– На нем руны защиты. Я смогу их активировать, и супруг будет знать, где найти свою кормилицу.
Снова он о ягодах, ядовитых и отравленных! Вот же заладил…
– Ну что ж, посмотрите. Только стойте на месте. – С опаской протянув Эдварду руку, внимательно следила за его реакцией и действиями. Не всматриваясь в узор, он закрыл глаза раньше, чем я закатала рукав рубашки и показала рисунок. – А вы что же, маг?
«Если маг, – размышляла про себя, – можно не искать выход из леса, так как в живых Эд меня не оставит. Одет он по ригулийской моде – то есть, скорее всего, выходец из страны, король которой собрался идти войной на моего дядю. С другой стороны, он ведь не знает, что я – племянница правителя Лавитарии…»
– Вот как! – Не ответив на мой вопрос, Эд распахнул глаза и наконец присмотрелся к брачному рисунку. – Неожиданно. Хотя он всегда был немного… с сюрпризом.
Маг взглянул на меня по-новому. С живым интересом, словно прежде мы не виделись и не говорили.
– Так это вы, леди Пэппет Тарси. – Произнесено было весьма уверенно и не требовало опровержения или подтверждения. Взгляд Эда скользнул ниже – от подбородка до самых сапог – и вернулся назад. – Что ж, не худший вариант. Только бедра узковаты.
– Что, простите? – задохнулась от возмущения я.
– Говорю, что нам по пути, – тут же пришел в себя новый знакомый. – Сам лично вас к супругу отведу, не переживайте. Как вас, кстати, шардигар нарек? Марикой? Пилагной? Или, может быть, Сагхой?
– С чего вы взяли, что мне сменили имя? – не смогла удержаться от любопытства.
– Таков обычай.
– А почему назвали только эти три имени?
– Его любимые имена для дев из чуждых стран. Благо подобные браки редкость и необходимы лишь представителям определенного рода. Хотя… Дайте-ка подумать. Ваше прелестное личико напоминает мне одну красавицу из приграничных мест, куда очень любит ездить наш общий друг для восполнения духовных сил. Ее имя Дарна, если не ошибаюсь.
– Быть не может! – выпалила, гордо задрав подбородок. – Не мог хранитель традиций Двуликой и Яровира назвать меня в честь девки для ублажения тела! Кроме того, он – невинный муж, если вы не осведомлены о традициях священнослужителей храмов! Не знаю, как вы угадали с именем, но все ваши домыслы – ложь!
Эд вскинул брови, склонил голову, снова бегло осмотрел мою фигуру и удовлетворенно улыбнулся:
– Хорошенькая, не могу!
– Нахал!
– Еще какой! Но вашего супруга мне не переплюнуть.
– Вы не должны так отзываться об отсутствующем здесь человеке. Пусть даже он дикарь с севера!
Мой новый знакомый, едва дослушав ответ, откинул голову и громко расхохотался.
– Вы просто грубиян! – постановила я.
– А вы – само очарование. Поделом Хакарку, – все еще посмеиваясь, проговорил Эд. – А теперь идемте, пока на болота не спустилась тьма.
Он указал рукой влево, туда мы и направились. Было страшно вверять свою жизнь мужчине, которого я совершенно не знала, однако и отказываться от его помощи побоялась. Всю жизнь, как и полагается девушке моего положения, я действовала по указке отца или матушки настоятельницы. Мое мнение не принимали в расчет, от меня не требовали решений. С детства девушкам моего сословия закладывали в голову непреложную истину: не нужно учиться и умничать, за нас все сделают мужчины. Это они должны следить за безопасностью, они обязаны обеспечить своих дам кровом и всем необходимым для жизни.
Я приняла правила и следовала им неукоснительно. Всегда. До сегодняшнего дня. И вот теперь приходится доверяться незнакомцу, чтобы выбраться из леса, полного диких животных и ядовитых ягод! Самостоятельно я не могла определить даже сторону света, не то что разобрать, какую пищу есть можно, а какая принесет смерть.
– О чем задумались, милая леди? – нарушил ход моих мыслей Эдвард.
– О бренном, – честно ответила я.
Он сбился с шага, остановился и проговорил, склонив голову набок:
– Последний раз слышал подобное выражение от своей прабабки. Так вы действительно воспитанница монастырской школы?
– Действительно, – подтвердила и плотно сжала губы, чтобы не сказать лишнего. Пусть он – хам, но это не значит, что я должна уподобляться ему!
– И вас обучали женщины, никогда не знавшие мужской ласки?
Я снова благоразумно промолчала.
– Представляю, какие стервы там работают!
Мое терпение было на исходе. Сжав кулаки, я многозначительно посмотрела на Эда, намекая, что пора прекратить неприятную тему.
– Или все-таки мужчины в вашем монастыре были? – продолжал допытываться он, не замечая моих мучений. – Конюхи там, охранники, лекари?
– Зачем вам это? Разве нам не нужно спешить?
– Мы почти вышли из леса, – беспечно отмахнулся собеседник. – Так да или нет?
– Конечно, но в закрытую часть монастыря им входить запрещалось.
Он громко хлопнул в ладоши и хохотнул.
– Чему вы радуетесь? – удивилась я.
– Радуюсь за монахинь, – загадочно ответил он. – А почему в закрытую часть мужчин не пускали?
– Потому что там обучались девицы, это же очевидно!
Я раздраженно передернула плечами.
– Не понял логики.
– Ох, боги! – Отвернувшись, на минуту прикрыла глаза, собирая крохи терпения, и ответила уже абсолютно спокойно: – У всех мужчин на уме только одно!
– И что же это?
У Эда на лице был написан живейший интерес, а в глазах горел лукавый огонек. Я вдруг ясно поняла, что он насмехается надо мной. И заодно над монахинями. В душе стало расти нечто совершенно неприемлемое, похожее на жажду мести и справедливости. Мне вдруг захотелось сказать что-то оскорбительное, задеть этого негодяя и злорадно наблюдать, как он страдает. Останавливало одно. К сожалению, не голос совести, а банальное незнание, как вообще можно уколоть словом мужчину?
– У вас такое личико, милая леди, словно вы мысленно меня четвертуете! – мимоходом раскусил мои злобные грязные фантазии Эдвард. – Вот только не пойму… Что это? – Внезапно он затих и приложил грязную ладонь к моему рту, видимо, призывая и меня к молчанию. – Тс-с, кажется, мы больше не одни. И я сомневаюсь, что к нам присоединились друзья.
Я испуганно повернула голову и посмотрела в ту же сторону, куда был направлен взгляд Эда. Прислушалась. Затаила дыхание. Ничего. Только шелест листвы да мое сердце, внезапно ставшее очень громким.
– Трое, – снова шепнул спутник. – Маги. Наемники.
Он обернулся и окинул меня оценивающим взглядом. На миг я решила, что Эд отдаст меня врагам, но он лишь оценивал наши силы.
– Нам с ними не справиться. Придется импровизировать, – постановил мужчина.
Вытянув руку, он медленно повел ею, что-то нашептывая себе под нос. Я же боялась дышать, чтобы не спугнуть призрачную надежду на спасение.
– Будем рвать пространство. – Эд подмигнул мне и совершенно по-сумасшедшему улыбнулся. Глаза блестели от лихорадочного азарта. – Ну, молись, Дарна. Я не мастак в этом деле, но дверь, через которую ты прошла, совсем рядом. Кто-то заботливо открыл ее, а сейчас она практически закрылась. Приготовься.
Я не успела ответить. Впрочем, моя реакция его мало волновала. Круто развернувшись, Эдвард вскинул руки и издал гортанный крик, напугавший меня до дрожи в ногах. В следующий миг все стихло и даже я, человек абсолютно не обладающий магией, отчетливо поняла: творилось нечто необычное. Лес замер, застыл, словно заколдованный. Перестала шелестеть на ветру листва, умолкли птицы, стало тяжелее дышать. Схватившись рукой за горло, я широко раскрыла рот, жадно глотая холодный воздух.
– Ну же, – шепнул Эд, падая на одно колено и всматриваясь в небо над нашими головами. – Скорее, Ругх.
Не понимая, что происходит, я тоже уставилась вверх, ожидая чего угодно.
Из глубины леса раздался приглушенный свист. Плечи Эда напряглись, но в остальном он никак не отреагировал на сторонний звук, продолжая ждать помощи с неба. Решив вмешаться, я протянула руку в его сторону, и тут едва пробивающийся сквозь густо растущие деревья свет пропал, оставляя нас в промозглом сером сумраке. В тени ворона, камнем падающего сверху.
– Да!
Эд вскочил, схватил меня за руку и побежал.
Не знаю, как не свалилась ему в ноги, не разбилась и не покалечилась в той гонке от неизвестных преследователей. Меня подстегивал страх: дикий, необузданный, горячивший кровь, придававший сил, о которых я раньше и не подозревала. Мне казалось, что мы не бежим, а летим наравне с крупным вороном, указывающим нам путь.
Всего несколько десятков саженей превратились для меня в бесконечность и закончились падением в неизвестность. Эд на ходу крикнул что-то непонятное, подобрался и прыгнул, рассекая воздух кинжалом, оказавшимся в свободной руке…
Во время полета он потянул меня за собой с такой силой, что чуть не оторвал мне руку. Зажмурившись, я свалилась на него и какое-то время так и лежала, ожидая нападения. Лишь спустя несколько минут приоткрыла один глаз и проговорила едва слышно:
– Вы – сумасшедший. Слышите?
Он не слышал. Лежал на холодной земле и не шевелился. Приподнявшись и кривясь от боли в ноге и спине, трясущимися руками я тронула его за плечи, позвала по имени – ничего.
– Крух! – прокричал ворон над нами, напугав меня до ужаса. Он спикировал на землю, подпрыгнул несколько раз и остановился очень близко, склонив голову набок.
– Он, кажется, умер, – пожаловалась я птице.
– Кру-у-ух!
– Не понимаю, – сказала я, отползая от тела своего спутника. Всхлипывая, прижала руки к груди и посмотрела на прыгающего вокруг ворона. – Чего ты хочешь? Как тебя там? Ругх?
– Кар-р!
– Дарна, – зачем-то представилась я.
Птица промолчала, очень странно на меня посмотрев. Без малейшего страха, скорее, с укором. От этого взгляда почему-то зашевелилась совесть. Разве подобное вероятно? Разве может глупая птаха взывать к моему благородству? Конечно, нет, но факт остается фактом: мне стало стыдно за бездействие.
Взглянув на Эда, я тихо заскулила, собираясь с силами. Меньше всего хотелось приближаться к умершему. Пересилив себя, я нагнулась над ним, снова касаясь его плеча. Ничего. Он так и лежал на животе, повернув голову и откинув руку в совершенно неестественном положении.
– Кар-р! – подбодрил меня ворон.
– Ну хорошо, – воодушевилась я.
Решительно кивнув, встала на колени. Затаив дыхание, потянула тело на себя. С трудом удалось перевернуть беднягу Эда на спину. Из его носа текла тонкая струйка крови, губы были необычайно бледны. Громко выдохнув, я взглянула на обнаглевшую птицу, маячившую совсем рядом, и, стараясь не задумываться над тем, что делаю, прижалась ухом к широкой мужской груди в надежде расслышать биение сердца.
– Крух? – снова подала голос птица.
– Не знаю, – ответила, отодвигаясь подальше от Эдварда. – По мне – так он мертвый совсем.
– Кар-р, – укоризненно выдал ворон.
– Послушай! – вспылила я. – Раз ты такой специалист, подойди и сделай что-нибудь сам.
Не знаю, отчего я разговаривала с птицей, раньше за мной подобной странности не замечалось. Но удивительным образом беседа с Ругхом успокаивала. К тому же никто не мог нас увидеть и обвинить меня в сумасшествии.
– Ток-гр-р! – гортанно прокричала птица, прыгнув к нам еще ближе.
И тут Эд шевельнулся и застонал.
Признаюсь, я повела себя недостойно, совершенно позабыв о благочестивости и сдержанности. Завизжав, отскочила на несколько аршинов назад и, лишь стукнувшись о дерево, затихла, отрезвленная болью. Продолжая смотреть на зачисленного мною в покойники Эда, лихорадочно соображала, что же делать дальше, как вдруг тот снова подал признаки жизни.
– Ругх, – шепнул он, не открывая глаз, – м-м-м.
– Кар-р, – отозвался ворон, замерев в шаге от хозяина.
– Мы успели?
– Крух, – ответила птица.
– Хорошо.
В повисшей следом тишине я услышала отдаленный звук, похожий на крик какого-то животного. Ворон обернулся, расправил крылья и громко выдал фирменное «Кар».
– Свои?
Эд попытался открыть глаза, но тут же сморщился от боли и застонал.
– Ток, – успокоила его птица.
– Лети, – шепнул мой спаситель. – Веди сюда.
Едва дослушав, ворон вспорхнул и сразу затерялся среди верхушек деревьев.
– Эй, – Эд облизнул пересохшие губы, – как тебя…
– Вы мне? – Я оторвалась от дерева и громко зашипела от боли, пронзившей затылок. От пережитого стресса и страха на меня навалилось странное состояние: хотелось говорить, не затихая ни на миг. Отчего-то очень пугала тишина. И я не стала сдерживаться: – Шельмов лес! Все будет хорошо. Вы почти не пострадали. Только немного лицо и рука. А у меня шишка будет. И где только супруг мой?! Обещал делить со мной горести и радости, а сам исчез при первой же напасти. Ничего, скоро он найдется, и тогда я с ним серьезно поговорю!
Эд захрипел.
– Совсем плохо? – спохватилась я.
– Гр-хр… – стало мне ответом.
Приподнявшись, путаясь в рваном плаще, подползла к бедолаге и застыла от удивления. Он не хрипел. Этот ненормальный тип смеялся. Морщился, хмурился и хохотал одновременно. Сильно, похоже, его о землю приложило. Хорошо бы нам лекаря стоящего найти.
– Что смешного? – спросила просто так, лишь бы поддержать беседу и не дать Эду уйти в бессознательное состояние.
– Повезло же Хакарку, – корчась от боли и смеясь одновременно, ответил мой спаситель. – Я всегда знал, что и для него настанет час расплаты.
Не понимая, о чем толкует раненый, я на всякий случай обиделась. Только вот Эд об этом не подозревал и продолжал испытывать мое терпение своим странным поведением. Только я собралась намекнуть ему, что он оскорбил леди, как лес сотрясся от дикого рева.
– Дарна!!!
Я сразу узнала голос супруга и собралась рвануть ему навстречу, когда рука Эда схватила меня за запястье.
– Не вздумай смотреть ему в глаза, – внезапно успокоившись, прошелестел мой спутник. После чего зашелся кашлем, судорожно хватаясь свободной рукой за землю и прижимая подбородок к груди.
– Все будет хорошо, – повторила затертую до дыр фразу, пытаясь успокоить бедолагу. – Сейчас Хакарк придет, и нам помогут.
Он закатил глаза и покачал головой, но ничего не ответил, силясь сдержать новый приступ кашля.
Первым из-за деревьев показался Тог. Увидев меня, здоровяк почему-то не поспешил на помощь, а остановился. Сплетя пальцы, он приложил их к губам и издал тот самый крик, напоминающий рев зверя.
– Кто? – спросил Эд, не в силах обернуться на звук.
– Тог, – ответила я, поднимаясь на ноги и старательно расправляя рваный плащ. – Это свои.
– Лучшее, что ты можешь сделать – упасть в обморок, – шепнул мой спаситель и, видимо, показывая, как надо это делать, аккуратно положил голову на землю, не забыв прикрыть глаза.
Я не ответила. Просто не успела. Потому что увидела своего супруга. Он шел быстро и уверенно, и, казалось, сами деревья-исполины расступались перед ним. На лице застыло выражение сосредоточенной ярости, в руке он крепко сжимал рукоять длинного острого кинжала.
– Господин! – прокричал Тирэн, выскочив из-за спины Хакарка, – мы никого больше не нашли.
– Искать! – гаркнул тот в ответ, не отводя от меня пристального свирепого взгляда. – Чужак здесь. Где Ахра? Пусть поможет Эду!
Я слышала, как шуршала листва под ногами могучих воинов, появлявшихся со всех сторон и замирающих на почтительном расстоянии от нас. Слышала, как кто-то проскочил мимо меня и упал на землю рядом с моим спасителем, что-то воркуя на ходу. Все слышала, но не оборачивалась, чтобы осмотреться. Мой взгляд был прикован к Хакарку, все мысли были поглощены им.
Супруг замер в шаге от меня, широко расставив ноги и глядя сверху взглядом, подавляющим волю, заставляющим чувствовать себя маленькой и глупой.
– А вот и я, – сообщила ему, отчего-то растерявшись.
Еще минуту назад собиралась обвинить его в том, что не обеспечил охрану, в том, что не нашел меня вовремя, в том, что вообще женился! Только теперь слова застряли в горле, не желая выходить.
– Ранена? – хриплым низким голосом спросил Хакарк.