— С моих суточных возможно только заказать суточные щи, — ответил Игорь. — Со своего гонорара.
— Тоже неплохо, — кивнул Анатолий. — Ну тогда позвольте, уж не знаю, какие у вас гонорары, я вас угощу.
— У вас вид усталый, — сказал Игорь. — Трудный был день?
— Но плодотворный, скажем так, — сказал Анатолий.
— Вы меня простите, но не могу понять, какой может быть бизнес в этом забытом Богом и всеми ветвями власти городке? — спросил Игорь.
— Не поверите, если расскажу, — усмехнулся Анатолий, просматривая меню. — И что, действительно все это есть? — удивился он.
— Представьте себе, — пожал плечами Игорь. — Особенно рекомендую мясо индейки с грибами р брусничным соусом в горшочке. — И махнул рукой официантке, дебелой, усталой женщине, похожей скорее на уборщицу. — Марья Андреевна! У вас можно еще заказать такое же мясо?
— И графинчик водки, — сказал Анатолий подошедшей официантке. — Грамм двести семнадцать. И минералки, если есть.
Глядя на нее, он подумал, что она относится к тем женщинам, у которых — для внимательного взгляда — вся ее жизнь записана на лице. Надо только расшифровать.
Она кивнула и отошла, а Анатолий продолжал смотреть ей вслед.
— Она вам кого-то напоминает? — спросил Игорь.
— Мою мать, — сказал Анатолий. — Всегда был такой же усталый вид. Растила меня без отца, была раздражительной. Только в гробу лицо разгладилось, представляете, будто только смерть позволила ей наконец отдохнуть. Я как раз прилетел на несколько дней, больше нам командование не дало…
— Знаете, у меня сохранилось точно такое же впечатление от смерти моей матери, — задумчиво сказал Игорь. — Но хватит о грустном. Вот не подумал бы, глядя на вас, что вы употребляете или едите на ночь.
— Иногда надо расслабиться, — подмигнул Анатолий. — Вот вас я сегодня видел с дамой. Правда, издали. Вы с ней весьма оживленно болтали.
— А… это, — махнул рукой Игорь. — Все то же. Она работает в той же редакции, что и убитая Тренева. Кое-что рассказала…
— Ничего интересного? — вежливо спросил Анатолий.
— Ну почему?.. — Игорь пожал плечами и слегка отстранился от стола, поскольку подошла официантка с графинчиком водки и положила перед Анатолием вилку с ножом. Тот подождал, пока она отойдет, и тщательно протер их салфеткой.
— «Я вас не спрашиваю. — Анатолий налил Игорю в рюмку, потом себе.
— Валяйте, спасибо… — небрежно махнул рукой Игорь. — Расслабляться так расслабляться. Потом неизбежно захочется дамского общества. — Он оглянулся.
— Девушек много, — согласился Анатолий. — Проблема, как всегда, в одном: успеть надеть презерватив. Так за что пьем?
— Я не могу похвастаться столь стремительными успехами в покорении женского пола, — пожал плечами Игорь. — Могу вам только позавидовать.
— Наверно, дело в том, что у вас замечательная жена? — предположил Анатолий. — Помнится, вы говорили, будто привезли ее из командировки.
— Даже очень, — подтвердил Игорь. — Мы с ней стали жить совсем недавно, даже не успели расписаться. Когда я в командировках, мы часто созваниваемся, несмотря на разницу во времени. Говорит, что скучает.
— Я так и думал… — Анатолий протянул свою наполненную рюмку, и они чокнулись. — Они мне тоже ни к чему, — кивнул он в сторону незанятых девушек. — Некогда, вообще говоря. И жена неплохая. Но вот Зина, бортпроводница, если помните, мне запала. И обещала приехать, как только вернется из очередного рейса.
— Ловко! — снова восхитился Игорь. — В ваших успехах на амурном поприще я не сомневаюсь, но, если честно, мне куда интереснее, что было с вами потом, когда вы стали по совместительству ресторанным вышибалой.
Анатолий не сразу ответил. В этот момент заиграла музыка, притушили свет. И сразу на пятачок возле оркестра потянулись пары. Танцевали все больше девушки, оглядываясь на сидящих мужчин.
— Все, как в лучших домах, — сказал Игорь. — Везде одно и то же…
— А мне противно на это смотреть! — сказал Анатолий. — Говорите, вам на самом деле интересно, что и как со мной было?
— Даже очень, — кивнул Игорь.
— А вы сможете написать обо мне книгу? — спросил Анатолий. — Вернее, об этом? Только изменив мое имя, обстоятельства, чтобы никто меня не узнал?
Игорь пожал плечами, глядя в сторону. Сколько раз он слышал подобные предложения: напиши обо мне книгу, но измени имя…
— Вы засекреченный агент ГРУ? — спросил он.
— Понимаю, — кивнул Анатолий. — Не я первый, не я последний, кто об этом вас просил. Считайте, я вас ни о чем не спрашивал, тем более не предлагал.
Он погасил сигарету в пепельнице, давая понять, что разговор закончен.
— Не надо обижаться, — сказал Игорь. — Вы неверно меня поняли. И вам, кстати, еще не принесли ваше мясо. Много потеряете, ей-богу.
— Я еще никуда не уходил, — спокойно сказал Анатолий. — С чего вы взяли? Лучше переменим тему. Я ведь понимаю, такова специфика вашей профессии. Выжать все, что возможно, из носителя информации, а потом отбросить его за ненадобностью, как упомянутое средство предохранения.
Что-то здесь не то, подумал Игорь. С чего вдруг он занервничал?
— Поймите, я продаю товар, — сказал Игорь вслух. — Специфический товар. Я не говорю: нет. Но на книгу я израсходую минимум полгода своей единственной жизни. И потому должен быть уверен, что ее купят. Поэтому ваша жизнь прежде всего должна быть интересна именно для меня, чтобы я писал эту книгу не с холодным носом, а вложил в нее душу. Тогда только она будет интересна еще кому-то! История, которую вы мне рассказали о вашем ранении в Чечне, — интересная, но с тех пор прошло немало времени, и я вас спрашиваю: что было потом?
— Ладно, — подумав, кивнул Анатолий. — Кажется, я закончил свое повествование на том, что поступил вышибалой в казино, верно?
— Продолжая работать в СОБРе? — спросил Игорь.
— В этом все и дело. И так получилось, что брали мы одного урода в его загородном коттедже, вернее, в замке, где его охраняли, как чрезвычайного посла. Двое наших ребят погибли, я с ними в Чечне был, еще трое были тяжело ранены, но мы его взяли.
— Кажется, это было в газетах, — припомнил Игорь. — Дело Лаврушина, у него еще был загородный публичный дом.
— Да, тот самый, с мальчиками и девочками для обеспеченных ВИП-господ, так об этом писалось в объявлениях, которые он давал в «Комсомольской газете», — сказал Анатолий, ожесточаясь. — По телевидению это показывали по всем каналам. А через пару недель он приходит в это самое казино, и я еще должен был перед ним распахивать дверь. Меня он не узнал, тогда при штурме я был в маске, и потому не успел удивиться, когда я спустил его с лестницы вместе с его охраной и бабами, которых он привел. А вот этого в газетах уже не было… Будто баксов в рот набрали, как писал кто-то в прежние времена.
— Была большая драка? — спросил Игорь после паузы.
— Шум бы ему только повредил… — усмехнулся Анатолий. — Его выпустили под залог, а потом дело благополучно развалили… Послали на дорасследование, что ли. И будут дорасследовать, пока общественность не переключит внимание на новый скандал.
— Вас изгнали с работы? — спросил Игорь.
— Из казино я сам ушел. Хозяин только шарахнулся, когда к нему подошел с заявой. Думал, и его молотить буду. А из СОБРа меня поперли за дискредитацию органов, что ли… Под предлогом, что завязал драку в пьяном виде в присутственном месте. Такая была формулировка.
— И где вы теперь? — спросил Игорь.
10
Саша толкнул дверь своего номера, но та не поддалась. Ему послышалось хихиканье за дверью. Черт… Совсем забыл: Ленчика, этого любителя дамского пола, нельзя надолго оставлять без присмотра.
— Ленчик! — строго сказал он. — Открывай!
— Сейчас, — послышался его слабый голос, как если бы его там душили в объятиях. — Саш, это ты?
— Нет, Фредди Крюгер. — Саша снова требовательно постучал. — Открывай, говорю.
Снова толкнул дверь, она легко открылась и ударила Ленчик в лоб, отчего девочки, а всего в номере их было двое, заливисто засмеялись.
Девочки были что надо. Правда, в соответствии со здешней модой, скорее, женственные, чем грациозные. Но аккуратно одеты и подстрижены. Значит, есть же в Красноземске толковый парикмахер, подумал Саша. И клиента можно не везти в столицу. И журналы мод, поди, доставляются вовремя. Челочки, колготочки, обнаженные пупки на талии — все при них. И при этом сразу принялись щуриться, разглядывая вошедшего.
— Какой у тебя друг серьезный! — низким голосом сказала блондиночка с приоткрытой тугой грудью, по раскладу, похоже, предназначенная для Ленчика. Она сидела на подлокотнике его глубокого кресла, перегораживая длинными, как шлагбаум, ногами выход из создавшейся обстановки. Сам Ленчик был весь в красных пятнах, с осовелыми глазами, держал в руке фужер с недопитым шампанским.
Вторая, крашеная шатенка с каштановыми волосами и зелеными глазами, сидела от них отдельно и с удивлением, смешанным с любопытством, смотрела на вошедшего Сашу. Она выглядела не столь сексапильно, как подруга.
— Саш, — сказал Ленчик, — только не смотри на меня так. Это хорошие девочки, они меня выручили в кафетерии, ты ж мне деньги не оставил. Я зашел только кофейку попить…
— А пришлось пить шампанское, — хмуро сказал Саша. — За чужой счет. Ну так что?
Он встал посреди номера, расставив ноги, как при физзарядке, на ширине плеч.
— Пойдем, Свет, — сказала подруге шатенка и встала с места. — Мальчик устал от предвыборной борьбы, хочет отдохнуть.
Саша свирепо посмотрел на Ленчика. Совсем, что ли? Всем рассказывает, зачем сюда прилетели?
— Это не ваш друг нам сказал о ваших занятиях, — сказала шатенка. — Не надо на него так смотреть. Об этом здесь уже все говорят.
— Может, для начала познакомимся? — Света и не думала подниматься, а смотрела теперь исподлобья, явно красуясь.
— А чего, можно и познакомиться, — сказал Ленчик, которому наконец удалось вырваться из ее «пленительного плена», как сказал один полузабытый поэт. Он подошел к другу и искательно заглянул ему в глаза.
— Посидим немного, Саш… Чего смотришь? Мы ж ничего лишнего. А в двадцать три часа они уйдут. А не уйдут — дежурные тетки прогонят.
— Да ладно, — махнула рукой Света. — Что его уговаривать, не понимаю. Он уже большой мальчик из семьи профессора консерватории… — Она лукаво посмотрела на Сашу, и тот снова приоткрыл рот. Они и это знают?
— Об этом здесь тоже все говорят? — спросил ее Саша.
— Ир, скажи ты ему, — нахмурилась Света. — Что мы все оправдываемся…
— Я поинтересовалась, чем вы занимаетесь, — сказала шатенка, которую, оказывается, звали Ира. — Только и всего. Леня сказал, что вы вместе учились на программистов. И что вы еще серьезно занимались музыкой. Я тоже училась в музыкальном училище по классу фортепьяно, ну и что? Это большой секрет?
— Саш, не будь занудой! — вздохнула, потянулась, приподняв волнующую грудь, Света, за чем все невольно проследили. — Сядь, выпей с нами, покушай чего-нибудь. — Она кивнула в сторону стола, на котором лежала всякая снедь. — Ну сухой закон у вас, мы понимаем… Но расслабиться можно хоть раз?
— Черт возьми, — сказал Саша, садясь. — В самом деле, но откуда вы все знаете? Вы здесь в гостинице остановились?
— Мы здесь работаем, — сказали девочки хором и засмеялись, переглянувшись.
— Подрабатываем, вернее, — сказала Света. — Мы учимся в медицинском училище, стипендии не хватает… В диспансере нас проверяют регулярно, если тебя это колышет.
— И ходите по номерам? — спросил Саша строго.
— А ты нам кто, родной папочка? — вспыхнула Ира и снова вскочила.
— Но-но, — осадила ее Света. — В чем проблема, не понимаю? Ну ты, Ир, даешь. Сама мне сколько раз говорила: надоели эти старые козлы. Мальчика ей захотелось… Знали, к кому шли? Знали. И ты знала, что спрашивать будут… Так что сиди, не мельтеши перед глазами. Так что притухли, пацаны? Говорила уже, мы с вас ничего не возьмем, ни копейки. Правильно, говорила я? Отработаем, как на субботнике в ментовке.
— А что, приходилось? Уже отрабатывали? — спросил Саша.
Они даже не переглянулись. Казалось, вот-вот плюнут и уйдут.
— Нет, только слышали про это, — зло сказала Света, придержав за руку подругу. — А тебе что, интересно?
— Извините, — сказал Саша виновато. — Сорвалось… Переговоры были трудные. Сидите, девочки. И плесните чего-нибудь, в самом деле. Только уговор. Что здесь услышите, увидите, здесь и умерло. Договорились?
…Ночью он проснулся, услышав что-то вроде плача. Ира лежала с ним рядом, прикрытая простыней, и негромко всхлипывала.
— Ты чего? — шепотом спросил он, толкнул раз, другой, но она только промычала что-то в ответ, помотала головой, но глаза так и не раскрыла. Он заглянул ей в лицо, приподнявшись на локте. Потом прикрыл глаза, чувствуя тяжелый звон в голове. И невольно взглянул на диван, где спал Ленчик. Тот неспокойно спал, оставшись один, раскинувшись, что-то невнятно бормоча во сне.
С трудом встав, Саша зашатался, прислонился к стене. Что ж мы такое пили, подумал он, с трудом передвигаясь в сторону ванной, еще немного — и вытошнит. Только бы добраться… Но возле дверей услышал доносящийся оттуда негромкий голос Светы.
— Коль, да ладно тебе… Ну да, сам просил, я помню, а теперь… Да спят они, Ирка твоя тоже, без задних ног… сначала выступала чего-то, а мальчик ей понравился, я видела, ну этот, белобрысенький. А тот, жиденок, сразу ко мне приклеился… Я думала, второй тоже из этих, или я тебя неправильно поняла?.. Он русский вроде, хотела с ней поменяться, а Ирка ни в какую, представляешь… Тоже их не любит. Ты брезговать мной потом не будешь, нет? Что ты, конечно с гондоном! Скажешь тоже… И никаких групповух, ты же знаешь, я этого не люблю… Я прямо так им сразу сказала. Ну, в общем, все сделала, как ты сказал… Я громко? Говорю тебе, спят они, я сама смотрела… Ирка тоже дрыхнет, я и ей подлила… Знаешь, она мне надоела со своими приколами. И мужики ею всегда недовольны. Надоело ей объяснять, что да зачем. Ну чего, сегодня увидимся? Но сначала отосплюсь, душ приму. Сходим куда-нибудь, ладно? Опять ты за свое. Деловой больно… Ну хочешь, сейчас схожу и посмотрю, спят или нет? Ладно? И сразу тебе перезвоню.
Шатаясь и держась за стену, Саша с трудом добрался до кровати. Странно, но тошнота прошла. Он лег лицом к ванной, зажмурился…
Она вышла на цыпочках, стала приближаться. Саша постарался сделать вид, что спит, причем настолько натурально, что его глаза и рот приоткрылись. Она склонилась над ним, тихо позвала:
— Саш, ты спишь?
Он замычал, открыл глаза, приподнял голову.
— Что… что случилось?
— Ну как она тебе? — спросила Света, кивнув в сторону подруги. — Нормально, нет?
Саша, будто не понимая, озадаченно посмотрел на спящую рядом Иру, потом перевел взгляд на Свету. Та тихо засмеялась. Встала, обоими руками приподняла волосы вверх, отчего обозначилась ее выпуклая грудь. При свете уличного неона матово блестело ее безупречное тело.
— Как я тебе? Получше ее, да?
Саша внимательно посмотрел на нее, молча кивнул.
— Может, поменяемся? — прошептала она. — Мужики на нее всегда жаловались, а на меня западали, приходилось еще за нее отрабатывать… не веришь? Или тебе все равно? Вижу, вижу, что не все равно… Надоело знаешь как? Хочу с ней расстаться. Другую напарницу нужно искать. У тебя головка не болит? Я про ту, что сверху.
И снова тихо засмеялась.
— Помоги мне, — сказала она, бесцеремонно приподнимая подругу. — Оттащим ее к нему на диван, к твоему другу… Что смотришь?
— Я сначала… в ванную! — Он рванулся к двери, едва сдерживая снова поднявшуюся тошноту.
Там он открыл воду, склонился над унитазом, и вовремя. Его долго выворачивало, от натуги глаза закрывались красной пеленой, но он сумел заметить небольшой сотовый аппарат «эрикссон», который она оставила на тумбочке. И в это же время она постучала в дверь.