Со стороны угрюмого трёхэтажного здания, в котором не светилось ни одного окна, донёсся шорох, словно кто-то стучит по осыпающейся штукатурке. Паша с опаской обернулся, увидел на фасаде чёрные блики, испугался и…
Омерзительный звон будильника раздался как гром среди ясного неба. Павел очутился в собственной постели. В комнате стоял полумрак, однако за окном уже вовсю разливалось утреннее солнышко. Просто плотные шторы не давали золотым лучам проникнуть внутрь.
– Пашкин, ты встаёшь? – раздался в коридоре мамин голос.
Это тоже было необычно. В последние годы ей редко удавалось будить сына и собирать его на учёбу: либо он поднимался раньше, до восхода, чтобы тайком умчаться для поклонения Дьяволу, либо сама Элина Евгеньевна отсутствовала дома, увлечённая обустройством личной жизни. Нынешнего её ухажёра звали Кирилл Константинович. Где она смогла откопать этого питерского бизнесмена, Павлу приходилось лишь догадываться. Вроде они были давно знакомы, ещё со времён, когда отец жил вместе с ними. А теперь, когда папа бросил семью, друг заделался любовником. А может, он и раньше ухлёстывал за мамой?..
Оторвав тяжёлую голову от подушки, Володарёв принялся вспоминать события прошлой ночи. Наверное, весь этот ужас явился к нему во сне, а в действительности ничего экстраординарного не произошло и декан по-прежнему жив. Ну и приснится же такой бред на хмельную голову!
– Мальчик мой, ты опять не выспался, – констатировала женщина при виде опухшего лица сына. – Сколько можно себя истязать? Вчера ты совсем себя загонял: убежал куда-то ни свет ни заря, потом весь день на ногах, а вечером ещё и посиделки в кабаке. Спать четыре часа в сутки – это неправильно!..
– Один наш препод утверждает, что спать вообще вредно, – зевая и потягиваясь, сообщил Паша и опустился на табуретку в ожидании крепкого кофе, который единственный мог взбодрить его.
– Глупость какая, – ворчала Элина Евгеньевна, выставляя на стол ёмкости с джемом, сметаной, корзинку с печеньем и тарелку с горой бутербродов. – Тебе тут один психопат всё названивает, надоел! Пришлось даже телефон на ночь отключить.
– Что ему нужно?
– Он не говорит. Дайте Володаря и всё тут. Фу, даже по имени назвать не могут! Между прочим, Кирилл тоже хотел тебя вчера видеть. Велел, чтобы ты к нему днём в офис забежал, желательно после обеда.
– В честь чего бы это? – напрягся парень, и вся его сонливость мигом улетучилась.
– Не знаю, в последнее время все от меня что-то скрывают: и друзья твои, и Кирилл вот уже, – пожала плечами мать и села напротив. – Полагаю, разговор будет по поводу нашей свадьбы…
Она смолкла, косясь на Пашу, и, не дождавшись от него никакой реакции, продолжила:
– К нему, кстати, приезжают дети, Симона и Валентин. Я их видела пару раз в Питере, довольно милые ребята. Тебе не мешало бы с ними познакомиться, учитывая, что…
– Со своей новой семьёй, пожалуйста, общайся сама, – отвесил Володарёв твёрдую фразу и залпом выпил уже остывший кофе. – Не надо меня во всё это втягивать. Ты прекрасно знаешь, что я никого из них видеть не хочу.
– Но Павлик… – попробовала женщина образумить сына, однако из зала донеслась телефонная трель.
– Это меня, – вскочил парень с табуретки и скрылся в недрах квартиры.
– Но к Кириллу всё равно зайди! – напомнила Элина Евгеньевна и, как ни в чём не бывало, стала потягивать сладкий чай.
Неведомый тип, прозванной маменькой из-за своей назойливости «психопатом», разрывал обычно молчавший по утрам телефон.
– Володарь, ну наконец-то! Куда ты запропастился??? Тут такое творится! – сходу заявил дрожащим голосом Артур Берсеньев, и Павел окончательно разочаровался в новом дне.
– Кажется, я просил тебя не названивать мне по этому номеру?! – прошипел он, готовый раздавить трубку. – Я не могу сейчас говорить, я тороплюсь на занятия…
– Погоди, Володарь, не до занятий, – потребовал глава придурковатых сатанистов. – Ночью на нас была облава. Менты заявились прямо во время ритуала. Мы вечерком, как только тучи над городом начали сгущаться, собрались с Кузнецкими, решили по-нормальному мессу отслужить. Архат раздобыл отказного больного младенца, девочки принесли чёрные свечи из настоящего человеческого жира…
– Артур, верится с трудом, что вы на такое отважились, – усмехнулся Паша, попутно натягивая на ноги влажные от дождя джинсы и злясь от этого ещё сильнее. – Быстрее давай говори.
– Беда, Володарь! – зарыдал Берсеньев на том конце провода. – Нас накрыли легавые, почти всех сцапали. Мне удалось убежать, но моих ребят повязали. Что делать???
Парень замер на мгновение от скверной новости. Не может быть! Неужели Артур над ним шутит?..
– Я ещё не знаю, спасся ли брат, – хныкал вконец расстроенный Берсеньев. – Мне пришлось до первых лучей солнца отсиживаться в сыром подвале с одним мальцом. Теперь боюсь куда-либо идти. До Сильвания я дозвониться не могу, наверняка и его задержали. Сашку твоего, ну, Молохова, я предупредил. Он обещался сегодня же приехать. Володарь, мне нужна твоя помощь, мы разбиты наголову, это конец!
– Прекрати ныть! – рявкнул Павел, больше беспокоясь о том, как бы мать не услышала его странного разговора.– Ты сейчас где кантуешься? В надёжном месте?
– Да у пацана у этого, который со мной успел спрятаться! – возмущенно ответил Берсеньев, потеряв всё своё самообладание. – В бараке мы, на Старозаводской. Сашка сказал, что его квартира пустует, а ключи у тебя…
– Да, могу завезти, – зевнул Володарёв. – Диктуй адрес…
– Нет, лучше давай ближе к вечеру. Ментов в городе много, могут и тебя под шумок взять.
Всю дорогу до университетского городка Паша раздумывал над очередными неприятностями. Вот, значит, к чему был тот кошмарный сон про чудовищные лапы, которые задушили декана. Да и слова матери о намеченной свадьбе с этим чурбаном Кириллом Константиновичем просто выводили парня из себя. Вообще-то они затевали женитьбу ещё летом, не раз упоминали об этом. Но всерьёз воспринимать их планы Павел не торопился, ведь и с предшественником Кирилла Константиновича ситуация была примерно такая же. А чем всё закончилось? Диким скандалом и клятвой Элины Евгеньевны, что больше никогда в жизни не свяжется ни с одним мужчиной. А тут, видите ли, замуж надумала! Конечно, нынешний кавалер получше предыдущего. Этот хоть с деньгами, вроде видный питерский коммерсант. Однако всё равно он не вызывает положительных эмоций у будущего пасынка.
Стоянка перед институтом сегодня была свободна. Несколько автомобилей устроились под окнами первого этажа со стороны парка. Площадка перед крыльцом и вовсе пустовала, позволяя студентам спокойно идти навстречу знаниям.
Возле массивных ступенек в гордом одиночестве стоял Гена, вовсю раскуривая длинную сигарету. Видимо, вчерашние уроки, преподнесённые ему хулиганкой Дашей, не прошли даром. Если она его ещё и девственности лишила, то Павел готов изменить своё мнение о ней.
– Привет, – сказал он Геннадию и достал свою пачку сигарет. – А что один?
– Да никого больше не встретил, – перепугался сокурсник, чуть не поперхнувшись. – Девчонки в шоке после вчерашнего…
– А что такое? – напрягся Володарёв.
– Ты разве не помнишь? – удивился сокурсник. – А, тебя же уже не было… Мы с этой долбанутой Доценко зажигали на танцполе, тоже последними услышали обо всём.
– О чём?!
– Так парня того, что к нашему столику подходил, кирпичами завалило.
Значит, это было наяву. Настроение у Паши окончательно испортилось. Жаль, а ведь так хотелось, чтобы коварные лапы, вылезшие из стены, и рогатый декан оказались всего лишь дурным сном.
– Жуть такая, – продолжал Гена с выпученными глазами, – от него лепёшка осталась, столько кровищи было! Я всю ночь заснуть не мог. Теперь понимаю курящих людей, сигарета очень успокаивает нервы.
– Да уж, – прошептал Володарёв, стараясь не смотреть в глаза почитателю Ницше. – И как его могло придавить-то?
– Чёрт его знает. – Однокурсник докурил и заклацал зубами. Утро выдалось прохладным и туманным. – Говорят, стена была старая. Клуб-то расположен в постройке прошлого века. Поэтому там всё на соплях держится.
Играть человека, незнакомого с деталями происшествия, Паше быстро надоело. И без того ясно, что его никто не успел заметить на месте убийства Валерия Георгиевича. Да и сокурсники были слишком увлечены своими посиделками, отчего не придали внезапному исчезновению Володарёва никакого значения. Впрочем, время заставило его и Гену поспешить на занятие.
Людей в холле оказалось намного больше, чем на улице. Основная толпа задерживалась возле стенда с объявлениями. Там висел крупный чёрно-белый портрет Валерия Георгиевича с траурной ленточкой и подписью: «Скорбим и соболезнуем. Коллеги и студенты».
– Ой, – притормозил Гена возле толпы, увидев знакомое лицо. – Так он здесь учился? Или работал…
– Он был нашим деканом, – решил Павел раскрыть бессмысленный теперь секрет.
– Ба! Он декан???
В аудитории на втором этаже, в которой проходили лекции для первогодок, народу собралось совсем мало. Настя Властина сидела за первым столом в окружении бледных одногруппниц, очевидно, рассказывая им детали вчерашнего вечера. Несколько человек забрались наверх, к задним рядам, и тоже о чём-то шептались. Лишь парочка девиц в плотных сиреневых платках и длиннополых платьях не издавали ни звука, наблюдая за ребятами, как волки за овцами.
– Володарёв, иди сюда! – потребовала Анастасия. – Ну-ка быстро признавайся, куда ты от нас убежал?
– Почему это убежал? – наигранно усмехнулся Павел, присев перед ней прямо на стол.
– Разве нет? Ты ушёл следом за этим типом, я помню, – настаивала девушка. – А потом на него упала стена…
– Да сдался он мне, – с усмешкой отмахнулся Паша. – Я почувствовал себя плохо, вышел подышать свежим воздухом. Смотрю, таксист возле ворот кого-то караулит. Ну и решил домой отчалить. Как-никак, сегодня рано вставать, да и погодка была дрянная…
– Где все?! – громогласно спросил ворвавшийся в аудиторию преподаватель по истории, на ходу протирая бифокальные очки. – Я тороплюсь, ног не жалею, бегу к вам на пару, а тут никого нет.
– Как нет? – удивилась Властина. – А мы?..
– Раз, два, три… – начал пересчитывать присутствующих доцент со странной фамилией Премудров. – Надо же, целых девять носов!..
– Что, хотите отменить лекцию? – хором поинтересовались первокурсники с надеждой на положительный ответ.
– Я хочу отменить ваше поступление сюда, рассаживайтесь, будем разбирать Древнюю Индию, – разочаровал их преподаватель, раскладывая на трибуне листы с конспектами, которые намеревался озвучивать в ближайшие несколько часов. – Заодно отметьте пришедших, я подам список в деканат.
– Боюсь, там уже некому разбираться с нами, – заумничала Настя. – Нашего декана минувшей ночью не стало…
– Эка печаль, – поражая студентов цинизмом, воскликнул Премудров. – Вы делайте, что вам велели, и поменьше болтайте. А пока записываем тему нашей лекции…
На протяжении всей пары Паша не мог сконцентрироваться на скучном занятии. Воспоминания об убитом на его глазах Валерии Георгиевиче не давали покоя, да ещё Анастасия периодически посматривала на него с подозрением. Хотелось куда-нибудь спрятаться от её взгляда. Что она могла знать? Неужели думала, что горе-декана прибил именно он? Вряд ли, ведь его никто не видел. Или видел?..
На перемене Властина куда-то испарилась. Гена, который всю пару старательно записывал каждое слово Премудрова, позвал Володарёва на крыльцо. Видимо, он хотел стрельнуть сигарету. Пришлось отказаться. В коридоре Павлу повстречалась Зоя, которая жалась под портретами классиков юриспруденции. Едва приблизившись к ней, Володарёв удивлённо раскрыл рот.
– Только не говори, что всё настолько ужасно, – попросила Смирдина и поправила светлые локоны, чтобы они закрывали левую половину лица. – Я и так целый час перед зеркалом провела, чтобы замазаться косметикой.
– Откуда у тебя такой синячище? – полюбопытствовал Павел, без спроса убирая волосы с её лба и виска, где отчётливо темнели следы удара. – Ты с кем-то подралась?
– Скажешь тоже, – усмехнулась Зоя. – Глупо так вышло. Вчера собиралась в клуб, полезла в шифоньер за платьем и дверкой себя долбанула, чуть сознания не лишилась.
– Дверкой? – недоверчиво уточнил парень.
– Блин, ну ещё похихикай надо мной! Знаю, что по-дурацки вышло… Я тебе домой потом звонила, но ты, видимо, уже ушёл.
– Да уж, не хило ты себя шкафом уделала. – Паша продолжал разглядывать надувшийся синяк. – У тебя шкафы что, из свинца сделаны?
– Видел внизу траурное фото? – тут же переключила тему подруга. – Я прям остолбенела, когда поняла, что это не шутка.
– Шутка?
– Ну, знаешь, студенты ведь находчивый народ, могут приколоться и похоронную фотографию на видном месте повесить.
– Уверяю тебя, в нашем случае всё правда. Твоего Валерия Георгиевича задушили… то есть раздавили… В общем, на него упала кирпичная стена. Причём во дворе того клуба, в котором мы вчера веселились. – У Смирдиной отвисла челюсть от таких подробностей. – Так что тебе повезло, что не смогла прийти, там творился дикий трэш…
***
Колонна из парней и девушек бежала по периметру стадиона, совершая вот уже пятый круг. Многие из них имели нездоровые бледные лица вместо положенных румяных щёк. Некоторые начинали молча ненавидеть их бессердечного тренера, который деловито переминался с ноги на ногу в центре футбольного поля. Время от времени он заглядывал в электронный секундомер и уныло вздыхал, глядя на бесповоротное стадо первокурсников. Нет, с такими «спортсменами» ему вряд ли удастся собрать нормальную команду для городских соревнований. С каждым годом ситуация в этом плане только ухудшалась. Среди студентов имелось много пьяниц, наркоманов, ипохондриков и просто лентяев. Причём в редком случае среди них оказывались толковые ребята, способные хоть как-то проявить себя.
– Стой… Равняйсь! – гаркнул Дмитрий Степанович, с печалью констатируя, что шесть кругов табун бездарей преодолел за двадцать паршивых минут.
Это нереальный показатель. Такого результата у преподавателя физкультуры ещё не было за весь его десятилетний опыт работы с молодёжью.
Измождённые первогодки чуть ли не падали друг на друга, высунув серые языки. Почти всем хотелось воды. Наиболее слабые натуры поползли в направлении пустых зрительских трибун, которые ярусами возвышались над спортивным полем. Однако звучный бас мигом пресёк их непозволительные действия.
– Была команда равняйсь!!! – по-армейски прокричал мужчина, сверля взглядом испугавшихся студентов. – Если вы думаете, что поступили в наше учебное заведение исключительно с целью избавиться от воинского призыва или весело провести время, то смею вас разочаровать. И хотя по учебной программе физическое воспитание рассчитано всего-навсего на первые два года, спуску я не дам никому.
С разных сторон шеренги послышались недовольные вздохи.
– Зарубите себе на носу, – продолжал Дмитрий Степанович, гордо расхаживая перед уставшими юнцами. – Два раза в неделю вы будете выкладываться на этом стадионе ровно столько, сколько я посчитаю нужным. И меня совершенно не волнует, у кого и что болит. Посещать занятия обязаны все до единого…
– Даже те, у кого есть справка об освобождении? – осторожно уточнила Зоя, спрятав синяк на лице под банданой.
– Даже плохослышащие будут сдавать нормативы, – подтвердил тренер, остановившись перед ней. – Повторяю для особо одарённых. Все до единого должны быть здесь, как указано в вашем расписании. Забудьте про сладкие школьные деньки. Сюда вас за уши никто не тянул. Поэтому будете играть по тем правилам, какие тут заведены. Ещё кому-нибудь что-нибудь разжевать?..
Студенты переглянулись в надежде, что найдётся хоть один смельчак, задумавший подшутить над строгим физруком. Но даже Даша Доценко, любительница поиздеваться над преподавателями, невинно помалкивала, опустив розовую голову. Следовал её примеру и Гаврила Нетленкин, который умудрился в первый же день устроить настоящий кавардак на лекции именитого профессора Литвинова. Первую половину пары он нахально играл в карты с соседями по столу, потом принялся передразнивать Леонида Абрамовича, а под конец заговорил по мобильнику, за что, само собой, был наказан. Вообще-то в институте он практически всегда отсутствовал. Паша видел его только в первые дни, а теперь балбес вдруг пожаловал на занятие по физическому воспитанию.