«Сразу видно, кто тут босс!»
- Ладно, выключай, посидим так, – сжалился я над нашим новым другом и встал, чтобы включить свет.
К тому времени Женя уже отрубил игру и вышел из комнаты вслед за Димой.
В комнате было два небольших дивана, стоявших почти друг напротив друга. Влад всё еще сидел в расслабленной позе, попивая пиво уже из моего(!) стакана. Устроившись рядом, принялся разминать пальцы на руках: их слегка сводило.
Разговоры на кухне притихли, повисло неловкое молчание и в нашей комнате: стало как-то не по себе. Складывалось впечатление, что мы были лишними. Дверь тихонько скрипнула, и на входе показались два взъерошенных тела: сразу видно, что к воде никто даже не притрагивался. Смешные они. Женя, пройдясь рассеянным взглядом по нам, плюхнулся на диван, втаскивая к себе на колени помятого Диму: это он еще во время игры внешний вид сменил, пока укладывался с одного бока на другой. В кармане штанов завибрировал телефон, пришло сообщение. Я хотел было нырнуть за сотовым, но не успел, застывая в движении, словно восковая статуя. Перед глазами развернулась очередная сцена проявления человеческих чувств: совершенно не стесняясь никого в комнате, Дима, развернувшись к нам спиной, устроившись поудобней на коленях у Жени, обхватив его лицо в чашу из ладоней, впился в губы парня. На этот раз не особо торопясь прекращать поцелуй, он скользнул рукой к шее, сковывая на ней стальные объятия, словно боясь, что его парень вот-вот улизнет куда-то.
Неловкое напряжение внутри возрастало. Казалось, что я зашел на порно сайт, и сейчас у меня на глазах происходила очередная незамысловатая завязка ролика. От этой непроизвольной аналогии в штанах стало тесно. И я решил отвлечься. И, кто бы мог подумать, на кого? Когда я повернул голову, Влад сидел жадно всматриваясь в этих двоих, разве что приоткрытого рта не хватало.
- Во дают, – шепотом произнёс он. – Я смотрю, и тебе это нравится, конфетка? – сталкиваюсь с туманным взглядом, кажется, сказывался хмель, ударивший в голову парню.
- А что, если я скажу, что нравится? Они и вправду неплохо целуются, – буркнул я и отвернулся, снова пожирая взглядом тела напротив. Рубашка на Жене была уже задрана, по торсу блуждала Димина рука.
- Чем мы хуже? – поинтересовался Чернов и, не дожидаясь, пока моя мысль сфокусируется на его вопросе, повалил меня на диван и, навалившись сверху, придавил всем телом, словно мятую стопку бумаг книжкой. Пришлось перевести взгляд на него. Всё тело горело. На этот раз во рту не было ни капли. В горле пересохло, поэтому я отчаянно сглотнул, стараясь хоть как-то избавиться от чувства сухости. Влад же расценил сие действо как замешательство и, возможно, нахлынувшее вожделение. И оказался прав. Сейчас выпирающее желание невозможно было не заметить, тем более, что бедро парня так дразняще упиралось в него.
- Ничем!
Отрываю голову от дивана, подаваясь вперед, впиваюсь в распахнутые губы с довольной ухмылкой. Сдается мне, Влад был застигнут врасплох моим напором. Наверное, хотел вновь быть ведущим актером развернувшегося театра. Но разве я могу ему это позволить?
Тем временем его правая рука скользнула под мою кофту, обняв за поясницу и плотно прижимая к себе, а левая пролезла сзади за шею, едва касаясь моих волос. Справа сбоку раздается протяжное мычание; синхронно поворачиваем головы, наблюдая перед собой почти обнаженное тело Жени, алые свежие следы на бледной незагорелой коже. А Дима самозабвенно вылизывает шею парня, по-видимому, – эрогенная зона.
Рука ложится на подбородок, поворачивая лицо, Влад насильно заставляет встретиться взглядами: его глаза красноречивее слов говорят о том, что пора заканчивать с этим просмотром, отвлекаясь на более важные вещи. А я. Я что? Я совсем не против.
Притянув парня ближе, я стал расстёгивать пуговицы на его рубашке, но потом понял, что это не так просто, когда тело, на котором эта рубашка, буквально вдавливает тебя в диван. Было решено, что проще ее будет порвать. Упершись локтями в диван, я приподнялся и, скрестив руки на вороте, провёл ниже и, приложив силу, оторвал все пуговицы, что с треском и грохотом попадали на пол, куда следом полетела и эта, уже никому не нужная тряпка. Ты ведь не моя сестра, обливаться слезами из-за какой-то шмотки не будешь? Если что, не уверен на счет своей совести, то обязательно возмещу тебе ущерб. Но позже.
- Конфетке не терпится? – шепот темноволосого на ухо. – Посмотри, а они уже вовсю развлекаются, – когда я повернул голову, у меня чуть челюсть не отвисла: Дима стоял в очень удобной позе, нагибая своего парня, почти вдавливая в диван и неторопливо спускал с того штаны, не переставая упираться пахом тому в задницу. «Так ты сверху?», – удивился я неканноничности данной пары, мысленно пытаясь в этот момент понять, удобно ли с такой разницей в росте?
- Может, найдём другую комнату? – осторожно поинтересовался я у Влада, понимая, что с парня напротив штаны спустили не для того, чтобы просто поглазеть на гениталии, сравнивая, сильно ли они отличаются от собственных.
- А ты кого-то стесняешься? – вызывающе спросил Чернов. «Ну и как после этого куда-то валить, когда меня опять берут на понт?»
- Ни капли, – ответил я и опустил руки на ремень Влада. Быстро справившись с ним, швырнул к двери, надеясь на то, что нам потом дадут нормально собраться.
В то время как я расстегивал молнию на его штанах, по комнате уже разносились нарастающие далеко недвусмысленные звуки: скрип дивана, шлепки, тяжелое дыхание.
Оставшаяся одежда летит на пол, даже носки успеваю снять, касаясь стопами обивки дивана.
Колечка мышц касаются влажные пальцы, а я против собственной воли сжимаюсь под его руками: глухие воспоминания ночи в машине еще свежи.
- Я постараюсь аккуратней, но если ты продолжишь зажиматься, ничего не выйдет.
Скрипя зубами, послушно выжидаю завершения подготовки, чтобы не наброситься на парня раньше времени, тем самым ставя под удар собственное тело, и когда кожи касается влажная налитая кровью головка, не сдерживая себя, сам подаюсь вперед.
- У меня дежавю? – горячий шепот над ухом, и я, кажется, от одного только голоса готов кончить. А ведь после нельзя будет свалить всё на амнезию…
Не знаю, откуда во мне появился этот жгучий животный инстинкт, пробирающий всё нутро, но я буквально набросился на Чернова, рьяно насаживаясь до основания. В попытке придержать мои бедра, останавливаю его руки, едва слышно добавляя на самое ухо:
- Не стоит, потом будешь проявлять заботу, – слова сами срываются с моих губ, и мне показалось, что я давно не контролирую ни их, ни своё тело.
Влад обхватил руками мои бедра и стал толкаться в меня — я чувствовал, как внутри всё движется и горит, чувствовал боль вперемешку с наслаждением, и мне казалось, что иначе уже быть и не может. Неудобство во время секса – новое ощущение, но вместе с тем не отталкивающее. Ничуть. Нисколько.
- Глубже, глубже! – раздается справа, а тело вновь прошибает током. Действительно, никогда не занимался сексом под порно. А, наверное, стоило бы попробовать.
Разрядка близка. И сейчас ее хочется достичь. Прямо на этом пике концентрации всех чувств и ощущений… Как будто услышав мои мысли, именно услышав, потому что в этот раз вслух я сказать просто не мог, Влад, обхватывая мой член в более плотное кольцо, резко толкается, замирая на мгновения внутри, выходит почти на полную и вновь подается бедрами. Вспышка. С губ сорвался протяжный стон, а рука Влада наполнилась моей горячей вязкой спермой. Его удивленный взгляд «так скоро», и снова толчки, кажется, ему совсем не хватило… Отнюдь, завершающий яркий финал, когда сбивчивое дыхание партнера пропадает, а последнее фрикционное движение остается незавершенным: внутри становится так горячо, обжигающе. Наслаждение невозможно было прервать по свистку, словно игру на поле, всё получилось куда прозаичнее: мокрое тело навалилось сверху, вплотную прижимаясь и вдавливая в диван, капли пота скатываются вниз, смешиваясь. Тяжелое дыхание трудно перевести, а косой взгляд справа совершенно не волнует, ни капли смущения. Все мысли концентрируются только на Его частых вздохах и тяжести на груди…
====== Глава 28. Черно-белое ======
POV Влад
Не знаю, как давно мы успели подзабить да и подзабыть всю эту заваруху и круговерть, творившуюся на просторах Всемирной паутины, и об ее исполнителе… Наверное, увлеклись спокойной жизнью и не обратили внимание на затишье перед бурей. Видимо, зря. Во время очередного зависания у меня в квартире, нас застигло очередное «горячее» продолжение, пропустить которое было не в наших силах.
- Чё?! Это как, мать вашу, понимать?! – кричали мы в два голоса с Максимом.
- Мы поссорились? – произнес Максим, прочитав одну треть текста, я лишь сосредоточенно кивнул: «Кажется, да!»
Так уж получилось, что автор на этот раз выкинул не маленький отрывочек, длиною в три, максимум четыре страницы, а заебенил столько, что читать пришлось бы целые сутки.
- Нет, стоп! Пока мой желудок не угомонится, я читать не буду, – запротестовал я, закрывая крышку ноутбука. Читая про свою вымышленную жизнь, я грозился загубить свою настоящую. – Вставай, пошли хотя бы запасёмся банальными бутербродами, – эта идея, кажется, белобрысому очень понравилась, и он, пулей подорвавшись со стула, улетел вниз вперёд меня.
Когда я спустился, Морозов по-хозяйски шарил в моём холодильнике и доставал оттуда всё то, что может пригодиться для готовки нашей сухомятки.
- Ты ведь не против? – беря в руку нож, спросил Макс.
- Что “не против”? Зарезать кого-то, к примеру, автора? Да только за! Но мы же для него каток припасли? – наигранно махнув рукой около лица, на вопрос ответил вопросом.
- Ахаха… было бы замечательно, но я пока про бутерброды, – улыбнулся тот и стал резать хлеб.
Мне почему-то жутко захотелось спросить у него насчёт вчерашнего, хотелось, чтобы парень поделился со мной… Вот только едва знал, что хотел услышать.
- Слушай, Влад.
- Слушай, Максим, – одновременно вступили мы в дискуссию.
- Ты первый, – уступив ему возможность договорить начатое, я в ожидании облокотился на стол.
- Почему-то мне кажется, что мы с тобой об одинаковых вещах хотим поговорить, поэтому не буду отпираться и продолжу. Я знаю, что мы ведём себя довольно странно, и наши так называемые «недоотношения» развиваются очень быстро. К лучшему ли, покажет время. Но ведь мы делаем это на публику, так зачем так стараться наедине? – «Хм, да, а я вот хотел спросить совсем другое. Ну, что же, если тебе так не нравится, я делать больше ничего не буду!»
- Да, ты прав, не стоит! Ограничимся обнародованностью, – ответил я и стал собираться наверх. – Ты не против, если я там подожду? Как закончишь, посуду не мой, я сам, – развернувшись, я пошёл в сторону лестницы, с которой мы совсем недавно спустились.
- Вот и ладно, – тихо донеслось мне в спину.
Я отвлекся на короткий оповещающий сигнал входящего сообщения.
От кого: Света
“Мне кажется, или ты меня игнорируешь?”
Не совсем понимая загвоздки происходящего, я пролистал в начало переписки и прошелся по содержанию еще раз, освежая память. Совсем недавно мы переписывались с новой отвязной знакомой, в последнем сообщении значился вопрос о возможной встрече. Наедине. Сейчас, когда мои мысли были заняты, я даже думать не мог о какой-то там далекой нимфоманке, жаждущей встречи со мной, поэтому и это сообщение пришлось оставить без ответа. Позже спишусь с ней. Сейчас не готов тратить время на пустые разговоры.
- М-м… вкусно, – «Не знаю, что добавил Макс в эти обычные бутерброды, но их вкус стал явно каким-то необычным!»
- Продолжим? Снимай со спящего, – жуя бутерброд, скомандовал Морозов.
Вернув ноут в рабочий режим, мы продолжили чтение.
«Влад орал на Максима так, что у того невольно из глаз покатились слёзы. Не зная, что он такого натворил, в чём провинился и что ему нужно сделать, чтобы человек, который ещё недавно был нежен с ним и повышал голос только во время секса, когда обоих бил оргазм, снова вернулся в нормальное состояние.
Но что бы Максим ни предпринимал, у него ничего не получалось. В маленькой темной комнатушке, где вещей было всегда по-минимуму, теперь царил хаос: Влад раскидал всё, что можно, даже разбил маленькое зеркальце, которое висело между стеной и шкафом.
- Пожалуйста, перестань! – задыхаясь от собственного крика, твердил светловолосый. Но его не слышали или не хотели слышать.
- Я ненавижу тебя, ненавижу! – только и слышал он повторения одной и той же фразы, от которых на душе становилось ужасно паршиво, от которых было настолько больно в груди, что сердце, которое до этого стучало, как бешеное, теперь билось, пропуская удары».
- А у меня мурашки по коже, описал хорошо, но вот только то, что мы ругаемся, мне не очень нравится, – Максим посмотрел на меня с виной и с каким-то непонятным отчаянием в глазах, от которого и мне стало не по себе.
- Да не волнуйся ты, – я приобнял его за плечо, а второй рукой стал чесать ему голову кулаком, как обычно делал брату, когда у того случались истерики. – В реале-то мы с тобой не ссоримся, так что всё гуд! Давай дальше читать, – я снова уселся на стул и, увидев, как лицо Морозова заметно повеселело, продолжил пялиться в экран.
Больше двух третей текста мы ругались по непонятным для читателей причинам, но этот бардак был так хорошо описан, что я стал понимать чувства Максима, который до этого так тряс в руках кружку.
Всё бы хорошо, если бы в третьей части было так же и, возможно, даже кого-то убили, на этом хотя бы закончилось сие творение, но автор даже не думал останавливаться на достигнутом, и то, что написали в самом конце, меня просто убило наповал.
«Тёплый июньский день, день, когда все дети радуются окончанию учебы и началу летних каникул, когда все забивают на уроки и вспоминают про книжки лишь за редким исключением…
В это время 11 “А” и 11 “Б” стояли на пороге школы и понимали, что для них это последний день в ней, ведь сегодня их выпускной, и сюда они вернутся лишь на встречу, которая будет ой как не скоро!
Максим Морозов стоял в великолепном черном костюме, который так сильно контрастировал с его светлыми, выгоревшими на солнце волосами, что ещё больше стали отдавать блондом.
В паре метров от него стоял черноволосый парень, кажется, недавно он был его другом. Но ссора, которая положила конец их общению около трёх месяцев назад, являлась непреодолимой стеной, которая поставила жирную точку в их отношениях раз и навсегда.
Это был Влад Чернов — тот человек, который всегда носил одежду только одного оттенка – черного. Но сегодня он поразил всех: парень стоял в ослепительно белом костюме и держал в руках маленькую белую обрезанную розочку.
Дождавшись, когда большая масса покинет порог школы и пройдёт внутрь, он схватил Морозова за руку и повёл его за школу. Тот пытался вырваться, но хватка Чернова просто не оставляла никакой возможности, он мужественно сносил удары Морозова по ногам, но всё же мысль о том, что нужно отпустить, даже не проскальзывала.
Дойдя до поворота, он отпустил бьющегося в панике Максима и, поправив на себе белый костюм, встал на одно колено. К розе, которую всё это время он бережно держал в руках, белой ленточкой было привязано кольцо.
- Ты станешь моим мужем? – смотря, как лицо его возлюбленного приобретает спокойные и ровные очертания, как на губах появляется улыбка, которая становится всё шире и шире, как глаза наполняются слезами, он встал с колена и, взяв правую руку своего парня, надел на безымянный палец кольцо, а в ладонь вложил ту самую розочку».
- Э? – только и смог произнести я, дочитав до конца предложения.
- Нет слов, – подхватил Максим.
Оба были в ступоре. Язык, манера, идея, диалоги, сам текст – всё выбешивало в этой работе, заставляя питать к Автопилоту неубиваемую ненависть.
- Надо бы выключить и пойти проветриться, что-то душно стало, – я потянулся за мышкой и почувствовал, как моя рука коснулась чего-то теплого. Опустив глаза, я увидел, что на мышке лежит рука Максима, а моя — сверху, крепко сжимая его руку…