Впрочем - для Сергара это не важно, яды его не брали. С такой, как у него регенерацией можно было бы ложками есть крысиный яд без особого ущерба - если не считать ущербом рвоту и понос (организму ведь надо куда-то деть разложенный на составляющие яд?)
Здесь, в кафе, они вызвали такси, попросив это сделать подавальщицу (Сергар на всякий случай отключил свой мобильник), и через час после того, как вошли в городишко, уже ехали, сидя на заднем сидении автомобиля, наслаждаясь прохладой кондиционера.
Таксист, хмурый мужчина лет пятидесяти, их не беспокоил разговорами, лишь уточнил, куда доставить пассажиров, и прояснил, сколько примерно это будет стоит. Деньги были, Сергар тут же, чтобы водитель не беспокоился (видимо, его смутил вид нежданных пассажиров - потрепанные, в испачканной землей одежде - есть ли у них деньги на поездку?), отдал ему десять тысяч пятитысячными купюрами, после чего водитель сразу просветлел, включил тихую приятную музыку, и больше не переживал, что и отразилось на его простоватом, жестком лице.
К гостинице подъехали уже далеко за полдень. Вернее, не к гостинице, а к одному из больших пафосных магазинов, в котором можно было купить хорошую, хоть и дорогую одежду. Увы, Настя, которая проспала всю дорогу и выглядела сейчас заспанной бродяжкой, непонятно зачем переступившей порог дорогого магазина, совершенно не разбиралась в нынешней моде, и тогда Сергару пришлось подозвать девицу-консультанта, круглыми глазами следившую за странной парочкой и таскавшуюся следом, видимо подозревая, что эти нищеброды собираются что-нибудь спереть. Сергар слегка раздраженный назойливостью глупой девицы, вызвал главного менеджера, девицу же, не разбиравшуюся в людях, отправили в дальний угол, а Настю окружили вниманием и заботой с легкой руки Сергара, приказавшего одеть ее и обуть так, как положено одеваться и обуваться современной интеллигентной девушке. Или - почти интеллигентной.
Сам он оделся просто, скромно, но не менее дорого. В этом магазине не было ничего дешевого, и на непросвещенный взгляд Сергара - совершенно необоснованно. Многие из этих пафосных вещей совершенно не соответствовали своей цене - некрасивые, тусклые и будто выцветшие. Такие он сразу же отринул, потребовав при выборе одежды и обуви соответствовать определенному социальному уровню.
В конце концов, они все-таки покончили и с этим делом, занявшим не менее двух часов времени. Еще два с лишним часа понадобилось на то, чтобы привести в порядок прически, купить Насте косметики, сделать ей маникюр, макияж - странно было бы идти по улице в дорогой, явно дорогой одежде не накрашенной, без макияжа, с необработанными ногами, руками и всем прочим - чем именно, Сергар не знал, и знать не хотел. Массаж лица, еще что-то...
Ему представили счет, он его оплатил не глядя, деньги для него не имели значения. По крайней мере сейчас. Сергар подозревал, что магазин и салон красоты (который находился как раз напротив магазина), "развели" его на кругленькую сумму, очень круглую сумму, но Сергару это было не интересно. Купленные вещи из магазина направили в гостиницу с посыльным, а то, что было на беглецах в момент бегства, отправилось в уличную урну.
Теперь можно было ехать в гостиницу. Теперь - они не привлекут внимание в дорогом отеле, построенном именно для таких "гламурных" людей.
Тут еще один момент - у Насти не было никаких документов, потому в гостиницу поселить ее не было никакой возможности - по крайней мере, с ее слов. Сергар не знал этого обстоятельства, и был ему очень удивлен - ну с какой стати человек должен показывать свои документы, чтобы получить крышу над головой? Он же платит деньги, чего еще-то нужно? Почему молодой человек не может поселиться с молодой женщиной в одном номере, если не подтвердит, что та является его женой?!
Глупость несусветная, но скоро Сергар убедился, что Настя была права. Администратор, миловидная женщина лет тридцати пяти, с любезной дежурной улыбкой минут десять рассказывала Сергару, что таковы правила, что каждый клиент, поселяющийся в гостинице должен предоставить паспорт, что это заведено с давних, еще советских времен, что если супруга клиента забыла дома свой паспорт, это ее проблема, и проблема супруга, ну и все в таком духе - вежливое хамство, и ничего иного. Глаза администратора были хитры и усмешливы, мол - все ясно! Богатенькие решили устроить свидание вдалеке от любопытных глаз? От супруга, или родителей?
Разрешилось все просто - двести долларов, и "супруга" была вписана в анкету постояльца. Деньги решают почти все. В гостиницах и трактирах, наверное все-таки - все.
Номер был двухкомнатным, неожиданно просторным, и стоил больших денег. Натертый паркет, дорогая мебель, телевизоры в полстены размером в каждой комнате, холодильник, наполненный напитками - вином, соками, минералкой. Огромная ванна со всевозможными приспособлениями занимала часть безупречно чистой, белоснежной ванной комнаты,. Зеркало в рост человека, душевая кабина - все красиво, все ново, все дорого.
Настя как-то сразу потерялась в этой роскоши - внизу, у стойки администратора, она как-то еще держалась, изображая из себя гордую богачку, для которой - "дорогие отели - тьфу одно! В номере же она как-то сразу сникла - стояла посреди гостиной потерянная, с побелевшим, изменившимся лицом, и вяло осматривалась по сторонам, покусывая нижнюю губу, умело обозначенную умелым мастером макияжа. Губка была пухлой, и очень привлекательной. Особенно, после несколько дней воздержания.
Сергар уже и забыл, когда он так долго обходился без женщины - "боевые подруги" не давали заскучать, выжимая из него все соки в постели, и вне ее - везде, где вдруг приспичит. А приспичивало им частенько, и в таких местах, в которых мог заниматься этим делом только настоящий экстремал. В примерочной магазина, в номере ресторана, просто в подворотне, под хихиканье и сопение подружки-конкурентки, в лифте, остановив его между этажами. Не говоря уж об осмотровом кабинете клиники, и кабинете ее генерального директора - коим и являлся Сергар. Иногда Сергару казалось, что девицы соревновались, придумывая наиболее экзотичное место для секса, отдаваясь делу со всей страстью своей горячей крови.
Впрочем - он не протестовал, и тоже смеялся, если их вдруг заставали на "месте преступления", и приходилось с позором бежать, спасаясь от скандальных наблюдателей, либо от бдительного полицейского патруля, вызванного прохожими. Эти игры добавляли в жизнь троицы некого "перца", и Сергар, годами будучи засыпанным этим "перцем" переживаний "выше крыши", вероятно немного даже тосковал по своей беспокойной прежней жизни, сам того не осознавая. Такие приключения раскрашивали устоявшуюся жизнь этой странной "семьи" в яркие цвета, и было им плевать на то, что думают другие. В конец концов - это их жизнь, они взрослые люди, и делают то, что не мешает жить другим, и что доставляет участникам приключений огромное удовольствие. Так кому какое дело до их экстремальных развлечений?
- Устала? - спросил Сергар, стягивая с себя одежду, и бросая ее прямо на пол - Отдохни, прими ванну. Выспишься - и все будет нормально. У тебя отходняк после лечения, и после моего взбадривания. Пройдет. Не страшно.
Он вышагнул из штанов, стянул трусы, и голым прошел в ванную, не обращая на то, как Настя пялится на его зад. Сергару было все равно. Он давно уже перестал стесняться чего-либо, и уж точно не стеснялся своего тела. Оно было в полном порядке. Пусть другие стесняются.
Минут пятнадцать он разбирался с рукоятками ванны, ругался, порицая создателей этого аппарата за излишнюю "навороченность" агрегата, потом все-таки понял, что к чему, и скоро сидел в белоснежной широкой ванне, наслаждаясь горячими струями, бьющими из стенок и днища сооружения. Горячая вода смывала усталость, напряженные долгим бегом ноги тихонько, сладко ныли, напоминая о том, что в последние месяцы Сергар не особо заморачивался физическими упражнениями, голова гудела, распираемая роем жужжащих мыслей, главной из которых была мысль о том, что произошло в особняке его будущего партнера.
Жаль, что тот погиб (если он, конечно, погиб!). То, что предложил ему "Виталик", было на самом деле выгодным делом, но и опасным - без сомнения.
И тут же пришла в голову мысль - а оно было нужно? Зачем ему такие огромные деньги? Зачем эта опасная работа - а вдруг кому-то не понравится, что появился человек, который может омолодить любого? Который может продлить его жизнь до бесконечности?
Ну, к примеру - захотел некий "Гитлер" стать вечным. Мог бы Сергар его омолодить? Теоретически - да. А понравилось бы это людям? Человечеству? Вряд ли, ох, вряд ли! И что бы тогда сделало это самое возмущенное человечество? Скорее всего - грохнуло бы преступного лекаря. Именно преступного, потому что тот, что делает вечным настоящего негодяя, преступника, сам становится преступником.
Ну да, он, Сергар, мог бы отказаться омолаживать негодяя. И что бы тогда случилось? Его попытались бы заставить это сделать. А если бы все равно отказался - попытались бы убить. И убили бы, точно! Или люди "Гитлера", лишенного возможности жить вечно, или люди "своего", олигарха, что менее вероятно - кто будет резать курицу, несущую золотые яйца?
А убить Сергара вообще-то очень просто - если знать, куда стрелять. В голову. И не будет больше великого лекаря. А можно и подорвать - чтобы уж совсем на кусочки, чтобы наверняка.
- Я к тебе... - голос Насти дрогнул, она аккуратно перенесла ногу через край ванны, и неловко забралась, краснея, как девственница, впервые вблизи увидевшая мужские гениталии. Погрузившись в воду по горло, подняла взгляд на Сергара, и уже твердо, без дрожи в голосе, спросила:
- И как будем жить? Я имею в виду - мы с тобой, и я в частности? Кто я тебе? Зачем я тебе? Почему ты мне помогаешь, и зачем тащишь за собой?
Сергар встрепенулся, усилием воли сбросив с себя сонную одурь, подумал, и спросил:
- А что ты думаешь делать? И что ты сейчас чувствуешь ко мне? Только честно, хорошо? А я честно отвечу на твои вопросы - на какие смогу. Только не проси, что я расскажу тебе всю свою жизнь - может быть, когда-нибудь. Не сейчас. Итак, кто я для тебя? Какие чувства ты испытываешь ко мне? Вспомни, что ты биолог, доктор наук, попробуй проанализировать свои ощущения. Итак, поехали! Говори.
Сергар смотрел на потупившую взгляд собеседницу прямо, в упор, но взгляд его все время скользил вниз, на ее небольшую, упругую грудь, на бедра, просвечивающие сквозь прозрачную воду, и...на все остальное.
Вдруг подумал, что надо было бы налить сюда шампуня, помыться, как следует, и девушка будто услышала, взяла флакон с полки у ванны, вылила из него добрую порцию жидкости, пахнущей хвойным лесом, начала помешивать воду - вдумчиво, основательно, будто это самое помешивание помогало ей думать. Сергар ждал, не торопя. Некуда пока что торопиться, весь вечер впереди, вся ночь. Время отдыхать - и думать.
- Что я чувствую, говоришь? Я готова сейчас же наброситься на тебя, изнасиловать - как тогда, в моем сне - голос Насти бы безжизненным, бесцветным, будто она не разговаривала со своим собеседником сидя в огромной ванне, касаясь его бедра своей тонкой ступней, а читала лекцию студентам, и те деловито записывали слова в толстые тетрадки, упершись в преподавательницу туманными взглядами, в которых читалось полное нежелание в этот ясный весенний денек сидеть в пыльной аудитории и слушать этот скучный, механический голос.
- Я прекрасно понимаю, что это безумие, наведенное состояние, которое возникло после того, как ты меня омолодил. По моим прикидкам - это побочное явление лечения, или же ты специально сделал так, чтобы я в тебя втрескалась, как...как...не знаю - как кто! Кошка? Банально... Только ловлю себя на том, что готова ради тебя на все. И это ужасно. На самом деле ужасно. Подчинить волю любовью - это страшно. Ты нарочно это сделал?
- Не нарочно. Ты права - это побочное явление - бесстрастно пояснил Сергар - Но продолжай. Интересный анализ.
- Подопытная мышка, да? - грустно усмехнулась девушка, и в глазах ее мелькнула боль - Ну что же, я за свою жизнь извела много подопытных мышей и крыс. Теперь настала моя очередь. Кара! Итак, я буквально готова ползти, извиваться, как змея, целовать твои ноги - лишь бы ты меня не оставил. Лишь бы не бросил. Сумасшествие! Готова делать все, что ты скажешь, все самое неприятное, гадкое, лишь бы ты похвалил, лишь бы ты хотя бы коснулся меня. Гипноз? Ты меня загипнотизировал?
- Я же сказал - это побочное явление. И ничего больше! - слегка досадливо пояснил Сергар, нашел взглядом рукавицу, для намыливания тела, и указав на нее, попросил - Не могла бы ты хорошенько намылить меня? До спины не достану.
Девушка кивнула, потянулась за рукавицей, и Сергар оценил округлость и крепость ее ягодиц. Он терпеть не мог, когда внешне упругая, плотненькая девушка оказывалась эдакой желеобразной массой, налитой в телесную форму. Всегда нравились спортивные, крепкие девушки, без лишнего жира и отвисших задов. Вот как у этой, образованной из старушки девицы. Сухая, крепкая задница, врежь по ней ладонью - ладонь отсушишь, не будет она полчаса колебаться, как поверхность взбултыхнутого болота.
Сергар повернулся спиной, и Настя стала мягко, потом все сильнее и сильнее растирать его жилистую спину, время от времени касаясь плеча упругими сосками - нарочно, или случайно, этого Сергар не знал, и знать не хотел. Какая разница, нарочно, или нет? Результат один - кровь тут же прилила в пах, как и положено у здорового двадцатилетнего парня.
Настя продолжала говорить:
- Вернуться назад, к прежней жизни я не могу. Документов у меня тоже нет, и прежние документы мне вряд ли помогут - на них я старуха. Скорее всего, меня тут же задержат и отправят в отделение - как мошенницу, попытайся я предъявить прежний паспорт. Квартира тоже на старушку, даже продать ее не могу - арестуют.
- Ну, это-то как раз не вопрос, это можно устроить - задумчиво сказал Сергар, чувствуя, как рука женщины поглаживает его зад. Это было приятно, и он не хотел, чтобы девушка останавливалась.
- Да, деньги решают все! - со вздохом заметила Настя - Вот только зачем тебе я? Зачем тебе старуха, которая вдруг стала молодой девушкой? Спать со мной? Уверена, у тебя таких как я - сотня! Или тысяча! Зачем ты тратишься на меня, зачем спасал - бросил бы по дороге, и все! Уверена, у тебя есть какой-то способ, чтобы снять с меня любовный морок. Подожди! Не говори ничего! Есть, уверена. Вот только я этого не хочу. Удивлен? Мне нравится мое состояние, состояние безумной влюбленности! Может я этого и ждала всю свою жизнь, хотела в кого-нибудь влюбиться! У меня кроме мужа и не было ведь никого...да и с ним...как-то...хмм...вяло! А хотелось страсти, да! Муж говорил - я холодная, как рыба. Посвятила свою жизнь науке, кровь у меня застыла. А я не хочу так! Хочу гореть, хочу пылать! Пафосно, да? Я пытаюсь тебе передать мои чувства, чтобы ты понял...
Девушка раскраснелось, она тяжело дышала и кусала губы - Сергар видел это в зеркале напротив ванны.
- Я не хочу, чтобы ты снимал с меня любовное безумие! Пусть будет так, как есть! Пусть я буду сто первой твоей женщиной, лучшей женщиной на свете! Ты оценишь меня, я знаю! И знаю, что меня не бросишь. Я чувствую людей, разбираюсь в них - да и немудрено, на восьмом-то десятке... Только честно, ты ведь хотел контролировать моего сына? Действуя через меня? Потому сразу не снял любовную страсть? Только не ври, ладно? Я знаю, что из себя представляет мой сын, потому прекрасно тебя понимаю. Итак?
- Да. Так! - холодно ответил Сергар - И ты понимаешь, почему я это сделал. Дальше! Говори! Выскажи все, что у тебя на душе. Легче будет.
Но девушка замолчала, замерла с мочалкой-рукавицей в руке, глядя в пространство, и Сергар по шею погрузился в воду, смывая мыло. Молчание длилось минут пять, маг уже начал потихоньку задремывать, когда Настя вдруг ожила:
- Ты сделаешь мне другие документы. Я уверена - ты можешь, деньги у тебя есть. Я начну новую жизнь, возьму новую фамилию, даже новое имя. И буду работать на тебя. Буду тебе помощницей, любовницей, подругой - всем, чем захочешь. Подожди, не говори ничего! Я сама скажу! Я умная, если ты этого еще не заметил, верная - это ты узнаешь. Много знаю - это тоже узнаешь. Такой как ты...экстрасенс, в паре с биологом - да мы горы свернем! Тебе бы сделать что-то вроде научного центра, и мы...