Билл задержал дыхание.
- Да. Любил. И люблю. Но я не хотел бы об этом говорить сейчас, хорошо? Я пойду спать. Ты как?
- Я еще посижу. Билл, спасибо. Мне даже легче стало…
- Да всегда пожалуйста. И тебе спасибо. За откровенность. – Билл развернулся и направился к шалашу.
Солнце почти зашло, и Кайрос бездумно смотрел на исчезающие любимые черты на песке. Он не мог нарисовать ЕГО глаза. Они были цвета океана. Голубые, иногда синие, когда Диллон злился – почти фиолетовые. Они меняли оттенки, как море. В штиль, в бурю, в шторм. Лазурный, светлый, яркий, - только таким ОН был в воспоминаниях грека. И эти воспоминания сейчас были для него ценнее всех сокровищ мира.
Четкий образ, стоящий перед глазами, манящий… «Малыш, только не стирайся из моей головы, как с песка! Будь со мной всегда. Что бы ни случилось…»
****
- Том, твою мать, не дергайся, я же тебя порежу всего! – воскликнул Билл, в очередной раз прикладывая самодельную бритву из остро отточенной деревянной щепки к щеке Тома.
- Друг, ну нафига ты это затеял? Зачем нам тут бриться-то, а? Девчонок все равно нет, перед кем мне выеживаться?
Билл про себя улыбнулся. Ему нравилась гладкая кожа Тома и страшно бесила недельная щетина. И он решил, что все равно Том сдастся под его напором. Всегда сдавался.
Том недовольно кривился, пока Билл аккуратно его брил, используя только воду и сок алоэ.
Кайрос с насмешливым видом наблюдал за действом, радуясь про себя, что ему эти Билловы пытки не грозят. У него генетически не росла щетина на лице, и кожа была гладкая, как у ребенка.
«Дилли всегда это нравилось» - очередная несвоевременная мысль, и лихорадочно схваченный прутик. Знакомые черты на песке.
Кайрос отключился, полностью уйдя в мир своих грез, где существовал только светловолосый парень с синими глазами.
Билл закончил сложную часть с бритьем Тома, выслушав о себе массу нелестных отзывов.
И принялся за дреды, которые являлись его вечным кошмаром.
Расплести сотни косичек, расчесать густые светлые волосы – мягкие, как у девушки; заплести обратно, не прерывая контакта ни на секунду.
Ситуация для Билла многократно осложнялась тем фактом, что Том обожал, когда что-то делали с его волосами.
Вот и сейчас, прикрыв глаза и откинув голову, он почти стонал, не скрывая кайфа, который получал от нежных рук друга.
Дрожащих рук.
Билл пытался сохранять спокойствие, зарываясь ладонями в шелковые соломенные волосы, чувствуя подушечками пальцев кожу, сдерживая порывы сделать другу легкий массаж.
Это была натуральная эротическая пытка, о которой Том даже не подозревал.
Заплетя последнюю косичку, Билл облегченно выдохнул.
- Все, Томми, надеюсь, недели на две этого хватит. Пойдем купаться? И грека возьмем, а то он чего-то совсем в себя ушел…
- Луиза, девочка… Я так тебя хочу, - Том целовал нежные плечи, плотно прижимаясь к тонкой гладкой спине. – Малышка, ты так хорошо пахнешь… - провел языком по пульсирующей жилке на шее, сжал хрупкие бедра. – Поцелуй меня, детка…
И мягкие губы, нежные, обволакивающие; теплый податливый язык, тонкая влажная кожа, гладкие зубки… Раздвинуть, вылизать такой податливый горячий ротик…
Провел рукой по груди и улыбнулся - детка, ты явно переборщила с диетой. Где же твоя маленькая восхитительная грудь?
- Том… Не останавливайся, давай, - жаркий шепот в ухо.
И прижавшееся горячее тело.
Дымка сна рассеивалась, и Том вдруг начал осознавать, что лежит в шалаше между Кайросом и Биллом, упираясь своим твердым членом между ягодиц грека. И ласкает парня языком, целует его шею, лопатки, терзает руками его ягодицы… И не находит в себе сил остановиться.
- Давай, Том, давай, - шептал Кайрос, задыхаясь от желания, до одури боясь, что парень вдруг отстранится…
- Кай, бл*ть! Да что такое-то! Билла же разбудим! И нет ничего у нас…
- Том, мы тихо, - шептал Кайрос, пододвигаясь еще ближе, почти насаживаясь на твердый член. – И не надо ничего, я полностью готов! Ну, парень, не бойся, двигайся!
Том, не выдержав, толкнулся в бесстыдно предлагающее себя тело. Вошел сразу, не ощутив сопротивления. Волна экстаза пронзила до кончиков пальцев от восхитительного ощущения упругой горячей плоти, в которой было так комфортно и легко двигаться.
Медленно, очень медленно… Не разбудить Билли…
Кайрос вцепился губами в свою руку, зажмурив глаза, в которых вспыхивали белые звездочки от невыразимого кайфа.
Том, ритмично двигаясь, положил руку на член грека и открыл головку, нежно проведя по ней большим пальцем, размазывая выступившую жидкость…
Кайрос, запрокинув голову, прокусив себе руку до крови, кончил, дернувшись всем телом, изливаясь на ладонь Тома, сотрясаясь в экстазе.
Том, каким-то вторым чувством поняв, что больше тянуть нельзя, с облегчением разрядился глубоко в податливое тело, вздрагивая, пытаясь восстановить дыхание и не застонать от сумасшедшего оргазма.
Они лежали еще несколько минут, приходя в себя, тесно прижавшись.
Том аккуратно вышел из грека и молча показал глазами на пляж.
Кайрос понял, и парни тихо покинули свое логово, выбираясь на свежий воздух, удивленно глядя друг на друга.
****
Солнце уже стояло в зените, заливая остров нежным светом. Песок успел нагреться почти до расплавленного состояния, но ни Кайрос, ни Том этого почти не почувствовали, присаживаясь около кромки воды.
Кайрос смотрел в голубую даль спокойного океана, и вся его поза выражала спокойствие и безмятежность.
Том, наоборот, задыхался от нахлынувших незнакомых чувств, от будоражащих воображение ощущений, которые познал впервые в своей жизни. И совершенно не понимал, что ему теперь делать со всей этой чехардой, которая творилась у него в голове.
Он переспал с парнем. Но не это смущало и тревожило. То, что разносило его душу на осколки – он твердо понимал, что ЭТО ему понравилось. Очень.
Образ Луизы таял и растворялся в волнах памяти, заменяясь другим – стройным, гладким, упругим. Парнем.
- Кай, - тихо начал Том, не имея больше возможности сдержать то, что рвалось из него наружу, - почему, а? Что это было? Я гей, что ли?
Грек насмешливо посмотрел на Тома.
- Жалеешь? – одно слово, и серые глаза снова уставились на океан.
- Нет. Не жалею, - твердо сказал Том. – Ни капли. Но как мы дальше-то будем, а? Я не уверен, что не хочу это повторить, - пробормотал совсем тихо, против воли заливаясь краской.
- Том, не морочь себе голову. Мы занимались сексом. Это нормально, и это ничего не значит. Я с удовольствием буду с тобой трахаться, ты мне нравишься, бл*! Какие проблемы, а?
- Билл. Билл моя проблема. Даже страшно подумать, что будет, если он узнает…
- Да, я тоже не хотел бы этого. Надо осторожнее. Остров, в конце концов, большой! Ну что, пойдем будить нашу нежную принцессу?
- Пойдем, - Том с облегчением поднялся, и парни двинулись обратно к шалашу.
****
- Где вы были? – с подозрением спросил Билл, который уже давно проснулся и ждал парней. – Я думал, вы за фруктами пошли. Или на охоту.
- Да так… - Том пытался выглядеть естественно. – Ходили, шатались. Остров осматривали. Ничего нового не нашли. Кстати, это мысль! Кай, пойдем, поохотимся? – быстрый взгляд на грека.
- Да, Том. Пойдем. Билли, ты не скучай тут! Искупайся, если хочешь. Мы ненадолго!
Парни повернулись и вышли.
Билл еще некоторое время повалялся на своем нехитром ложе, потом встал и направился в сторону океана.
****
- Ух ты, смотри, какая поляна! – Кайрос раздвинул жесткие заросли и шагнул на мягкую траву – нежную, как ковер. – Первый раз ее вижу! Тут, может, ягоды есть какие-нибудь, а?
Резко развернулся к Тому, одним рывком притягивая его к себе за поясницу, глядя в яркие карие глаза.
- К черту ягоды. К черту все. Том, я хочу тебя! Пожалуйста! Здесь…
Том, простонав, присосался губами к шее грека, оставляя круглый багровый след. Сжал ягодицы и быстро расстегнул на парне шорты, резко дернув их вниз.
Кайрос освободился от единственного предмета одежды и выпрямился перед Томом, предлагая себя, ничуть не смущаясь.
Красивый член чуть больше среднего слегка подрагивал, требуя ласки.
Том, чувствуя, как бьется кровь в висках, тоже разделся и толкнул грека на мягкую траву, нависая над ним на вытянутых руках.
Прошелся взглядом по призывно вытянутым губам, по сузившимся глазам, по шикарному стройному телу.
Кайрос широко раздвинул ноги, приподняв таз, недвусмысленно намекая, чего он ждет от Тома.
Том, смазав палец слюной, осторожно погладил грека между ягодиц, медленно входя в него, гладя внутри, чувствуя остатки своей утренней спермы, которая сейчас работала как дополнительная смазка.
Грек закрыл глаза и тихо стонал, сжимая свой член, слегка подрачивая.
- Том, давай, я готов. Не издевайся, ну!
Том, приподняв ноги Кайроса и положив к себе на плечи, двинулся вперед, раздвигая ягодицы, входя в подавшееся ему навстречу тело.
Замер, выдохнув, утопая в НЕМ, утопая в своих острых ощущениях.
Никогда он не испытывал такого с девушками.
Его член был туго сжат пульсирующей горячей плотью, и Том, начав осторожно двигаться, полностью растворился в себе, в своих ощущениях, закрыв глаза.
Волны невыносимого кайфа проходили от паха по всему телу.
Грек поднял ноги еще выше, уже яростно мастурбируя, полностью открывшись твердому члену Тома, который вонзался в его тело, задевая маленькую чувствительную точку внутри, заставляя парня на время забывать свое имя…
****
Билл с колотящимся, как набат, сердцем, наблюдал чудовищную сцену, которая разворачивалась сейчас на его глазах, в двух метрах от него, на маленькой солнечной поляне, закрытой кустами ярких душистых цветов.
Решив отложить купание на потом, он последовал за парнями, думая помочь им в поисках пропитания.
Услышав неясные звуки, остановился и затих, поддаваясь какому-то первобытному инстинкту.
Осторожно раздвинул широкие ветки, и…
Том, его Том драл грека, стоя на коленях, и с него ручьями стекал пот. Губа была прикушена, глаза закрыты. Он резко, быстро двигался, накачивая своим членом голое тело Кайроса, который неприкрыто стонал, закинув голову, и дрочил, периодически шепча что-то…
Билл только сейчас понял выражение «захлестнули эмоции».