Лара, наш мир
Насыщенный запах пиццы с салями будоражил обоняние, но я не сдавалась и стойко терпела рези в животе. С удовольствием бы слопала пиццу, ведь желудок сводило от голода до «песен». Уже и не помню, когда ела в последний раз, но это точно было на этой неделе. Конечно, я слегка преувеличивала. Завтракала я сегодня утром, но на бегу. Даже не почувствовала, что поела.
Воображение рисовало красивые маслины и ярко-красные тонкие пластики помидоров, требуя поддаться слабости и съесть пиццу. И съела бы, если бы не подрабатывала в службе доставки кафе-суши-бара. Ну, еще если бы в пицце не было красного перца. Я не против острой пищи, но горький перец на дух не переваривала.
Мопед меня не подводил, но я все равно плелась, как черепаха. Липаева двадцать шесть, строение четыре, квартира сорок два. Я ненавидела этот адрес всеми фибрами своей души. А все потому, что Липаева двадцать шесть – адрес медицинского университета. В строении четыре располагался один из корпусов общежития, а в квартире сорок два жили они – мерзавка француженка-полукровка Алиса и ее прихлебалки.
С Алисой мы долгое время уживались в одном классе, и я никак не могла взять в толк, почему родители не отдали ее в престижную частную школу заграницей? Ее мать – чистокровная француженка, а отец – успешный русский бизнесмен. Уж у них-то хватило бы денег дать дочурке элитное образование. Старший сын-то в Америке учился!
Саша, старший брат Алисы, тоже учился в нашей школе, но закончил ее на пять лет раньше. Я видела его всего несколько раз и ничуточки не жалела о сквозном знакомстве. Саша был неприятен мне. В глубине души я чувствовала, что с ним что-то не так, но не могла сказать, что именно меня в нем раздражало. Шестое чувство, наверное.
Дежурная четвертого корпуса знала меня, поэтому пропустила без проблем, не став даже проверять содержимое груза. Антитеррористические меры, будь они неладны! Из-за них я тратила немало времени, которое могла потратить на следующую доставку. Здесь мне везло: то ли доверяли сильно, то ли лень преобладала.
Надоело! С самого детства я мечтала работать в МЧС, насмотревшись на героев по телевизору, цену которым я не знала до сих пор. Что из показанного в новостях было правдой, а что откровенным враньем, разобрать не получалось, а время шло.
Но в результате я все равно копила на несколько курсов бухучета, чтобы банально не помереть от голода. В планах было заработать пятьдесят тысяч, и за два года я наконец собрала нужную сумму. О, каких трудов мне стоило экономить абсолютно на всем! Жить приходилось в убитой гостинке, в которой приходилось за собственный счет ставить водосчетчики, зато траты на жилплощадь были небольшими.
Еще несколько месяцев мучений, тяжелой учебы и плотной работы над собой, и я наконец смогу оставить бесконечные подработки, которые на тридцать-сорок процентов уходили на оплату аренды жилья, коммуналку и питание.
Но Судьба-злодейка решила иначе. Стоило только заприметить заветную дверь в нужную комнату, как таинственным образом силы покинули меня, и следующим шагом я провалилась в пропасть, на долю секунды потеряв зрение. Что это было? Переутомление? Первые признаки надвигающейся простуды или даже ОРЗ?
Первому звоночку я не вняла, решив сразу после доставки заказа выйти не через парадный вход общежития, а через черный, который вел на территорию университета. Оттуда легко и быстро пройти к дешевой студенческой столовой, цены в которой были в три раза ниже, чем в городе. Там посижу, отдохну и перекушу нормально, а не на бегу. Раз есть возможность сэкономить, то почему бы и да?
После стука и разрешения войти, мне открыла Алиса. Она стояла полубоком, с кем-то разговаривала по моногарнитуре и параллельно покупала какой-то фильм в «эпп-сторе».
У меня перехватило дыхание, когда Алиса повернулась ко мне лицом. Как всегда одетая с иголочки, сегодня она выглядела по-особенному строго и жестко. И не скажешь, что эта девчонка – моя ровесница. Скорее уж гарпия, «светская львица» и подстилка какого-нибудь мажора. Я не видела для нее иного будущего и каждый раз удивлялась, что эта пигалица училась на хирурга.
Завидовала ли я ей? Да. Очень. И даже не в богатстве дело. Алиса – миниатюрная девушка с фигурой модельных параметров и с длинными аж до поясницы слабо вьющимися волосами в идеальном состоянии.
Я не могла себе позволить тратиться на дорогие средства для ухода, а потому волосы у меня были посеченные, прямые, обладали мизерным объемом и никогда не отрастали ниже уровня груди. Кончики я была вынуждена остригать ежемесячно, а потому ни о каком отращивании речи не шло. Можно было вообще отрезать их до каре или вовсе до пикси, но я не решалась.
– Две пиццы. С вас…
– Положи на стол, – приказала Алиса, подходя к секретеру, на котором лежал блестящий клатч. – Сдачу можешь себе оставить. Мне в кошельке мелочь не нужна.
Алиса внешне выглядела настоящим ангелом, но ее хамство… пришлось проглотить. Она – клиент, а я так… обслуживающий персонал. Я еще покажу, чего стою! Только закончу бухгалтерские курсы на отлично, найду работу и заработаю на университет. Еще четыре года мучений, и передо мной откроется множество дверей!
Зрение то пропадало на мгновение, то появлялось вновь. Я точно заболевала! Ведь теперь, когда требуемая на оплату курсов сумма собрана, я психологически расслабилась и стала быстро уставать. Или просто выжала из себя все, что могла.
От усталости мне вдруг показалось, что глаза Алисы заволокла чернильная, словно киношная, тьма. И я ни разу за все годы знакомства не видела, чтобы Алиса так ярко красила губы. Алые, как кровь, они притягивали взгляд. Потрясающая матовая помада! Ни одного подтека.
Мы подошли друг к другу. Алиса достала деньги, а я положила две коробки с пиццей на газетный столик у стены. И вдруг перед глазами будто молния сверкнула. Меня откинуло в сторону, когда я протянула руку за деньгами. Я больно влетела в секретер, проломившийся под моим весом, с приданным мне ускорением.
В центре комнаты разверзлась бездна. Огромная черная дыра увеличивалась, расползаясь по полу. Мне, видимо, казалось, потому что ничего подобного в реальности быть просто-напросто не могло. Зубастая пасть, как существо потустороннего мира, пожирало пол и остановилось ровно у ног Алисы.
– У тебя хорошие способности, смертная, – произнесла Алиса тихо, горделиво. Она случаем не подалась в сектанты? Она всегда была немного «того», но называть меня смертной уже чересчур! – Ты должна подойти моему замыслу.
– А…лиса! – чуть ли не пропищала я, отползая в сторону от сломанного секретера поближе к входной двери. – Прекрати немедленно!
– Мое имя Кансмогема, смертная, – цыкнула Алиса, сцепив опущенные руки ровно по центру симметрии.
Полная гордыни и чувства безнаказанности, она медленно и элегантно шла в мою сторону, пугая меня до ужаса. Какая еще Кан-смо… гема? Готы? Вряд ли. Готы белые вещи не носили, а сейчас на Алисе помимо черной юбки-карандаш была еще и белая строгая блузка. Сатанисты? Оставалось надеяться, что я неправа, и меня не собирались принести в жертву кровавому лжебогу.
– Это не смешно, Алиса! – как только уперлась спиной в стену, смогла опереться рукой и подняться на ноги. – Плохая шутка! Прекращай немедленно!
Я сорвалась на крик. Эмоции переполняли, и даже воспоминания о том, как Алиса с прихлебалками-подруженциями издевались над слабыми одноклассниками-одиночками, не способными дать отпор. А если и способными, то «мамина юбка, папин кошелек» ставил жертв издевательств «наместо».
Мои надежды, что Алиса переросла школьные «забавы», не оправдались. В прошлые разы, когда я приезжала с доставкой она лишь раз подначила меня, что «такой, как я, на роду написано прислуживать до конца дней». В тот раз меня остановило только опасение, что Алиса могла нажаловаться моему начальнику, и меня уволят. Она клиент. Точка.
Алиса скривила губы в мерзкой усмешке, и я поняла, – ее терпение лопнуло. Она всегда отличалась усидчивостью и никогда не оставляла дела незавершенными, будь то школьная стенгазета или травля непонравившейся ей одноклассницы. Меня загнобить не удалось, хотя стоило признаться, настроение она мне портила с профессиональным успехом.
Но не в этот раз. Вдруг к стене меня словно примагнитило, и я потеряла опору под ногами, взлетев сантиметров на пять от земли. Может больше, может меньше. Больше – вряд ли. Потолки в благоустроенном студенческом общежитии невысокие. Я перепугалась настолько сильно, что такие мелочи не интересовали вовсе.
– Ты идеально подходишь для моей цели, – Алиса подошла ко мне впритык и погладила по щеке. Я попыталась отвернуться, но ничего не могла поделать. Тело сковало черными щупальцами существа из бездны. – Не сопротивляйся. Сиокка может ненароком убить тебя.
– З…за-чем?
– Узнаешь. Разберешься на месте. А пока…обустройся.
Алиса с черными провалами глаз отступила на два шага, и я упала на пол. Мне показалось, что она собиралась отправить меня на тот свет. Но ни ножа, ни другого оружия в руках Алисы не было. Как она обманула меня? Как провернула фокус с левитацией? Я ничего не заметила.
Щупальца теневого чудовища, названного Сиоккой, отпускали меня из плена. Фу! Никогда в будущем не буду пробовать осьминогов. Меня пробирало омерзение даже большее, чем испуг от возомнившей себя неизвестно кем Алисы. Она щелкнула пальцами, и правую мочку уха словно опалило открытым огнем.
И еще я заметила, что руки жгло. На ладонях переливался оранжевыми всполохами неизвестный символ, похожий на звезду. Что со мной произошло? Магический ритуал? Нет-нет, глупости. Магии не существовало. Это все детские сказки! Выдумка!
Дальше – хуже. Я вспыхнула вся, как спичка. Первичные неприятные ощущения прошли мгновенно, а вмиг распространившийся по телу огонь не приносил ни боли, ни увечий. Он был словно иллюзией, красивой картинкой, спецэффектами. Пламя даже одежду не портило, будто она была огнеупорной.
– Гордись, Кансмогема одарила тебя, смертная, – свысока заявила Алиса. Или это была не Алиса?
Теперь, когда меня охватили галлюцинации, потому что ничего подобного произойти в реальном мире не могло, я по-другому посмотрела на бывшую одноклассницу. Как девушка, считавшая главной гордостью «свои» золотистые локоны, могла перекраситься омбре из пепельного в черный?
Красная матовая помада еще с первых минут показалась мне довольно странной в облике Алисы. Она любила розовый блеск! И фарфоровая бледность кожи не была привычна ее здоровому виду. Про черные провалы вместо глаз вспоминать и вовсе не стоило!
В центре комнаты зажегся звездоподобный символ, как у меня на ладонях. Что бы это значило? Я подсела поближе к символу, потому что, если бы это не сделала я, сущность в теле Алисы могла мне оказать «посильную помощь».
А все-таки это была магия. Неужели настоящая магия? Невероятно и невозможно, но я столкнулась с проявлением настоящей магии! Неужели часть экстрасенсов, которых я всегда считала шарлатанами, действительно обладали некими потусторонними способностями? Вау! Я теперь тоже так могу?
– Коснись символа, смертная, – приказала сущность в теле Алисы. Я сглотнула, но не посмела. Слишком много опасений вызывали предположения, что со мной могло тогда случиться. – Смертная!
Кансмогема обладала меньшим терпением, чем Алиса. Вдруг она закрыла глаза, а открыла их уже настоящая Алиса. Я поняла это по расширившимся от ужаса зрачкам. По моему телу все еще играли язычки огня, и Алиса завизжала. Она упала в обморок, как трепетная барышня.
Казалось, пронесло. Кансмогема исчезла, а Алиса никогда не признается даже себе самой в том, что видела собственными глазами. Она ведь училась на хирурга… это значило, что психиатрическую проверку точно проходила как минимум несколько раз!
Усмехнувшись, я стряхнула с плеча огонек, и он потух. Одна искорка улетела в сторону, и нечто неприятно зашипело. Теневое чудовище никуда не исчезло, и оно тянуло ко мне огромные щупальца.
Выход оказался заблокированным. Мой телефон вопил во все силы динамика, явно намекая, что я задержалась с доставкой. Сиокка растекался по полу, как вода, вынуждая меня отползать в середину комнаты к горящему символу. Что со мной произойдет, когда я коснусь символа?
Не в силах терзаться в неизвестности дольше, я протянула руку к большой печати. Все равно мне приходилось либо коснуться его, либо теневого чудовища. Вот только Алиса, одержимая сущностью, похожей на демона, дала ясно понять, что со мной случится, стоило только «обняться» с ее Сиоккой. И я коснулась указательным, средним и безымянным пальцами волшебного символа...
Алвойс Роу, Милрондел, кабинет мисталя
Порой, я ненавидел добытую тяжелым трудом должность мисталя. С самого детства я обожал наводить порядок везде и во всем, до чего мог дотянуться, что страшно злило всех вокруг. Злило даже мою мать и, в отличие от дяди Арктура, моих стремлений и амбиций мать не поддерживала.
Дообожался. Стал одним из мисталей – людей, ставших главами своих мисталийств. Я заполучил желаемое «обеспечение внутреннего порядка», но не учел, что королевство «немного» больше по территории, чем мое родовое поместье, а командовать армейским взводом или слугами– не одно и то же. Далеко не одно и то же.
Отступиться от данного публично обещания я не имел права, а потому уже четвертый год занимался бюрократией, изредка выполняя прямые должностные обязанности. Подставить дядю Арктура я не имел никакого права. Он возлагал на меня большие надежды, и я собирался их оправдать.
Но самым тяжелым было не разочарование в должности, а он. Его звали Спаркл, и он – неконтролируемый артефактор. Спаркл – святая наивность, и если бы я не знал его с самого детства, то давно арестовал бы его за злостное нарушение правопорядка. Он не желал никому зла и являлся единственным прямым наследником древнейшего рода… но принес мне столько проблем, сколько никто и никогда.
Вдруг надо мной нависла тень, незаметно подкравшаяся со спины. По службе я не имел права быть настолько рассеянным, но Спаркл всегда поражал меня. Он двигался абсолютно бесшумно, и никакие магоприемники не могли засечь колыхание его магического фона.
И это его, Спаркла, не приняли в академию за недостатком магического таланта! Когда ректор и принимающая комиссия получили королевский выговор, вот тогда-то они поняли, какую роковую ошибку совершили, не взяв своевременно юное дарование под контроль. Теперь уж было поздно.
– Ал, я не знаю, что мне призвать!
В связи с недавними беспорядками, бумаг на ознакомление и подписание было слишком много, а времени на работу с ними слишком мало, поэтому я слушал друга в пол-уха. В последние полтора месяца он чем-то усиленно занимался в домашней лаборатории, и«случайными» казусами не допекал. И я расслабился.
– Ты меня слышишь, Ал? Ал!
Спаркл вышел из-за моей спины и заходил туда-сюда перед моим столом, стирая ворс ковра в ноль. Не обращай внимания, Алвойс! Иначе снова натолкнешь сумасбродного и беззаботного Спаркла на идею века!
В прошлый раз «идея века» разрешилась достаточно безобидно, и все родственники Спаркла поспешили удалиться из столицы, боясь за собственную жизнь. Осталась только его мать.
– Слышу, – вынужденно оторвался от бумаг и поднял взгляд.
Товарищ эмоционально вскинул руки и уселся в одно из трех гостевых кресел моего кабинета, притом умудрился развалиться в нем так вальяжно, что мне стало за него стыдно.
– Что ты задумал? – подозрительно спросил я, не став откладывать бумаги в сторону.
Ничего хуже, чем то, что он придумал в прошлом году, уже не произойдет. Восемь месяцев назад большая часть магических сил было запечатано мной, и только я мог снять печать.
Сколько бы Спаркл меня не умолял вернуть ему хоть чуточку из урезанной части магии, я оставался непреклонен. Пришлось полстолицы восстанавливать после его «маленького» эксперимента!