Перепугавшись до полусмерти, я стиснула разорванное платье и принялась потихоньку отползать от стоящего напротив мужчины.
– Твою ж мать, Мика! – взревел он, точно конюх какой-то. Впрочем, о чем я? Где герцог и где манеры? Схватив за бедра, он дернул меня назад, вынуждая снова свесить ноги с мраморной плиты. – Я же сказал, что пытаюсь тебя спасти! – Очи его полыхнули, губы скривились.
И это чудовище меня спасает? От чего?
– От Лизы!
Судя по всему, я произнесла последний вопрос вслух.
– Сиди и не дергайся. Потом поговорим. – Насильно отцепляя мои пальцы от лифа, опекун случайно дернул ткань, углубив разрыв практически до живота. – Гм… – произнес он, глядя на мою грудь, вернее, на бо́льшую ее часть, видневшуюся из-под обрывков алой материи.
Я почувствовала, как лицо заливает краска. Наверняка такая же яркая, как и испорченный наряд.
– Так, Мика, – двинешься еще раз – и мне придется тебя связать.
– Магическими путами? – прошептала еле слышно.
– Хорошая мысль.
– Вы меня… убьете?
– И не надейся! – Усмешка герцога была пугающей.
Не надеяться на смерть? То есть он намерен превратить мою жизнь в пытку? Так это понимать? Или нет?
Я бы непременно спросила, но ужас парализовал. Голос пропал, тело отказывалось подчиняться. Или это вовсе не страх, а обещанные его светлостью путы? Не в силах пошевелиться, я сидела и широко раскрытыми глазами смотрела, как тьма ласкает мою грудь, изучая, приноравливаясь, а потом незримыми клыками начинает вгрызаться в плоть. Было не столько больно, сколько холодно. А еще безумно страшно. Разыгравшееся воображение подкидывало одну пугающую картину за другой. То маг черной рукой вырывал мое бьющееся сердце, то овладевал мной на столе, как на жертвенном алтаре, а потом все равно убивал. Было и еще что-то не менее мерзкое, но уже знакомое – жжение в районе сердца заставило вернуться в реальность из круговорота мрачных фантазий.
Голос, оказывается, пропал не до конца, потому что на хриплый стон меня все-таки хватило. Кожу опалило даже сильнее, чем в комнате Лизы или на лестнице, когда герцог сорвал с меня рубиновое ожерелье. И теперь, казалось, мое тело ранят не ледяные шипы, а раскаленные иглы. Я выгнулась, стараясь вырваться из тисков боли. Задергалась, как птичка в силках, когда щупальца тьмы начали вытягивать из меня душу… Счастье, что не мою! А потом затихла, обмякла и повалилась на каменную поверхность, ощущая гнетущую пустоту внутри.
Рука была настолько тяжелой, что у меня не получилось поднять ее и поправить распахнувшийся лиф. Я так и лежала полуголая и обессиленная, мечтая, чтобы этот ужас поскорее закончился. Герцог навис надо мной, опираясь ладонями о стол. Его голова была опущена, волосы скрывали лицо. Их концы черным покрывалом окутали мое тело, частично скрывая наготу. Мы оба молчали, пытаясь прийти в себя, когда за моей спиной… хотя правильней сказать, за головой, раздался крайне недовольный возглас:
– Ты опять это сделал, Ив!
– Изыди, – процедил сквозь зубы Элорик, мрачно взглянув на Лизу, которую я из своего положения видеть не могла.
– Жалко тебе, что ли? Неблагодарное ты чудовище! – воскликнула призрачная девушка, что сильно мне не понравилось.
– Исчезни, – поморщился маг, прикрыв потускневшие глаза.
Это слово в устах Лизы звучало… как? Оскорбительно? Несправедливо? Я сама ведь мысленно обозвала опекуна чудовищем. Мне, получается, можно, а ей нет? Странное чувство сдавило сердце, заполнив фальшивую пустоту. Всегда считала, что душа обитает в голове, но никак не под ребрами. Или там селятся только привидения, решившие обосноваться в чужом теле? Ведь золотая дрянь явно была во мне! Иначе с чего бы меня вдруг потянуло напиться и начать флиртовать со всеми, кроме герцога? Да и некоторые эмоции, которые ощущала на маскараде, были не совсем мои. Вернее, совсем не мои! Правда, на балу я все это списывала на волнение, магию ожерелья и то самое вино, которым раньше не злоупотребляла. А пару секунд назад очень явственно ощутила, как из меня вырвали нечто живое и очень недовольное… Лизанду!
Магистр, как обычно, ничего толком не объяснив, избавил доверчивую подопечную от призрачной интриганки. Напугал, да! Но действительно ведь помог. Благодарность сменилась возмущением, когда ладонь герцога накрыла мою грудь, и вовсе не с целью поправить платье. Прохладные пальцы огладили упругое полушарие, чуть сдавив темную горошину соска. Звук пощечины был таким громким, что я вздрогнула. Удивленно посмотрела на зло прищурившегося мага, потирающего левую скулу, затем на свою горящую ладонь, снова на мага и, решив, что лучшая защита – нападение, выпалила:
– Я, конечно, очень вам благодарна за помощь, но… Вы перешли все границы, ваша светлость! Я порядочная леди, а не портовая шлюха.
Не знаю, что именно вернуло мне силы: гнев, вызванный его поведением, или рассеявшаяся тьма, но я была очень рада, что снова могу говорить и двигаться. Стиснув атласный лиф, села, убедилась, что золотой девочки и след простыл, после чего с вызовом уставилась на опекуна, ожидая наказания: за звонкую оплеуху и за нарушение его запретов. Алкоголь после недавних передряг выветрился почти полностью, а жаль – сейчас бы мне не помешало быть слегка навеселее. Так проще.
– Не знаю, как насчет портовых шлюх. – Элорик нарочито медленно начал меня рассматривать, уделяя особое внимание растрепанным волосам и разорванному платью. – Но на жертву кораблекрушения ты точно похожа.
– Жертвам помогают, а не… – Я замолчала, снова покраснев.
– Что-не? – уточнил он, опять нависая надо мной. Чтобы не уткнуться носом в его грудь, пришлось чуть отклониться назад, из-за чего моя поза стала очень и очень шаткой.
– Отодвиньтесь!
– Я устал, – заявил он, опираясь на стол руками по обе стороны от меня. Герцог наклонялся все ниже, я – тоже.
Да какого беса?! Пытаясь оттолкнуть его, я недовольно пропыхтела:
– Отдохните на скамейке!
– Предпочитаю другой вид отдыха, – шепнул он, обдав дыханием мое лицо. Я хотела съязвить, но растеряла все слова, когда маг перехватил запястья и завел мне руки за голову, вынуждая лечь. Спина коснулась холодного камня, я дернулась, пытаясь вырваться… Безрезультатно!
– Зачем? – воскликнула в панике. – Зачем вы это делаете?
– Что? – Он придавил меня своим телом, не позволяя вырваться. Поза была еще неприличней, чем мой расхристанный вид. Стыд смешался с гневом, выдав странный результат. Меня в который раз за сегодня окатило жаром, но эта волна, в отличие от предыдущих вспышек, принесла острое удовольствие, смятение и… страх.
– Гробите мою репутацию! – Голос сорвался, а сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.
– Ах, вот что беспокоит порядочную леди… Репутация, – тихо рассмеялся Элорик. – Не волнуйся, Мика. Никто ничего не узнает. А если и узнает, ты все равно выйдешь замуж за богатого аристократа. Обещаю.
– Вы мне угрожаете? – Я снова заерзала, пытаясь стряхнуть его с себя. Такая недопустимая близость ужасно нервировала, а еще сбивала с мысли.
– Не понял, – нахмурился маг и даже приподнялся на локтях, давая мне немного свободы. – В чем угроза, Микаэла? Разве ты не хочешь замуж?
– Хочу! Но не за старого и страшного жениха, которому вы меня продадите, когда наиграетесь сами, – прошипела я.
– Что творится в твоей голове, девочка? – немного помолчав, спросил опекун. – С чего ты взяла, что супруг твой будет… таким?
– С того, что молодым и успешным чужая игрушка не нужна! – На глаза навернулись слезы, и я на миг зажмурилась, стараясь их остановить.
– Ладно, поставлю вопрос иначе, – немного помолчав, сказал мой мучитель. – С чего ты взяла, что я вообще кому-то тебя отдам?
– Но вы же… – Едва открыв глаза, я снова опустила ресницы, так как лицо герцога оказалось недопустимо близко. В следующую секунду его губы накрыли мои. Нежный поцелуй, осторожный, бережный… Да как он посмел?!
– Бездна! – Элорик отшатнулся и тут же придавил ладонью мой живот, не давая подняться. Он по-прежнему прижимал меня к столу, хотя и не покушался больше на мои губы. – Ты меня укусила! – коснувшись собственного рта, обалдело произнес маг.
– Вы украли мой первый поцелуй! – вызверилась я. – А еще разорвали платье и разложили меня на столе, как… как… как… – Я не находила слов.
– Как портовую шлюху? – не без ехидства предположил опекун.
– Да!
– А тебе не кажется, неблагодарная девчонка, что я заслужил чуть-чуть ласки за свои старания? – Глаза его сузились, прожигая меня. – Мало того, что затеянный Дарием отбор выжал из меня все силы, так еще и ты умудрилась сделать вечер незабываемым! Незабываемо паршивым! Думаешь, так просто вытравить принятый телом дух? Какого беса ты вообще сюда сунулась?! Я же сказал не спускаться в подземелье.
– Написали.
– Какая разница?
– Огромная. Объясни вы причины этих странных запретов, ничего бы не произошло! Но у вас не нашлось на разговор со мной даже каких-то десяти минут. Зато на то, чтобы проводить какую-то девицу в библиотеку, время было!
– Какую-то… – эхом произнес Элорик, задумчиво меня изучая.
Обида терзала душу, высекая соленые капли из гневно прищуренных глаз. Стараясь не разреветься, я продолжала говорить, выплескивая все, что накипело:
– Если бы не ваше пренебрежение и тот дурацкий свиток, я бы ни за что не доверилась Лизе. Кто она? Ваша бывшая любовница? Та самая, которую вы вернули из царства мертвых?
– Я вернул? – Удивление его было неподдельным.
– Так говорят… – стушевалась я и, не удержавшись, шмыгнула носом.
– А-а-а, – понимающе протянул он. – Ну, если говорят. А что еще ты обо мне слышала, Мика? Что я ем на завтрак младенцев и пью кровь девственниц? – с толикой издевки поинтересовался он.
– Кто такая Лиза? – повторила свой вопрос я, игнорируя его сарказм. – Ваша возлюбленная? Невеста? Тайная жена? Почему она пыталась вселиться в меня? И почему ее кошку зовут именем моей мамы?
– Кошку?
– Да, Геллу.
– В моем замке семь кошек, Микаэла. Геллы среди них нет. Та белая, что крутилась рядом с тобой, – Габи. Значит, Лизанда через нее тебя выманила, так? – Глаза его недобро сверкнули. – Успела небось зачаровать котенка, когда захватила тело в прошлый раз! Лично сверну шею проклятой животине!
– Нет, пожалуйста! – испуганно воскликнула я, схватив его за руку. – Не надо ее трогать. Она же… просто кошка. Пожалуйста, я… я прошу вас… умоляю… спасите Габи, – последние слова прошептала, ища в холодных глазах опекуна хоть капельку тепла.
– Тратить магию на кошку? – Он брезгливо поморщился, явно собираясь мне отказать.
– У меня, кроме нее, никого больше нет, – призналась я и, отпустив его ладонь, лежавшую на моем животе, вновь сжала расползающийся лиф.
– У тебя есть я.
– Вы? Нет. Вы приказываете, хамите, пугаете, давите и… – Он вздернул бровь, ожидая продолжения. – И развращаете меня!
– Даже так? – Губы его дрогнули, расползаясь в подозрительно довольной ухмылке.
– А как это называется? Вы уложили меня на стол! А учитывая разорванное платье…
– Знаешь, Мика, ты снова подала мне отличную идею.
– Какую? – насторожилась я, проклиная свой длинный язык.
– Чтобы впредь ты не обвиняла меня в краже… мм… поцелуев, я, пожалуй, их у тебя куплю.
– Я не шлюха! – воскликнула возмущенно.
– А я и не собирался платить деньгами, – довольно усмехнулся Элорик. – Хочешь знать, кто такая Лизанда?
– Хочу.
– А в чем причина каждого из пятнадцати запретов в полученном тобой списке?
– Да.
– Прекрасно, девочка. – Он улыбнулся шире. – Цена одного развернутого ответа – поцелуй. И никаких укусов! Во всяком случае, сегодня.
– Дались вам эти поцелуи! – раздраженно буркнула я, потому что меня снова бросило в жар. От одной только мысли о сделке такого рода. Я продолжала лежать, разрываемая противоречиями, и смотреть на него. С одной стороны, следовало гордо отказаться от сомнительного предложения, с другой – любопытство жаждало раскрытия тайн. – Целовали бы лучше ту брюнетку, которой не терпелось попасть в библиотеку. – Мое ворчание его рассмешило.
– Ты про герцогиню Элорик? – Глаза мои расширились в изумлении, а сердце неприятно кольнуло. То есть он тут меня соблазняет, а на балу скучает его законная супруга?! Гад, ловелас проклятый, мерза… что? – Мика, я, конечно, далек от идеала, но к мачехе подобных чувств не испытываю. Она была хорошей женой отцу, мне же стала добрым другом.
Странно, но у меня будто камень с души свалился, хотя, казалось бы, с чего? Женат опекун или нет, какая разница? А учитывая его повышенный интерес к моей персоне, первое даже предпочтительней. Или нет?
– Мне холодно. – Я села, сбросив его руку, которая расслабилась и перестала давить. – Та леди, значит, ваша мачеха? – задала вопрос, ответ на который уже знала, но надо было как-то отвлечь его светлость от желания снова меня уложить.
– Да. Вдовствующая герцогиня Милисента Элорик прознала про королевский отбор Дария и непрозрачно намекнула, что давно не гостила в этом замке. Пришлось пригласить.
– А Лиза? – вернулась я к той, кто интересовал меня не меньше пышногрудой брюнетки.
– Маленькая хитрая мышка, – коварно улыбнулся опекун, снова наклоняясь. И опять я прогнулась назад, а он навис надо мной… дежавю. – Предложение пока еще в силе. Решайся. Поцелуй за ответ. Или будешь продолжать гадать до бесконечности, потому что в подвал я тебя больше одну не пущу.
– Ваша светлость…
– Ивар. Привыкай к моему имени, Микаэла.
– Зачем?
– Затем, что ты здесь надолго, и у меня на тебя большие планы.
– Какие?
– Отвечу, если согласишься на сделку. Не безвозмездно, конечно.
– У меня губы распухнут от поцелуев, если вы за все ответы начнете взимать плату! – возмутилась я.
– А кто сказал, что я намерен целовать только твои губы? – вкрадчиво произнес он, коснувшись дыханием моего виска. – Тихо-тихо, не пугайся так, мышка. Я имел в виду твое ушко и шею. Плечико еще, может, и руки. Итак… Твой ответ?
В памяти возник образ мамы из последнего сна. Она запретила давать согласие Элорику, но как еще получить столь необходимую мне информацию? Как понять, кто тут друг, а кто враг, чтобы больше не влипать в неприятные истории? И как поверить черному магу, о котором слышала столько ужасных сплетен? А вдруг все это подстроено, и золотая девочка работает на него? Что, если они вместе разыграли представление с изгнанием духа, чтобы я прониклась и бросилась на шею спасителю?
– Я очищу твою кошку от пагубного влияния Лизанды, – нашел мое слабое место опекун.
– Значит, только поцелуи? – уточнила я, стараясь, чтобы тон был деловым.
– Ты готова предложить что-то еще? – заинтересованно спросил герцог, в глазах которого плясали бесенята.
– Нет! Я… вы… Мы ведь не перейдем черту, правда? – Я жутко смутилась того, о чем подумала, и отвела взгляд, не в силах смотреть на него.
– Не беспокойся, Мика, твоя репутация не пострадает, – заверил он, но как-то двояко это прозвучало. Ведь если никто не узнает, чем мы занимались в этом «мертвом саду», мое доброе имя тоже останется незапятнанным, так? – Последний раз спрашиваю: да или нет?
Я посмотрела на него. Бледное лицо, льдисто-серые глаза и губы… жесткие, упругие. Вспомнилась нежность, с которой они прикасались к моему рту, и по коже вновь разлилась волна приятного тепла, а любопытство сменило цель. Мне вдруг нестерпимо захотелось узнать, как это… целоваться с ним.
– Да, ваша светлость, – прошептала я, в который раз за эту ночь покраснев. – Так кем вам приходится Лиза?
– Старшей сестрой. – Признание удивило, потому что раньше я о родственнице Элорика ничего не слышала. – Умершей, но не успокоившейся, насколько ты могла понять.
– А…
– Сначала плата, моя леди. – Он хотел меня поцеловать, но я уперлась ладонями в его грудь.
– Вы обещали развернутый ответ! – заявила, скрывая за недовольством панику. Я раньше никогда не целовалась, зато видела, как это делают другие… и не только это – конюх с кухаркой бывали порой не очень осмотрительны в момент своей пылкой страсти, как и гости Глории, зажимавшие в коридоре хохочущих служанок. А я, став невольным свидетелем пикантных сцен, не смогла вовремя уйти. Увы, любопытство – один из главных моих недостатков. Папа всегда говорил, что рано или поздно оно сыграет со мной злую шутку. Только бы не сейчас.