— Работал, — криво усмехнулся Гарипов.
— Стахановец?
— Вуа! Не хотел идти домой! У меня в семье проблемы. Интимного характера. Устраивает?
— Не устраивает. Гарипов, вы занимались в цеху изготовлением боевых пистолетов и взрывчатки.
— Докажи!
— Уже. — Грязнов достал из папки бумаги и протянул Гарипову: — Читать сможете?
Гарипов оттолкнул бумаги, тихо сказал:
— Ты что, такой крутой мент?
— Я не мент. Но я крутой.
— Не ищи моих друзей. Тебе же хуже будет.
— Это я устал от вас, Гарипов. А вот вы проходите по делу, как один из подозреваемых.
— В чем подозреваемый?!
— А вы не поняли? В убийстве Медведева.
— Я его не убивал, — выдавил из себя Гарипов.
— Ладно, ты сам напросился. — Грязнов склонился к самому уху Гарипова и негромко сказал: — Твой оружейный подпольный цех я выдаю ФСБ, мало не покажется. Понял?
— Утопить хочешь? — сузил глаза Гарипов.
— Хочу.
— Чего тебе от меня надо? — Гарипов заскрипел зубами.
— Кому ты на студии делал пистолеты?
— Никому...
Грязнов встал:
— Счастливо оставаться.
— Вуа! Один только делал! — неожиданно почти взвыл Гарипов.
— Кому?
— Медведеву делал. Мамой клянусь! Сценаристу этому!
11
Грязнов телефон Медведевых знал на память. Звонить решил из автомата — так дешевле, все-таки мобильная связь у нас еще роскошь.
В телефонной трубке раздавались длинные гудки. Значит, на работе.
Грязнов поискал в своей телефонной книжке, набрал номер.
— ЦСДФ, — ответили на том конце провода.
— Будьте добры Медведеву!
— Кто ее беспокоит?
— Следователь Грязнов.
— Ой, а Лены не будет на работе. У нее муж умер.
— Не подскажете, где ее можно найти?
— Дома, — удивились на том конце провода.
— Странно, весь день ей звоню. И никто не берет трубку.
— Я только что с ней разговаривала... Хотя погодите... Вы ведь на квартиру мужа звонили?
— Ну да!
— Нет, она дома. Я имею в виду — у мамы.
— Спасибо.
Телефон Лениной мамы Грязнов на память не знал, поэтому попросил продиктовать.
— Да! — услышал Денис голос Медведевой.
— Здравствуй, Лена. Грязнов.
— А, Денис, здравствуй!
— Я по делу. Нам нужно кое-что поискать в квартире Кирилла. Алло, Лен, ты слышишь?
— Ладно приезжай, обыскивай, — не сразу ответила Медведева. — Тем более что на это не нужно моего разрешения. Ваши и так там, наверное, все перерыли...
— Лично я ничего там не перерывал. А если перерыли — это милиция.
— Часа через три устроит?
— Да, конечно, но...
Однако Медведева уже положила трубку.
Времени было полно. Возвращаться в агентство не хотелось. И Денис поехал на студию. Может, пленку уже проявили.
12
Успенская чуть не сшибла Грязнова с ног. Как-то испуганно метнула взглядом.
— О, Людмила Андреевна, здравствуйте.
— Привет.
— А я как раз насчет пленочки.
— Какое совпадение! — Успенская дымила папиросой, не вынимая ее изо рта.
— Не готова? Ведь срок был еще...
— А у нас в стране хоть что-то делается в срок?
— Но они обещали?..
— До задницы им собственные обещания. У них на день сто пятниц!
— Может, как-то нажать можно?
— Бесполезно. И вам здесь крутиться нечего. Я же сказала, что сообщу. И что вообще вы хотите увидеть?! Это кинопленка, ясно? Не видео! Мы снимали только дубль. От «камеры» до «стоп». Ничего вы не увидите интересного! Фон провалился — и все.
— Провалился?
— Недосветили, суки.
Грязнов закурил возле Успенской, продолжавшей нервно дымить папиросой.
— Тут курить нельзя. — Успенская показала на плакат. — Вон вахтерши вас сейчас заметут.
— А вас?
— Меня?!..
Грязнов быстро затушил сигарету, конечно, его заметут. А вот Успенскую поди попробуй. Бой-баба.
13
Квартиру Кирилла еще не обыскивали. Лена зря волновалась. Ее обыскивать начали, как раз когда они с Денисом приехали. Словно нарочно.
«Ну вот, — подумал Денис, — теперь Ленка решит, что это я милицию позвал».
Следователь и трое оперативников обыскивали квартиру. Двое пожилых людей наблюдали за ними.
Лена сидела в углу в кресле. На оперов почти не смотрела, а вот Дениса просто прожигала взглядом.
— А соседей зачем позвали? — кивнула в сторону тех двоих Медведева.
— Так положено, Лена, — объяснил Грязнов, который почему-то и в этом чувствовал себя виноватым. — Они понятые.
— Ну если положено...
— Лена, ты разрешишь позвонить?
Она кивнула. Грязнов вышел на кухню. Он достал сценарий сериала и набрал по нему номер телефона. Сработал автоответчик, и игривый голос Ксении выдал длинную фразу:
«Привет, ты действительно уверен, что я захочу тебя слышать?»
После длинного сигнала Грязнов произнес на автоответчик:
— Не уверен, но хотелось бы тебя услышать, а еще больше — увидеть...
Вошла Лена, и он спешно положил трубку.
— Знаешь, так странно, — сказала Лена. — Я почему-то все время забываю, что Кирилла нет. Хожу, что-то делаю, о чем-то думаю — и вроде все по-старому и ничего не случилось. А потом — бах! Его ведь уже нет!
— Бывает, — промычал Грязнов несуразное.
— Пытаюсь вспомнить что-то из того дня. Должна же я была почувствовать, как-то увидеть, что жить ему осталось совсем немного.
Заглянул следователь:
— Можно вас на минутку?
Они вернулись в комнату.
— А что здесь? — спросил следователь, указывая на ящик письменного стола.
— Это его личный ящик.
— Он закрыт на ключ. Он у вас есть?
— Нет. Это его личный ящик. Если он вас так интересует, взламывайте.
Оперативник аккуратно открыл отмычкой ящик стола.
Лена не стала смотреть, снова ушла на кухню. Грязнов поплелся за ней.
— Представляешь, какие были его последние слова мне? — продолжала Лена. — «Ленка, нажарь сегодня вечером картошки. Так хочется жареной картошки с солеными огурцами». Представляешь, и ничего больше! О какой-то картошке сказал. Вот же глупость!..
— Это не глупость. Он ведь не раз говорил, что ты умеешь жарить картошку каким-то особенным способом.
— Жарю как все...
— Он еще шутил: «За Ленкину жареную картошку родину продам!»
— Грязнов, — позвал следователь.
Грязнов заглянул в комнату. Следователь протянул ему документ.
— Что это?
— Разрешение на газовый пистолет.
— А сам пистолет?
— Нету.
— Лена, — Денис обернулся к вдове, — у Кирилла что, был пистолет?
— Да. Газовый. Он говорил — у мужчин те же игрушки, что и у детей, только настоящие.
— Где он его хранил?
— Да везде он валялся.
— А из дому он его выносил?
— Брал иногда... — сказала Лена и осеклась. Грязнов смотрел на нее как-то странно, пугающе.
Следователь поймал этот взгляд Дениса, они переглянулись, и следователь кивнул.
— Поехали, — сказал он.
14
Следователь покопался в сейфе и выложил на стол два пистолета:
— Хватит?
Денис вынул свой и тоже положил рядом:
— Вот теперь сойдет.
Следователь накрыл пистолеты газетой, а Грязнов выглянул в коридор:
— Лен, заходи.
Медведева робко вошла в кабинет.
— Лена, ты только не волнуйся, это просто. Ты посмотришь сейчас на пистолеты. Если какой-нибудь узнаешь, скажи, ладно?
— Я не разбираюсь в пистолетах.
— И не нужно. Просто посмотри, хорошо?
— Давай.
Следователь жестом фокусника сдернул газету с пистолетов:
— Смотрите.
Лена склонилась над столом. Потом неуверенно тронула пальцем лежащий посредине «макаров».
— А взять можно?
— Можно.
Лена подняла пистолет, повертела его в руках.
— Это пистолет Кирилла. — Она удивленно обернулась к Денису. — Откуда он у вас?
Следователь молчал, а Грязнов сел и подпер подбородок руками.
— Денис, откуда здесь пистолет Кирилла? — снова спросила Медведева.
— Я ничего не понимаю, — сказал Грязнов. — Из этого пистолета Кирилл застрелился.
— И что это значит?! — Лена испуганно оглянулась на следователя.
— Это значит — самоубийство, — развел руками Грязнов.
Глава четвертая
1
Следователь, понятное дело, сочувствовал Денису. Как не объяснишь заядлому болельщику, почему его любимая команда проиграла, имея подавляющее преимущество на протяжении всего матча, так же было бесполезно спорить с этим рыжеволосым, который уперто твердил свое:
— Медведь не мог... Ну и пусть пистолет опознан! Здесь что-то не то, нужно думать...
Терпеливо выслушав все доводы Дениса, следователь после паузы произнес твердо:
— Все, это дело я закрываю.
— Но как же?..
— По закону. У меня нет оснований продолжать расследование.
— А у меня есть!
— Ты частное лицо.
Хотя из кабинета следователя Денис и вышел с видом победителя, но уже в машине, по пути к «Глории», начал как-то сдуваться, и весь его запал будто вылетел в окошко. Да, он, конечно, красиво бросил вызов судьбе, но совершенно не представлял себе, что нужно делать дальше.
Хотелось кому-нибудь пожаловаться, да хоть тому же Самохину, но тот срывающимся голосом орал в телефонную трубку.
— Брать их надо! Уже есть санкция, вот она, передо мной лежит! — Самоха схватил со стола спортивную газету. — Слышишь, шуршу? Где достал — неважно! Это не твои проблемы! Надо пользоваться случаем! Пакуйте их!
Денис отрешенно смотрел на улицу. Ясно же, что Самоха разыгрывал перед ним очередную мыльную оперу. Тоже нашел момент! Совсем и несмешно. А за окном его кабинета будто резвились пиротехники — скапливался туман, и он не рассеивался, а, наоборот, становился все более плотным.
Самохин бросил наконец трубку на рычаг и вскрыл обертку «сникерса». Теперь он смотрел на Дениса с ожиданием: прошел ли розыгрыш?
— Мы только что Лебзяка с женой взяли, — наконец, без особой надежды в голосе, произнес он. — Тепленькими, прямо в постельке.
— Надо же! — вяло удивился Денис. — Ловко.
— Ясненько... — до Самохина дошло, что с ослом лучше не шутить — получишь хвостом по морде. — Ну хвастайтесь, шеф.
— Да чем хвастаться-то? — вздохнул Денис.
— А вы по порядку.
2
— По порядку?.. Мы не виделись с ним больше года... — Перед Грязновым сидел худой мужчина, как-то очень уж женственно подпирая подбородок рукой. — Расстались с ним после того, как...
— В каком смысле — расстались? — насторожился Денис.
— В творческом... Нет-нет, между нами ничего... Понимаете, мы вместе работали над сценарием. У меня была идея, а у Кирилла связи. А потом я узнал, что моя фамилия исчезла... Ну он вычеркнул ее... Правда, картину так и не запустили. Может, это и к лучшему... Простите, можно поинтересоваться? А как вы на меня вышли?
— По телефонному номеру в записной книжке.
— И что, вы теперь всех вот так нагло выдергиваете? — Девушка не была лишена красоты, но косметика эту красоту не подчеркивала, а, наоборот, всячески скрывала.
— Не выдергиваем, а вежливо приглашаем или приезжаем на дом, как в вашем случае.
— Ага, можно подумать, Коля такой дурак и ничего не поймет!
— Коля?
— Муж мой. Я замужем, к вашему сведению. Уже два года. Ясно?
— Поздравляю...
— Не хочу, чтобы он что-нибудь узнал про эту сволочь. Я для этого со всеми подругами специально разругалась. И тут вы со своими приглашениями и приездами! Хорошо хоть, Коля на работе целый день...
— Простите...
— Ничего-ничего, время терпит! — сказало густо заросшее щетиной «лицо кавказской национальности», угощая Дениса только что приготовленным пловом. — А Кирилла жалко, хороший был парень. И деньги жалко. Он мне деньги должен был, вай.
— И вам тоже? Большие?
— Чего уж теперь!.. Обещал отдать с процентами, да вот, сам панымаишь, дарагой. Хороший был парень...
— Вы можете назвать точную сумму?
— В прошлом декабре две тысячи, и вот буквально на днях еще семьсот, — изрек лысоватый мужчина в туго затянутом галстуке. Чтобы поговорить с Грязновым, он вынужден был прервать селекторное совещание.
— Долларов? — уточнил Денис...
— Нет, у меня в тот момент были только немецкие марки, — сказала молодящаяся дамочка в строгом костюме. — Я в Германии по контракту работала. Думала, вернусь домой, «фелицию» куплю. Он мне и расписку дал. Вот. — Она протянула Денису бланк...
— «...в том, что я, Медведев Ка Эс, взял у Быбина Тэ Эф пять тысяч американских долларов, — прочитал Денис, — сроком на три месяца».
— Совершенно верно, — кивнул Быбин, протирая носовым платком стекла очков.
— А зачем ему эти деньги? Он вам говорил?..
— Ох, он любому мог мозги запудрить, — махнула рукой бабенка с простым, наивным лицом. — И я поверила. Знаете, он ведь с крыши из-за меня прыгнуть хотел... Подошел так к краю, а у меня аж сердце захолонуло.
— Любовь? — понимающе покачал головой Грязнов...
— Любовь... — И девчонка разрыдалась. Совсем еще юная девчонка, можно за школьницу принять. — Я же не знала, что у него жена-а-а!..
— Вы успокойтесь. — Денис плеснул в стакан воды. — Выпейте.
Крашеная блондинка с фиолетовыми ногтями сделала аккуратный глоток. Она не плакала, но была на грани взрыва.
— В общем... Он заставил меня сделать аборт... А я была уже на пятом месяце...
— Заставил? Как это можно заставить?..
...— А вот так! — закричала миловидная девушка с очень короткой стрижкой. — Взял бритву и сказал, что полоснет себе по венам!
— А вы что?..
А что я? — пожал плечами солидный мужчина в годах. — Не тронь дерьмо — не завоняет. Знаете такую поговорку? Предупредил его только: «Еще раз встречу — морду набью». Больше я его не видел...
— Спасибо... — задумчиво сказал Денис.
— Не за что! — закрыл за ним дверь парень в спортивном костюме. — До свидания!
Всех этих «свидетелей» Грязнов, разумеется, не вызывал, а просил прийти, если есть такая возможность, или же сам ездил к ним, к друзьям и недругам Медведя, подругам и любовницам, товарищам по цеху, приятелям, знакомым и знакомым знакомых...
Кто-то легко шел на контакт, кто-то совсем не шел, не желая светиться, народ-то по большей части публичный. Денис уговаривал, уламывал, угрожал даже и страшно при этом завидовал «ментам», у которых всегда под рукой бумажка с печатью. Эх, ему бы такую бумажечку... Трудно все-таки быть «частным лицом».
В общем, на сбор информации Грязнов потратил несколько дней и два бака бензина. Умотался, как уличный пес. А толку? Да не было никакого толку... Следователь только хмыкал.
В каждом кредиторе Денису виделся потенциальный заказчик. Да и по жизни обиженных многовато. Надо же... Ни одного доброго слова!
Если бы Грязнов не знал Медведя, точно бы про него подумал — конченый урод.
И за окном кабинета по-прежнему клубился непонятный туман.
3
А ведь все объяснялось очень просто: в асфальте зияла большая дыра с рваными краями. Из нее вырывался столб белого пара. Долетая до грязновского окна, пар терял скорость и сбивался в облако.
Зеваки стояли за выставленным оцеплением. Среди них был и Денис. Приоткрыв рот, он смотрел на дыру в асфальте, на облако пара, на рабочих в оранжевых жилетах, которые мало чем отличались от самих зевак — так же стояли, пялились на дыру и не знали, что делать...