- Регулярных штрафников я сначала буду наказывать рублем. А если это не поможет, то начну увольнять. Так что без обид, девочки. Вам давно пора начинать отрабатывать свою зарплату, вместо бесконечной болтовни и глупых интриг. Я понятно выражаюсь?
Все посмотрели на Веронику, а потом вновь на начальника – и дружно кивнули головами.
- Вот и отлично. А теперь – за работу.
Неделя пролетела незаметно.
Офис работал в жестком ритме, заданным Вадимом. И благодаря этому, прекратились бесконечные походы с «пустыми» бумагами на подпись, перекуры для обсуждения достоинств шефа, а еще – соперничество между девчонками из-за внимания начальника.
- Марина, - как-то позвонил мне Вадим по внутреннему телефону, - я хочу напроситься на ужин.
- Когда?
- Сегодня.
- Хорошо, жду.
Вечер мы посвятили «разбору полетов». «Брат» несколько раз выражал мне благодарность, настаивая на том, что именно я вдохновила его «на подвиги».
- Ты была права, когда говорила, что я растерялся от натиска толпы красоток. Я боялся ошибиться, впервые став руководителем, а вместо этого отдал бразды правления в чужие руки.
- Зато сейчас у тебя получается все просто отлично, - успокоила я его. – И не переживай, не ошибается только тот, кто ничего не делает. Но все-таки впредь будь умнее.
- Ты о чем?
- Есть такая фраза: «Глупый учится на своих ошибках, а умный – на чужих».
- Понял, – Вадим вдруг подмигнул мне. – А ты - язвочка.
- Мне возбраняется критика начальства?
- Если в мягкой форме, то нет.
- Я и так стараюсь быть белой и пушистой, Вадим. Например, вместо «дурак» говорю «глупый» или «болван».
- Я же говорю - язвочка, - засмеялся шеф и встал. – Спасибо, Маринка, ужин был замечательным, но мне пора.
- Пожалуйста, и на здоровье.
В коридоре, привычно чмокая меня в щеку, Вадим шепнул: - Ты – лучшая, и не забывай об этом. А еще напоминаю, что до юбилея папы осталось пять дней. Не подведи меня, слышишь?
Да, юбилей – это серьезно. Даже без заглядывания в шкаф, я знала, что парадного платья у меня нет, и где купить его – неизвестно. Раньше все проблемы с одеждой я решала с помощью рынка или центрального универмага. Но что же делать сейчас? А, зайду, для очистки совести, в свой любимый отдел на 4-м этаже ЦУМа, и пороюсь хорошенько. Вдруг обнаружится что-нибудь интересное?
Поэтому после работы, под ухмылки любимого коллектива, сразу отметившего сбой в моем графике, я сбежала искать платье. И нашла! Да еще какое! И пусть поют дифирамбы Версаче, Гальяно, Сен-Лорану и Лагерфельду, но видели бы вы, ЧТО сшила наша Житомирская швейная фабрика!
Маленькое платье песочного цвета с золотым шитьем на лифе и рукавах. И это шитье, очень благородного рисунка, делало платье необыкновенно праздничным. Но главное - оно сидело на мне идеально и стоило, кстати, как одна пуговица «лагерфельда».
Субботу, день юбилея, я посвятила себе. Так как «сестра сестрой», но ведь каждому на празднике хочется быть красивым. Вот я и баловала себя весь день ароматическими ваннами, масками, дорогим кремом для тела и прочей ерундой. К приходу Вадима я цвела и пахла (в пределах нормы, конечно). Мои волосы «кудряшки Сью» я уложила в поэтическом беспорядке, а поверх платья набросила старинную мамину шаль с золотой бахромой.
Я как раз закончила макияж, когда приехал Вадим. Он с удовольствием рассмотрел меня со всех сторон, а потом сказал:
- Маринка, я беру свои слова назад. Те, про дуру Веронику. Она не дура, нет. Она полная идиотка. А ты просто роскошно выглядишь. И если бы я не был твоим шефом, то о-го-го ...понимаешь ли.
- Ладно, начальник, нечего пугать бедную Золушку. Лучше подай пальто и ...где там наша карета?
- Прошу, - изогнул колесом руку Вадим. – Карета ждет.
Наш приход в ресторан был встречен «на ура». Меня с кем-то знакомили и представляли, переводя от одной группы людей к другой, весело подмигивали Вадиму, громко расхваливая его вкус, а еще говорили комплименты мне, поздравляя с «удачным уловом». Но, слава Богу, длилось все это недолго, и вскоре мы сидели за столом, бесконечно кушая и выпивая в честь 60-летия Петра Петровича.
Вадим вел себя безукоризненно, посвящая свое время только мне. От этого я себя чувствовала настоящей Золушкой, впервые попавшей на бал. И хотя моего принца несколько раз пытались увести «на сторону» различные дамы, он решительно отбивался от всех их домогательств. Когда же я иногда отходила от Вадима, то постоянно чувствовала на себе совсем не братский взгляд, преследующий меня по залу. И улыбался шеф при этом так загадочно, что мой «железный занавес», сотканный из самовнушения о «брате», начал трещать и разваливаться.
Тогда я решила восстановить этот «занавес» танцами. Меня кружили все мужчины по очереди, вплоть до юбиляра. И вдруг во время танца Петр Петрович пожаловался, что у него ужасно разболелась голова.
- Я бы выпил болеутоляющее, да нельзя после алкоголя. Так что прости старика, но я пойду присяду.
- А может выйти на свежий воздух? – предложила я.
- Хорошо бы, но одеваться на улицу..?
- Можно посидеть в холле, там достаточно прохладно, – предложила я, и мы незаметно улизнули с глаз многочисленных гостей и родственников. Спустившись на первый этаж, я усадила юбиляра на кушетку в углу холла, а потом предложила сделать ему легкий массаж шеи и головы.
- Меня такому массажу научила тетка, опытный медик. Ее специальность – реабилитация травматических больных, так что можете довериться мне без боязни.
Со второго этажа гремела музыка, юбиляр сладко стонал, а я пальцами вытягивала из его головы боль, надеясь, что наше отсутствие не сразу заметят.
- Да, Маринка, - раздался у меня над ухом голос Вадима. – Умеешь ты удивить. Если бы я не видел собственными глазами, то не поверил бы: папа, самый недоверчивый человек во Вселенной, тихо уводит мою подругу, чтобы получить немножко удовольствия.
- Молчи, сын, - стонал Петр Петрович. – Не мешай.
- Понял, умолкаю.
Вадим присел в стороне и закурил, а я, тем временем, продолжила массаж, перейдя на височную часть головы. Когда я закончила, «пациент» крепко спал, откинув голову, и даже всхрапывал иногда.
Поэтому я тихо сказала Вадиму:
- Последи за отцом, чтобы он вдруг не упал. – И дождавшись кивка, добавила. – А я схожу помою руки.
- Зачем?
- Смою грехи твоего папы.
В туалете я всмотрелась в зеркало и решила, что по-прежнему выгляжу отлично: глаза блестят, косметика на месте, кудри на плечах и спине только украшают меня. Но внутри тревогой ныло сердце: «Что означают взгляды Вадима? Он на меня «посягает» или мне это только кажется? Эх, скорее бы вечер закончился, а с ним и неопределенность».
Когда я возвратилась в холл, Петр Петрович уже стоял на ногах и что-то энергично втолковывал сыну.
- Мариночка, - юбиляр расплылся в улыбке. – Иди, дай обнять тебя и сказать огромное спасибо. Голова больше не болит, представляешь? И я чувствую себя таким отдохнувшим, что готов танцевать хоть до утра.
- На здоровье, Петр Петрович. Я рада, что смогла помочь.
- Только не говори об этом никому, папа, – вставил, улыбаясь, Вадим. – А то к Марине сбежится толпа пациентов, а нам это ни к чему.
- Клянусь, – пообещал юбиляр.
Уезжали мы с Вадимом почти последними, и когда шли к такси, я неожиданно поскользнулась, и чуть не упала. Спас меня провожавший нас Петр Петрович, ловко подхватив за талию, а туфельку, слетевшую с правой ноги, поймал Вадим.
- Золушка, – крикнул он. – Это ты потеряла? – А потом, встав на колено, торжественно обул меня.
- Ох, слава Богу, что этот вечер закончился, - вздохнул Вадим уже в такси. – Давно я столько не ел и не пил. Кажется, тронь меня пальцем, и лопну.
А я сидела, зажатая у него под мышкой и решала глобальную проблему. «Что делать? Отпускать шефа домой или приглашать к себе «на чай»? Проявлять инициативу или ждать ее от своего «принца»? Вот, блин, ситуация!» Но Вадим лишил меня права голоса, сладко прошептав на ухо:
- Пригласи меня к себе, Золушка.
- Зачем?
- Чтобы я мог поприставать к тебе.
- Ты не можешь - ты объелся, – засмеялась я, но больше ничего сказать не успела, потому что мне закрыли рот поцелуем. Давно я не получала такого удовольствия. «Эх, если судьба дарит шанс провести ночь с классным парнем, - мелькнула мысль, - грех этим не воспользоваться».
И я воспользовалась. На полную катушку!
На одну ночь скромница Золушка превратилась в женщину-вамп и выжала из принца все силы, отлюбив, как последний раз в своей жизни. И это было так прекрасно, так непередаваемо секси, что мы оба дружно молчали, боясь испортить ночь ненужными словами. А утром, проснувшись у него под боком, я трезво сказала себе: «Сказка закончилась, так что выбрось из головы глупые мечты о красивом будущем, хотя и сильно расстраиваться не стоит. Ты провела роскошную ночь, подружка, поэтому скажи шефу: «Большое спасибо» и все, забудь». Так что после последнего, утреннего «раунда», я напоила любовника кофе и легко распрощалась с ним.
Не знаю, чего ожидал Вадим, но мое поведение явно сбило его с толку. И уходя, он показался мне растерянным и даже немного обиженным. Но я запретила себе думать о нем. И все, чем могла спастись, так это надеть наушники и включить «Рамштайн» на полную громкость. Потом я спала часа четыре, а вечером долго мокла в ванной, читая какой-то журнал.
В девять позвонил Вадим.
- Марина, я могу зайти?
- Конечно.
Он появился через три минуты и прямо в коридоре начал целовать меня. Вскоре мы вновь оказались в постели, и на этот раз уже Вадим играл первую скрипку, не дав мне никакой возможности проявить инициативу. А потом он просто обнял меня и сказал:
- Я сержусь.
- Если ты всегда так сердишься, то нужно злить тебя почаще, - я захихикала, и начала щекотать его, но Вадим оттолкнул мои руки и сел, серьезно уставившись на меня синими глазами.
- Я действительно сержусь, Марина.
- Догадываюсь, - я тоже села, отбрасывая волосы со лба.
- Что происходит, ты можешь объяснить?
- Могу, ...но не хочу, - и я отвела взгляд.
- Тогда я скажу, - Вадим вновь повернул меня к себе. – Ты – замечательная девушка, и у меня в мыслях не было обидеть тебя.
- Я знаю.
- Тогда почему ты так небрежно выставила меня утром?
- Небрежно?
- Именно. Я себя почувствовал использованным. Даже не знаю, как объяснить, но мне стало очень обидно.
- Не нужно, - я закрыла ладонью его рот. – Я понимаю, о чем ты говоришь, и совсем не хотела тебя обидеть. Скорей наоборот, сказать огромное спасибо за эту ночь, – я замолчала.
- И все? – Вадим выглядел ошарашенным.
- А ты чего хочешь?
- Всего. – Он прижал меня к себе и, вздохнув, погладил по плечу. – С вами, женщинами, так сложно. Я ничего сейчас не понимаю, кроме того, что чувствую. А чувствую я сейчас огромную нежность и желание защищать. ...Сиди, не дергайся. ...Знаю, женщины всегда ждут слов любви, но я их не говорю, никогда. Прости. ...Зато я сейчас скажу то, что еще никому не говорил, Маринка. Мне с тобой так хорошо, что я каждый раз должен силой выволакивать себя из твоего дома. Ты такая классная - умная и симпатичная, прекрасная хозяйка и веселый собеседник, а еще оказалось, что и любовница ты просто обалденная, уж поверь мне. И вот когда я, наконец, нашел то, что искал так долго, ты говоришь: «Спасибо, было очень приятно», и выставляешь меня из дому.
- Я просто боюсь, – прошептала я, - понимаешь?
- Чего?
- Поверить боюсь.
- Мне?
- Тебе, судьбе, будущему, всему.
- А ты, думаешь, я не боюсь? – И Вадим еще крепче обнял меня.
- Господи, а тебе-то чего бояться?
- Я, как и любой другой человек, тоже боюсь неизвестности, Марина. Ведь никто никому и никогда не даст 100% гарантию, что все всегда будет хорошо. Это – жизнь, и она меняется постоянно.
- Но мы такие разные, Вадим. Ты красивый, а я обыкновенная.
- Замолчи немедленно. Кажется, я зря хвалил твою умную головку, потому что сейчас ты несешь абсолютные глупости.
- Это не глупости. Вот ты говоришь, что никто никому не дает гарантий. Согласна, но одна мысль о том, что завтра ты будешь вздыхать о другой женщине, уже убивает меня. Поэтому я и запрещаю себе чувствовать, мечтать и верить.
- Я могу ответить то же, глупая. Мы, мужчины, знаешь какие ревнивые? - И он нежно поцеловал меня в макушку.
- Ничего не понимаю, – я отодвинулась от Вадима, чтобы лучше видеть его лицо. – Чего же ты хочешь?
- Я хочу, чтобы мы попробовали вместе ...пожить, - и он улыбнулся так, что у меня сердце екнуло.
- Но мы друг друга совсем не знаем. Может, мы и не пара совсем: разное воспитание, разный круг общения, и вообще...
- Глупая, а зачем я тебя на юбилей водил, как ты думаешь? Именно вчерашний вечер убедил меня окончательно, что я не ошибаюсь. Тебя сразу приняли все родные и близкие. Я уже не говорю о папе, он теперь твой вечный обожатель.
- Но все это так неожиданно, ты не находишь?
- Жизнь полна сюрпризов, детка, - вид у парня был такой довольный, что мне захотелось стукнуть его. – И хватит сверкать глазищами. - Он вдруг фальшиво запел. – А твои глаза цвета виски... Ай! Ты чего дерешься? А-а-а, спасите..!
Наша драка переросла во что-то совсем иное. И только через полчаса Вадим вновь повторил вопрос:
- Так ты согласна жить вместе?
- Хорошо, давай попробуем, - я вздохнула. – Вот скандал будет на работе, даже не представляю! А что скажет Вероника?
- А Вероника - просто дура, - и Вадим снова обнял меня, смеясь от всей души.