-Мальчик, просыпайся, - весело сказала она, - мы уже Уссурийск проехали. Через два часа Владивосток.
На перроне, во Владивостоке, мальчика встречали бабушка и дедушка. Неожиданно Коля вспомнил этот перрон. Именно сюда вернулись Коля и его мама после бегства из Китая. С каждым днем мальчик вспоминал все больше и больше. Он даже вспомнил китайское имя своей сестры. Отец назвал девочку красивым именем-Алатэ, мама переделала его на русский лад и называла малышку Аллой.
Во Владивостоке Ник не скучал. Все его дни были заполнены морем, морем и еще раз морем. Вместе с дедом он выходил на моторной лодке далеко в море. Они ловили рыбу и купались. К середине июля мальчик загорел так сильно, что кожа его стала отливать синевой. Конец июля выдался дождливым, дождь лил не переставая. Когда не было дождя, над городом висел туман. По телевизору шла всякая муть, и Коля заскучал. Мама звонила каждый день и домой Коле еще не хотелось. Ему хотелось чего-то такого, что всколыхнуло бы всю его жизнь.
В один из дней, бабушка достала семейные альбомы, и мальчик с удовольствием погрузился в мир фотографий. Ему было интересно следить по фотографиям, за тем, как росла и взрослела его мама. Страница альбома открылась на свадебной фотографии. Мама и папа стояли в загсе. Мальчик разглядывал фотографии счастливых отца и матери и пытался представить, о чем они думали, в момент, когда фотограф попросил их улыбнуться.
Перелистнув несколько страниц, мальчик увидел свои фотографии. На них он был маленьким и смешным. Рядом с Колей стояли китайские дети. Мальчик знал, что снимали его в китайском детском саду. После свадьбы папа и мама уехали в китайский город Харбин. Харбин был местом работы папы. Там мальчик и родился. Когда Коле было пять лет, погиб его папа. Мама не любила рассказывать об этом. Она говорила, что гибель папы связана с его работой. Мама осталась одна, с маленьким ребенком, и в чужой стране.
Она собиралась вернуться во Владивосток, когда произошло неожиданное событие: маму увез китайский друг папы. Конечно, увез не одну, а вместе с Колей. Это было похищением. Мама не хотела ехать. Она не поддавалась на уговоры друга, пока однажды, он, почти силой, заставил маму с сыном сесть в такси и увез их на автобусную станцию. Мама не стала устраивать скандал, ей было достаточно того, что все пассажиры автобуса с любопытством смотрели на женщину с белой кожей. Тогда русских в Харбине, и его окрестностях, было мало. Когда приехали в Пинфан, мама заявила, что хочет обратиться к русскому консулу. Друг отца- назовем его Ли, хотя на самом деле у него совсем другое имя, попросил маму успокоится и выслушать его. Он заявил, что обещал своему русскому другу, что позаботится о его жене, если с другом что-то случится. Правда это было, или нет, мама не знала. Подтвердить или опровергнуть слова Ли было некому.
Ли поселил маму с сыном в хорошей квартире. Сам поселился рядом. Они ни в чем не нуждались. В Пинфане было мало культурных развлечений, однако, когда месяцем позже, Ли увез маму с сыном в пригород Пинфана, развлечений не оказалось совсем. Ли сказал, что маме грозит опасность и заявил, что теперь он будет все время рядом с семьей друга. Они поселились вместе.
Ли хорошо относился к Коле. Он учил его правильно говорить по-китайски, учил каллиграфии и рисовал ему картинки, на которых было видно, что идет бой. Потом Ли предложил маме стать его женой. Мама вначале сопротивлялась, но Ли сказал, что ему будет легче защитить ее и сына, если он станет мужем мамы. Через год у мамы и китайца Ли родилась девочка. Ли назвал ее Алатэ. Мама называла ее Аллой.
Среди фотографий промелькнул портрет маленькой девочки. Девочка была прехорошенькой. Она была очень похожа на маму и почти не похожа на папу. Девочка была беленькой и крепко держала брата за руку на семейной фотографии. Когда Коле исполнилось девять лет, а Алатэ-три, мама решила уехать домой в Россию. Она уважала Ли, но не любила его. К этому моменту они уже снова жили в Пинфане. Мама хорошо говорила по-китайски и ей не составило труда тайком купить билет на автобус.
В тот день Ли ушел на работу очень рано. Накануне мама повздорила с мужем и поэтому мужчина ушел на работу ни свет, ни заря. Мама не взяла ничего из вещей. Лишь фотографии папы и вещи для Аллы. Себе и Коле она ничего из одежды не взяла. Они уехали в чем были. Приехав в Харбин, мама хотела обратиться в русское консульство, но потом передумала. Она не хотела скандала. Поезд в Россию, был лишь поздно ночью. Весь день мама провела у подруги. Подруга была женой одного из сослуживцев отца. Вечером подруга отвезла ее на вокзал.
До отправления поезда оставалось 15 минут, когда появился Ли. Он пришел не один, рядом с ним были представители власти. Ли начал уговаривать маму вернуться, когда же понял, что мама непреклонна, сказал, что заберет дочь.Алатэ была гражданкой Китая и по китайским законам, мама не имела права увозить девочку без согласия отца. Сейчас, по прошествии времени, Коля понимал, что Ли очень любил мать. Угроза забрать девочку, была его последним аргументом. Он не хотел на самом деле разлучать дочь с матерью. В его глазах была тоска и боль.
Он полюбил маму еще в тот момент, когда только познакомился с отцом Коли и стал его другом. Он никогда бы не рассказал матери о своих чувствах, если бы не смерть отца. Ли не был жестоким и вероломным, все его действия и мысли были проникнуты заботой о семье. Коля никогда не видел, чтобы Ли приходил домой пьяным, никогда не видел, чтобы мужчина был жесток с женой и детьми. Но мама не любила своего китайского мужа и не скрывала этого. Когда Ли забрал Алатэ и спрятал ее под свою шинель, он был уверен, что мама с Колей никуда не уедут, однако случилось по-другому.
Поезд готов был тронуться в путь, когда мама приняла решение. Она схватила Колю за руку, и они запрыгнули на подножку набирающего скорость поезда. Позже, в купе, мама рыдала и билась в истерике, но скоро успокоилась и до самой границы с Россией не проронила ни слова. Мама с Колей вернулись во Владивосток. Ли писал нежные письма и обещал приехать, как только мама этого захочет. Он слал фотографии Алатэ и ее неумелые рисунки.
Однажды тоска настолько обуяла Ли, что он написал о том, что хлопочет о разрешении выехать в Россию ненадолго. Мама написала, что во Владивостоке Ли ее не застанет, потому что она переезжает. Мама действительно уехала вместе с Колей в Москву. Ли все еще слал письма на адрес родителей, но мама не отвечала и постепенно поток писем стал редким. Коля долго рассматривал семейное фото, где они, все вчетвером, снялись незадолго до бегства мамы. Вглядываясь в лицо Ли, Коля вдруг заметил, что оказывается, лицо у мужчины доброе. Фотограф поймал момент, когда Ли смотрел на маму. Любовь смягчила резкие черты лица китайца.
Внезапно Коля понял, что воспоминания о Ли у него базируются именно на той, последней встрече, на перроне. Коля посмотрел еще несколько фотографий. После того, как связь оборвалась, Ли продолжал слать фотографии Алатэ бабушке и дедушке. Дома, в Москве, Коля этих фотографии не видел. Мама запретила родителям пересылать письма Ли и теперь мальчик мог проследить по фотографиям, как взрослела его красавица сестра.
Ли в каждом письме твердил, что уважает родителей жены и так как у него самого родителей уже нет в живых, они погибли в годы японской оккупации, он готов приехать лично и оказать сыновнее внимание и уважение. Бабушка и дедушка очень хотели видеть свою внучку, но боялись расстроить маму и поэтому отвечали зятю уклончиво. А потом письма оборвались совсем.
Ли написал, что его переводят в другую провинцию и обещал написать, как только обустроится, но больше от него весточки не было. Сейчас Коле было 14 лет, а его сестре Алатэ 11.Последнее письмо было год назад. Черно-белая фотография, на которой Алатэ было 10 лет, не могла скрыть красоту девочки. У нее были белокурые косы, но лицом малышка стала больше походить на папу, а не на маму.
За четыре года с момента побега, мама так и не вышла замуж. Все что там, в Китае, казалось таким привлекательным в воспоминаниях о Родине, при ближайшем рассмотрении оказалось совсем не таким каким представлялось. Совсем недавно, после того как мама получила квартиру, к ним прибился одинокий мужчина. Мужчина клялся в любви, а сам пытался выяснить, что нужно сделать, чтобы переписать квартиру на себя. Обнаружив это, мама выгнала мужичка, и жизнь семьи потекла по-старому.
На фотографиях было видно, что Ли чуть-чуть постарел. Глядя на фотографии, Коля вспомнил, как Ли учил его китайской каллиграфии и иероглифам. Это было еще до того, как Коля пошел в китайскую школу. Приехав в Россию, мальчик был удивлен. Он еще ни разу в жизни не видел так много белокожих людей. В русской школе ему было тяжело. Он до сих пор, по некоторым предметам, учился неважно. Глядя на приписку Алатэ, которую девочка сделала по-китайски к письму папы, Коля вдруг с удивлением осознал, что не забыл китайский язык и до сих пор легко читает.
Следующий день был солнечным, и мальчик вскоре перестал думать о далекой сестре и страдающем отчиме. Лето пролетело быстро. В конце августа Коля вернулся в Москву, захватив с собой письма Ли и фотографии. Он отдал маме все, что привез и заявил, что хочет, чтобы мама перевела его в школу с китайским уклоном. На резонный вопрос мамы, Коля объяснил, что собирается поступать в институт восточных языков, на факультет изучения китайского языка.
Мама ничего не ответила, но через неделю объявил, что такая школа есть в Москве, но на дорогу туда и обратно будет тратиться уйма времени. Два часа, чтобы добраться до школы и столько же, чтобы вернуться домой. Если Коля согласен на такие трудности, то мама отдаст документы в эту школу. Мальчик дал согласие, и утро 1 сентября он уже встречал в школе, где изучали китайский язык. Шло время, несколько раз Коля замечал слезы на глазах мамы и видел следы слез на письмах, но мама молчала. Когда Коле исполнилось 17 лет, он поступил в Восточный институт.
Где-то далеко жила сестра Коли, Алатэ - Алла, которой было уже 14 лет. Мама регулярно звонила родителям, но писем от Ли больше не было. Коля видел, как гаснет лицо мамы после разговора с родителями. Он даже, тайком от мамы, писал на старый адрес Ли, но ответа не получил.
Встреча сестры и брата все же произошла, но только через несколько лет. И белый ангел был виной тому, что письма, которые тайком слал Коля, в тот момент не нашли своего адресата. Если бы хоть одно письмо дошло до Ли, Алатэ и ее отец вернулись бы в Пинфан. А этого нельзя было допустить ни в коем случае.
Пинфан-это один из районов Харбина. Когда японцы начали свою агрессию, а это произошло в 1931 году, Пинфан был всего лишь железнодорожной станцией. Японцы создали на этом месте бактериологическую лабораторию. Официальное название этого места звучало так: отряд № 731. Опыты проводились над китайцами, монголами, русскими, американцами. Люди пропадали прямо с улиц Харбина и больше их никто не видел. Впрочем, для японцев это уже были не люди. Подопытных заключенных называли просто бревнами. Чудовищные эксперименты шли вплоть до того момента, когда в Харбин вошла Советская армия. Родители Ли погибли от рук японцев. Это произошло в 1940 году.
Ли тогда исполнилось три года. Я уже упоминала, что когда подопытный материал у японцев заканчивался, они просто похищали людей с улиц городов. Так случилось и с родителями Ли. Отца Ли забрали сразу, мать успела убежать, неся сына на закорках. Когда она поняла, что силы ее кончаются, она просто спрятала сына в первом попавшемся канализационный люке. К счастью, люк до половины был завален мусором.
Ли просидел в люке двое суток. Сам он выбраться оттуда не мог. На его счастье один из прохожих услышал его плач и вытащил мальчика. Ли воспитал дядя, брат матери. Мальчик не видел, спаслась его мама или нет, но японцы, все-таки, наверное, поймали бедную женщину, потому что больше никогда сын маму не увидел.
Самое страшное было то, что даже в послевоенное время, эхо японской оккупации иногда всплывало, и уносило жизни людей. Когда Советская Армия вошла в Харбин в 1945 году, японцы начали спешно уничтожать следы своих экспериментов. Останки зараженных людей, над которыми ставились опыты, зарывали в землю, сжигали, сбрасывали в реку Сунгари.
Война давно закончилась, а люди продолжали умирать, и виной тому была зараза, которая осталась после ухода японцев. Если бы у ангела были слезы, весь отпущенный ему век он вытирал бы их. То, что делали японцы, было настолько чудовищным, что ангелу хотелось просто закрыть глаза и уйти в небытие. Но глаза закрыть он не мог, не мог и улететь, не решив поставленную задачу.
Тогда, в начале сороковых годов прошлого века, японцы заражали людей смертельными вирусами и фиксировали день за днем процесс умирания и агонии. Людей замораживали, помещали в раскаленные камеры, вынимали у живых людей органы. То, что происходило в лаборатории, нельзя даже облекать в слова, так бесчеловечно было то, что делалось там. Перед тем как начать опыты, человека откармливали. Некоторых сажали в тесную клетку, где человек не мог даже повернуться.
Если бы Ли с дочерью вернулись в Пинфан, то девочка умерла бы от вспышки страшной болезни, которая за короткое время унесла бы жизнь нескольких десятков детей. Строители, подготавливая площадку для будущего завода, нечаянно вскрыли бы один из могильников, в которых японцы пытались спрятать следы экспериментов над людьми, зараженными чумой и сибирской язвой. Рядом была школа, в которой до отъезда училась Алатэ. Болезнь вспыхнула бы мгновенно. Власти города действовали бы оперативно, но несколько десятков детей все же успели бы заразиться.
Если бы письма Коли нашли адресата, именно в этой школе Алатэ и продолжила бы свое обучение после возвращения в Пинфан. Я рассказала о том, как ангел воспрепятствовал встрече брата и сестры. Тогда время еще не пришло.
А теперь расскажу о том, как произошло воссоединение семьи. Николай к тому моменту заканчивал институт. Алатэ скоро должно было исполниться 18 лет. Ангел метался, пытаясь подготовить ситуацию к тому, что должно было случится, но не все зависело от него. Алатэ молчала. Она вообще-то была девочкой разговорчивой, но робкой. Она любила и уважала отца, но боялась.
Девочки в Китае растут послушными. С детства им внушают почтение и уважение к старшим. В некоторых семьях, где растут девочки, царит дискриминация по половому признаку. Девочкам с детства вбивают в голову, то, что они существа низшего сорта. Они должны помнить, что на первом месте всегда должны быть мальчики, а девочки…
Девочки должны знать свое место.
Однако в семье Алатэ все было не так. Девочку никто не обижал и не унижал. Алатэ знала, что мама бросила ее и вернулась на Родину. Боль отца терзала малышку все детство, она сочувствовала своему суровому отцу, но боялась как-то это выразить. Отец так и не женился. Алатэ никогда не задавала вопросов, а ангел не мог помочь ребенку, который не задает вопросов.
Алатэ давно хотелось расспросить отца о маме, о брате, которого она помнила очень смутно, но никак не решалась. Отец же считал, что девочка еще слишком мала и время для разговора еще не пришло. И вот однажды произошло радостное событие: Алатэ победила на конкурсе скрипачей. Претендентов на 1 место было огромное количество, чтобы победить, нужно было работать почти 24 часа в сутки. Алатэ и работала. Ее никто не принуждал. Отец проводил все время на работе, но тайно следил за успехами дочери.
И вот девочка победила! Когда отец с дочерью вернулись домой, Ли заметил, что девочка подавлена. Алатэ было больно от того, что в такой знаменательный день с ней рядом не было ее мамы. Мужчина списал все на усталость, но Алатэ оставалась поддавленной всю неделю.
Когда настали выходные, отец решил сделать праздник. Раньше выбор всегда был за отцом, однако на этот раз девочка смогла себя пересилить и отрицательно покачала головой, когда отец предложил ей несколько вариантов на выбор. Ей было страшно, она никогда в жизни не противоречила отцу, но этот раз был особенным. Она заслужила свой подарок.
-Что же ты хочешь? - спросил отец
-Я хочу узнать о маме! Расскажи мне о маме. Расскажи мне о брате. Опиши, во что была одета мама, когда они уезжали! Ведь ты же помнишь тот день?
Отец долго молчал, так долго, что девочка уже пожалела, что решилась задать вопросы. Однако, когда отец поднял голову, в его лице не было суровости. Он был рад, что дочь завела этот разговор сама. Погладив свою красивую дочь по голове, он начал свой рассказ. Он рассказывал, иногда замолкая надолго. Алатэ подталкивала его, задавая вопросы. Потом отец достал из сейфа альбом с фотографиями, и весь день, а потом вечер, прошел в воспоминаниях. С этого момента события побежали вприпрыжку. Ангел был горд победой, которую одержала над собой Алатэ.