как будто ничего не случилось. Вот и сейчас, дети бегали между столиками, мы болтали, слушали тех, кто хорошо умёл слова складывать, узнавали, как развивались события. Я поймала себя на мысли, что начинаю воспринимать случившееся, как историю, прочитанную в книге. Или где-то услышанную. Война стала забываться, как неприятное воспоминание. Я не морщилась от того, что над тем местом, где я убила двух человек и не смогла спасти троих, сейчас молодёжь танцует. Для меня это осталось в прошлом. В том, где был какой-то парень, который меня бросил ради работы. Дикость какая. И что я тогда в нем нашла? Или в том прошлом, когда я летала на кораблях по холодному космосу, где не было солнца и ветра. И как там люди могли всё это вытерпеть? Как годами не видить солнца, не ощущать его на лице, не чувствовать как ветер ласкает кожу? Там холодно и страшно, среди звёзд, металла и пластика. Но кому-то такая жизнь нравилась. Я была за них рада, но сама предпочитала другую жизнь. Вот такую, как эта.