– Я видел, они на северо-восток подались. А там, видите, небо ясное. Они не знают, что здесь дождик прошел. Думают, что здесь до сих пор пыльца в воздухе кружит. Если оттуда смотреть – непонятно, что за туча над нами висит, дождевая или пылевая. Не рискнут они вернуться.
– Мыслишь прямолинейно, но логично, одобряю, – Кравченко похлопал скаута по плечу. – Если еще учесть, что у них патроны на исходе… скорее всего, ты прав, не вернутся, пока боезапас не пополнят.
– А с какого перепуга вы… – Артем осекся. – Почему вы решили, что у них патроны кончились?
– Они так поливали, что немудрено решить, – сержант подтолкнул Артема. – Шагай, боец. Позже объясню. И еще много чего вам объясню в рамках курса начальной военной подготовки, обещаю. А пока надо имущество казенное спасти. Боевая задача ничуть не легче, чем от бандитов отбиться. Ясен приказ?
– Да.
– Надо отвечать «так точно»!
– Так точно!
– Орел! Лети, давай, орел. Шагом марш…»
Глава 5
Территория Армии Возрождения. Форпост Волчанск. Бондарев
Бондарев жестом попросил Артема остановиться. Как ни прискорбно, ему стало ясно, что свидетель из юного следопыта посредственный. Эмоций, атмосферы и свежего взгляда на жизнь в его рассказе было предостаточно, а вот фактов маловато. А Денису хотелось побольше узнать не только о деле, но и о Маме Юле. При одной мысли о связанных с ней совпадениях вновь замирало сердце. Кроме профессии, имени-отчества и возраста, теперь совпадали и описание внешности, и даже характер! Это действительно могла быть его Юля. Выжившая! Эта версия окрепла настолько, что теперь имела полное право на существование. Оставался один вопрос: есть ли среди скаутов дети Бондарева, двойняшки Маша и Миша? Если есть…
Денис слегка растерялся. Что тогда? Попросить отпуск и сгонять в Черновку за своими? И как это сделать? Они ведь на вражеской территории. Нет, если добрался майор Савенко, да еще до Старого Оскола, на грузовике, проберется и Бондарев. До Черновки ведь вдвое меньше топать или ехать, затея не безнадежная. Но как убедить начальство, что версия не надуманная?
Бондарев попытался вновь встряхнуться и отбросить эмоции, чтобы руководствоваться в первую очередь интересами дела, а уж потом личными соображениями.
– Настоящий сержант, – проронил Чумаков, пока майор подавлял эмоции и собирался с мыслями. – Только появился, сразу же всех «озадачил».
– Да, он настоящий, – Артем кивнул. – Мы сильно его уважаем. Он за неделю из нас реальных солдат сделал… ну, почти.
– И теперь все имущество колонны под вашей охраной, – сделал вывод Бондарев.
– Не все, – Артем развел руками. – Что погорело, мы не трогали. И машины, которые совсем не заводились, мы оставили на дороге. А главное… там какого-то особенного груза не хватило. Сержант Кравченко специально его искал. Все ящики вскрыл, все мешки. Он считает, Лютый засаду устроил именно из-за этого груза. Техника ему по барабану была. Без солярки она – металлолом, а топливо только у вас имеется.
– Ты откуда знаешь? – удивился Чумаков.
– Ну-у, – Артем пожал плечами. – Про Волчанский подземный резерв все знают. Три тысячи бочек. А иначе зачем тут форпост держать?
– Замнем для ясности, – Бондарев покосился на Чумакова и коротко вздохнул – «вот вам и секретность: вся округа знает, что у нас в подполе!».
Чумаков вскинул брови – «а я тут при чем?», – развел руками и без разрешения продолжил допрос вместо Бондарева:
– А откуда Лютый узнал о ценном грузе?
– От шпиона! – Артем окончательно перешел на заговорщицкий тон. – Этот шпион знал, что отряд повезет ценный груз, и сообщил об этом Лютому.
– О грузе знали только командир отряда и разведчики…
– Разведчики не при делах! – Артем округлил глаза. – Кравченко всех знает, как облупленных. Но главное – шпион знал маршрут колонны и все запасные варианты! А разведчики запасных вариантов точно не знали, даже капитан Донцов не знал!
– Остаются командир отряда и представитель штаба, – негромко подсказал Чумаков. – Кравченко их подозревает?
– Командира он точно не подозревает, – Артем помотал головой. – Его машина в авангарде должна была ехать, а весь авангард на глазах у сержанта в Лесу пропал. Никто не выбрался. Но в авангарде ценного груза не было, сержант уверен. Груз в середине колонны ехал. Значит, чтобы его забрать, командиру пришлось бы из Леса вырваться. А оттуда…
– Не выбрался никто, мы уже поняли, – перебил парнишку Бондарев. – Остается майор Савенко.
– Да, сержант Кравченко так и сказал: «Майор Савенко, больше некому». Он и маршруты знал, и о ценном грузе знал. И первая засада, на шоссе, из-за которой отряд через нашу деревню поехал, по словам сержанта Кравченко, очень уж основательно была подготовлена. Будто бы задолго до прорыва. Ну, вы понимаете…
– Сержант решил, что все было подстроено, – Бондарев кивнул. – И не второпях, а загодя.
– И что Савенко на самом деле никакой не представитель штаба Армии Возрождения, – добавил Чумаков.
– Нет, такого сержант не говорил, но… – Артем замялся. – А вообще-то говорил, только докладывать не велел. Ну, типа, это его личные подозрения и все такое. Хотя, когда бой начался и командир исчез, Савенко даже командовал. Но потом товарищ майор пропал. Ни среди убитых его не оказалось, ни среди выживших.
– И бандиты не вернулись, – вновь проронил Чумаков. – Может, потому, что получили, чего хотели?
– Бандиты не прорывались к грузовикам!
– К бандитам мог прорваться их шпион, – капитан пожал плечами. – Майор Савенко с ценным грузом под мышкой. Разве не очевидно?
– А, ну да, наверное, так и было, – согласился Артем.
– Это все?
– Да… э-э… так точно! То есть… никак нет! – парень достал из кармана двойной тетрадный листок, исписанный мелким, но разборчивым почерком. – Вот… хорошо, что не выкинул, когда нас кочевники сцапали… опись снаряжения, имущества, вооружения и боеприпасов, которые мы охраняем.
– Хорошо, Артем, спасибо, – Бондарев бегло изучил опись и подвинул листок Чумакову. – Сделай копию для тыловой канцелярии.
– Там у нас еще сухие пайки, – спохватился Артем. – Но сержант Кравченко их не включил, сказал, что уйдут в качестве довольствия.
– Понятно, – майор кивнул. – Отдыхай, Артем. Тебя проводят в казарму и накормят. Чумаков, распорядись.
– Сам провожу, – Чумаков помахал листком с описью, – как раз по пути копию сделаю и сразу отдам тыловикам.
Пока Чумаков провожал скаута и копировал опись, Бондарев стоял у окна и размышлял над словами юного разведчика. Точнее, половину времени он боролся с нахлынувшими вновь эмоциями. За девять лет после катастрофы воспоминания потускнели, стерлись, покрылись налетом безнадеги, но в основе своей остались прежними, а главное – живыми. Надежда, что Юля и двойняшки уцелели, никогда не покидала Бондарева, и это был очень питательный субстрат для эмоций. При этом Денис отлично понимал, что лучше не надеяться на чудо, а потому постепенно успокоился, почти смирился… и вдруг появился этот скаут.
«Черт его принес! Или не черт? Так, все! Отставить, майор! Сосредоточиться!»
Кому как, а Бондареву мысленные приказы помогали всегда. Так вышло и теперь. Новым усилием воли майор опять сосредоточился на главной теме. Рассказ Артема еще немного прояснил картину, а главное – не противоречил версии Тунгуса, но вопросов оставалось много. И у Бондарева имелось предчувствие, что дать на них ответы сможет третий задержанный. Впрочем, какое, к черту, предчувствие? Это было логично.
Видимо, капитан Чумаков сделал похожие выводы, поскольку вернулся не один. Не дожидаясь приказа, он привел с собой третьего «клиента». Со слов самого задержанного, звали его Егор Котов.
Формальности Бондарев опустил. Типичный амулет лесного жителя и характерные детали одежды Котова говорили сами за себя. Бывший лейтенант самовольно оставил службу и подался к егерям. Этого факта было достаточно, чтобы разговаривать с Егором как с дезертиром, то есть диктовать ему свои условия.
– Ты ведь не хочешь, чтобы мы пробивали твои отпечатки по базе данных и предъявляли обвинение в дезертирстве? – строго глядя на Котова, спросил майор.
– Я могу не отвечать? – Егор держался уверенно и отвечал спокойно, словно его не пугала перспектива ответить за свое предательство по законам военного времени.
– Можешь, если расскажешь то, что меня интересует. Что произошло неделю назад в поселке Черновка? Ты ведь там был?
– Был, – Егор усмехнулся. – Именно после боя в Черновке я надел оберег. Хотел сделать это раньше, но… я не дезертир. Бросить товарищей и свою часть я не мог. Только когда наше подразделение прекратило свое существование, я понял, что имею моральное право начать жизнь заново.
Он взял паузу и потеребил висящий на шее амулет.
– Но, встретив Тунгуса, ты понял, что кое-какие обязательства перед бывшими сослуживцами у тебя остались, – продолжил за него Бондарев. – Поэтому ты пришел к нам?
– Так точно, – Егор поднял взгляд на Бондарева. – Я теперь дитя Леса, а значит – человек гармонии. Без нее в Лесу не выжить. Но гармония – это в первую очередь состояние души. Когда же на душе камень – гармонии не достичь. Вот я и решил сбросить этот булыжник в пропасть забвения.
– Говоришь красиво, как заядлый романтик, – Бондарев скептически хмыкнул. – Ладно, приму твой душевный камень, бросай. – Майор включил запись. – Итак, лейтенант Котов Егор Алексеевич, вы действовали в составе разведгруппы капитана Донцова, командовали головным дозором. Что произошло, почему теперь вы замаскированы под егеря?
– Я не замаскирован, говорю же. Теперь я и впрямь человек Леса, только не поселенец из Края, а сам по себе. Можете считать меня лесным бродягой…
Глава 6
К северо-востоку от поселка Черновка. Семь дней назад. Егор
«…Лейтенант Егор Котов изначально не горел желанием уходить из окрестностей Старого Оскола, но ему хватило ума ни с кем об этом не разговаривать. Он честно дошел до поселка Черновка и, когда начался бой, дрался не хуже других. Группа Котова успела выйти на окраину поселка и атаковать противника в правый фланг, но повоевали разведчики недолго. В результате электромагнитного возмущения БТР превратился в недвижимость, и бойцам пришлось спешиться, а чуть позже притормозить, поскольку Котов вовремя заметил, что Лес серьезно волнуется. Наблюдательность лейтенанта уберегла его маленькую группу от крупных проблем. Последовавший выброс ядовитой пыльцы накрыл почти всю деревню плотным облаком. Окажись разведчики буквально на сто метров южнее, их не спасли бы никакие средства химзащиты.
Разведчикам пришлось сдать назад, а затем двинуться в обход, чтобы зайти с юга и присоединиться к группе Кравченко. Пока группа Котова маневрировала, в окрестностях Черновки стихла канонада, так что Егор с бойцами поспел, как говорится, к шапочному разбору. Им открылась картина полного разгрома, но дать хотя бы один комментарий было некому. Пришлось самостоятельно вычислять, что произошло.
Неподалеку от места боя авангарда с противником разведка обнаружила БТР сержанта Кравченко, но в нем никого не было. Похоже, после того как заглохла бронемашина, «все ушли на фронт» пешим порядком.
То, что Лес поглотил авангард колонны, разведчики догадались, увидев заглохшую технику на опушке. Следы основы колонны вели к мусорной баррикаде и дальше в сторону поселка, но где они заканчивались, можно было только предполагать. Соваться в зону биологического заражения ради этой информации было слишком опасно.
Впрочем, скоро выяснилось, что и на шоссе вблизи баррикады еще сохранялись очаги повышенной опасности. В направлении поселка ушли не все бандиты, уцелевшие после «пылевой атаки» Леса. Неожиданно из укрытия между подбитыми машинами начал работать снайпер. Поскольку противник стрелял из бесшумного оружия и практически в спину, Котов сразу же потерял одного из бойцов. Пришлось отступить за баррикаду и открыть ответный огонь. Второй боец продержался недолго, его позицию вражеский снайпер вычислил быстро, поэтому Котову оставалось надеяться только на себя и свой «Вал». Дуэль из бесшумного оружия вскоре прекратилась, но уничтожил Егор снайпера или нет, осталось загадкой.
Вот так и вышло, что Егор вдруг остался практически один. «Практически», потому что чуть позже в разрывах дымовой завесы он увидел майора Савенко, который пробирался по краю Леса на север, а потом заметил крадущегося вдоль шоссе Тунгуса. Старший сержант явно собирался выйти из Черновки в южном направлении. Котов мог пойти с тем или с другим, а мог бы найти Кравченко, на выбор, но не стал этого делать. Егору выпал шанс осуществить давно задуманное – уйти на поиски гармонии с новой природой, – и он собирался этим шансом воспользоваться. Раньше это могло сойти за дезертирство, но теперь кто мог его осудить? Отряд фактически прекратил свое существование, а если кто-то и выжил, о судьбе Котова ему ничего не было известно. Идеальный момент, чтобы «родиться заново».
Дождавшись, когда хлынувший вдруг дождь смоет основную часть пыльцы, а чуть позже и все следы, Егор выбрался на дорогу. Он точно знал, какие трудности ожидают его в первое время, но это уже не пугало. В его новой жизни было главное – новый дом. Он точно знал, куда ему идти и от какой печки выплясывать новый жизненный танец. Не так давно эту печку он перекладывал собственноручно. От мыслей о доме, очаге и хранящей его женщине Котову стало тепло, а сомнения окончательно развеялись. Бывший лейтенант вытащил наугад из кузова ближайшего грузовика патронный ящик, забросил его на плечо и потопал по дороге на север. В сторону дремлющего под сенью близкого Леса хутора Кохановка, где жила лучшая на свете, рыжеволосая, зеленоглазая… ведьма по имени Василиса…
…Котов улыбнулся своим мыслям. В шутку он и сам иногда называл свою зазнобу ведьмой, обещал подарить ей новую метлу и приносил «в подарок» лягушек. Но в действительности… что бы там ни выдумывали уцелевшие жители окрестных деревень, Василиса была нежным, добрым и безобидным созданием. Да, она разбиралась в травах, заговорах от зубной боли, приворотах и влиянии лунных фаз на рост картошки. Ну, и что с того? Почему сразу ведьма, а не знахарка-травница, например? Потому, что жила близко к Лесу и ее не трогали мутанты или мистические лесные духи? Мало ли бродит по окраине Леса других людей? Взять, например, жителей Поселения Край. Глубоко в Лес не заходят даже они, но поблизости от опасной зеленой зоны поселенцы чувствуют себя, как рыба в воде. И что, все они лешие и ведьмы? Не слишком ли много оживших сказочных персонажей на каждый квадратный километр? В общем, Котов не верил во всякую чушь, а потому Василису не боялся ни в каком виде, даже если она неубедительно сердилась и обещала превратить Егора в бревно.
Обо всем этом Котов вспоминал и размышлял уже под вечер, сидя у печки, в которой вместе с дровами горели документы бывшего лейтенанта и сорванные с формы знаки различия. Отныне единственным документом и знаком различия был амулет – крохотный мешочек на сыромятном ремешке. Его бывшему лейтенанту Егору Котову, а теперь мирному жителю по прозвищу Гамаюн подарила Василиса, завершая обряд перевода Егора из мира насилия в мир гармонии.
Обряд вступления в новую жизнь Егор воспринял с долей иронии, но поднесенное знахаркой зелье выпил до дна, амулет-мешочек с неизвестным содержимым повесил на шею без возражений, а новый позывной принял без комментариев, хотя язык так и чесался пошутить на тему бурной фантазии подруги. Сам Егор был готов и на традиционное прозвище Кот. Но если Василиса видела его вещей птицей, значит, пусть будет Гамаюн. Почему бы нет? Чем меньше ассоциаций с прежней жизнью, тем лучше.
– Это имя подсказал мне Лес, – уловив, что Егор едва сдерживается, чтобы не пошутить, сказала Василиса. – Гамаюн все знает и открывает свое знание тем, кто умеет его слышать. Ты встал на путь постижения гармонии, повернулся лицом к Лесу, и он вознаградит тебя за это великим знанием, которым ты будешь делиться с другими детьми Леса. Одно условие – ты должен поверить в это всей душой, а не формально. Понимаешь? Путь гармонии сложен, но это единственный путь в будущее.