Зрители видели, как колосс «Сердце Эльвы» — самый большой корабль, когда‑либо построенный человеком, медленно выплыл из открывшегося гипервременного тоннеля и уронил тень на встречающую его флотилию.
Официальный диктор, в прямом эфире комментирующий зрителям разворачивающиеся события, в этот момент поперхнулся, а потом долго не мог найти подходящих слов — не каждый день в систему заглядывает искусственное тело величиной в планету, пусть и самую маленькую, местной звездной системы.
Стоящие почетным караулом грозные эсминцы и линкоры на фоне корабля–гиганта оказались словно игрушечными поделками, а гражданские корабли в этом масштабе и вовсе перестали быть различимы.
Генералы и адмиралы не на шутку встревожились и занервничали — ну‑ка все это окажется коварной ловушкой, и эта махина решит атаковать?
Но ничего такого не случилось — из ангара корабля–матки вынырнул небольшой фрегат, с почетным конвоем легких истребителей, легший на курс к планете–столице.
Без всяких происшествий он прошел атмосферу и приземлился на оговоренное место. Когда трап опустился, глазам зрителей предстал человек в сияющих парадных доспехах. Лицо, не закрытое забралом шлема, излучало спокойствие и уверенность в своих силах — вот он, будущий союзник!
…Почувствовав приближение человека, я открыл глаза. Наконец‑то!
Седой генералиссимус, он же глава правительства, все же удостоил меня своим присутствием. Опустившись в кресло напротив меня, он наполнил рюмку прозрачной жидкостью из графина.
— Это был тяжелый день для нас обоих, — сказал он без предисловий. — Но сейчас мы должны собраться и обсудить условия нашего будущего союза.
Я кивнул. То, что я буду продавать сверхсовременные корабли, знает уже каждая собака в Федерации — долгосрочный контракт был подписан в прямом эфире, а первая партия кораблей с зеркальной поверхностью уже перекочевала из ангара колосса в руки федератов.
Простые граждане восприняли произошедшее с большим воодушевлением, никто не задавался вопросом, зачем нужны чужие корабли, — все знали, что у главного и единственного возможного врага, ОСА, современных боевых кораблей напорядок больше.
Но вопрос о подписании союзного договора оставался только на стадии обсуждения.
— А где ваш президент? — уточнил я у седовласого мужчины.
— Он устал и просил за него извиниться. Впрочем, его присутствие нам не так уж необходимо, я как премьер–министр имею право решать такие вопросы самостоятельно.
— Военный союз, — начал он официальным тоном, — и прилагающийся к нему договор об обязательном вмешательстве в войну союзного государства — крайне серьезный шаг — мы не можем подписать его, не будучи морально готовы.
Я кивнул.
— На сегодняшний день, — продолжил он, — вероятным противником для обоих наших государств является ОСА — это очень сильный противник. И если смотреть правде в глаза, он не по зубам даже нашим с вами объединенным силам. Сейчас Великие благоволят вашему молодому государству, но что если вы вновь их разозлите, и они решат преподать урок? Тогда Федарции придется вмешаться в войну только для того, чтобы, с девяностопроцентной вероятностью проиграть. Исходя из этого, мы видим совершенно немного смысла в таком союзе.
— Понимаю, — сказал я, — слабый союзник иногда гораздо хуже врага. И отдаю вам должное, вы трезво оцениваете свои силы, но ваши аналитики при составлении прогнозов опирались на неверные, либо сильно устаревшие разведданные. Сейчас мой, соглашусь, не такой уж большой в количественном отношении боевой флот своей совокупной мощью равноценен, а может даже превосходит все флоты Федерации вместе взятые. А в этом случае наши объединенные…
— Постой, постой, — прервал он меня, забывая об официальном тоне. — Сейчас мы с тобой сидим на солнышке в красивом саду и наедине, так что нечего нам друг другу очки втирать — поэтому скажу напрямик: согласен, твой колосс выглядит впечатляюще, но напомню, что однажды я его уже захватил и вырезал всю его команду.
— И сколько кораблей ты при этом потерял? Много, верно? А теперь представь «Сердце Эльвы» непотрепанным, полностью готовым к бою, с доками, забитыми кораблями поддержки и следовавшим за ним ударным флотом. Ты уверен, что всех сил Федерации хватит, чтобы его одолеть? Если бы все обернулось так, а не иначе, ты рискнул бы начать атаку? К тому же, не стоит сбрасывать со счетов и меня — надеюсь, ты наслышан о моем статусе?
Он свел к переносице седые брови и надолго задумался.
— Возможно, в твоих словах есть смысл.
Я вновь кивнул и, прежде чем он продолжил, привел второй и последний из возможных аргументов:
— К тому же, представь, что будет, если Великим, наконец, надоест терпеть постоянные пиратские набеги, и они обрушат мощь своих боевых флотов, на твою Родину. Подумай хорошенько, такое вполне возможно. Экономика ОСА всегда была настроена на щедрое финансирование военной машины, исследование новых технологий, постоянное перевооружение армий — а, как тебе известно, чтобы эта система работала, подобное государство должно вести войну непрерывно. Сейчас, когда пятисотлетняя война с Запретными мирами осталась в прошлом, зализавшая раны ОСА вертит головой и выбирает очередную жертву. Ты уверен, что Федерация достаточно сильна, чтобы отбить желание на неё нападать? В таком случае ты должен согласиться, что союзник тебе понадобится…
Он смотрел на меня не мигая. Долго. В конце концов, обронил:
— Мне надо подумать. Я дам ответ завтра.
— Хорошо, тогда я прогуляюсь по саду, — сказал я вставая. — Кстати, не видел Эльву?
— Твою дочь? Она рыдает где‑то неподалеку.
— В смысле?
— Кто‑то, это был не я, сообщил ей, что абсолютное бессмертие невозможно — все рано или поздно умирают. И добавил, что даже боги не являются исключением… В общем, она разрыдалась и убежала. Не беспокойся, охрана за ней присматривает.
Кивнув, я отправился на её поиски. Много времени это не заняло.
Она стояла на берегу озера и разглядывала что‑то у себя в руке. Хрупкая, нежная, будто нарисованная цветными карандашами. Её блестевшие глаза были удивленно распахнуты, рот немного приоткрыт, а растрепавшиеся локоны падали на лицо.
Приглядевшись, обнаружил, что она рассматривает на просвет кусок цветного стекла — где только нашла?
Увидев меня, распахнула глаза шире. В них я увидел счастье, мгновенно сменившееся испугом.
Она быстро спрятала стеклышко в кулаке, будто это было какое‑то немыслимое сокровище, которое я, беспринципный злодей, намереваюсь отнять. Но наказание за стяжательство не заставило себя ждать. Она ойкнула и обратила на меня полные боли и страдания глаза. Из‑под пальцев на так и не разжатом кулачке засочилась кровь.
— Ты порезалась? — спросил я. — Покажи. Не бойся, я не стану отнимать твое сокровище.
Все еще подозревая меня в самом страшном, она протянула мне руку, осторожно разжала пальцы и показала ладошку.
Цветную стекляшку, как и обещал, не тронул, но кровь остановил и запустил процесс активной регенерации тканей.
— Что ты здесь делаешь? — спросил я.
— Прости, что убежала…
— А почему ты убежала?
— Я испугалась… Не хочу умирать.
Подавив в себе первичный импульс, норовящий её утешить, просто бросил:
— Смирись.
Она кивнула.
— Да, — согласилась она. — Человеческая жизнь очень хрупка и недолговечна, как эта бабочка. Красивая, правда?
Покосившись на большекрылое насекомое, порхающее над прибрежными цветками, согласился:
— Верно, красивая.
— Мир вообще очень красивый, — размеренно проговорила она. — Когда ты вдохнул в меня жизнь, я стала любоваться Солнцем, планетами, звездными системами… Но теперь все совсем другое… В человеческом языке нет слов, чтобы выразить то, что я испытываю. Благоговение, восторг — нет — эти слова жалки, и не могут передать полноту того, что сейчас стоит перед моими глазами. «Красота, великолепие» — это мертвые слова. Все мое естество трепещет, я не просто вижу прекрасную картину, я трогаю её, я дышу в ней — я сама часть этой картины!
Я поднял бровь, но смолчал. Это Эльва, — напомнил я себе, — сплав машины, моей сущности и умершей девочки.
Красные волосы будто засветились, она подняла восторженные глаза на заходящее светило и счастливо улыбнулась.
— Это закат, да? Звезда заходит за горизонт и, благодаря дисперсии, человек видит огненное небо. Я никогда такого не видела, — продолжала она, — конечно, рассматривала изображения на электронных носителях, но это несравнимо… Да, я вообще никогда ничего не видела своими глазами, у меня их никогда не было! У меня не было ничего из того, что есть у вас. Тогда почему ты меня осуждаешь за то, что я убила прежнюю хозяйку этого тела? Это несправедливо!
Я отвернулся и наконец признался:
— Ты убила моего друга, Эльва.
— Она была плохим другом. Она едва не убила твою жену.
— Как и ты, Эльва. Как и ты…
Она уронила подбородок на грудь. И хотя пламенные волосы скрыли её лицо, я знал, что в её голове проносятся события полугодовой давности. Когда‑то она попыталась убить Найту, заманив её в логово демонов.
Целая череда предательств обрушилась на меня с той минуты. Ненавижу предателей. Не могу их простить…
Фрейзер
Фрейзер Спарк поочередно всматривался в десяток мониторов, проецируемых СНИЖем на стальную переборку.
Флагманский корабль, вместе с половиной флота, дрейфовал у планеты Айдахо, пока вторая половина подавляла наземные силы и средства противокосмической обороны. Фрегаты, встав на орбиту, стреляли по гаубицам и укрепленным пунктам системы обороны; космические истребители сражались с врагом в верхних слоях атмосферы, а транспортники на полном ходу сбрасывали на планету тысячи десантных челноков.
Космический бой прошел без сучка и задоринки, Айдахо встретил шестой флот СНС лишь полусотней кораблей, которых и кораблями было стыдно назвать — гнилой металлолом, летающий хлам — образцы кораблей устаревшие еще сотню лет назад.
Фрейзера немного обеспокоил такой скупой на участников прием, но логика врага была вполне очевидной. Великие, наплевав на свою Империю, стянули все силы к столице. Но это им не поможет — защитникам Аливрии суждено пасть.
В течение десяти минут вражеский флот был распылен, еще через столько же была разбита орбитальная оборона, после чего начался захват планеты.
В данный момент, ни от Фрейзера, ни от повелителя фактически ничего не зависело. Даже контр–адмирал Вальзенский стоял на капитанском мостике без дела: всему командованию космических войск оставалось только наблюдать за действиями армейских генералов. Нет, конечно, повелитель мог вмешаться и изменить их тактические схемы, но он был не так глуп, чтобы в этой сфере считать себя грамотней профессионалов.
Вместо этого Цельсий придумал себе новое развлечение.
Системы телеметрической связи позволяли получать полную информацию о ходе ведения боя на поверхности планеты. При желании можно было подключиться к визору любого десантирующегося солдата или получить картинку с борта штурмового катера, уничтожающего зенитные батареи. Но, уверенный в абсолютном превосходстве своей четырехмиллионной армии, Цельсий не следил за ходом штурма и не вслушивался в переговоры бригадных генералов — все его внимание было приковано лишь к одной фигуре.
Двадцать мониторов транслировали её со всех сторон. Это был рядовой десантник, одетый не в пример другим, ни в массивный боевой доспех цвета свежепролитой крови, а в легкий полимерный экзоскелет. И хотя знаки отличия и окрас доспеха был таким, как у прочих, отличался он как Аливрия от Айдахо.
Шлема не было вовсе. И любой свидетель мгновенно, но по порядку понимал сразу три вещи: десантник был женщиной, прекрасной женщиной, экзотической женщиной. Её враги и союзники считали эту редкую красавицу особой, излишне балующейся пластической и генной хирургией. Её красота была совершенна и оттого неестественна, а выбивающиеся из‑под воздушных локонов ушки остроконечны и неправдоподобно длинны.
Вместо нормального оружия, заряженного лоу–антиматерией или обедненным ураном, в её руках был большой двуручный меч, но самое главное: ни о каком понятии тактики и чувства товарищеского плеча она не имела ни малейшего представления.
Сразу после приземления челнока она, забыв о своем отделении, прыжками понеслась на позиции врага. То, что она творила, не поддавалось описанию и не укладывалось в голове.
— Красотка, верно? — спросил Цельсий, наряду с Фрейзером, не отрывающий глаз от мониторов.
Фрейзер покосился на него, облизывающего губы, перевел взгляд на яростно оскалившуюся женщину, бросающуюся на танк с безумным хохотом, и смолчал. Что тут сказать? О вкусах не спорят.
Она была еще в тридцати метрах от танка, когда он, выплюнув ком огня из главного калибра, целясь далеко за её спину, повернул башенные турели и сразил её наповал…
Фрейзер моргнул и протер глаза. Что за…?
Пулеметы должны были срезать её как травинку, но она уже находилась с другой стороны танка и рубила двуручным мечом ошарашенных пехотинцев. Турели танка развернулись на триста шестьдесят градусов, но пулеметы не открывали огня, а лишь высматривали парящего среди солдат в черных доспехах красного фантома. И лишь когда все солдаты в черном распростерлись у ног скалящейся женщины, державшей одной рукой меч в человеческий рост, стволы турели ожили и с диким визгом исторгли из себя тысячи крохотных зарядов.
— Она что, телепортировалась?! — с изумлением воскликнул Цельсий.
— Повторите кадр, в замедленном режиме, — приказал Фрейзер. — Еще раз. Замедлите в десять раз! …Невозможно. Скорость её рывка составляет триста пятьдесят метров в секунду!
— Да, сэр, — вмешался Вальзенский, — но скорость снарядов все равно больше…
— Тем не менее, они в неё не попадают. Она только слегка отклоняется, а потом перемещается — турелям за ней не уследить. Кажется, она даже не бьется в полную силу.
— А это как объяснить? — снова спросил Вальзенский, и Фрейзер увидел, что меч женщины–десантника разрубает последнюю турель.
Ствол летит в одну сторону, башенка в другую, а из‑под основания вырываются снопы искр. Очумевший от подобного экипаж танка, забыв об обстреле основных целей — БМП содружества, бросает машину вперед и разворачивает главный калибр, нацеливаясь на одинокую женщину.
— Ты смотри, что вытворяет! — вновь закричал повелитель. — Да она одна стоит целого взвода! …Боже, двух взводов!
Нет, разумеется, женщина с мечом не уронила танк пузом кверху, — его добили ракеты тяжелых пехотинцев, но то, что она сделала с солдатами, выбежавшими из соседнего дома, просто не укладывалось в голове…
Создав мечом сияющий вихрь, за считанные мгновения она обратила солдат в месиво крови, плоти и частей доспехов и, не останавливаясь, ворвалась в высотное здание для того, чтобы уничтожить огневые точки на самом его верху.
— Она точно не человек, — сказал Фрейзер. — На днях я попросил дать подержать это её примитивное оружие, и знаете, едва смог оторвать его от пола… А она легко управлялась им даже без силового экзоскелета. Кто она такая, повелитель?
— Ты же слышал, о недавней войне в ОСА? Так вот, это и есть один из мутантов, живущих в Запретном мире. Кстати, потом напомни мне, что нужно ограбить какой‑нибудь из таких миров и захватить вдоволь рабов… Из них выйдут великолепные бойцы.
— Да, повелитель. Но она ведь раньше служила…
— Я прекрасно знаю, кому она служила. Но она от него сбежала. Она поняла, что её господин — червь и не идет ни в какое сравнение со мной.
Фрейзер сделал вид, что не обратил внимания на двусмысленность сказанного и осторожно поинтересовался:
— Но как она вас нашла?
— Я сам оставил ей карточку со своими данными. Я предвидел, что рано или поздно она разочаруется в том червяке — жаль, что вторая красотка не последовала ее примеру… Смотри, смотри!
Оскалившаяся девушка в красном экзоскелете разносила последний очаг сопротивления в здании. Стрелок, прикрывающий пулеметную точку, открыл огонь при её появлении у лестничной площадки, но пули выбили дробь в стене за тем местом, где она была мгновение назад. Переместившись зигзагом, она разрубила его надвое, будто не было на нем сверхпрочного титанового панциря.