- Подожди, Лиза... Все не так, как ты думаешь!..
- Не так? – горько рассмеялась та. – Довольно, Надин! Не старайся выгородить его – Федор Лаврецкий сбежал от меня, потому что я бедна! Его спугнула молва, что я бесприданница! И ты еще говоришь, что он меня любит... обожает... боготворит.
- Да, он обожает, боготворит тебя... – с новой решимостью начала убеждать подругу Надя, понимая, что должна спасать положение. – Единственное, что его огорчает, это мысль о том, что он сделает тебя несчастной, потому что у него нет денег, и он не может тебе помочь, в то время как любой другой...
- Хватит! – резко оборвала подругу Лиза, не скрывая своего возмущения. – Ни слова больше!
- Я не хочу, чтобы ты осуждала Федора, плохо думала о нем. Он дал слово чести, и не мог рассказать тебе кое о чем... но...
Лиза с достоинством выпрямилась, представляя самое худшее, что притаилось в неосторожно сказанных словах Надежды.
- Лучше молчи! С меня довольно и того, что ты уже сказала! Прости, но я больше не могу... Я ухожу!
Лиза бросилась бежать, и Надя собиралась побежать за ней вдогонку, но ей навстречу вышел Дмитрий.
- Я хочу извиниться за сестру, – как бы ненароком, равнодушно заметил он. – У нее дурной характер.
Дмитрий старательно делал вид, что не заметил ни мертвенной бледности сестры, ни растерянности Нади.
- Прошу меня простить, я зашла всего лишь на минутку, – поспешила откланяться Надя. – Передай, пожалуйста, Лизе, что вечером я зайду к ней, и мы поговорим.
Попрощавшись с Дмитрием, Надя быстро направилась через сад к калитке. Девушка несказанно удивилась, застав рядом с экипажем Федора. Молодой человек пребывал в отчаянии и хотел знать, чем закончилась встреча. Надя вынуждена была признать свою неудачу и заплакала. Но Лиза-то? Как она могла поверить, что Федор не любил ее и не стал просить руки, потому что она была бедна? С трудом припомнив разговор с подругой, Надя всхлипнула и горестно воскликнула:
- Прости меня, Федор, кажется, я наговорила кучу глупостей. Лиза была вне себя от отчаяния, она прижала меня к стенке и заставила сказать, что я не хотела... а потом даже слушать меня не пожелала. Ты должен пойти и рассказать ей обо всем, и о своем обещании тоже, если не хочешь потерять ее.
- Мне безразлично все, кроме ее любви, – решительно произнес Лаврецкий. – Я пойду и поговорю с Лизой прямо сейчас.
Попрощавшись с Надей, Федор вскочил на коня и поехал по дорожке, ведущей к дому Керловых.
Стоя на одной из террас, Дмитрий и Павла Петровна смотрели на едущего к ним по длинной подъездной аллее поручика. Дмитрий уже успел рассказать матери об утреннем визите Нади и об их с сестрой разговоре, который он подслушал, спрятавшись в нескольких шагах от подруг.
- Он едет сюда. Посмотрим, что значит для него слово дворянина, мамá, – несколько обеспокоенно и в то же время насмешливо пробормотал Дмитрий.
- Нужно помешать ему встретиться с Лизой.
- Может, мне выйти ему навстречу и задержать его?
- Где сейчас Лиза?
- Поднялась к себе в комнату, но в любую минуту может спуститься. Если ей взбредет в голову выглянуть в окно, то она увидит Федора, и тогда… что и говорить…
- Вот что... ступай к ней в комнату… делай, что угодно, но не дай спуститься сюда, а поручишку я возьму на себя.
Федор уже подъехал к парадной лестнице и слезал с лошади. Увидев перед собой Павлу Петровну, Лаврецкий побледнел и застыл на месте, как громом пораженный.
- Я увидела, как вы подъезжали, поручик, и у меня нет слов, чтобы выразить свое удивление. Вы позабыли о слове дворянина?
- Мадам, я приехал, чтобы просить Вас избавить меня от данного обещания, – промолвил Федор в отчаянии, – эта жертва выше моих сил. Я пообещал то, что не могу выполнить.
- Я это вижу, поручик... и не могу понять, как человек из благородной семьи, военный, может вести себя так.
- Я и сам ругал себя, мадам, и никто не может отчитать меня строже… и все же я решился нарушить обещание. Елизавета Ивановна – вся моя жизнь, и я не могу бросить ее вот так, не могу!
- Значит, кое-кому придется умереть, будучи дворянином, поручик Лаврецкий.
- Что вы имеете в виду, мадам?..
- Именно то, что вы и так уже поняли. Возможно, моя дочь предпочтет вашу любовь жизни своего папá. К несчастью, все это в ваших руках! И сейчас я понимаю, сколь слабы эти руки!
Лиза тоже увидела Федора в окно, и Дмитрий не смог остановить сестру. Павла Петровна резко обернулась, услышав расстроенный голос дочери и вразумляющий, наставительный голос сына. В ту же минуту Лиза с раскрасневшимися от гнева щеками подбежала к лестнице.
- Елизавета Ивановна, нам нужно поговорить, это очень важно, – нерешительно начал Лаврецкий, протянув к ней руки, но вопреки всем опасениям Павлы Петровны и Дмитрия, Лиза не выказала Федору ни знаков любви, ни простой любезности.
- Не думаю, что Вам есть, что добавить к словам, написанным в письме, что Вы мне намедни прислали! – резко бросила она в ответ и, повернувшись к матери, обратилась к ней. – Простите, мамá, за столь бесцеремонное вторжение, но Дмитрий говорил всякие глупости, вынуждая меня остаться.
Дмитрий в свое оправдание лишь молча развел руками.
- Нет слов, до такой степени мне кажется невежливым поведение всех троих! – ответила Павла Петровна.
- Елизавета Ивановна, я только прошу, чтобы Вы выслушали меня! – взмолился Федор.
- Я приказываю тебе вернуться в свою комнату, Лиза. Так будет лучше. Преподадим урок вежливости этому господину, если он пренебрегает учтивостью.
- Мадам... – чуть не со слезами на глазах горячо продолжал упрашивать Павлу Петровну пристыженный Лаврецкий.
- Вы знаете, что я всегда принимала Вас в этом доме с большой охотой, но Ваше сегодняшнее поведение... – договорить Павла Петровна не успела. Дверь полковничьего кабинета отворилась, и оттуда выбежал не на шутку встревоженный нотариус Пестов.
- Павла Петровна... Лиза, Дмитрий! – громко звал он. – Идите сюда, быстрее, ради бога!
- Что случилось? – разом обрушились на него четыре вопроса, но Пестов твердил лишь одно:
- Полковник упал в обморок!
Все бросились в кабинет. Лиза первой подбежала к отцу. Полковник корчился от ужасной боли в странном припадке. Его обмякшее, безвольное тело содрогалось в мучительных конвульсиях, лицо подергивалось, а рот был полуоткрыт.
В отчаянии Лиза рухнула перед ним на колени. Павла Петровна и Дмитрий подошли и встали рядом с ней, а Федор остановился прямо в дверях.
- Похоже, его хватил удар. Полковник не жаловался на плохое самочувствие, он упал в обморок внезапно, – пояснил Пестов.
- Нужно быстрее позвать доктора... ступай, Дмитрий, скорее.
А между тем Дмитрий уже тащил за собой Лаврецкого, указывая ему на лошадь, поджидавшую его у дома.
- Поезжайте быстрее, ради бога! Вы знаете, где живет наш доктор... Какого черта Вы медлите? Скорее, мой папá – Ваш полковник! У Вас еще будет время поговорить с Лизой.
Федор, не задумываясь, послушно бросился выполнять просьбу Дмитрия, а тот, немного успокоившись, вернулся в дом. Лиза всхлипывала, Павла Петровна старалась сохранять спокойствие. Пестов и Дмитрий осторожно присели на диван, и в эту секунду в комнату неожиданно вошел Карелин. Павла Петровна любезно поздоровалась с ним, видя в нем помощь, посланную самим провидением. Вмиг все поняв, Карелин быстро пробежал через просторную залу и взволнованно наклонился над больным. Он торопливо сжал запястье полковника. Послушав пульс, Карелин решительно поднял полковника своими сильными руками.
- Это сердечный удар, – определил он с уверенностью. – Я окажу ему первую помощь…
Прошел почти час. Иван Петрович Керлов лежал в своей постели в разорванной одежде с мешочком льда на голове. Вокруг царила тишина, все окна и ставни были закрыты от яркого света. Стоя рядом с кроватью, Карелин, ничего не говоря, внимательно и хладнокровно следил за биением сердца и частотой пульса. Павла Петровна и Лиза, тоже молча, с тревогой поглядывали на князя.
- Доктор приехал, – сообщил вошедший в комнату Дмитрий.
Все вышли из комнаты, кроме Карелина и врача, но минуту спустя князь тоже вышел. Встревоженные глаза Лизы пристально смотрели на него.
- не волнуйтесь, Елизавета Ивановна... прошу Вас. Все оказалось не так серьезно, как казалось на первый взгляд. Я вышел, чтобы успокоить Вас.
Карелин устремил на девушку проницательный взгляд своих бездонных глаз. С растрепанными волосами, дрожащими губами и бледными щеками, в простом утреннем платьице, Лиза выглядела моложе своих лет, почти подростком. Карелину она показалась восхитительно красивой. Девушка манила и привлекала его, как никогда, и он почувствовал огромное желание утешить ее, поддержать, вернуть ей всю веру, которую она выказывала раньше, а теперь утеряла.
- Не отчаивайтесь, Елизавета Ивановна, – мягко сказал он. – Ваш батюшка не умрет! Уверяю Вас, он будет жить!
Казалось, Лиза поняла желание князя помочь ей.
- Благодарю Вас, князь... я рада слышать это, но папá серьезно болен, – искренне ответила она, и, пожалуй, впервые посмотрела на Карелина с дружеской нежностью.
- Идите со мной… мы пойдем к нему.
Павла Петровна и Дмитрий удовлетворенно взирали на эту сцену.
- Ну слава богу, все не так уж и плохо, – с облегчением произнесла Павла Петровна. – Наша дикая зверушка становится ручной.
- Да и он тоже, кажется, приручается, – тихо промурлыкал Дмитрий в тон матери. – Он, конечно, князь и миллионер, да только угрюмее сибирского медведя.
- Если бы у твоей сестры было хоть немного благоразумия и дипломатичности, а другой не путался бы у нее под ногами, дело было бы в шляпе. Сейчас же пойду в комнату. Нужно достучаться до сердца Александра.
- Федор ждет там, внизу, – заметил Дмитрий.
- А не отнести ли тебе поручику письмо от сестры? – предложила Павла Петровна.
- Ради бога, мамá... роль посланца влюбленных не по мне.
- Не бери в голову! Ты вручишь ему письмо, которое я сама напишу. К счастью, мой почерк очень похож на почерк твоей сестры. Ну-с... письмо будет готово через минуту. Нам нужно выиграть время, потянуть его. Мы назначим поручику свидание где-нибудь, а раз Лиза не знает об этом, то...
- Ловко! – с восхищенной улыбкой произнес Дмитрий. – Ума, мамá, вам не занимать стать.
Павла Петровна лишь лениво отмахнулась в ответ и направилась в кабинет вслед за сыном. Она лихо осуществила свой замысел. От Лаврецкого нужно было избавляться любым путем, тогда на руку дочери останется лишь один претендент. Если Лиза разочаруется в Федоре, то досада на него подтолкнет ее выйти замуж за другого. Павла Петровна хорошо знала свою дочь и понимала, что слабой стороной Лизы была ее гордость. Стоило той представить, что Федор отверг ее, и они с Дмитрием одержат верх в своей игре...
… Час спустя Лаврецкий подъехал к дому Нади и подробно рассказал ей о том, что полковника хватил удар, что к Керловым приехал князь Карелин и не отходил от изголовья постели больного.
- Лиза прислала мне несколько строчек, – сообщил он сестре. – Завтра она будет ждать меня в саду, на том же месте, где мы всегда встречались
Надя облегченно вздохнула: если брату удастся поговорить с Лизой, они поймут друг друга, и все уладится.
Федор в некотором сомнении качнул головой. Все могло уладиться, это верно, но банкротство Керловых было свершившимся фактом. Пока он ждал внизу, ему представилась возможность поговорить с Пестовым, и тот доходчиво объяснил, сколь плачевны финансовые дела полковника. Чтобы избавить семью от бедности и возможного стыда, было необходимо несколько тысяч рублей. В ушах Федора еще звучали последние слова Павлы Петровны, а несчастный случай с полковником лишь подтверждал, что его жена говорила правду.
- И что ты собираешься ей предложить? – поинтересовалась Надя.
- Немедля пожениться и переехать всем ко мне в Малороссию, сократить наши расходы, а оставшейся суммой постепенно гасить долги Керлова. Я пообещаю Лизе, что всю свою жизнь посвящу ей и ее семье, и если она любит меня так же, как люблю ее я, то согласится на мое предложение. Нашей любви достаточно, чтобы быть счастливыми.
- Если ты скажешь Лизе все, как сказал мне, то убедишь ее, – с жаром ответила брату Надя...
… А в это время Лиза, сидя рядом с отцом, в смятении смотрела, как еле заметно подрагивают его веки. Наконец полковник открыл глаза и попытался улыбнуться. По совету доктора Лиза, молча, поцеловала руку больного и ласково погладила его по спутавшимся волосам. Несмотря на то, что полковнику стало лучше, его дыхание было прерывистым и тяжелым, губы посинели, а грустные глаза налились кровью. Лиза молитвенно сложила руки, и тихонько заплакала. Из ее карих глаз потекли слезы.
- Папá, миленький! Я буду здесь… Только Вы молчите, ничего не говорите! Я буду здесь, с Вами… всегда! – прошептала она с бесконечной нежностью.
Карелин и Павла Петровна вышли из комнаты. Александр попрощался с Лизой легким наклоном головы. Она посмотрела на него почти ласково, и Карелину безудержно захотелось унести в своих зрачках этот милый, теплый взгляд. Князь почти не слышал, что говорила ему Павла Петровна. Он очнулся только тогда, когда собеседница заметила, что ее дочь имела строгие понятия о собственном достоинстве.
- Очень жаль, что ее брат не разделяет их, – ответил князь.
- О, Дмитрий очень хороший молодой человек. Вы заблуждаетесь, плохо думая о нем, уверяю
Вас. Он ведет себя так, как и все молодые люди его возраста и общественного положения. Дочь, вот кто меня беспокоит. Ох, Александр, из-за этого несчастья с папá она так страдает, она боится, что он умрет. Пообещайте мне, что будете рядом с нами!
Александр чуть помедлил с ответом. На миг ему показалось, что он стоит перед очаровательной дочерью полковника, как несколько часов назад, когда она протягивала к нему руки. Он снова представил ее такой же, как тогда, беззащитной и беспомощной, нуждающейся в любви и сострадании.
- Если случится что-то плохое, Павла Петровна, я буду рядом с Вашей дочерью, – пообещал он. – А сейчас я ухожу… Я зайду к вам завтра.
Проводив Карелина, Павла Петровна вернулась в комнату мужа.
- Князь уже ушел, – сказала она дочери.
- Что ж, очень хорошо, – ответила Лиза. – У меня не было желания любезничать с гостями, и князь несколько часов провел, сидя в кресле.
- Доченька, князь проявил к нам интерес, и с твоим папá он вел себя выше всяческих похвал.
- Я знаю, поэтому я постаралась быть с ним любезной.
- Завтра он придет справиться о здоровье папá, а послезавтра, если Иван Петрович сможет, они займутся нашими делами.
- Мы не должны допускать этого, маман. Мы сами должны заняться делами и все уладить, – с горделивым достоинством сказала Лиза.
- Ты правильно сказала, доченька, мы должны все уладить. И не забудь этот наш разговор.
- Вам и так известно, что ради папá я с радостью сделаю все, что угодно.
- Конечно. А сейчас, если хочешь спуститься вниз, иди… А я останусь с Иваном Петровичем. Я вижу, что ты как на иголках.
- Вы же знаете, маман, меня ждут, и будет лучше, если я поговорю с Федором без промедления.
Лиза быстро сбежала по ступенькам, но внизу она нашла только Дмитрия, который сообщил сестре, что ее любимый Федор довольно холодно откланялся и ушел сразу же, как только привел врача.
- Не понимаю, зачем он тогда приходил? – гневно бросила Лиза.
- Поступки Лаврецкого трудно понять, Лиза, ясно только одно – в сердце этого молодого человека идет тяжелая борьба.
Елизавета Ивановна побледнела как полотно. Козни брата были ядовитой стрелой, вонзившейся в душу девушки и поразившей не только ее гордость, но и более глубокое, благородное, личное чувство, которое мы называем достоинством. Дмитрий был хитер и коварен под стать матери, и ловко сменил тактику.
- Я говорю так, потому что знаю, ты меня поймешь. Мне больно от того, как с тобой поступают. Ты ведь моя сестра, я уж не говорю о собственной гордости. Трудно быть отверженным из-за того, что беден.