— Сразу же, как только получили от вас сообщение. С указанием вашей личной заслуги, — не понял обиды Джафаров.
Генерал заулыбался. Понял: его не забудут ни при каком раскладе.
3
Тенгиз поехал к Султану Каримову, с которым когда-то дружил в школе. Но в десятом классе Султан резко отошел от всех, стал пить и встречаться с проститутками, перестал учиться, но учителей изводил так, что те поставили вопрос на педагогическом совете об исключении Каримова, на что директор молча беспомощно развел руками. После школы пути их и вовсе разошлись, Султан уехал в Москву, в институт международных отношений, а Тенгиз поступил в юридический институт родного города, который закончил с отличием.
Когда Тенгиз стал работать в уголовном розыске, Султан вернулся из Москвы. Как-то Тенгиз шел по улице, рядом остановилась «Волга», и Султан предложил Тенгизу поехать к нему домой и возобновить школьную дружбу. Тенгиз принял приглашение. Султан жил один в трехкомнатной квартире, меблированной исключительно антиквариатом. С тех пор они регулярно встречались по всем праздникам и дням рождения, но в душу друг другу не лезли. Приятельствовали.
И вот впервые Тенгиз ехал к приятелю по делам «фирмы». Предварительный телефонный звонок ничего не дал. Султан, пьяный в дым, предлагал приехать и за бутылкой продолжить разговор. Тенгиз поехал, хотя не имел ни малейшего представления, как будет вести столь сложный и деликатный разговор с пьяным Каримовым.
Однако на звонок Тенгизу дверь не открыли. Тенгиз постоял минут пять перед дверью, затем вновь позвонил. Приложив ухо к двери, прислушался: играла музыка, в ванной лилась вода, но никакого движения, шагов, шарканья.
Тенгиз заволновался, быстро спустился вниз и из машины позвонил Султану. И опять пьяный голос приятеля пригласил поговорить за бутылкой. Тенгиз похолодел и позвонил генералу. Через пятнадцать минут следственная группа была у двери квартиры Султана. Отмычкой открыли дверь, и Тенгиз, изготовив для стрельбы пистолет, ворвался в квартиру. Квартира была захламлена бутылками и остатками еды. В комнате никого не было. Из магнитофона «Сони» тихо струилась музыка.
Так же тихо лилась вода в ванной, в которой лежал мертвый Султан Каримов с перерезанными на руках венами. Опасная бритва лежала тут же, в ванной, под водой. Не было никаких следов насилия и принуждения. Даже какое-то умиротворение застыло на лице мертвого.
Эксперты искали отпечатки пальцев и другие следы пребывания посторонних, но Тенгиз понял, что они ничего не найдут. Единственное, что вызывало сомнение, была магнитофонная пленка в автоответчике. На ней пьяный Султан все так же приглашал приехать решить все вопросы за бутылкой.
Мустафа Джафаров работал, как всегда, удачно. Всего через час он уже знал, что машинку можно было лицезреть в супермодном кафе «Шах», которое уютно расположилось в старой части города.
Джафаров немедленно отправился туда. Красная книжечка комитета всегда ставила его первым в любом списке.
Уборщица, испуганно глядя на его книжечку, торопливо доложила, что никого из начальства нет: директор болен, увезли в больницу с приступом аппендицита, а метрдотель, шеф-повар и два официанта на даче самого Дадаева обслуживают гостей и будут только завтра. На вопрос Мустафы о пишущей машинке она ответила положительно: «Как же, есть в кабинете директора».
Джафарову, чтобы проверить идентичность машинки, достаточно было отпечатать всего несколько фраз. Он тут же вызвал эксперта, чтобы снять отпечатки пальцев с клавиш машинки.
На счастье Джафарова, уборщица со вчерашнего дня еще не убиралась в кабинете. И отпечатки получились на редкость четкими и ясными. Теперь оставалось лишь снять отпечатки всех работающих в кафе женщин, и автор анонимки будет изобличен.
Мустафа решил ускорить опознание и поехал в больницу, где сделали операцию директору кафе «Шах».
Тот пользовался в больнице благами, которые полагались по рангу лишь членам правительства: он лежал в отдельной палате, и при нем неотлучно находилась медицинская сестра. Палата утопала в цветах и фруктах.
Директор, увидев красную книжечку гостя, побелел и от страха не смог вымолвить ни слова. Джафаров поспешил его успокоить.
— У вас все в порядке. Меня интересует лишь один вопрос: кто печатал вчера на машинке в вашем кабинете?
— Никто! Клянусь, никто! Мамой клянусь.
— Наш эксперт снял четкие отпечатки с клавиатуры. Отпечатки совсем свежие. Жаль, что вы не хотите помочь органам.
— Да хочу, хочу! — завопил директор. — При мне никто не печатал, я никому не разрешаю этого делать.
— Как же вы можете объяснить наличие отпечатков пальцев на клавишах?
— Как?.. Не знаю… Подождите, подождите! Может, это Анка? Я вчера застал ее в кабинете, по телефону разговаривала. А меня там не было минут десять.
— Где она живет?
— Ее нет сейчас дома. Я ее отправил, по ее просьбе, на дачу Дадаева, там сегодня малый прием. А что она напечатала, листовку?
— Лечитесь! Чем меньше будете знать, тем спокойнее будете спать.
— Она всегда была вне политики. Хороший работник. Одна из лучших.
— Если будет честной с нами, думаю, вы ее не потеряете. В каких отношения она с Султаном Каримовым?
— Официальной любовницей его не была, но обслуживала по высшему разряду. А он ей платил. Так что там было все по-честному.
4
Джогар Дадаев вышел на веранду покурить и подышать свежим воздухом. Две тени, мелькнувшие чуть поодаль, принадлежали охранникам. Дадаев их приучил: охраняйте, только перед глазами не мельтешите.
Жара спала. Гости Дадаева парочками расползались по саду и винограднику. Кто-то — прогуляться после сытного обеда, перешедшего незаметно в ужин, а кто-то, прихватив одну из девушек для гостей, и по другому поводу.
Одна такая парочка — в мужчине Дадаев узнал своего помощника по экономическим вопросам — исчезла в густых зарослях виноградника неподалеку от веранды, и Дадаев мог если не видеть происходящее, то все слышать.
Ночь сверкала крупными звездами, яркий свет дачи создавал уютную, домашнюю обстановку, Дадаев пребывал в отличном расположении духа, даже мысли о предстоящем через два дня совещании не тревожили его, он, несмотря на соперников, был первым кандидатом в преемники Гейдарову.
Помощник Дадаева между тем приступил к делу. Профессиональные стоны девушки для гостей, хорошо отрепетированные, призванные показать, «какой сильный мужчина ей попался, такого еще не было», забавляли Дадаева, но он ценил профессионализм во всех сферах человеческой деятельности.
Помощник удовлетворенно простонал и похвалил партнершу:
— Молодец, хорошо работаешь!
Голос девушки звучал не очень довольно:
— Будь любезен, вытащи из-под меня руку, она у тебя просто ледяная.
— Слушай, какая рука? Вот они, мои ручки шаловливые, — удивился помощник.
И через две секунды уши Дадаева резанул истошный вопль девушки.
Жестом руки Дадаев послал одного из охранников узнать, что так испугало любовную пару, но затем любопытство пересилило, и он, легко перепрыгнув через ограду веранды, направился к месту происшествия.
В свете карманных фонарей охранников он увидел держащую в руках предмет своего интимного туалета девушку, своего помощника, забывшего застегнуть штаны, и кисть женской руки. Она выглядывала из песка и, казалось, взывала о помощи.
Принесли лопату и быстро откопали труп молодой женщины. Совершенно нагой и все еще прекрасной в своей естественной красоте. Увидев лицо женщины, девушка для гостей зарыдала, будто хоронила родную мать.
— Знаешь ее? — спросил Дадаев, недовольный возникшими обстоятельствами.
Девушка с трудом смогла прервать рыдания.
— Зна-а-аю! Анка из «Шаха». Ее тоже пригласили обслуживать ваших гостей.
Это было уже серьезно. Накануне совещания…
Дадаев быстро прошел в свой кабинет и позвонил в КГБ.
— Говорит Дадаев! Найдите и пришлите ко мне на дачу Джафарова. Произошло убийство. Нет, наши все целы. Убили приглашенную официантку.
Через полчаса следственная группа и начальство «девятки», управления охраны, с траурным видом появились перед Дадаевым.
Но разгневанный Дадаев к себе их не подпустил. Подчеркнуто поздоровался с Джафаровым за руку и отвел в сторону.
— Мустафа! Дело скверное. Это сильный удар по моей репутации. Сделай все, но найди преступников.
— Может, преступник один? — возразил Мустафа.
— Надо сделать группу! — не принял возражения Дадаев.
— Вы правы! Дело, похоже, групповое. Сегодня Султан Каримов покончил с собой.
— Что-о? — застыл Дадаев, и лицо его побелело.
— Лег в теплую ванну и перерезал себе вены опасной бритвой, — сказал Джафаров и пошел допрашивать девушку для гостей, оставив ошеломленного известием Дадаева.
Девушка сидела в маленькой комнатке и ждала допроса. Ужас в ее глазах и затравленное выражение на лице не проходили.
— Оденься! — жестко приказал ей Джафаров, чтобы вывести ее из состояния шока.
И это ему удалось. Девушка покраснела и почти мгновенно привела себя в порядок.
— Рассказывай!
Девушка вышла из шока и быстро затараторила:
— Вчера меня вызвал Рачик…
— Кто такой Рачик? — прервал ее Мустафа.
— Рачик Бовян, метрдотель, он здесь сейчас, можете спросить у него. Вызвал и предложил поехать на дачу обслуживать гостей. Я согласилась.
— И Анке он предложил?
— Нет! Анка не ездит на такие мероприятия. Она — хозяйка кабинета «Шаха». Я удивилась, когда она мне сегодня сказала, что тоже будет на даче.
— То есть ты хочешь сказать, что Анка вчера не знала о своей поездке на дачу?
— Уверена. Анка — герла высшего класса, ее не кладут под каждого.
— А кто мог пригласить ее сегодня? Бовян?
— Бовян у нее под каблуком ходит, пикнуть боится. Любит ее безумно.
— Такую любит? — удивился Джафаров.
— Да, такую! — с вызовом произнесла девушка. — А что, нас уж и любить нельзя?
— По-моему, вас любят по нескольку раз в сутки.
— Не путайте работу и чувства.
— Так кто мог пригласить ее на дачу?
— Только один человек. Султан Каримов!
— Она его любит?
— Она его ненавидит, но он имеет над ней какую-то необъяснимую власть.
— Вы лично слышали, что Каримов пригласил Анку?
— Я видела!
— Что видели?
— Видела, как Анка садилась в машину Каримова.
— В котором часу это было?
— Автобус за нами заехал в час дня, значит, Анка села в машину Султанчика за полчаса до этого.
— Султанчика? Ты что, тоже?
— А что тут такого? На то он и Султанчик, чтобы иметь свой маленький гарем. Но Анка была первой женой! — и девушка опять зарыдала.
Поняв, что большего от нее не добиться, Мустафа пошел искать Бовяна.
Однако Бовян исчез.
Джафарову это очень не понравилось. Он позвонил Тенгизу:
— Тенгиз, дорогой, нужно срочно допросить метрдотеля «Шаха» Бовяна… Ты уже принял? Да, ты же с Султаном приятельствовал. Ничего, дорогой Тенгиз, Бовян — не секретарь парткома, убили нашего основного свидетеля, ясно тебе? На даче у Дадаева. Цепочку можешь выстроить сам. Под кого копают, тоже ясно. Так вот, поспеши, чтобы и Бовян не последовал за этими двумя. Только не предлагай ему: «третьим будешь»? Уговорил?..
Поговорив с Тенгизом, Джафаров отправился к эксперту следственной группы, а заодно и к судебному медику.
— Лазик! — обратился он к щуплому невзрачному врачу, на которого делали ставки, с такой точностью определял тот время убийства и наступления смерти. — Удалось определить хоть приблизительно время смерти?
Лазарь Шендерович сразу же надулся:
— Можешь записать — тринадцать часов!
— А ты не знаешь случайно, кто выезжал к Каримову?
— Знаю, о чем ты думаешь. Меня пригласили на консультацию. Каримов умер от тринадцати до четырнадцати часов.
— Допускаешь такую вилку?
— Он лежал в теплой воде.
Джафаров задумался: «Интересная картина получается. Если Каримов умер в четырнадцать часов, то все сходится. Он ее отвез, вернулся и покончил с собой. Чушь какая-то. Он, что ли, Анку убил? Зачем? Узнал о том, что она написала письмо в органы? Чушь. Против него никаких фактов, и он это хорошо знает. Да и рука Дадаева его бы защитила. Вон как расстроился. Если же Каримов тоже умер в тринадцать часов, то совсем интересная картина получается. Кто же тогда сажал Анку в его машину?»
И расстроенный Джафаров стал искать эксперта, чтобы попросить его побыстрее снять отпечатки пальцев у Анки, хотя сам был уверен, что Анка и есть та женщина, что написала письмо. А следовательно, все в ее письме правда, и смерть Каримова это подтвердила.
По дороге он резко свернул в маленькую комнатку, где девушка дожидалась своей участи.
— Детка, ты случайно не видела, кто сидел за рулем машины Каримова?
— Как кто? — изумилась девушка для гостей. — Конечно, Султанчик!
Тенгиз без труда узнал домашний адрес Бовяна, так же легко нашел и его дом: кирпичный трехэтажный особняк, уютно расположившийся среди деревьев и кустов.
Арнани позвонил в дверь. Послышались торопливые шаги, и хозяин квартиры спросил испуганным голосом:
— Кто там?
— Уголовный розыск!
Тенгиз выпил бутылку вишневого ликера и поэтому искать другие правдоподобные способы знакомства с хозяином квартиры просто не мог.
— Сейчас открою, только оденусь!
Торопливые шаги удалились.
Одевался Рачик Бовян довольно долго. Когда он открыл дверь, Тенгиз ожидал увидеть его по крайней мере во фраке с белой розой в петлице.
Однако Рачик был в затрапезном халате далеко не первой свежести.
Тенгиз прошел в квартиру, осмотрел ее. Много времени на это не требовалось. Квартира была однокомнатная с огромной кухней метров в шестнадцать. Престижный район и престижный дом. У Рачика Бовяна с нужными связями было все в порядке.
— Когда вы уехали с дачи Дадаева? — сразу приступил к делу Арнани.
— В восемь часов вечера! — прозвучал ответ.
Тенгиз отметил, что Бовян ждал допроса и готовился к нему.
— Почему вы уехали так рано? Вы были призваны смотреть за порядком. По меньшей мере удивляет…
— Я отпросился. — Рачик был настороже, даже не дослушал.
— У кого?
— У помощника Дадаева.
— Хорошо! А когда вы приехали на дачу?
— Вместе со всеми… В час дня за нами прибыл автобус.
— Сколько человек в нем было?
— Из «Шаха» трое: я, повар и еще одна девушка, но были и из других ресторанов.
— Почему не назвали Анку?
Тенгиз готов был поклясться, что в глазах Рачика мелькнули слезы.
— Анки с нами не было!
— А на даче, когда вы ее встретили, не удивились?
— И на даче ее не было.
— И вы даже не знали, что она должна там быть?
— В автобусе узнал, но на даче она не появилась.
— Какие у вас отношения с Анкой?
— Я предлагал ей выйти за меня замуж.
— А она отказалась?
— Да. Ее отучили любить. А без любви, по ее словам, делать нечего.
— Какие у нее были отношения с Каримовым?
— Она его ненавидела.
— За что?
— Женщина ненавидит лишь за одно: обманул ее ожидания. Любила она его, а любовь часто переходит в ненависть.
— От любви до ненависти один шаг?
— Что-то вроде этого.
— И что послужило этим шагом? Случайно не знаете?
— Случайно знаю: пьяный Каримов привел двух своих собутыльников и заставил Анку обслуживать их по высшему разряду. При нем.
Тенгиз был неприятно поражен.
— Очевидно, и Каримов испытывал к ней что-то похожее на любовь.
— Думаете, пытался вытравить ростки? Каримов был подонком…
— Почему был? — прервал Рачика Тенгиз.
— Был подонком и останется им навсегда, — упрямо повторил Рачик. — Можете ему это передать, вы же его приятель.
— Откуда вы это знаете?
— Видел вас вместе в машине.
— Внимательный… Почему же ты, внимательный, не спрашиваешь, что с Анкой?