— Там тебе будет тяжело.
— Думаешь в первый раз? — он усмехнулся. — Сегодня перетерплю, завтра ты. Но за то ты спокойнее будешь. Не хочу твои слёзы видеть. Мне это не нравится.
— А если уезжать из города не захочется? Если привяжусь?
— Ветер просто так не зовёт. Я чувствую, что нам надо ехать в Гранх, но ты чувствуешь, что мы должны круг сделать и остановиться в городе. Так тому и быть. Ничего просто так не бывает. И я не боюсь, что тебе там так понравится, что ты не захочешь уезжать. Ты меня любишь. За мной пойдёшь. Но тебя ветер зовёт, поэтому тебе так и тяжело, — сказал он. — Пойдём теперь кашу варить. Слёзы-слезами, но и есть надо.
— Ты не злишься?
— На что? Ты просто не поняла, что почувствовала. Надо было раньше сказать, а не слёзы тайком лить, — ответил Гарт.
— Гарт, а в снах может быть какое-то предупреждение? — спросила я.
— Не знаю. Тебе что-то снится?
— Мне дом снится, дети и ты. Только я не вижу твоего лица. Я знаю, что это ты, но лица не вижу. А ещё мы с тобой по лесу идём. И ты просишь прощения, а потом исчезаешь.
— Плохой сон и неправдивый. Не надо сомневаться и ерунда сниться не будет. Ты боишься, что ошиблась. Но это не так. Ветер людей просто так не сводит. И я тебя не брошу. Не смогу уйти от тебя такой солнечной. Зря боишься, — он соскочил с бревна и протянул мне руку. — Не забирайся больше в такие трудные места ни в жизни ни в мыслях. От этого только вред.
— Предлагаешь мне думать перестать?
— Проще думать. Не сомневаться, — ответил Гарт.
А потом была каша с ягодами, что мы набрали на обеденном привале. Молоко и творог. Я смотрела на огонь и думала, что может это правильное было решение остановиться в городе. Я уже скучала по другим людям. По общению. Мне было мало разговоров с Гартом. Хотя у нас больше я говорила, рассказывая про другие планеты и другие расы. Гарт говорил, что понимает меня через слово, но ему нравится слушать, поэтому я и вещала. Только в последние года учёбы я так привыкла жить в большом городе, что возвращаться в дикие места было тяжело. Мне нравилось жить с Гартом, но оказаться с ним на необитаемом острове, а наша поездка напоминала этот остров, я не была готова.
Не каждый город имел название. Обычно названия были у «плохих» городов. Они словно предупреждали путника, что там может быть опасно. А хорошие города всегда были родными, готового принять любого путника. Так и этот город был «хорошим». Он чем-то напоминал тот, где я работала в больнице. Такой же рынок, клуб, больница и жители. Нам разрешили занять дом на окраине. Обзавестись жильём было несложно. Достаточно было подойти к главе города и спросить какие дома пустуют. Здесь много было пустых домов. Людям не нравился этот город из-за того, что здесь было много проклятых. Поэтому они старились уехать. Меня проклятые не пугали.
Я даже смогла устроиться работать в больницу, где можно было обменяться опытом с другими проклятыми. Это был познавательный опыт. Тот, которого мне не хватало. Я узнавала ответы на вопросы, которые меня волновали. Здесь я общалась с людьми словно на одной волне.
Меня пригласили в клуб, где велись дискуссии о других планетах, расах. Патрионцы словно очнулись от сна и стремились к знаниям. В первый вечер я попала в клуб одна. Гарт не смог. Он уехал на какую-то ферму, договорившись, что там поможет с какой-то работой. Вернуться он должен был лишь через два дня. Скучала ли я о нём? Нет. Я даже не заметила его отсутствия. Меня захватила жизнь. Пациенты, разговоры. Я была ведь в центре внимания. Это было ново и волнительно. А когда я встретила Рену, то ощущение, что я дома было очень сильным.
— Я же говорила, что мы встретимся, — довольно сказала она.
— И ты даже была права, когда сказала, что у меня дети будут. И предсказала, что я замуж выйду.
— Я же знаю, что говорю, — довольно сказала она, качая на коленях мальчонку, которому уже было полгода. А ведь казалось, что ещё вчера я помогала ей с родами. Теперь меня скоро должно было ждать то же самое. — А где твой муж?
— Работать уехал. Так что какое-то время я здесь одна живу.
— Плохо, когда муж жену оставляет в такое время. К хорошему это не приведёт, поверь мне на слово, — покачала она головой.
— Так получилось.
— Что получилось?
— Ветер его зовёт в Гранх, а меня сюда.
— Я так и поняла. Тебе надо с моей мамой поговорить. Я когда про тебя ей рассказала, она хотела с тобой познакомиться.
— Можно.
— Приходи в гости вместе с мужем. Именно с ним. Не одна.
— Я не знаю, уместно ли это будет, — сказала я, когда в голову пришла дурная мысль.
— Почему?
— Он из рода Нарна, охотника за проклятыми.
— Слышала о нём. Но говорят, что он в твой род перешёл. Так что тут проблем нет. И не думай так больше. Никогда не думай и не сомневайся, — неожиданно разозлилась она.
— Рена, ты чего?
— А ты не понимаешь, что происходит? Тогда ты глупа, — ответила она и ушла из клуба.
Не понимаю. А я действительно не понимала. Не понимала почему я должна куда-то ехать. Почему я не могу просто жить, как хочу. Отказываться от работы в больнице. Отказываться от общения. Это ведь не меня в ссылку отправили. Это не меня сторонились всё вокруг как чумную. Так почему я должна чем-то жертвовать? Один раз я уже пожертвовала своей жизнью ради любимого и что получила? А получила я большее, чем потеряла. Я встретила Гарта. Человека, который меня любил. Которого любила я. У нас скоро должен был быть ребёнок. Но что же так на душе было сомнительно? Надо было такое слово придумать? Чем больше проходило времени, тем больше я боялась, что совершаю ошибку. Любовное опьянение схлынуло. Начал работать мозг. Когда я начинала всё рассчитывать и раскладывать по полочкам, то я понимала, что еду в никуда и опять дорога в один конец. Только если вначале я ехала в забытый солнцем дальний угол галактики, то теперь я ехала вглубь планеты. Самые дебри.
Мне хватило ума собрать информацию о Гранхе. Теперь я поняла, почему Гарт отказывался говорить об этом городе. Он располагался в долине, что окружали невысокие горы. За горами начинались земли, покрытые льдом. В Гранхе были зимы со снегом, которые длились по два месяца. Работа там была на заводах, что располагались у подножья гор. Заводы производили металл, строили машины, изготавливали посуду, гвозди и другую мелочь. Руду добывали шахтёры, которые были в основном из каторжан. Кто отбывал свой срок особо не стремились возвращаться в родные края. Они оставались в Гранхе. Женились на женщинах, которые туда случайно забредали и рожали детей, переходя работать из шахтёров в рабочие завода. Часто там вспыхивали драки. Доказывать кто сильнее, кто слабее было нормой. Были и ограбления. Вражда доходила до такого уровня, что могли быть вырезаны целые семьи, включая детей. Я всё это слушала и у меня волосы дыбом становились.
Я не говорила о своих опасениях Гарту, но он словно их чувствовал. Всё чаще поглядывал на меня с каким-то невысказанным вопросом. Я молчала. Гарт сам не стремился начинать разговор, но обстановка накалялась.
Идти в гости он вначале не хотел, но всё-таки решился выбраться из дому куда-то ещё помимо работы. Люди на него косились. Кто-то демонстративно отворачивался. Правда, нашлось несколько человек, с которыми он работал. Те здоровались сквозь зубы. Это тоже раздражало. Сомнения. И чего я в нём такого нашла, что решила идти по одной дороге? Трястись в повозке. Детей рожать и растить вместе. Всё чаще возникала мысль бросить всю эту дурь и пойти своей дорогой. Но ведь почему-то я начала встречаться именно с Гартом. Только всё это начиналось как временное явление. Любовь прошла... Или прошла влюблённость? Прошла та сумасшедшая страсть, которая сводила с ума? А теперь что делать? Рядом человек, с которым я не могу понять хочу ли быть рядом. И что теперь? Разводиться? Смогу ли я одна ребёнка поднять? Как будут ко мне относиться другие, когда я решусь на такой шаг. Но ведь это лучше будет, чем жизнь в глуши. Ведь опять же совершаю ту же ошибку...
Дом матери Рены ничем не отличался от других домов с снаружи, а внутри я удивилась. Внутри была техника. Настоящая техника, почти такая же, как на земных планетах первого круга. Я видела и утюг, и вентилятор. Да это был прорыв. На кухне стоял миксер и комбайн. Пусть доисторический, но всё же. Там же стоял отдельный стол, который был завален всякими бумагами, книгами и ручками с различным цветом чернил.
— А вот и Арина, — довольно сказала женщина, выскальзывая из соседней комнаты. — Вы проходите. Садитесь. Можете чай поставить. Я сейчас переодену малыша и вернусь.
— Может мы не вовремя? — спросила я, переглянувшись с Гертом.
— Нет. Все хорошо. Я сейчас, — она торопливо ушла в комнату. Я поставила чайник. Стала разглядывать удивительные предметы. — А вот и мы. Рена с Жапом уехали за материалом, а нас оставили дома. Шенку потребовался срочно пластик. А сами знаете, что за ним ехать надо прямо на завод. Но это всё мелочи. Шенка же сразу в мастерскую ушёл, а я с малышом осталась. Уже и забыла как это с детьми сидеть. Мои-то разъехались все. Хотя старший вернулся уже с женой. Такая красавица. Но детей у них нет. А тут Рена приехала с малышом. Ой, а я-то последний раз с ними возилась, когда Сира маленькая была. Так это уже было... Так давно это было. А то ещё насчитаюсь и возраст свой выдам. Вот женщины возраста не стесняются обычно, а я стесняюсь. Не хочу, чтоб его знали. Пусть это будет моим секретом. Ведь имею я права на секреты?
— Да, — мы с Гартом ответили в один голос, потому что она явно ожидала от нас ответа. Рассмеялась.
— Меня Лава кличат. Ты Арина, а это твой муж...
— Гарт, — представился он.
— Арина, налей нам чаю. Я и сама бы справилась, но зачем, когда есть тут такие помощники. А ты малыша ждёшь? Здорово как. Если девочка будет, то ты обещала просватать её. Вот Рена молодец, додумалась. Да и ты не промах. Два сильных рода хорошо со сватать. Представляю какие будут знания в головах их деток. Гарт, ты ведь не против этого? Я помню, что твой отец как-то непримиримо относился к голубоглазым. Даже сына выгнал на улицу, когда у него глазки цвет поменяли.
— Откуда знаете? — спросил Гарт.
— Ну, я тогда этого мальчонку подобрала. Помогла его пристроить в семью. Себе брать не стала. У меня тогда и семьи-то не было. Ох, молодые годы. Они такие были волнительные. Помню, как он тогда ругался, что первый же ребёнок и голубоглазый. Эх, непримиримый он тогда был. Не умел подстраиваться под изменения. А ты не такой. Видишь больше, чем он, хотя и тоже глупости творишь.
— Я не знал эту историю.
— Так кто в таком признаваться будет? — хмыкнула Лава. — Мы с твоим отцом долго враждавали. И не только с ним. Его род пытался наш уничтожить. Да разве получиться уничтожить то, чего нет? Правильно ведь, Арина?
— Вы про вирус, который находится у всех в крови, но спит до времени? — уточнила я.
— Да. О нём. Так что воевать с проклятыми — это как воевать с ветром, — довольно сказала Лава. Малыш тянул к ней ручонки, она их осторожно убирала в сторону. Потом достала погремушку и протянула малышу. Тот начал перебирать колечки.
— А что стало потом с братом?
— Чего? Вырос. Женился. Род свой основал. Паренёк умный. Тактик хороший. Так вы с ним неплохо ладили во время войны. Сколько операций вместе провели. Видно гены вашего рода дают своё напоминание. Хотя он и не доверял поначалу, но... А вот Теран меня огорчил. Вот чистая копия Нарна. Такой же был балбес упрямый.
— Жап что ли? — возвращая в нужное русло разговор, спросил Гарт.
— Ну да.
— Если он брат Гарта, то о каком сватовстве идёт речь? — не выдержала я.
— Ой, об этом не волнуйся. Так Жап Рену взял, когда она уже носила. Чего только в жизни не бывает, — отмахнулась Лава. — Так что тут всё нормально. А ты правда на солнце похожа. Никогда не видела такого цвета. Но слышала. А ещё читала. Благадаря тебе такую библиотеку откапали... М.. Пальчики оближешь. Там и чертежи есть. Так что нас ждёт очередной виток техногенной революции. А после войны детки такие умные рождаться стали. Голубоглазые все. Красота. Гарт, ты не думай, что я чего-то имею против обычных людей.
— Я и не думаю, — ответил Гарт.