Наябедничать на эльфа не получилось, потому как в этот момент зазвонил мой сотовый. Арчибальд жестом приказал ответить. Звонил майор Веснин. Я нажал на кнопку приема и вместо приветствия услышал очередные плохие новости. Кажется, хороших новостей я больше не ждал.
– У нас новое жертвоприношение. Восемь тел. Коломенский парк, центральный вход. Тебя встретят.
Разговор с Арчибальдом свернулся сам собой. Услышав новую информацию, каторианец убрал устройство в инвентарь, и первый приготовился к телепортации. Следуя за ним, я надеялся на удачу и наставника. Возможно, свежие следы преступления помогут каторианцу найти ниточку, способную привести нас к разгадке личности Мерлина. Я был уверен, что новый эпизод дело его рук.
Портал вывел нас прямиком к оцеплению. Ночная прохлада подействовала на меня, как еще одна чашка двойного эспрессо, чего не скажешь о здешних полицейских. Сонные стражи сиротливо прохаживались под фонарями, постоянно зевали, не утруждаясь прикрыть рот, и не обращали на нас никакого внимания. Такое поведение сложно назвать халатностью, потому как лишних на месте преступления ждать не приходилось – слишком поздний час для порядочных граждан и слишком громкий шухер для непорядочных.
Знакомый сержант быстро высмотрел нас в тусклом свете уличных фонарей и поспешил навстречу. До места преступления мы доехали на служебной машине. В этот раз сопровождающий лишь рукой указал направление, куда двигаться дальше, и уехал обратно. Прошагав в темноте минут пять, мы оказались на берегу реки, где, стоя у воды, поправлял сползающие очки майор Веснин.
– Генерал Арчибальд, – каторианец показал хмурому майору пустую ладонь, после чего тот вытянулся в струнку. Неважно, в конечном счете, в какой структуре служил генерал, главное, что личностью он обязан быть неординарной и полезной. Так что я прекрасно понимал Веснина, перед таким не грех и вытянуться, учитывая, что ФСБ всегда славилась своими возможностями.
– Майор Веснин, старший следователь по особо тяжким Царицынского РОВД! В настоящий момент руковожу расследованием дела о серийном маньяке. Этот эпизод и царицынский уже объединили в одно производство. Все характерные черты на месте, – после такого бравого рапорта Веснин немного упал в моих глазах. Слишком подобострастно смотрел он на Арчибальда. Степан со мной согласился и сделал несколько предположений о причине угоднического поведения майора. Определенно, следователь рассчитывал использовать выгодное знакомство в личных или служебных целях. Время покажет.
– Где трупы? – произнес Арчибальд. Как и следовало людям высокого ранга, он небрежным взглядом прошелся по Веснину, и сразу перешел к делу. Майор пошарил фонариком недалеко от нас:
– Здесь, у самой воды, в мертвой для камер наружного наблюдения зоне. Мои люди уже анализируют записи, чтобы понять, как жертвы сюда попали. Свидетелей нет. Трупы обнаружила пара, которая неудачно уединилась в целях… с целью… ну, в общем, романтика у них намечалась. Они сейчас в шоковом состоянии в больнице. Штатный психолог уже там, ждет, когда сможет поработать с ними.
Все это Веснин докладывал в удаляющуюся спину Арчибальда. Тот уверенным шагом шел к трупам в кромешной темноте. Веснин попытался подсветить дорогу каторианцу, но тот лишь раздраженно приказал убрать освещение. В отличие от нас с Весниным, наставник не нуждался в дополнительных источниках света. Мы с майором вместе двинулись вслед за ним. Ноги постоянно заплетались в высокой береговой траве, и от этого фонарик спасти не мог, хотя майор любезно предоставил мне запасной.
– Пусть все отойдут подальше, – бросил через плечо Арчибальд, нависнув над печатью. Веснин тут же развернулся в обратном направлении, подсвечивая себе, и грустно вздохнул. Сокрушался майор о потерянной возможности посмотреть, как работает настоящий, не паркетный генерал ФСБ, но ослушаться приказа не посмел.
Я встал рядом с каторианцем. Картина новой печати была схожа с предыдущей – такие же изломанные тела, образующие жуткий и красивый узор. Арчибальд капнул кровью на ближайшее тело и над жертвами засияла пресловутая буква «М». Что и требовалось доказать.
Когда Веснин вернулся, все уже закончилось. Каторианец указал на труп со своей кровью и безапелляционно заявил:
– Это тело я забираю, с остальными будет работать мой коллега. Вопросы?
Майор лишь покорно кивнул головой, не проявляя должного участия к причине изъятия тела. Уступчивость и отсутствие любопытства у Веснина меня все больше поражали. Не будь я уверен, что следователь иммунный, подумал бы о полезных навыках Арчибальда, с которыми я познакомился в академии благодаря его ученице Долгунате. Мир ее погребенному в Мадонне сознанию.
Наставник повернулся ко мне:
– Следующее жертвоприношение будет совершено завтра. Жертв будет шестнадцать. Нужно вычислить место. Мерлин никогда ничего не делает просто так. Вызывай некромантов – тебе нужно отработать стандартную версию о демоне и слить ее руководству.
Каторианец скрылся среди деревьев, растворившись в ночной тьме. Причем сделал это так искусно, что явившиеся по моему зову через куратора судей демонолог и некромант его не заметили. Уже опытный демонолог сообщил, что печать поддельная и вызвать демона такой не получится. Некромант в попытке поднять труп ушел на перерождение, сообщив перед этим, что здесь был Высший демон. Демонолог на это озадаченно почесал затылок, пробормотал что-то вроде того, что это нелепая ошибка, и убрался восвояси. Оставшись вдвоем с Весниным, я, не особо надеясь на удачу, спросил про кофе и получил отрицательный ответ. Майор поделился результатами проделанной работы своих гвардейцев, которые так же, как и в прошлый раз, держались подальше от места преступления.
– Мои перетрясли всех бомжей, вдруг кто что видел, – тон следователя уже был спокойным и деловым. – Тишина. Что здесь, что в Царицыно. Такое ощущение, что тела появились здесь сами собой. Мистика какая-то. Никакой зацепки, как они попадают в заповедники. Камеры на всех входных группах, периметры тоже охвачены. Здешние записи еще не обработали, но в Царицыно ничего не нашли.
– Да, только мистику к делу не пришьешь, – поддержал я сетования майора. Жалобы Веснина вкупе с его услужливостью по отношению к генералу ФСБ наводили на определенные мысли. Конечно, мы знакомы со следователем всего ничего, но расписаться в собственном бессилии с порога – это считай, признать несостоятельность МВД, в которой работаешь не один десяток лет. Обычно, соседние структуры не отличались любовью и взаимным уважением. Наоборот, всегда присутствовала нездоровая конкуренция. Веснин же по какой-то причине пошел против системы. Даже интересно, что волновало полноватого следователя.
– Мне звонило начальство. Дело у меня забирают. Слишком много трупов и никаких результатов.
Я молчал, не зная, что можно ответить.
– Хочется прижучить этого гада, но крылья оборвали. Уже сутки не сплю, носом землю роя, но…
– Нос оставь для себя, а землю – свиньям, им нужнее. С утра берешь отпуск за свой счет на неделю, будешь работаешь с моим подчиненным, – позади нас раздался голос Арчибальда, обращенный к майору. – Сейчас передаешь дела и идешь спать. Три часа ночи не располагают к конструктиву. Утром полковник пояснит твою задачу. Ни черта у городского отдела не выйдет. Не их уровень.
Услышав радостное «Слушаюсь, товарищ генерал», Арчибальд кивнул мне следовать за ним и широким шагом снова двинулся в чащу. Веснин так и остался стоять на месте. Радость на его лице была такой искренней, что он даже как-то резко постройнел и стал выше. Словно охотничья собака, почувствовавшая дичь. Или обычный человек, окрыленный полученной возможностью, которую ждал может быть всю жизнь.
До самой чащи я ни о чем не спрашивал «генерала», однако едва мы покинули зону видимости и слышимости, я сразу красноречиво кашлянул, призывая каторианца пояснить, зачем ему этот НПС. Вместо ответа я услышал:
– Завтра позвонишь майору и прикажешь сидеть дома. Безвылазно.
Не понимая логики своего наставника, я задал главный вопрос любого здравомыслящего человека:
– Зачем?
С этим вопросом у меня особые отношения еще со времен первого посещения безвременья. Я вообще считал, что он должен быть краеугольным камнем жизни каждого разумного существа. Своевременно заданный вопрос лишил бы мир большей части проблем, ибо «зачем» они нужны, и уберег бы многих индивидуумов от необдуманных поступков. А еще, если заставить все существа честно и аргументированно отвечать на этот вопрос, то как легко можно было сортировать мудаков от нормальных кадров.
«– Давай заведем собаку!
– Зачем?
– Она будет срать на газон, а у меня появится радость в жизни о того, что кто-то в него вляпается.
– Ну ок, аргумент!»
«– Я буду баллотироваться на пост губернатора!
– Зачем?
– Потому что я мечтаю начать маленький семейный бизнес на откатах и взятках!
– Отличная цель в жизни!»
«– Пойдем побухаем вечером?
– Зачем?
– Чтобы просто побухать!
– Достойная причина!»
Если учесть, что все существа привыкли себя видеть жутко положительными, то такие мысли им бы даже в голову не пришли. Ну как же, я ведь не такой! Жаль, что в реальности, существа придумают себе для оправдания иные аргументы, не умаляющие их достоинства.
«Собака – это же член семьи. Она скрасит мое одиночество»
«С самого детства я мечтал служить на благо народа!»
«Я бухаю, потому что хочу забыть о своих проблемах: ипотека, гребаная работа и надоевшая жена… Да ты и сам знаешь, че я тебе рассказываю.»
Способность задать себе этот вопрос и честно отвечать отличало здравомыслящего человека от пустых балаболов.
С такими утопическими мыслями я услышал вместо ответа встречный вопрос наставника.
– Запись включена?
– Да, – не понял я причины такого интереса.
– Замечательно. Зафиксируй себе сейчас, но потом удалишь обязательно. Я проверю, – произнес каторианец, не смотря в мою сторону. Взгляд Арчибальда блуждал где-то в темноте, выискивая ему одному понятные знаки, – Ты был прав, а я нет. Веснин действительно иммунный. Записал? Молодец. Пару раз посмотришь, потешишь больное самолюбие. Разрешаю. Веснина же надо запереть дома, дабы изолировать ото всех. Смекаешь, почему иммунный проявился именно сейчас?
– Мерлин ищет свой дневник, чтобы активировать его и воплотиться, – не нужно быть Нострадамусом, чтобы предсказать мотив действий загадочного существа. – Веснин нужен для жертвоприношения.
– Да, он умрет в любом случае, – закончил за меня мысль Арчибальд. – Либо от Мерлина, либо от нас, смотря кто первым найдет дневник. Не активированный дневник не уничтожить. Я проверял. Активированный возможно.
Я тяжело выдохнул. Вроде бы все логично и аргументировано, и полностью соответствует здравому смыслу, честно отвечает на вопрос «зачем», но легко на душе не становилось.
– Ярополк, ты становишься сентиментальным. Это твоя Кукла так на тебя влияет? – внезапно вполне дружелюбным тоном произнес наставник. – Запомни, никакой жалости и сочувствия к НПС. Живут меньше, проблем больше.
– Ты уже придумал, как мы проникнем в библиотеку? – спросил я, нарочно переводя тему. Удивительно, но наставнический тон Арчибальда действовал на меня хуже привычного сарказма.
– Кстати о библиотеке. Ты мне хотел поведать интересную историю. Сделаешь это по дороге, – произнес каторианец и открыл портал. Пока я рассказывал ему о происшествии в Твердыне, мы скакали порталами, как заправские кони на Королевских скачках в Аскоте. Арчибальд все время что-то высматривал у себя на экране навигатора, бормотал под нос на неизвестном мне языке, но в нужных местах моего повествования хмыкал, показывая, что он на связи. Только закончив рассказ, я вспомнил о словах Шарды, адресованных Арчибальду, передал их и набрался наглости узнать, что они обозначают.
– Если дословно, то это означает, что оппонент заблуждается в своих выводах, на что собеседник ему очень эмоционально указывает, – сообщил мне наставник.
Каторианец сделал остановку на каком-то кладбище. Данная область была мной еще не обследована, так что карта показывала лишь темноту. Степан спроецировал координаты на известный мне глобус и с уверенностью заявил, что мы находимся на территории Южной Америки, точнее на кладбище Риколета в Буэнос-Айресе, если таковое существует в этой версии Земли. Москва осталась на противоположной стороне земного шара.
– Это что? Он попросил обматерить тебя? – сделал я интересное умозаключение.
– Ага, – легко согласился Арчибальд. – Сильно расстроился наш старина Шарда. Но в целом, я с ним согласен. По моему знаку идешь за мной и не отстаешь. Понял?
– Понял. А чего мы ждем?
– Серебряную Офелию… Эти ушастые такие озорники, – усмехнулся себе в усы наставник.
Передышкой я воспользовался, чтобы прошерстить местный интернет по ключевым словам «Риколета» и «Серебряная Офелия». Пока Арчибальд рассматривал шпили уникального некрополя, я знакомился с душещипательной историей о несчастной невесте, но не успел и прослезиться, как Арчибальд резко подорвался с места и нырнул в проулок между склепами, жестом приказывая затаиться. За двадцать метров от нас мелькнуло что-то белое, отдаленно напоминающее женский силуэт в платье. Скорбная фигурка плавно скользила по улочкам кладбища прямо к выходу. Мы двинулись следом. Едва «Офелия» скрылась за калиткой, мы рванули что было сил, но не успели. За воротами было пусто. Подбежав к дороге Арчибальд придирчиво выбирал нам транспортное средство. Меня возмутила такая избирательность. Нашел время! Если мы преследуем «Офелию», то неплохо было бы поторопиться. Наконец, на горизонте показался Бентли. Наставник мягко запрыгнул на крышу и скрылся в салоне автомобиля. Через минуту, а то и раньше, Бентли развернулся и передо мной открылась пассажирская дверь:
– Ты чего ты там копаешься? Если из-за тебя мы не успеем… – я влетел на сиденье и краем глаза заметил тело бывшего хозяина автомобиля на заднем сидении. Еще одна шальная НПС-жертва.
Мы мчались по дороге со скоростью двести километров в час. Машина резко реагировала на неожиданные пируэты наставника, оставляя на асфальте темные полоски жженной резины и заставляя меня вцепиться руками в ремень безопасности. Индикаторы на приборной панели жалобно сигналили, включилась аварийка, машина едва не пошла юзом, но автоматика справлялась. Нажав на педаль тормоза, Арчибальд, не дожидаясь окончательного останова машины, резко открыл дверь и вышел, словно для него не существовало понятие инерции. Я успел обернуться в надежде увидеть кувыркающегося по асфальту кота, но напрасно. Арчибальд с невозмутимым видом стоял на своих двоих и смотрел куда-то вдаль, в то время как дверь шикарного Бентли прекрасно понимала, что такое инерция и как следует поступать в соответствии с Ньютоновской физикой. В конце концов ее просто заклинило и, когда машина остановилась, она торчала, как сломанное крыло птицы. Я поспешил к наставнику, но нарвался на очередное недовольство:
– Ты тащишься, как черепаха! Так, кажется, говорят у вас на Земле?
Проигнорировав его придирки, я молча встал рядом. Не доходя двух-трех метров для страховки. Все равно каторианцу ничего не докажешь, ибо у него есть весомый аргумент «Я четыре эпохи прожил!», которому мне нечего было противопоставить. Пускай Арчибальд ни разу не произнес вслух эту фразу, все его поведение в качестве наставника прямо на это указывало.
– Идем, – удовлетворенно бросил каторианец и медленно двинулся вперед. Я не отставал. Так, пройдя узкими городскими улочками пару кварталов, мы остановились у небольшого трехэтажного строения.
– Небольшой транзитный портал для избранных. Ушастые всегда считали себя таковыми, – Арчибальд кивнул на здание. – Жди меня здесь.
Каторианец растворился в сумерках и как ни старался Степан его идентифицировать, ничего не получалось. Скрытность была самой сутью моего наставника. Входные двери непонятного здания на мгновение приоткрылись, чтобы тут же бесшумно встать на свое место. Я точно знал, что только что Арчибальд проник внутрь, но пересматривая видео раз за разом так и не смог его обнаружить. За этим занятием и застал меня наставник, вернувшийся через десять минут. На плечах каторианца лежало бездыханное тело в белом длинном балахоне, оказавшееся Гарлионом. Эльф был в отключке.