Когда свидетели сели на свои места, то с разных сторон вошли адвокаты — справа — Пол Гоиа-Шадовс и слева — Артур Вэнепп.
Прибыл Генерал, директор Илеаз и Тед Джоффс. Все с интересом стали шушукаться, и некоторые даже сочувственно кивать в сторону Теда. От свидетелей отделились четверо, кто был на Турнире, это Валерий-Карл Париоддо, Майкл Ероиттои, Квентин Тарков и Уилл-Алексис Джэйро. Каждый из них тайно поддерживал Генерала, который лелеял себя надеждой о том, что раса Бланш-Зероо станет самой великой и не будет больше прятаться от человечков. Но каждый раз на пути у него становились то те, кто считает, что лучше быть в тени, чем на свету, то сам некоронованный принц Монтогейро, то Матар со своими законами и правилами, которые устарели. И вот, благодаря этому одарённому парню, который сделал то, что раньше не делали, он сможет возвысить себя и убрать ненужных ему бессмертных. Было бы хорошо, если бы он тогда поймал Горбрейтона, но тот смог ускользнуть от него и от ищеек! Генерал зло прищурился, смотря в сторону параллельной двери, там собралась толпа, которая гудела и пыталась дозваться того, кто пришёл, но из-за них не был виден.
Спокойный и в меру тихий голос делал своё дело лишь на половину, а вот образ величия дополнял и заставлял невольно склонить голову в поклоне.
— Вот и «принц» прибыл и «свита» тут как тут, — с иронией, с ударением на слове «принц» и с усмешкой прошептал Илеаз, который недолюбливал сеньора, но ему так же, как всем, приходилось склонять свою голову.
Верил ли он в то, что существует Матар? И да, и нет. То, что произошло три года назад, немного стёрлось с его памяти, и теперь ему кажется, что, может, всё это было влияние силы самого Альберто-Луциано.
Пока оппоненты смотрели недобро в сторону пришедшего сеньора, тот постарался ответить немного: на несколько вопросов, поздороваться, спросить, а так же внимательно послушать.
— Кхм, кхм. Извините, господа и дамы, но мы пришли сюда совсем по другой причине, — раздался голос адвоката Пола. — Поговорите после суда, — толпа недовольно заворчала, но всё же отошла, давая двум мужчинам направиться к столу. — Сеньор Монтогейро, я подготовил несколько документов и заодно поговорил о нашем деликатном случае, нашу идею одобрили, но всё равно её придётся озвучить.
Взяв несколько документов и просмотрев их, мужчина одобряюще кивнул и подписал. Затем жестом подозвал адвоката Вэнепп, который, чуть кивнув своим клиентам, направился к Альберто-Луциано.
— Здравствуйте, господин Вэнепп. Не откажете мне в любезности?
— Здравствуйте, сеньор Монтогейро. Если это что-то связано с … — поклонившись, адвокат выжидательно посмотрел на мужчину.
— Нет, вам просто надо отдать эти документы. Вы можете посмотреть сами и убедиться, что в них нет ничего по нашему делу.
Ещё раз поклонившись, Артур посмотрел все документы, и лишь поднятая бровь и перелистывание говорило о том, что он читает. Затем, ещё раз откланявшись, он возвратился к своему столу и подал бумаги клиентам.
— Ты не имеешь право! — первым отозвался Генерал, а затем все остальные, но их прервал гонг, который оповестил о том, что в зал входят судья.
Как только смолк гонг, все встали, приветствуя их.
Сначала вошли шестеро судей в зелёно-золотых рясах, а через несколько секунд вошёл в тёмно-золотой рясе главный судья.
— Приветствуйте судьей, — раздался чей-то мужской голос, заставляя каждого прислушаться и поприветствовать. — Уолт Ватеу, Вильгельм Стэч, Дориан Маг-Грегэс, Александр Кроус, Том-Пьер Лоше, Адам-Отто Герши и главный судья Рон-Говард Прюсс.
Затем они вместе, перед открытой книгой, произнесли клятву — книга мигнула зелёным светом, показывая, что приняла её.
Когда все расселись, судья Кроус начал с традиционных фраз:
— Обвинительная сторона готова?
— Да, Уважаемый суд.
— Сторона защиты готова?
— Да, Уважаемый суд.
— Пока не начались прения у сторон, есть вопросы или ходатайства?
— Да, есть, Уважаемый суд, — адвокат Пол Гоиа-Шадовс привстал и протянул подбежавшему секретарю несколько документов. — Как вы видите, здесь отсутствует Лаки-Джуниор Горбрейтон. Эти документы и ещё несколько сотрудников могут подтвердить, что всё там написанное, правда. Также, мы вам писали ещё одно ходатайство перед судом, но пока не было ответа. У нас есть оригинал этого письма.
Пока судья просматривали документы, Генерал и его сторонники недовольно косились на адвоката. Они явно приложили свою руку к чему-то, но у сеньора и адвоката явно были лучшие спецы.
— Хорошо, мы приняли к сведению ваши ходатайства и даём добро на то, чтобы вы подготовились.
— Спасибо, Ваша Честь, — поклон в сторону судьей, а затем кивок помощникам, которые стали устанавливать аппаратуру. Не прошло и несколько минут, когда всё было готово. Посередине пентаграммы появился силуэт-голограммы Лаки.
— Здравствуйте, Уважаемый суд.
— Здравствуйте, мистер Горбрейтон. Нас проинформировали о том, почему вы не можете быть здесь. Вы готовы отвечать?
— Да, Уважаемый суд.
— Тогда приступим. Начинайте, господин адвокат Вэнепп.
— Уважаемый суд и свидетели, мои клиенты обвиняют этого Гибрида в том, что он на Турнире убил мистера Джоффса, чьё тело было распылено демоном, а также, перед этим событием, вёл не по правилам Турнира и искалечил Теда Джоффса. Мои клиенты требуют: компенсацию от сеньора Монтогейро, который негласно стал опекуном мистера Горбрейтона, а также несколько десятков плетей и поступления Гибрида на службу Генералу. Это пока всё.
— Что скажет сторона защиты?
— Наш клиент, мистер Горбрейтон, не виновен, и мы докажем это.
— Обвиняемый?
— Я знаю, что невиновен.
— Приступаем. Адвокат Вэнепп.
— Спасибо.
Сначала он вызвал свидетелей, четырёх Бланш-Зероо, которые подробно рассказали, как Тед выиграл и потребовал на арену Лаки, как тот несколькими ударами уложил на ринг чемпиона битой. Каждый говорил так, что те, кто не знает о Турнире всё, могли бы посочувствовать Теду. Затем они рассказали, как отец Теда в расстроенных чувствах вбежал на арену, и как Лаки, преобразившись, убил бессмертного с безжалостной жестокостью. Потом рассказали, как сеньор, прикрываясь Матаром, сказал, что парень действовал по правилам Закона. После них вызвали Теда, который сказал, что Лаки сначала нахамил, а затем, пока он был в шоке, накинулся на него, дальнейшее он не видел.
За всё время Гоиа-Шадовс порывался что-то сказать в оправдание своего клиента, но его удерживал Монтогейро, взглядом и кивком головы показывая, что ещё не время. После всех свидетелей и пострадавшего судьи обратились к защите.
— Адвокат Гоиа-Шадовс?
— Первый свидетель, бывший директор школы Майкл Илеаз, — Илеаз, зло рыкнув, всё же поднялся и посмотрел на Пола. Тот ответил твёрдым взглядом. — Мистер Илеаз, прошу, озвучьте правила Турнира, желательно подробней.
— На арену входят двое. Если это два Тихих, то дерутся без демонов и до тех пор, пока один не победит другого. Такие же правила, если на арену входят Агрессивные. Если на арене Тихий и Агрессивный, то Тихий может применить силу демона, а Агрессивный нет. Но одно для всех правило гласит, что никто не должен умереть на арене. После того, как появился чемпион Турнира, он или она может затребовать всё, что хочется, и это должно быть исполнено.
— Спасибо, как мы все услышали, вы хорошо знаете правила. Скажите, много было покалеченных и проигравших?
— Да, но все живы.
— Чудно. Тогда скажите, когда выигрывал Тед Джоффс, соперник выходил сам или ему помогали?
— Я протестую, это к делу не относится! — Подскочил Вэнепп, но скорее всего от тычка, которым его наградил Генерал.
— Протест отклонён. Продолжайте.
— В основном выносили, — процедил Илеаз, понимая, к чему клонит адвокат.
— То есть, они не могли выйти сами и их выносили? — одна бровь приподнялась чуть выше.
— Да.
— Пока это всё. Прошу Мистера Джоффса встать. Ответьте, пожалуйста, вы знали, что мистер Горбрейтон не тренировался, и что все знали из-за чего?
— Да, — кажется, не только Тед, но и остальные стали понимать, что адвокат Гоиа-Шадовс не зря считается хорошим.
Как будто услышав их мысли, Пол чуть заметно улыбнулся. Он точно знал, что Лаки «играет роль» для другой пьесы, сценарист которой сам Генерал. Не было бы этого случая, нашли бы другой. Генерал, как все знают, любит собирать «коллекцию» из одарённых Гибридов, а также хочет убрать сеньора Монтогейро. Остальные четверо — его приспешники, да и уже не верят они в то, что есть Закон покруче этого.
— Тогда прошу ответить, почему вы вызвали его, понимая, что он вам может не ответить ударом на удар?
— Он слишком много на себя взял! — не выдержал Тед. Явно было, что злости накопилось у него предостаточно. — Он вёл себя слишком заносчиво для понятия и термина Тихий. Всё время кичился своими связями с сеньором Монтогейро, и около него собирались многие.
— Я правильно вас понял, вы его вызвали из-за того, что он популярен, и у него есть связи, или то, что вы мстите за унижение, которое произошло три года назад?
— Я протестую, это не имеет значения. Тот случай был три года назад, — теперь Артуру пришлось изворачиваться от щипка со стороны Илеаза.
— Но обида и злость остались при нём! — адвокату Гоиа-Шадовсу пришлось повысить голос, чтобы донести каждому из присутствующих свою мысль. — И он, через Турнир, захотел отомстить ему.
— Ну, и здесь этот сученыш выкарабкался! Я требую, чтобы его казнили, он убил моего отца! — глаза Теда засверкали, и он, если бы была возможность, схватил бы этого сучёныша и при всех прибил.
— Это была самооборона! — не выдержал теперь Лаки. — По-твоему он должен меня убить лишь за то, что я у тебя выиграл?! Тогда надо вызвать всех родных, кого ты настолько покалечил, что они до сих пор лечатся!
— Это было во время Турнира!
— Да неужели?! Тогда я тоже дрался с тобой на арене во время Турнира.
— Турнир был закончен!
— Турнир заканчивается лишь тогда, когда чемпион уходит с арены, и говорят: «Турнир закончен». Но ни того, ни другого не было. А вот нападение твоего отца на меня, для того, чтобы убить, считается нарушением правил. Если он жаждал расправы со мной, то назначил бы Дуэль по всем правилам. Три года тому назад ты был неправ, и вот опять, только сейчас более весомые мотивы, — не слушая больше Теда и тех, кто был с ним, Лаки посмотрел по сторонам и затем, встав так, чтобы видеть всех, продолжил. — Уважаемый суд, дамы и господа, пришедшие в этот храм Закона. На Турнире пострадали многие, и каждый мог бы требовать справедливости, но все знали, что это Турнир, и в нём это бывает. Мои действия были правыми, и я не был наказан истинным Законом нашей расы. Я невиновен, и многие это знают, но есть те, кто верит в обратное, хотя сидели рядом и видели всё своими глазами. Интересно, а если, всё же, я бы умер от взбешённого Бланш-Зероо, вы бы пришли сюда, чтобы искать справедливости, или посчитали, что этот бессмертный был прав?
На несколько минут все замолчали, чтобы через некоторое время требовать оправдание парню.
«Толпа, надо лишь знать, куда их направлять», — промелькнула мысль в голове Лаки. На всё остальное он стал смотреть сквозь чуть приоткрытые глаза.
Тед продолжал кричать и требовать расплаты, Генерал внимательно смотрел на создавшийся хаос и думал о том, что этот мальчик будет самым ярким в его «коллекции», надо лишь через суд затребовать его к себе. Мужчина даже на миг прикрыл глаза, чтобы представить, как, после того, как парня вымуштруют, он станет приказывать ему, и тот беспрекословно подчинится. Остальные лишь растеряно смотрели на Генерала и Теда, они так и не поняли, что же сейчас хочет Генерал, и стоит ли примкнуть к Теду. Илеаз недовольно щурился и шипел, но на Альберто-Луциано. И лишь адвокат Артур не проявлял никакого участия, он давно понял, что этот суд его клиенты не выиграют.
— Тишина в зале суда! — это выкрикнул один из судей, распространяя по залу силу-молчания. — Мы выслушали всё, или есть ещё что-то?
— Если надо, то у нас есть несколько свидетелей, которые согласились быть ими, и они могут сказать, что они видели на Турнире.
— Хорошо. Можете вызвать.
Дальше адвокат Пол вызывал свидетелей, которые подтвердили, что Лаки несколькими ударами уложил Теда, и после того ему пришлось защищать свою жизнь.
— Есть ещё что-нибудь?
— Да, я хочу, чтобы дали добро на то, чтобы Лаки Джуниор Горбрейтон поступил на военную службу в ЭВИ, — Генерал лишь чуть привстал, чтобы поняли, кто просит.
Его выходка явно не понравилась судьям.
— Если этого захочет его опекун, сам мальчик. А когда ему будет восемнадцать, то только у него.
— Прошу прощения, Уважаемый суд, но мистер Горбрейтон не может быть в ЭВИ или в любой из военных организаций. У нас ходатайства по поводу этого, а также просьба оградить парня от посягательств на его жизнь, и жизнь его родственников со стороны человеческой. У нас есть запись, в которой показано, как пять дней назад, перед судом, на дом напали сотрудники ЭВИ и Генерал. Это может трактоваться, как Генерал хотел забрать парня насильно и не дождаться суда. Также было проверено, как он выбирает и забирает тех, кто или не хочет, или тех, кто вынужден был попасть в его «коллекцию». Так что, после того, как всё было узнано и перепроверено, мы настаиваем, чтобы моего клиента и его семью оградили от посягательства Генерала и остальных, тех, кто решит воспользоваться в корыстных целях и по принуждению моего клиента.
Как только адвокат Пол замолчал, зал вновь взорвался возмущениями и криками. Но лишь только две противоположные стороны смотрели друг на друга молча и напряжённо. Затем Генерал внезапно улыбнулся, как будто ему пришла гениальная идея, и он кивнул одному из своих солдат.
Скрежет когтями по стеклу с давлением нескольких сил, которая, как круги на воде, распространялась от сотрудников ЭВИ, заставил половину зала зажать уши, несколько более чувствительных упали на колени, и так же, пытаясь защитить свои уши, подвывали. Из их ушей и носов полились струйки крови, этим самым заставляя других невольно сглатывать слюну из-за её запаха.
— А ну прекратить! Что вы себе позволяете?! — властный окрик и вопрос раздался со стороны судей, но скрежет продолжался с удвоенной силой.
Теперь уже многие попытались выбежать из зала, вот только им преграждали выход солдаты из ЭВИ. Они усилили давление, и те, кто пытался уйти, упали на пол в почти бессознательном состоянии.
— Что вы себе позволяете, Генерал! — выкрикивал Рон-Говард Прюсс вновь и вновь.
Его сила и плюс защитные руны пока спасали его и остальных судей, но она долго не продержится, он это чувствовал, но пока ничего не мог поделать — своя жизнь и репутация дороже. Судья посмотрел на сеньора Альберто-Луциано, который был окутан не только своей силой, но и силой Пола Гоиа-Шадовс. Оба как будто знали, что может быть подобное, но и они, так же как и многие из присутствующих, пытались защитить себя. Затем он посмотрел на парня, который всё это время молча смотрел на окружающее безобразие. Заметив, что на него обратили внимание, тот, чуть улыбнувшись, спросил:
— Уважаемый судья Прюсс, как по-вашему, может, Генерал хочет показать, насколько он силён со своими марионетками, или он показывает, что у него с головой не всё в порядке?
Эти слова были услышаны многими, потому что произошло несколько вещей.
Первое, это чувство жара и мощи огромной силы, которое своими потоками быстро распространилось по зданию, обездвиживая и заставляя пригибаться каждого. Второе, это наступившая тишина, Генерал в это время дал знак «закончить». Третье — книга стала светиться и радостно, по звуку шелеста страниц, звучать, она, как питомец, увидев или почувствовав своего хозяина, стала чуть подрагивать и светиться. И последнее — после того, как парень спросил, и наступила тишина, раздался раскатистый смех, который отразился от всех препятствий и вновь возвратился к хозяину. Послышались гулкие и очень тяжёлые шаги.