Набив живот вкусной снедью, довольно откинулся на спинку кресла, решил, что жизнь налаживается, расслабился, впав в полудрему - время позднее, да и съеденное располагало к дремоте. Когда очнулся, посмотрел время на сотовом телефоне, оказалось - пятнадцатью минутами тут и не пахнет - полтора часа, а хозяина дома все нет.
Недовольно поморщился - ну вот зачем было говорить про пятнадцать минут?! Зачем вообще врать? Ну что изменится, если скажешь, что приедешь через полтора, или два часа? Сейчас Сергар нормально спал бы на кровати в забронированном заранее гостиничном номере, а завтра можно встретиться и обсудить все, что захочешь! Ну какой смысл держать Сергара здесь, какая такая в этом необходимость?
Злые мысли прервал грохот - такой грохот, что у лекаря заложило уши. Часть стены, прямо напротив Сергара, вылетела вместе с частью оконной рамы, осколки кирпича, цветные осколки витражных стекол просвистели мимо, вонзившись в стену буквально в метре от вытянутых ног лекаря.
А потом полетели пули, разнося вдребезги то, что осталось после взрыва. Тяжелые металлические "капли" впивались в стены, дробя плиты из прекрасного мрамора, выбивали длинные щепки из драгоценного паркета, навощенного до зеркального блеска. Похоже, что бил тяжелый пулемет - Сергар не разбирался в моделях современного оружия, но определить, что это не автомат, а именно тяжелый пулемет было совсем просто: автоматная пуля не оставит после себя в каменной лестнице кратер глубиной в десять сантиметров, и не пробьет насквозь кирпичную перегородку.
Охранники полегли сразу, порубленные, порванные тяжкими очередями. Горничную Сергар смог узнать только по форменной одежде - головы у девушки не было, а на стене, среди кратеров пробоин расплывалось, растекалось широкое кровавое пятно, по которому сползали кусочки желтовато-серой плоти и кости.
Сергар упал на пол, пополз, ища укрытия, стараясь как можно быстрее покинуть место обстрела. Он не думал, не рассуждал - кто это палит, в кого палит, зачем - главное сейчас как можно быстрее свалить с поля боя, а уж потом можно будет и подумать, что это такое, и зачем.
Уже почти дополз до выхода - массивной дубовой двери, разбитой пулями в хлам и превратившейся в груду дров - когда услышал крик, и увидел, что на лестнице стоит его пациентка, каким-то чудом живая и здоровая, вопит, визжит, закрыв уши ладонями.
Как это ее не тронули пули - Сергар так и не понял, платье, которое та где-то все-таки нашла, и успела на себя надеть - в нескольких местах было прострелено, рядом с девушкой отлетали, взрывались от ударов куски мраморной лестницы, но женщина, будто прикрытая заклинанием, стояла невредимой, и только яростно вопила как полицейская сирена.
Жить ей оставалось считанные секунды, это было яснее ясного, если только не случится какого-нибудь чуда.
И оно случилось. В роли чуда выступил, само собой разумеется - бывший боевой маг, а ныне лекарь Сергар - выпустив заряд самых отборных ругательств, которые не раз слышал от дяди Пети, нового мужа Марии Федоровны, матери Олега. Скороговоркой выдав нечто, похожее на заклинание, он бросился вперед, в броске сбил женщину с ног и прижал к полу, накрыв собственном телом. Это заняло секунды две, не больше, но эти секунды были долгими, как жизнь - каждый миг он ожидал, что пуля разорвет его многострадальное тело, или хуже того - ударит в голову. Если в голову - не спасет никакая магия, никакие каналы связи с Океаном Силы. Смерть. И этот факт очень трудно принять человеку, уже уверившемуся в своем бессмертии...
Вообще-то в связи с бессмертием возникает интересная проблема - люди смертны, живут совсем не долго по меркам вселенной, считай - один миг. И зная, что им осталось несколько десятков лет, решаются на поступки, которые можно назвать совершенно самоубийственными, ставя на карту все свою недолгую жизнь. Все ведь когда-то умрут!
А вот зная, что они практически бессмертны, что их организм восстанавливается, обновляя плоть - стали бы они ТАК рисковать?
Сергар судил по себе, и не сомневался - большинство тряслись бы над своим бессмертием, как богач над накопленным богатством. Ему, Сергару, приходилось переламывать, преодолевать себя, чтобы броситься в атаку так, как раньше, как когда-то на поле боя. Там, на войне, он знал, что умрет, и умрет, возможно, через пять минут - ну так и что же? Ему за это деньги платят, а приказ - есть приказ. Тут же, в мирное время, будучи бессмертным...трудно, ох, как трудно.
Но ведь нельзя лежать в безопасности, и смотреть, как красивую женщину, обезумевшую, оцепеневшую от ужаса, кромсают раскаленные куски металла! Красота должна жить, иначе мир станет серым, тусклым, кривым, как отражение в дурном зеркале. Да и воспитание у него не то, мать с отцом всегда говорили: "Помогай людям. Делай добро, и оно к тебе вернется!"
Насчет добра он не был уверен - частенько у него получалось все наоборот, за добро платили злом, подлостью и жадной хитростью, но слова родителей он запомнил, эти слова въелись в его мозг, такой восприимчивый в детстве, когда лист бумаги, под названием "память" - чист, свободен, и готов подчиниться руке умелого писца.
Сколько продолжалась эта вакханалия - он не знал. Минуту, две? Десять минут? Но только все закончилось, и Сергар ощутил под собой теплое, упругое тело женщины. Она смотрела в его лицо расширившимися от страха глазами, но не только от страха, Сергар чувствовал исходящую от нее волну возбуждения, и было похоже, что бывшая старушка ждет чего-то, как на любовном свидании, когда девушка ждет поцелуя, и страшится его, и хочет, а может и не только поцелуя...
Где-то не так далеко застрекотали автоматные очереди - звук был не очень громким, таким, будто целый полк вояк начал открывать бутылки с шампанским. Поразмыслив, Сергар понял - глушители. Нападавшие использовали глушители.
Тут же ударили громкие, громовые очереди, отдельные, хлесткие выстрелы, будто огромный пастух щелкал своим кнутом - это отвечали защитники дома, но их ответ был нестройным, разрозненным - против стройного "хора" нападавших.
Оставив притихшую, успокоившуюся женщину лежать на полу, Сергар подполз к окну, осторожно выглянул - было темно, не горели фонари, видимо сбитые автоматными очередями. А возможно, что территорию вокруг дома предварительно обесточили снаружи - в особняке тоже не горели лампы.
Сергар вошел в транс, и раскинув щупала силовых линий накрыл своим сверхчувственным восприятием всю территорию поместья.
Да, явно, что у защитников "крепости" дела были плохи. В саду огрызались четыре огневые точки, работая теперь одиночными выстрелами, экономя патроны. У ворот горели четыре машины с трупами - большие джипы, и большая же приземистая машина, в отличие от джипов практически целая, если не считать дыры в ее борту. Пламя, вырывающееся из пролома, и два трупа, которые находились в машине, не оставляли никакого простора для фантазии наблюдателя - похоже, что "Виталику" пришел конец. Подстерегли у ворот, врезали бронебойной гранатой, и отправили "Виталика" на переселение души.
Вот только непонятно - а зачем тогда обстреливали дом? Зачем сейчас штурмуют, подавляя огонь последних защитников своего, уже покойного хозяина? Дело-то сделано! Олигарха убрали!
И тут до Сергара наконец дошло - за ним! Они пришли за ним! И нехорошо пришли - скорее всего, угробить, а не поговорить о дальнейшем сотрудничестве! Зачем угробить? Да мало ли зачем? Например для того, чтобы "Виталик" не разбогател сверх меры, заполучив такой источник денег, такую печатную машинку, как Сергар. А где деньги - там и власть. Если человек, близкий к верхушке руководства страной станет слишком богат, слишком влиятелен, да еще и приобретет себе бессмертие...нет уж , не доставайся ты никому, Сергар!
Тогда что же получается - это что, правительственные войска? Какие-нибудь спецназовцы, отправленные на "захват террористов, засевших в особняке некого олигарха" ? (Так, скорее всего, объявят потом в новостных программах телевидения)
Может и фантастично, может просто совпало, и все это разборки между кланами олигархов, но проверять свои умозаключения очень уж не хотелось. Валить нужно отсюда, и побыстрее, пока не нашпиговали пулями до полной невозможности восстановления. Он, скорее всего, бессмертный, но...смертный. И этот факт беспокоил до невозможности. Просто-таки свербил в душе, толкая бежать подальше от цепи людей в камуфляже, перебегавших от куста к кусту, наступающих неотвратимо, как сама смерть.
- Бежим, быстро! - сказав "А", нужно сказать и "Б", как говаривала Мария Федоровна, имея в виду, что все должно делаться последовательно и по порядку. Если уж ты однажды спас девицу-старушку, взял на себя ответственность за ее тело, так будь добр - закончи начатое. Оставлять женщину на растерзание вооруженных людей, которые не оставят свидетелей в живых - это будет совсем не правильно.
Через минуту они уже бежали прочь, по саду, пригибаясь к земле, стараясь, чтобы их не заметили, держа направление к забору, подальше от поля боя. Густые кусты не позволят нападавшим разглядеть согбенные фигуры беглецов, наверное не позволят - Сергар не знал способностей приборов, которые были надеты на головы врагов. Скорее всего, это были приборы ночного видения, позволявшие видеть в темноте, как днем - он знал о существовании таких приборов из телепередач и кинофильмов. Теперь увидел приборы в действии, и это самое зрелище его не обрадовало.
- Сюда! - Сергар рванул спутницу к себе (она почему-то замешкалась на бугорке возле пруда), поймал ее в воздухе, припечатал к земле под раскидистой елкой, толстой, будто дебелая дама, одетая в толстую шубу. Под еловыми лапами было сухо, чисто, пахло хвоей и самое главное - ветки свисали почти до самой земли, оставляя узкую щель, через которую беглецы и пролезли.
- И что теперь? - хриплым шепотом, задыхаясь спросила женщина - Что это вообще такое?
Сергар подумал, прежде чем ответить - не хотелось, чтобы дама устроила истерику по поводу гибели единственного сына.
И кстати сказать - а с чего он решил, что убит именно ее сын? Что это он был в сгоревшем автомобиле? По логике, так оно и есть, но пока не убедился, пока не уверился - рано делать выводы.
Насчет "что же это такое" - самому бы хотелось знать. Хуже нет, когда не знаешь, откуда исходит опасность, и вообще - какая это опасность.
- Не знаю - ответил сухо, выдохнув ответ прямо в ухо собеседнице - Молчи! Они идут сюда!
- Откуда ты знаешь? - испуганно шепнула женщина, но рука Сергара зажала ей рот, и теперь она могла только сопеть, да трястись. Ее и правда трясло, как от холода, впрочем - и немудрено. Всего за сутки она успела побывать в драке, на том свете, и очнулась в теле молодой красивой девушки - вместо своего старого, изношенного больного тела. Стрельба, огонь, какие-то люди, стреляющие из автоматов - это было слишком для утомленного, истерзанного событиями мозга, и он был на грани помешательства. Сергар чувствовал это, но что мог поделать? Что будет, то и будет...
- Здесь! - негромкий, грубоватый, с хрипотцей голос раздался в трех шагах от ели, под которой сидели беглецы, и Сергар почувствовал, как женщина вздрогнула, дрожь ее усилилась, ее буквально били конвульсии, как припадочную.
"Только бы не припадок!" - подумалось лекарю. Он с трудом удерживал бьющуюся в конвульсиях женщину, отчаянно надеясь, что избежит шума. Бывшая старушка оказалась очень сильной, почти такой же сильной, как тогда, во сне.
Психически больные вообще очень сильны, это Сергар помнил еще по детским воспоминаниям - был у них в деревне парень, крепкий, но невеликого ума, хотя и добрый парнишка. Он иногда подрабатывал лесорубом, и работа эта, опасная, и не для неловких людей, едва не свела его в могилу. Однажды он встал не там, где нужно, когда дерево начало падать, подрубленное у комля, и вовремя не сумел отскочить, получив по башке здоровенной, едва не в обхват узловатой ветвью. Ветке-то ничего, а парень вот обеспамятел - недели три никого не узнавал, потом все-таки встал на ноги - в немалой степени благодаря снадобьям матери Сергара. Все шло как прежде, пока однажды его не обнаружили посреди деревенской площади, голого, пускающего слюни - как настоящий идиот. Когда деревенские мужики попытались его увести, он раскидал их так, будто это были не здоровенные мужичины - лесорубы, пахари, рыбаки и охотники - а малые дети, едва научившиеся ходить.
Десять человек не могли его взять, раз за разом оказываясь в придорожной канаве. Так и бросили стоять одного - здоровье дороже. Постоит, надоест, да и пойдет домой. А кому надо - пусть сами его и ведут.
Наутро он был дома, и не помнил, что такое с ним было.
Так продолжалось несколько лет, примерно раз в два-три месяца парень устраивал "стояние", и деревенские постепенно привыкли к его безумию. Сумасшедший, да. А так - тихий парень, невидный, не скажешь, что силач. Что случилось у него с головой после удара дерева, почему во время приступов становился нечеловечески сильным и ловким - никто не знал.
Псих, так его и прозвали. Умер во время чумы, вместе с родителями Сергара. Помогал хоронить чумные трупы - пока не свалился, покрытый гниющими нарывами.
- Ты уверен, что они сюда побежали?
- Уверен. Двое. Я видел. Что будем делать?
- Что-что...искать! Сказано же - зачистить всех, кто в доме! Никого не оставлять в живых! А раз сказано - надо исполнять. Иначе и нас зачистят...
Сергар вначале не понял, что случилось -дерево вздрогнуло, застонало, и ощущение было таким, будто кто-то начал бить по нему молотками, выбивая из ствола длинную острую щепу. Звука стрельбы не было слышно, только лязг, звон вылетающих гильз, да барабанные удары по дереву.
"Обнаружили?!" - мелькнула мысль, Сергар зажался, каждую секунду ожидая удара в голову и наступления темноты, но внезапно стрельба закончилась.
- Чего зря палишь? Патроны тратишь?! С какого - начал стрелять?
- Показалось, вон там, под елкой, как будто кто-то есть. Эй, вы, вылезайте! Я вас вижу!
Женщина под Сергаром снова дернулась, забилась в конвульсиях, ее нога дернулась, и...сучок, торчавший из ствола, предательски хрустнул, что прозвучало подобно выстрелу.
- Точно, кто-то есть. Эй, встать! С поднятыми руками, чтобы я их видел! Быстро, иначе сейчас получите гранату под бок! Не бойтесь, не тронем!
Человек врал. Сергар слышал в его голосе фальшь, и если бы даже не слышал слов о том, что всех нужно зачистить - не поддался бы на эту явную ложь. Он не помнил, не знал, когда у него проявилась эта способность - распознавать ложь - но еще будучи боевым магом, он не раз проявлял таковую способность, совсем не частую не только у боевых магов, но даже у лекарей. Теперь, все больше укрепляясь в роли сильного лекаря, Сергар не раз ловил себя на том, что начал ощущать не только "врет-не врет", но даже оттенки ощущений, например: "не хочет, но врет". Или: "врет с удовольствием". А то и еще похуже: "врет, хочет причинить вред". На Земле эту способность назвали эмпатией - способностью читать эмоции, распознавать настроение.
Все люди способны распознать настроение человека - по лицу, голосу, по всем внешним признакам сразу, но эмпаты могли чувствовать человека не видя его. Даже в полной темноте. Просто чувствовать, и все тут.
Сергар отключился от мира, войдя в состояние глубочайшего транса. Сейчас ему нужно было собраться, выжать из себя все, на что он был способен. С голыми руками против автоматов пойти мог только безумец, или...маг. Боевой маг.
Увы, способности Сергара были уже совсем не те, что раньше. Раньше - разнес бы этих двух боевиков прежде, чем они успели чихнуть. Даже без боевого амулета.
- Вот он! - успел крикнуть один из преследователей, прежде чем голова его взорвалась, испачкав лужайку и кусты красно-желтыми ошметками.
Второй среагировал мгновенно - упал на землю, в падении выпустив короткую очередь в сторону мага. Но это его не спасло. Огненное покрывало, похожее на светящуюся редкую сеть, накрыло человека огненным пологом, прожигая одежду, впиваясь в кожу, прорезая воющую от боли плоть до самой кости.