Резниче н ко (Гудайтис) Ольга Dexo Александровна
2016г.
Жанр: современная проза, современный любовный роман; бандитская жизнь.
Присутствует ненормативная лексика.
NC 18+
Аннотация: Иногда боль прошлого не выскоблить и щипцами. И чем сильнее пытаешься убежать от него - тем громче оно грохочет, и тем сильнее расплата. Поменяв все: город, друзей, дом, любовь... сможешь ли ты, наконец-то, все же отпустить минувшее, какое бы оно не было, и как бы не был бы привязан к нему?
Герои:
Инга Викторовна Шабалина (Гуся, Гуля, Ингуля), 1993 г.р. (23 года)
Николай Анатольевич Зобов (Зоба, Клещ), 1982 г.р. (34 года)
Татьяна Федоровна Шабалина - двоюродная сестра Инги, (25 лет)
Константин Парфенов - парень Тани (Костяныч) (28 лет)
* - потеряла Инга - Никиту Романовича Макарова (Макарыч) (ей было - 18, ему - 19), автокатастрофа, до этого вместе 3 года (с 15 лет вместе, сначала друзья, потом года полтора - как пара).
* - все совпадения случайны.
Посвящаю :
А. и А.
А. и О.
дв. б. В. и Н.
а также с. М.
Саунды -вдохновители :
Серебро - Отпусти меня
Carla's Dreams – My Girl
Оглавление
Глава 1. Проблемный пациент 3
Глава 2. Новый мир 5
Глава 3. Эхо прошлого 8
Глава 4. Розги 14
Глава 5. Прощай 16
Глава 6. Дорога назад 23
Глава 7. Кому-то - тело, кому-то - душу 26
Глава 8. Подарок 33
Глава 9. "Грёбанный принц" 36
Глава 10. Прошлое 42
Глава 11. Осколки правды 48
Глава 12. Настоящее 55
Глава 13. Будущее 57
Глава 14. Выбор 59
Глава 15. Отпускаю прошлое 60
Падала и падала я прямо вниз.
И не замечала, что слабею я.
Я хотела только одного - тебя.
Не знать тебя, не знать.
И по капиллярам растекался ты.
И закрыл собою все мои мечты.
Я хотела только не забыть.
Свои слова, свои слова.
Отпусти меня.
Не твоя, не твоя, не твоя, не твоя я.
Ты прости меня. ..
Серебро - "Отпусти меня"
Упасть, разбиться и не жить...
Слепоглухой брести без смысла...
Отбросив будущего нить,
Похоронив его... не мысля,
О том что можно верить вновь
В любовь, любви... Чужому сердцу...
И снова чувствовать без слов,
И доверять единоверцу...
Татьяна Софинская
Глава 1. Проблемный пациент
"Инга В. Шабалина, 1993 г. р.. Проблемный пациент, замкнулась в себе после потери близкого человека, всячески отказывается идти навстречу не только мне как психотерапевту, но и своим родителям, и друзьям (теперь, кстати, уже бывшим). Препараты по началу принимала исправно, но затем я стала замечать явные перемены в ее поведении и настроении (негативные), что могло свидетельствовать об обратном. Но тем не менее, спустя короткое время, по словам родителей и собственным наблюдениям, я могу сделать вывод, что ситуация с ней пошла на поправку, хотя точные причины сего поворота мне доселе так и не известны: девушка никак это не комментирует и не дает зацепок. В принципе, уже смело можно заявлять о переходе тяжелой формы депрессии в умеренную. Планирую пересмотреть медикаментозные предписания по ее поводу. В остальном - ситуация еще размытая и требует дистанционного наблюдения..."
Странное письмо обнаружила я на экране компьютера своего врача. И нет, никогда бы интерес не победил мое чувство такта, и не полезла бы в чужие записи или вещи, но, увидев собственное имя, все внутри насторожилось, и страх перевесил чашу весов в пользу первого.
"Проблемный пациент". Надо же...
Будто я кому-то навязываюсь. Не нравится - до свидания. Мне еще проще. Если бы не мать, давно бы перестала сюда ходить. И так последние деньги выбрасывают на эти глупости.
Все равно ничем эта докторша мне не помогает. Говорить с ней - что со стеной: в ответ лишь одни заученные фразы или "угуканье". Мерзость.
И интересно, кому это она пишет? А как же... врачебная тайна? Или общие фразы - не нарушают конфиденциальность? Или эта мадам все же хочет меня сбагрить кому-то другому? Новому дяденьке или тетеньке, которая будет более мелодично "угукать" в такт моим нелепым рассказам обо всем, и ни о чем конкретном?
- О, здравствуй, Инга! Ты уже здесь?
- Да. Здравствуйте. Простите, что зашла без спросу.
- Да ладно, все хорошо. Присаживайся... Рассказывай, что нового? Как настроение?
Немного помолчав, решаюсь:
- Вчера Таня звонила.
- Таня... это?
- Двоюродная сестра, по отцу, - любезно уточняю. - Я вам про нее уже когда-то рассказывала. Она живет в Крыму.
- А да, помню...
Тяжелый вздох (мой) для смелости...
- Сказала, что ее родители, мой дядя и его жена, уезжают на все лето к себе в Испанию, и та остается одна. Приглашает погостить.
- Ох, - казалось, это впервые за все время мой врач выказала истинные эмоции радости, - это же идеально! Я давно твоим родителям твержу, что тебе нужна смена обстановки. И это - будет безошибочный вариант. Сменить всё вокруг подчистую - в твоем случае, самый трезвый шаг. Так тебе будет куда проще отпустить уже, наконец-то, прошлое - и вновь начать уверенно смотреть в будущее. И помни, не забыть прошлое - а просто отпустить. Отпустить этот тяжелый чемодан, который все время тебя тормозит, и начать шагать по жизни смело. Молодая, красивая, умная - весь мир у твоих ног, а ты его упорно игнорируешь. Только..., - неожиданно запнулась.
Тяжело вздыхаю, замираю, внимательный взгляд ей в лицо.
- Ты же помнишь о наших помощниках? Да? Я тут решила изменить кое-что - и рассмотреть более легкий вариант. Как по мне, ты уже и сама отлично справляешься с эмоциями, потому...
Вдруг замерла та. Пристально уставилась на меня, отчего страх вновь сковал меня всю внутри - захотелось тут же свернуться в клубок, пряча душу.
Она редко себе позволяла такие взгляды, взгляды, за которыми сейчас польется искренность (вместо книжных строк), но оттого они были еще ужаснее. Словно, вот-вот коснется души - и раны опять вскроются: оттуда побежит кровь, гной и желчь. Вновь прорвется безысходность...
- Прошло уже больше четырех лет. Это жестоко - но пора. Твоей вины нет, ни в том, что произошло (и ты уже сама это знаешь), ни в том - что осталась жить, а не ушла за ним.
Слезы сорвались с моих глаз. Дрогнула в попытке закрыть уши ладонями, дабы опять не слышать этот душу режущий скрип нравоучения, но в последний момент осеклась, сдержалась - нельзя обратно. Нельзя им показывать, что я все еще на дне - на плоском, темном, безумном дне, где нет ни света, ни воздуха. Где я - мертвая...
- Используй эту возможность, как спасательный круг. Хватит тонуть. Ради вас двоих - живи дальше. Не растрачивай зазря то, что некоторым не дано. Ему было не дано.
***
В голове еще бил колокол ее слов, ее жестоких, болезненных слов, но в этот раз оборона души была гораздо сильнее: и недолго ныло, недолго разрывалось сознание от старых воспоминаний. Мое "я" быстро свернулось в калач - заменяя тяжелые мысли на бездумье или легкое порхание пустозвонных дум: "Коляска красная, а сидит мальчик - или это девочка? и зачем одевать так непонятно?", "Шоколадный цвет машины? хм, разве такое бывает?"," Прошло уже больше четырех лет. Это жестоко - но пора. Твоей вины нет..."
Глубокий вдох. И вновь натянутой струной оборона: "А что брать с собой? Только летние, или и теплые вещи?","А вдруг дождь?","Интересно, это же, наверняка, мама уболтала Таню или, вообще, тетю Надю, меня к ним позвать?"
Замерла. Взгляд прикипел к знакомому номеру автобуса.
Нет, он не везет домой. Он - проводник в мой собственный ад, в который я запретила себе ход, по крайней мере, так часто, как бы хотелось...
Но сегодня - особенный день. Мне дали добро на поездку, и я уже сама хочу покончить со всем этим... миром, чертовым, черным миром... без него,
... без моего Никиты.
Решение принято. И я сажусь в автобус.
Мы едем на автовокзал. Затем - в Петрово. Недалеко тут, за городом. Полчаса езды.
Но тем не менее этот путь я проделываю редко. Пару раз в год. Теперь уже пару раз... а раньше...
Но это было раньше.
Нельзя с этим частить.
И нет, я больше не боюсь кладбищ. По крайней мере, этого...
Просто, с каждым разом вокруг там всё и все становятся роднее - и я чувствую, что... совсем скоро не останется сил оттуда уезжать. Что там будет мой дом, и мой покой.
Но даже я осознаю то, что это - неправильно. Не смотря на все внутренние "но", это - неправильно... И пусть мне хватает ума, каждую такую свою поездку скрывать от своих близких (и уж тем более от врача), всё это ведет - в никуда.
... привычная тропинка. И вновь ты залилась буйством красок - зеленая пышная трава и редкие, но такие красивые и яркие, полевые цветы...
Путь в рай, или, по крайней мере, к вратам его.
А вот и каменное, гранитное твое лицо. Улыбаешься, дразнишь...
Как тогда, как в наше время...
- А я вот старею. А ты - как всегда, засранец. Красивый... и молодой. Тебе даже бутылку пива не продадут. Разве что снова бороду будешь отращивать, чтобы казаться старше.
А мне вот уже двадцать три. Представляешь?
... скоро, вообще, бабкой стану. Наверно, перестанешь и любить. С первым листопадом зубов - забудешь.
(стираю слезы со щек)
- Я уеду..., - решаюсь на главное. - Ты прости... Прости...
(рыдания сдавливают грудь)
- И дело не во мне... Просто, мама... И я устала, - с визгом выдох. - Прощай, Никит... Прощай, Макаров. Не злись, на День рождения, возможно, все же приеду. Не знаю... Но я больше уже не могу. Ты меня не забираешь, ... и я всё как-то к тебе не иду. До встречи... но лучше не жди.
... пока,
люблю тебя.
Глава 2. Новый мир
***
Город оказался не намного меньше нашего. Все так же куча машин, дорог, людей и многоэтажек. Местами, даже чудилось, будто никуда и не уезжала. Однако, что могло не радовать, даже слабоватое зрение теперь - не проблема вежливости. Кого бы ты не встретил на своем пути - никто тебе не знаком. Любое, казалось бы, лицо из прошлого - ошибка. Никакой связи. Просто, похож, или, каким-то чудом, едва ли не двойник. Но ничего, и никого родного или близкого.
Никаких вопросов. Никаких советов. Никаких... соболезнований.
Чистый лист. Чистая гладь - и я начинаю новый рисунок.
Новую жизнь.
Я отпускаю прошлое, даже... если это слишком болезненно. И противно.
***
Таня оказалась очень даже хорошей девчонкой. Ее в своей жизни я видела всего лишь несколько раз, и то давным-давно, у бабушки. И хоть разница наших возрастов - два года (она старше), расстояние, огромное расстояние между нашими городами - сыграло свою роль в отсутствии дружбы, интереса друг к другу и всего прочего, что могли бы сулить родственная связь и (практически) одинаковый возраст.
Она знала о моей... "тайне" (мама моя рассказала и ей, и тете Наде, и меня об этом уведомила - я не злилась; я давно уже приняла тот факт, что все вокруг знают о моей "ситуации", о "проблеме" больше и лучше, чем я сама),
... но никаких вопросов, никаких слов, никаких намеков. За что я была безумно благодарна.
Мы быстро сдружились. И, буквально, уже через неделю - не мыслили друг друга порознь. Любая затея, любой поход в город или в кино - всегда я была рядом, даже если это выглядело неудобно или странно: ведь оказывалась часто третьей между нею и ее парнем - Костей. Нет, конечно, никаких завидных взглядов или еще чего с моей стороны в его бок - извольте (и Таня это знала), но, все же, порой меня вся эта ситуация смущала, так как я чувствовала себя обузой и помехой.
"Шабалина старшая" (так Костяныч звал теперь свою Таньку, или меня соответственно - "младшая") удивительно, но не на миг не унывала - нет-нет, да и пыталась свести меня то с тем, то с другим молодым человеком. Все они были хорошими ребятами ( и добрыми, и красивыми, и прочее, и прочее), однако, я всегда жала на тормоз - и пролетали все они мимо меня, словно электрички. Не готова я. Еще не готова... к таким переменам, и таким решениям.
Таня не злилась на сие мое поведение - с замиранием сердца, с видом мудрого учителя, она лишь томно вздыхала, а затем с новой силой и задором бралась за очередную попытку втолкнуть в меня жизнь.
***
- Ну же, Ингуся, Гусечка, прошу, соглашайся... Это будет клёво! Та-а-ам столько ребят, что не пожалеешь! Но и в обиду не дам! Если что - Костяныч за нас двоих им наваляет! Прошу, милая! Я этого так ждала! Еле маму упросила! Поехали!
Несмело пожимаю плечами.
- И что я с собой возьму?
- Я всё организую, родная! - едва ли не завизжала от радости Танька. - В палатке ночевать будешь со мной. У Кости отожмем оба спальника. А он сам найдет, где примоститься.
- Не думаю, что твой Парфенов будет рад этой затее...
- Да он сам и предложил этот расклад! Ну, е-мае! Гусю-сюшечка, - крепко сжимая меня за плечи, ласково шептала на ухо. - Это всего на несколько дней. Песни у костра под гитарой, звезды, море... Ну...
- Комары и туалет на улице, - сквозь смех продолжаю ее речь.
Рассмеялась и сестра.
Резко отпускает меня, шаг в сторону.
- Ну-у-у, началось! От комаров - спрей! А туалет - не кусты, все-таки! Там теперь едва ли не на каждом шагу - биотуалет! Ну? Едем?
Закачала я в негодовании головой, чувствуя, что не имею права голоса, не имею права на сопротивление...
- Только не вздумай меня наедине с ними оставлять!
- О-о-о! - дико завизжала "Ш. старшая" и запрыгала, захлопала в ладони. - Да! Да! Да! Ни за что на свете!!!
***
И тем не менее, в автобусе (заказном) Таня сидела с Костей, а я в одиночестве плюхнулась на пустые кресла, ближе к окну.
Но не прошло и пары минут, как какой-то назойливый, просто никак не затыкающийся, экземпляр завалился рядом.
- Ты не против?
Но ответ даже не ждал - не нужен он ему. Это была, явно, констатация факта.