- Хочу, - простонал.
- В какой позе? - спросил шепотом. Он, молча, лег на живот и подпихнул подушку, развел ноги и замер.
- Только нежно, хорошо?
- Конечно, Слав.
- Резинки?
- Все есть, расслабься, - я приподнялся, извлек из-под второй подушки свои запасы и стал целовать шею, лопатки, каждый позвонок, волнующие ямки на пояснице, ягодицы. Остановился на мгновение, вскрыл презерватив, без проблем надел, улыбаясь уголками губ воспоминаниям о тренировках этого полезного в современном мире навыка, и выдавил на пальцы смазку.
Три пальца входили без проблем, идеальный угол наклона я уже тоже усек. А вот дальше стало страшно по-настоящему. Но, куда деваться с подводной лодки? Встал между широко разведенных длинных ног, провел ладонями от колен до ягодиц, развел половинки и храбро приставил головку к влажной блестящей дырочке.
- Давай!
Я не смог отказать, право слово. Помня, что мальчик не любит боли и, вспоминая свою глобальную теоретическую подготовку, начал медленно, сантиметр за сантиметром, входить.
- О… да…
Черт, что же он делает? А гадский Славик, не зная, как рискует, поскольку мой самоконтроль со скоростью света стремился к нулю, приподнял попку, принимая полностью. Я замер, вспомнив, что надо дать привыкнуть и ему, и себе. Вены на руках, держащих весь мой вес, вздулись, думаю, что и лицо покраснело, отчаянно хотелось быстро-быстро двигаться. Так, думаем о постороннем: надо купить зимние вещи, ботинки там, куртку, пару свитеров… Фух, вроде полегчало. Я двинулся, скосив глаза на часы, м-да, замирал-то я всего секунд на пятнадцать, оказывается, а словно на полчаса. И я начал двигаться, обмирая от страха, что, удивительно, отнюдь не снижало зашкаливавшего уровня возбуждения.
- О-о…
Я шумно вздохнул, блин, еще одно такое «о-о…», и я за себя не отвечаю.
- Не больно, Слав? – двинулся чуть резче.
- О-очень классно… - простонал в ответ. Бог ты мой, да кто бы мне сказал, что это так сложно, когда думаешь о партнере.
И тут партнер решил подумать о нас обоих, начав задавать комфортный ему темп снизу. Я подхватил, выгнав из головы все не подходящие случаю мысли, типа там преждевременного семяизвержения и прочей гадости. А просто плыл, отдавшись инстинктам, прикрыв глаза и сосредоточившись на ощущениях. А ощущения были о-го-го, и скоро мы стонали в унисон, я больше не сдерживался и таранил, как хотел, Славка активно подмахивал, подтащив к себе вторую подушку и уткнувшись в нее лицом. А я понял, что хочу видеть его лицо, хочу видеть его прикрытые глаза, приоткрытый ротик, гримасу страсти, в конце концов.
- Ты что остановился? – недовольно осведомились снизу.
- Повернись на спину, - Славик послушно повернулся. Я поправил подушку, закинул его ноги себе на плечи и продолжил. И не пожалел! Пожалуй, это должно было стать одним из самых ярких воспоминай моей новой жизни: Славкино лицо. Он метался подо мной, царапал бока, впивался ногтями в руки и плечи, его ноги то сползали почти до моих локтей, то едва не сжимались на моей шее, рот был приоткрыт и стоны, которые он издавал, заставляли меня отбросить сомнения в собственном сексуальном могуществе.
Славка потянулся руками к своему члену, я не дал, лег сверху, завел его руки за голову, животом ощущая, как крепко у него стоит, и поцеловал, не переставая двигаться, чувствуя себя при этом как минимум Цезарем.
Славик сцепил ноги за моей спиной и еще ускорился, я подхватил, чувствуя близкую разрядку.
- Ма-а-акс, - простонал мне в рот, выплескиваясь на живот, а я почувствовал, как мышцы с силой сжали член, и тоже не удержался.
- Славка…
Вот это я понимаю, потрахались… Я вышел и откатился, обнял и прижал к себе.
- Спасибо, - сказал искренне.
- За что? – Посмотрел на меня удивленно. Я очень нежно поцеловал.
- Ты был великолепен, - да, да, не смейтесь.
- Ты был великолепен, - сделав ударение на первом слове, ответил Слава. – Давно мне ни с кем не было так классно. Ты потрясающий. – Черт, я, словно девчонка, поплыл от комплиментов. Эх, чебурашка ушастая.
Я усмехнулся и ткнулся носом в темную макушку.
- Повторим через часик? В душе, например… как на это смотришь?
О, искуситель.
- Положительно, - хмыкнул я.
И мы, конечно, повторили. Римминг в Славкином исполнении мне очень понравился, благо, о рубцах парень тактично промолчал.
Ближе к четырем утра Слава засобирался домой, вызвал такси и начал одеваться.
- До утра не останешься? – Спросил с надеждой, растянувшись на серых простынях.
- Я бы с радостью, но живу, увы, не один.
За следующий вопрос я себя проклинал, в моем сценарии быть как Брайан Кинни такого вопроса не должно было быть по определению.
- Увидимся еще?
Слава в одних расстегнутых джинсах сел на кровать.
- Не знаю.
Я удивленно приподнял брови.
- Не знаешь? Тебе не понравилось.
- Мне офигеть как понравилось и, если бы я мог, я бы у тебя поселился… но завтра мы уезжаем, Макс.
- Куда?
- Домой. Я не из Питера, просто в гости на пару дней приехали.
Вот так черт. Отчаянно захотелось заплакать, но это уже совсем не по статусу. Позорище!
- Когда такси?
- Через двадцать минут, - не подозревая о моих коварных планах, ответил Слава.
- И что мы время теряем? – хмыкнул я, опрокидывая парня на кровать и накрывая своим телом. – Хочу тебя, - быстро стянул с него джинсы, поставил на четвереньки и начал вылизывать, готовя для себя. Славик упал лицом на сложенные ладони и громко стонал. Так, презерватив, смазка, хотя еще не закрывшаяся дырочка и так блестела от моей слюны.
Вошел сразу на всю длину и начал двигаться.
- Не больно?
- В кайф!
Ну, раз в кайф, то получай, решил я.
В общем, к приезду такси Славик был уже отмыт и одет. Я жарко поцеловал его в прихожей, пожелал счастливого пути, еще раз отметил, что все было зашибись, он тоже наговорил мне кучу всего приятного, и мы расстались, полностью довольные друг другом.
Тогда отчего так паршиво-то, а? Налил баккарди, выпил залпом, закинул пару мандариновых долек и лег в постель. Я же не влюбился? Нет, конечно, просто мальчик оказался уж больно замечательный… У меня еще Кирилл не оприходован, в конце концов! Уснул я ближе к семи утра, убедив себя, что все сложилось просто идеально: я получил, что хотел, набрался опыта и уверенности, потрясающе провел время, теперь можно идти дальше. В конце концов, замутив со Славиком, я автоматически отсек бы все другие варианты. А к серьезным отношениям я готов не был.
Опять снилась Юля, но, проснувшись утром, я не помнил, что именно было в том сне.
========== Глава 2. Максим. Знакомство с собой ==========
Я вырою себе глубокий, черный ров,
Чтоб в недра тучные и полные улиток
Упасть, на дне стихий найти последний кров
И кости простереть, изнывшие от пыток.
Я ни одной слезы у мира не просил,
Я проклял кладбища, отвергнул завещанья;
И сам я воронов на тризну пригласил,
Чтоб остров смрадный им предать на растерзанье.
О вы, безглазые, безухие друзья,
О черви! к вам пришел мертвец веселый, я;
О вы, философы, сыны земного тленья!
Ползите ж сквозь меня без муки сожаленья;
Иль пытки новые возможны для того,
Кто - труп меж трупами, в ком все давно мертво? («Веселый мертвец»/ Ш. Бодлер/ Пер. Эллиса)
Нужно выучить правила игры. А затем, нужно начать играть лучше всех. Выучите правила и играйте лучше всех. Просто, как и все гениальное (А. Эйнштейн)
Что, думал, в сказку попал? Нет, это ты в жизнь вляпался (правда жизни).
За полгода до описанных событий (апрель 2012г.)
Белый потолок над головой, в голове туман, тело опутано проводами и болит. Болит, казалось, каждая клеточка, каждая мышца. Меня что, пинали? Шевельнулся, позвоночник пронзила дикая вспышка боли, убежала куда-то к попе. Я скривился, принимая более удобное положение. Не без труда поднял руку, поднес к глазам, моргнул пару раз, фокусируя зрение. Крупная кисть с неаккуратными обкусанными ногтями. Потрогал лицо: сальные волосы, кожа на лице шершавая, щетина на щеках и подбородке, прыщи. Застонал. Задумался, как дошел до жизни такой. Вздрогнул от мысли, что не знаю. Не знаю, как попал сюда, не знаю, когда, не знаю, почему. Господи, я не знаю, кто я! Прикрыл глаза, попытался отдышаться. Я сейчас напрягусь и все вспомню, шептал себе, сейчас, чуть-чуть напрягусь. И вспомню.
- Сынок? – Подошла заплаканная женщина, склонилась ко мне, нежно погладила по голове. – Ты очнулся, мой хороший… - Я часто заморгал. Кто это? Женщина мягко улыбалась, продолжая оглаживать мою макушку. – Я сейчас. Только доктора позову. – И выскочила из палаты.
- Ну-с, молодой человек. Как самочувствие? – Усатый доктор пощупал пульс, посветил фонариком в глаза, я часто заморгал. – Что ж вы так родителей пугаете? Опоздай мы, и завершили бы задуманное. – Врач наклонился ниже и прошептал. – Да будет твоя задница как новая, лучше даже, поверь опытному человеку. – О чем он?
- Доктор? – Он повернулся к женщине, та комкала в руках кружевной носовой платочек. – Как он?
- Жить будет. Но к психологу я бы на вашем месте все же сходил. Попытка суицида – это не шутки. Хотя, учитывая то, что ему пришлось пережить, я не удивлен.
Я продолжал удивляться.
- Максимочка, пообещай мне, что больше никогда не будешь пытаться покончить с собой, что бы ни случилось, - прошептала женщина. Кому это она? Я поморгал и с удивлением понял, что мне. Максимочка? Я – Максим? В мозгу не отозвалось узнаванием, другой вариант, тем не менее, тоже не был предложен.
- Дайте зеркало, пожалуйста. – Голос хриплый и как будто чужой. Врач с женщиной непонимающе переглянулись, но зеркало мне дали, вернее, маленькое зеркальце. Я принял его свободной от капельницы рукой и поднес к лицу, поморгал, крепко зажмурился, опять поморгал. Из зеркала на меня смотрел страшный парень с запавшими глазами, синяком на скуле и грязными волосами, личико лоснилось от угрей, на вздернутом носу зрел прыщ. М-да, принц…
Опять попытался хоть что-то вспомнить. И ничего. То есть вообще ничего. Ни имени, ни рода деятельности, в памяти ни одного знакомого лица, полный ноль, чистый лист. Стало страшно. Как жить-то, если абсолютно ничего не помнишь?
- Когда меня выпишут?
- Через недельку, думаю, отпустим, швы надо еще снять. Передумал с жизнью прощаться? – Врач присел на стул рядом с кроватью и принялся что-то увлеченно записывать.
- Передумал. Какой сегодня день?
- Третье апреля.
- А год какой?
- Две тысячи двенадцатый, - без всякого удивления ответил врач, не поднимая головы от записей.
- А где я?
- В больнице.
- А в каком городе?
- В Санкт-Петербурге. Ты как себя чувствуешь? – Поднял голову, посмотрел внимательно.
- Не понял еще. А почему я здесь?
- А где ты должен быть? – Прищурился врач.
- На том свете, очевидно, - медленно проговорил я. – Раз вы про суицид что-то говорили.
- Не приди твой брат со школы пораньше, так бы и было. Это ж надо было все снотворное бабушкино съесть. Еще и просроченное.
- Что случилось? – Врач отложил записи и внимательно на меня посмотрел.
- Тебе с какого момента рассказать?
- С начала… пожалуйста…
- Ты что же, не помнишь? Или играешь?
- Не помню, правда.
- Тебя в пятницу привезли с передозировкой снотворным. И с порванной задницей. Кто тебя так?
- Я не помню, - собственный голос, казалось, царапал уши. – Меня насиловали, что ли?
- Да уж сомневаюсь, что добровольно дал с собой такое проделать, я четырнадцать швов наложил, - меня передернуло. - Так, сейчас позову медсестру, пусть еще капельницу поставит. И из полиции скоро придут, будь готов, - и усатый доктор вышел, оставив меня в одиночестве. Я задумался, хорошенькая вырисовывалась ситуация: я в больнице и без памяти. Меня кто-то жестко изнасиловал, а я даже не знаю, кто… А вдруг кто-то из знакомых? Что, теперь всех подозревать? Что ждет меня за пределами палаты, насколько мир добр ко мне? Сколько мне лет, чем я занимаюсь, где и с кем живу? Количество вопросов росло в поистине геометрической прогрессии. А вот ответов не было ни на один…
Посетители шли косяком, многое, к счастью, мне рассказали, но далеко не все, конечно. Сначала пришли из полиции, и я ничем не смог им помочь. Они долго не верили, что я ничего не помню, уговаривали не покрывать преступников, обещали защиту, а я бы и рад, если бы помнил хоть что-нибудь. Потом пришел мужчина, представившийся моим отцом, он рвал и метал, кричал, что порвет тех ублюдков, которые сотворили подобное с его ребенком. Он сидел на краю моей кровати, держал меня за руку и плакал. Большой сильный мужчина, ревущий как дитя – жуткое зрелище, должен вам сказать. Зато я понял, что этот человек не имеет к произошедшему со мной никакого отношения и вычеркнул его из списка подозреваемых. Сколько там еще народу на Земле?
Приходил старший брат, потрепал по макушке и пожелал скорейшего выздоровления. Этот добрый человек снабдил меня выходом в интернет. Его я тоже из списка вычеркнул. Так же, как и младшего. Во-первых, Мише двенадцать, во-вторых, именно он обнаружил меня на полу ванной комнаты без сознания и в луже собственной крови.
Я обобщил информацию: мне двадцать, я студент юридического факультета университета, сейчас апрель, и какие-то ублюдки всласть надо мной поиздевались, после чего я пытался покончить с собой, накачавшись снотворным в ванной. А, еще у меня замечательная семья, которая очень тяжело переживает все, что со мной приключилось. Не так уж и мало, на самом деле. Оказалось, что отсутствие воспоминаний в моем случае, не такая уж плохая вещь, по крайней мере, я не помнил того, что случилось, воспринимал с ужасом, конечно, но так, словно это говорят о каком-то знакомом человеке, не обо мне. Врачи сказали, что сознание заблокировало травмирующие воспоминания.
О, еще у меня была девушка, Светочка.
Через день Светочка пришла. Матушка, дрожа от возбуждения, предупредила меня о сем событии накануне, поэтому я основательно подготовился: принял душ, побрился и переоделся. Хорошо, что душевая кабина в моей отдельной палате была с низким поддоном, ногу поднять у меня бы не получилось. Бриться было как-то неудобно и непривычно: я несколько раз порезался. Постель мне тоже перестелили, а то мало ли что, кто знает, что там за барышня такая, от которой в восторге вся моя родня.
Сомнения появились в первую же секунду и уже с порога, уж слишком очевиден был контраст между мной (в душевой было большое зеркало) и вошедшей в палату девушкой. Нет, я, конечно, верю в любовь, ее слепоту и козлов, но будем реалистами: что-то было не так. И мне предстояло выяснить, что именно. Может, конечно, как в сказке «Рикки с хохолком», он был умен и страшен, она красива и глупа. Помню плохо, но, по-моему, она его обманула… он великодушно поделился с ней мозгами, а она, думаю, сами поняли. До меня не сразу дошло, что я вспомнил, хоть что-то вспомнил, пусть даже какую-то нелепую сказку, но на душе потеплело, и я блаженно улыбнулся.
- Привет, - вежливо поздоровался первым, не переставая улыбаться. Барышня с внешностью барби подошла к кровати и села на стульчик рядом.
- Привет. Я тебе апельсинов принесла.
- Спасибо! Как дела? – Я положил руку поверх ее руки, девушка руку убрала. Та-ак…
- У меня все хорошо. Как ты? Мне сказали, ты в аварию попал. И ничего не помнишь. Что, и меня не помнишь? – Что-то в этих интонациях мне откровенно не понравилось, и я соврал. Хотя, почему соврал? Сказку-то помню, а это уже кое-что.