Учебные дивизии направлялись на фронт как есть или же переформировывались в новые соединения. Как правило, штабы учебных дивизий существовали с начала войны как «дивизионный штаб специального назначения» (Divisionsstab z.b.V.), которому напрямую подчинялись батальоны (учебные части), без полкового звена. Объединение батальонов в полки происходило уже при выдвижении на фронт.
Прибытие на Восточный фронт резервов привело к переходу кампании 1945 г. в новую фазу. В построение немецких войск был вбит клин, вершина которого покоилась на одерских плацдармах, а основание – на Висле. Такая конфигурация фронта определила характер сражений февраля – марта 1945 г. Наиболее уязвимыми были растянутые фланги выдвинутой к одерским плацдармам группировки. За счет свежесформированных, переброшенных с других участков фронта соединений и накачки людьми и техникой избежавших окружений дивизий немецкому командованию удалось навязать трем фронтам на берлинском направлении почти двухмесячное сражение на флангах.
Кризис на флангах наметился, когда фронтом на север была развернута 2-я гв. танковая армия 1-го Белорусского фронта 1 февраля и 3-я гв. танковая армия 1-го Украинского фронта в двадцатых числах января 1945 г. Далее на север была повернута 1-я гв. танковая армия. В ходе сражений на флангах советские войска понесли потери, которые потребовали дополнительного времени на их восполнение. Пауза между захватом плацдармов на Одере и наступлением с Кюстринского плацдарма оказалась заполнена напряженными боями, и прибывающее пополнение не могло быстро восполнить понесенных потерь как в людях, так и в технике. Поворот на север и даже на восток (2-й Белорусский фронт и 1-я гв. танковая армия) означал также затраты времени на перегруппировку войск. Тем самым еще дальше был сдвинут момент начала наступления на Берлин.
«Фестунги». Одним из характерных приемов ведения боевых действий немецких войск в 1945 г. оставалось удержание важных узлов коммуникаций окруженными в них войсками. Этот прием не был новинкой последнего периода войны. В 1941–1942 гг. он также широко применялся на оперативном и даже тактическом уровне, когда окруженными немецкими частями удерживались отдельные населенные пункты. Снабжение окруженные гарнизоны получали по воздуху. Если посадка самолетов или планеров была невозможной, боеприпасы и продовольствие сбрасывались в парашютных контейнерах. В условиях 1945 г. нехватка самолетов и горючего существенно усложняла снабжение по воздуху. Кроме того, сказывался неизбежный хаос в рушащемся государстве. Так, в частности, для «Королевских тигров» в Арнсвальде были сброшены 88-мм снаряды к зенитным пушкам Flak-36, непригодные для орудий танков этого типа. Управление окруженными гарнизонами осуществлялось по радио. В заключительный период войны изменился сценарий ведения обороны «фестунгов» (крепостей). Если в 1941–1942 гг. была высока вероятность деблокирования извне, то в 1945 г. чаще всего приходилось держаться до исчерпания возможностей сопротивления и пытаться прорываться, бросая раненых. Деблокированный «Солнцестоянием» гарнизон Арнсвальде был исключением из правила. Пытавшиеся прорваться гарнизоны Познани и Шнейдемюля рассеивались, и только отдельным счастливчикам удавалось прорваться к своим. Если называть вещи своими именами, то окруженные гарнизоны, отказываясь от капитуляции, жертвовали собой во имя изменения обстановки на фронте в целом.
Танк Т-34-85 2-й гв. танковой армии на подступах к Штеттину. Февраль 1945 г.
Последовавший за захватом плацдармов на Одере поворот на север 9-го гв. танкового и 1-го механизированного корпусов был уже закономерен: немецкое командование выстраивало сплошной фронт от Одера до Вислы. Нависая над тылами захваченных 31 января плацдармов, на восточном берегу Одера на рубеже от реки до озера Плеен-зее разворачивался II резервный корпус. Корпус не имел никакого отношения к II армейскому корпусу, отличившемуся под Демянском, и получил свой номер от номера военного округа, в котором он формировался. Командовал корпусом генерал пехоты Вальтер Хоерляйн. В подчинение Хоерляйна прибывала 4-я танко-гренадерская дивизия СС «Полицай», а вскоре к ней присоединилась 28-я дивизия СС «Валлония». Регулярные части были разбавлены примерно тридцатью батальонами фольксштурма. Кроме того, уже в первые дни боев фронтом на север части 2-й гв. танковой армии столкнулись с подразделениями дивизии и «Адмирал Дёниц» (1-й дивизии морской пехоты). Столкновение с резервами противника происходило на фоне нехватки горючего после 700-километрового броска от Вислы. Поэтому легкого продвижения не получилось: корпуса армии С.И. Богданова втянулись в бои с прибывающими частями противника и оборонявшими узлы коммуникаций батальонами фольксштурма.
На север также была развернута 1-я гв. танковая армия. Если 2-я гв. танковая армия выстраивала фронт от плацдармов на Одере до передовых частей общевойсковых армий, то 1-я гв. танковая армия стала резервом в глубине обороны. В случае перехода противника в наступление корпуса армии М.Е. Катукова могли быть использованы для контрударов и затыкания брешей в обороне. В районе Ландсберга армия была сосредоточена 4 февраля и оставалась там до 10 февраля. Вечером 10 февраля Жуков директивами № 00294/оп и № 00295/оп приказал 8-й механизированный корпус выдвинуть в район Бад-Шенфлис, сменить части 1-го механизированного корпуса и очистить восточный берег Одера от противника.
У высшего военного руководства Германии были свои недостатки, но меньше всего оно заслуживало упреков в непрофессионализме. Помимо очевидного даже с бытовой точки зрения решения с построением «прочной обороны» на берлинском направлении, был начат сбор сил на фланге 1-го Белорусского фронта. После того как вследствие разрыва 1-го и 2-го Белорусских фронтов у советских войск на берлинском направлении появился растянутый северный фланг, немецкое командование начало разработку наступательной операции. Впоследствии она получила кодовое наименование «Солнцестояние» (Sonnenwende). Автором плана контрнаступления был Гейнц Гудериан. В мемуарах он описывает свой план следующим образом: «Я решил еще раз попросить Гитлера отказаться от наступления в Венгрии и начать наступление против пока еще слабых флангов клина русских, вбитого ими в нашу оборону вплоть до Одера между Франкфуртом-на-Одере и Кюстрином. Наступление должно было развиваться в южном направлении из района Пиритц, Арнсвальде и в северном направлении с рубежа Глогау, Губен». Для проведения операции выделялось управление 11-й армии, которая стала именоваться 11-й танковой армией СС. Важным достоинством активной стратегии действий является более продолжительный по времени эффект даже при невыполнении первоначально намеченных целей. Принимая решения о стратегии действий германских Вооруженных сил, Гудериан прекрасно знал это по собственному опыту. В 1941 г. ему пришлось поворачивать от Москвы на Киев, теряя драгоценные дни и недели, остававшиеся до наступления периода распутицы. В 1945 г. Гудериану удалось повернуть советские войска от Берлина на север, в Померанию.
Поворот 1-го Белорусского фронта в феврале – марте 1945 г. в Померанию вызвал в послевоенный период едва ли не большие дискуссии, чем поворот Гудериана на Киев в 1941 г. Главным возмутителем спокойствия стал бывший командующий 8-й гв. армией В.И. Чуйков, выдвинувший теорию «стоп-приказа», исходившего от Сталина. В очищенном виде его теория была озвучена на беседе для узкого круга, состоявшейся 17.1.66 г. у начальника Главного политического управления СА и ВМФ А.А.Епишева: «Жуков 6 февраля дает указание готовиться к наступлению на Берлин. В этот день во время заседания у Жукова звонил Сталин. Спрашивает: «Скажите, что вы делаете?» – тот: «Планируем наступление на Берлин». Сталин: «Поверните на Померанию». Жуков сейчас отказывается от этого разговора, а он был». Скорее всего, Чуйков проецирует на весь фронт вывод из полосы его армии корпусов М.Е. Катукова.