Магазин находился в дальнем конце города, поэтому я вдоволь насмотрелся на при прогулке. Возможно, проще было бы доехать, но мне хотелосьпройтись. Ощутить то, что я давно не видел и не слышал. Тут всё отличалось от любого из земных городов, но как же мне это нравилось! Наконец я достиг Переулка Грёз и свернул в небольшой тупичок, где издавна стояла лавка семьи Демар. Темная кованая вывеска блеснула на солнце. Символическое изображение пламени с надписью Naur Lach, моим личным знаком.
Дернув ручку на себя, я столкнулся с очаровательной девушкой. Пухленькая и темноволосая, она была очень хорошенькой, но притянула мой взгляд именно татуировка на её плече. Стилизованное изображение огня, выглядывающее из-под ажурной сборки короткого рукава, что означало одно – она одна из Поклонников Огня.
- Поймал, - улыбнулся я.
Она улыбнулась в ответ и, оглянувшись, пошла по улице.
Покачав головой, я вошел внутрь и позвал хозяина. Аид оказался высок и плотно сбит. Его крупная фигура была утянута в черную кожу, а выражение лица читалось как агрессивно-плотоядное.
-Bonjou, gadò nan dife a [1], - кивнул ему я.
-Bonjou, fanatik [2], - легкий кивок головой в ответ и настороженное выражение лица.
-Nou fè yon erè, mwen se Dife[3].
-S' pawòl ou[4].
Пожав плечами, я снял куртку и футболку, бросив вещи прямо на прилавок.
-Men[5].
По моей коже расползлись языки пламени. Белые, золотые, красные, они плясали по коже, не причиняя никакого вреда. Волосы поднялись вверх, охваченные вихрями энергии, образовывая огненную корону.
-Bondye mwen[6]! - его глаза широко открылись, выдавая шок. Мужчина стал на колено и выдохнул, - Господин...
- Да, Аид, Aodha'n Ur Naur Lach Dife Soleil Boule, и так далее.
- Я так рад! - у него перехватило дыхание. Еще бы. Не каждый день видишь вживую того, кто покровительствовал твоей семье тысячелетиями.
- Я тоже рад быть на Эре, - улыбнулся я.
- Ваш дом в полном порядке, нужна лишь уборка и мебель. Это решится в течение ближайших часов, - он поклонился, - продажи идут своим ходом, и мы процветаем.
- Это замечательно, - я кивнул. - Доверяю тебе во всем.
Честность была несомненной добродетелью этого человека. Конечно, я уже проверил состояние дел и был очень рад, что семья Демар всё так же предана мне.
- Я нуждаюсь в деньгах этого мира, - перешел я к делу, - и в скором времени предоставлю тебе еще товара на продажу.
Конечно, я не упоминул, что мог бы сделать их из воздуха, но… это означало бы влияние на экономику мира. Зачем, если все можно сделать намного проще и незаметнее?
- Конечно, господин, - Аид расплылся в ответной улыбке. - Несколько минут, и я предоставлю вам карту. И ключ. Если хотите, можете остановиться у меня, пока ваш дом приводят в порядок. Или моя дочь поможет вам – она вернется через несколько минут.
- Спасибо, я подумаю.
Он исчез в недрах магазина и почти мгновенно вернулся, передав мне ключ и кусочек тонкого металла с вкраплением камней, содержащий данные о моем денежном состоянии. На земле его называли платиной, а камни соответствовали бриллиантам. Да, дела и впрямь идут неплохо...
- Особняк на Проспекте Снов, под номером 27, - с гордостью произнес он, - и неограниченная карта. Я хорошо вел наши дела.
-Mèsi, zanmi[7].
-Pa pou sa, Seyè[8].
---------------------------------
- Здравствуй, хранитель огня[1].
- Здравствуй, почитатель[2].
- Ты ошибся, я Огонь[3].
- Докажи свои слова[4].
- Смотри[5].
- Мой БОГ[6]!
- Спасибо, друг[7].
- Не за что, повелитель[8].
Часть вторая.
Академия.
***
Я ищу свое завтра
В мире прошлой потери,
В мире новых грядущих открытий...
Пусть слезами заката,
Если хочется верить,
Заалеет исток новой истины.
Тень собою укроет,
Унесется заветом.
Я истокам отдам кисти прошлых.
Изучу нить историй,
Полюбившихся свету,
Зачерпну из источника ночи.
Двадцать две льмирны (примерно 550м) спускаясь по Священному Холму Фэй, среди пышных садов, окружающих Храм, вплоть до Лации – таков был мой путь, преодолеть который не составило никакого труда.
Башни Храма, оставляемые позади, были прекрасны: белесые, словно одежды младших послушниц, но светящиеся от ярких красок своего окружения. Раскинувшиеся вокруг сады поражали оттенками и сочностью своих соцветий и плодов, а ограда отдавала золотым блеском.
Эра - единственный мир, про который я стремилась знать как можно меньше. Хотя причин никогда не понимала. Этот мир был моим родным. В его гари и копоти я родилась, и росла вместе с его воскрешением. Наверно, и правда, всему свое время.
Такого транспорта, который предоставили мне для передвижения, я еще никогда не видела. Вот он, механизм во плоти. Это была яркая, красно-золотая металлическая карета, с витиеватым рисунком, сверху - насажен прозрачный купол, наполненный яркой розовой текучей субстанцией. Каркас кареты любовно обнимали щупальца, уходящие от купола вниз. Мой детский ум не дал промашки – это были трубки для жидкости, а она - своего рода топливо.
Движение у кареты было ладное, ровное. Я выглядывала из окон, любуясь пейзажем.
Здесь время ощущалось не так, как в Храме. Оно протекало во всё вокруг и плескало фонтанами. И мне казалось, что секунда ластятся к моей коже, как часто делала Таскана по утрам.
Самсон немой охраной сидел напротив на сидении и смотрел в пустоту. То ли он часто встречался с таким пейзажем, то ли и вправду был бездушным раритетным невеждой, которым я его всегда считала.
- Красиво? - спросила я, надеясь пообщаться с охраной. И совершенно напрасно. Он молчал, тупо глядя в одну точку.
- А если я скажу, что мне больно? - задумчиво предположила я, надеясь растормошить своего охранника – все же, он должен был обо мне беспокоиться. А мне так хотелось поделиться своими впечатлениями. Самсон кинул на меня свой ледяной недоверчивый взгляд и тут же отвел глаза. Видимо, уже жрицы ему успели многое про меня нашептать.
Нда.... вот и поговорили...
Перед воротами Академии наша машина затормозила, обозначая конец пути. Я с большим энтузиазмом покинула тесную карету, направляясь к главному входу, минуя большую рощу старых крючковатых деревьев, лишенных листвы. Эта площадь с иссохшими стволами и ветками Хиттов – дань происходившим с Эрой изменениям, и с образованием, и с восстановлением.
Здание Академии было очень статным и поражало взгляд. Меньше плавных линий и блеска стен, нежели у Храма, но основание так и веяло таящейся магией и знаниями.
Вид этого величественного дворца науки завораживал, словно ровность и слаженность встроенных механизмов кареты. Дерзкий - вот какое определение я бы подобрала.
Охранник смерил Самсона недружелюбным взглядом, последний следовал за мной как лишнее колесо, которое не может быть запасным, но и оставлено на всякий случай. И я про себя злорадствовала, ибо Самсон был по рождению метаморфом. Каким образом он угодил в первый мир к воинам-монахам из ордена Заступников, я никогда не интересовалась. Знала заведомо, что он не скажет. Он нашел там пристанище и цель. Мне на это было глубоко параллельно. Но меня бесило само его присутствие в моей новой интересной жизни. Как заноза, ей тьме!
Хотя Самсон редко менял личины, он, по сути, был грузный и высокий. Очень похожий на того эффера, которого я видела вскользь на обратной стороне портала в Неффастус.
Мой тело- и душехранитель производил впечатление. Но он не любил внимание, потому явный интерес охранника его раздражал, это было видно.
При входе нас поприветствовал некий Мастер, представившийся Максимилианом, и сразу повел в мое новое жилище. Я бы соврала, если бы сказала, что не заметила странной напряженности между ним и моим охранником. Но меня это волновало мало. Я хотела видеть свои апартаменты, и навестить этого самого Краша.
- Мне нужен Краш, - громко сообщила я Максимиллиану, пока мы шли по бесконечным лестницам и коридорам, заставляя обратить на себя внимание.
- Всем он нужен, - ответил тот мне мрачно.
- Я к нему из самого Храма.
- Сейчас Главный Механик занят, и, к тому же, я не советую Вам гулять по коридорам под вечер, юная леди.
- Я не одна, - как бы между прочим заметила я.
- Совет остается прежним, - громко сообщил Мастер, сверкнув взглядом на моего охранника.
Я изучила дверь досконально, прежде чем ее открыть. Деревянная, с изразцами, коническая, и достаточно большая, чтобы и довольно высокий Самсон прошел, не задев головой или плечами. Она казалась мне немного нелепой в статном окружении всей остальной архитектуры корпуса, но довольно интересной с учетом внутренней обстановки комнаты. Удивительно, что здесь комнаты общежития не находились где-то отдельно, в другом крыле или здании, нежели какие-либо классы обучения. Этот корпус был главным, самым большим, содержал в себе библиотеку и столовую, а так же кабинеты преподавателей и большие залы. Здесь располагались некоторые гуманитарные классы на первом этаже, и комнаты учащихся на всех остальных. И, конечно же, так как это было самое высокое здание, оно заключало в себе несколько башен, где размещались классы астро-гео-физо-номии. За исключением отдельно стоящего большого корпуса с тело-номо-скопом (телескопом) в отдалении на территории всего Академгородка.
Лаборатории и специализированные помещения так же находились достаточно далеко от жилого корпуса. Магия и механика были двумя субстанциями, заведомо не любившими друг друга. Одно исключало другое. Это люди, собрав их воедино, заставляли приходить к общему знаменателю. И, зачастую, в неумелых руках все сопровождалось непредвиденными конфликтами самих субстанций.
Возле окна на красном изразцовом столе лежал подробный план городка и все учебники двух первых семестров. Так же расписание занятий, и личное письмо от Первого Министра Главного Механика, Тесс Ариэн, в котором сообщалось, что она рада приветствовать меня в стенах величайшей Академии, и так далее, и тому подобное, и что я могу обращаться к ней за помощью в любое уместное время. Не каждому адепту выпадает такое счастье, наверно. Я разозлилась. Он наглядно отмахнулся от меня, переложив ответственность на своего заместителя. Как это низко!
Я никогда не любила Маресса Краша. Он, конечно, был хорошим, но после встречи с ним мама всегда была такая грустная, хоть и не хотела, чтобы другие знали. А я все видела, и чувствовала ее печаль. Наверно из-за этого я не собиралась церемониться в обвинениях, которые продумывала многие и многие дни. Но этим я собиралась заняться завтра. А сейчас мне очень хотелось узнать больше о новом мире. В котором мне предстояло жить.
Моя комната была достаточно большой и светлой, а самое главное - цветной и очень интересной. Всякие маленькие вещи, которыми не обременял себя Храм. Вазы, разного размера столики, мягкие стулья на скрюченных ножках, кувшин с бирюзовой водой – саморой, освежающим напитком, который считался очень полезным. Покрывала и шторы, расписанные забавными яркими узорами, и еще механизмы встроенной в отдалении кабины для омовения, и другая утварь санузла. Небольшой балкон, механизированная лестница, чтобы спуститься с обратной стороны корпуса. Вид был очень красивый. С обратной стороны главного корпуса находился персиковый сад. Здесь росли не такие сочные и вкусные персики, что в садах, окружавших Храм на Феевом Холме, но этот сорт тоже был уникален. Выращивание его где-то вне городка Академии являлось незаконным. К персикам у жителей Эры было особое отношение.
Я помнила, как впервые попробовала Эрийский персиковый нектар. А на пятисотый оборот Астрии, что я находилась в Храме, матушка дала мне попробовать один из сортов вин. Он тогда поразил меня своим соцветием вкуса.
Астрия садилась с этой стороны корпуса. И сейчас она была бесподобна. Я раньше в живую не видела захода святила. Но этот удивительный цвет напоминал мне пламенно-алые камни, обрамляющие ворота, ведущие во второй мир священного круга. Казалось, что небо оплакивает прошлое кровавыми слезами, с надеждой глядя в будущее.
Глава 5.
Часть первая.
Вечер.
К возвращению дочери Аида я успел снова одеться и начать наше с ним обсуждение совместных дел, мимоходом поинтересовавшись, не происходит ли чего-то странного. Ответ его был уклончив – Демар не знал, как трактовать происходящее, поэтому сообщить ничего точного не смог. Милена же оказалась той самой красавицей, которую я повстречал на входе. Стоит ли говорить, что от сопровождения красавицы я не смог отказаться?
Она вела меня через старый город, который почти не изменился. Мягко покачивая бедрами при ходьбе, девушка болтала о каких-то глупостях, а я был благодарен ей за это. Мне нужно было подумать и совершенно не хотелось спать. Мы были в жилом квартале, застроенном маленькими уютными домами. Когда-то давно в этом месте была таверна с открытой терассой. Интересно, есть ли нечто подобное сейчас? Как отдыхают люди Эры, чем заняты в момент досуга? Память услужливо подбросила мне картины многолетней давности, где счастливые мужчины и женщины пели и танцевали прямо на улице, на специально установленных помостах, освещенных яркими светильниками.
Я задал вопрос, и маленькая проводница, загадочно улыбаясь, потянула меня в глубину улочек. Стоило ли удивляться, когда перед нами появился деревянный помост и темные от старости планки ступенек? Я с довольством рассматривал столики, укрытые белыми скатертями и светильники - их еще не зажгли, но дело за малым, ведь солнце почти скрылось за горизонтом. Плющ, увивший деревянный навес, был темно-зеленым и пах свежестью. "Светлячок" - значилось крупными буквами на кованой вывеске.
- Пойдем, - я потянул её за собой, наверх.
Мальчик лет семнадцати, вероятно сын хозяев, подбежал к нам и предложил помощь. Он был очень худым и угловатым, как большинство подростков. Его помощь пришлась как нельзя кстати. Нас усадили за столик в углу. Зал просматривался четко, за спиной оказались заросли плюща и винограда – мне очень понравилось выбранное им место. В дополнение ко всему включились светильники – их свет оказался похож на живой огонь, создавая ощущение уюта.
- Что вам принести? - к нам подошла женщина лет тридцати, напомнив мне обслуживающий персонал на Земле.
Милена заказала желаемое сама, а я попросил пирог и напиток, по вкусу напоминающий кофе. Вообще-то, богам не обязательно питаться. Мы можем тянуть энергию непосредственно из окружающего мира. Но почему бы не насладиться тем, что может предложить сам мир? Особенно, такой прекрасный и гармоничный. Глубокое сожаление охватило меня, когда я вспомнил, что могло с ним случиться, в том числе, и по моей вине.
К нашему столику, тяжело переваливаясь на длинных лапках, подошла хозяйская . Она была "глубоко беременна" и казалась похожей на маленький воздушный шарик. Это таинство, которое никогда не будет доступно мне, избравшему мужскую сущность. Лишь одно я могу сделать, чтобы стать причастным к моменту - протянуть ей ладонь. Кошка с царским спокойствием обнюхала меня, и дала себя погладить. Мне даже удалось взять её на руки, поддерживая тяжелый живот.
Девушка, сидящая рядом, огромными глазами посмотрела на мою ношу и аккуратно протянула тонкие пальчики. Кошка обнюхала её, будто давая позволение дотронуться. Милена погрузила руку в пушистую мягкую шерстку и услышала это тоже. Они пели песню жизни все вместе. Мать и пятеро детей, пока спящих у нее внутри, но почти готовых появиться на свет. Нега, довольство и непередаваемое чудо. Мягкость облаков и нежность раннего утра. Умиротворение. Покой. Кошка мурлыкала, подставляя голову под нежные женские пальчики. Её урчание, будто маленький моторчик, вибрировало внутри. Вот она. Ценность жизни.