– Ты мог бы попробовать другую профессию.
– Пожалуй. Но дело в том, что мне нравится убивать этих аристократов. Я ненавижу каждого богатого джентльмена, благоразумно обеспечившего себе потустороннюю жизнь, тогда как бедняки не имеют средств на страховку. Я получаю удовольствие, убивая этих господ, и если бы у меня были деньги, то с радостью заплатил бы за такую честь.
– А вот Халлу нравится убивать бедняков вроде тебя, – заметил Блейн. – Это ужасный мир.
– Нет, честный, – покачал головой Сэмми Джонс. – Ну-ка встань, я поправлю тебе рюкзак.
Покончив с этим, Сэмми Джонс предложил:
– Послушай, Том, почему бы нам с тобой не держаться вместе во время охоты? Взаимовыручка – понимаешь?
– Скорее тебе придется выручать меня, – ответил Блейн.
– Ну и что? – сказал Джонс. – Сноровка придет – надо только поучиться. А у кого учиться, как не у меня, лучшего из лучших?
– Спасибо, Сэмми, – поблагодарил Блейн. – Постараюсь не подвести тебя.
– Не сомневаюсь, что ты справишься. Только учти: Халл – фехтовальщик, а у фехтовальщиков есть свои хитрые приемы. Я тебе все объясню по дороге. Когда он…
В этот момент в комнату вошел слуга по старинным хронометром в резном футляре. Когда секундная стрелка коснулась цифры двенадцать, он взглянул на охотников.
– Господа, полчаса истекли. Можно начинать охоту.
Охотники высыпали на улицу, в туманное серое утро. Тезей, следопыт, с трезубцем на плече, сразу напал на след, который вел наверх по склону, к вершине горы, окутанной дымкой.
Вытянувшись длинной цепочкой, охотники двинулись вверх по склону.
Раннее утреннее солнце быстро разогнало туман. Когда они вышли к голым гранитным валунам, Тезей потерял след. Охотники разошлись ломаной цепью по склону горы и продолжали осторожно продвигаться вперед.
В полдень охотник с мечом заметил на ветке колючего куста лоскут шелковой ткани цвета хаки. Через несколько минут Тезей нашел следы ботинок на мху. Они вели вниз, в узкую долину, густо поросшую деревьями. Охотники устремились вперед.
– Вот он! – крикнул кто-то.
Блейн стремительно обернулся и увидел ярдах в пятидесяти справа от себя бегущего бойца с «утренней звездой» в руке. Этот охотник был самым молодым среди них – могучий самоуверенный сицилиец. Его оружие состояло из толстой рукоятки из ясеня и прикрепленного к ней цепью длиною в фут тяжелого шара с острыми шипами – это и была «утренняя звезда». Сицилиец размахивал шаром над головой и распевал боевую песню.
Сэмми Джонс и Блейн бросились к нему. Они увидели, как из кустов с обнаженной рапирой выскочил Халл. Сицилиец рванулся к Халлу и изо всех сил нанес сокрушительный удар, способный свалить дерево. Халл увернулся и сделал выпад. Охотник захрипел и упал – острие рапиры вонзилось ему в горло. Халл наступил на грудь упавшего, выдернул рапиру и снова исчез в кустах.
– Я никогда не понимал, как можно пользоваться «утренней звездой» в бою, – покачал головой Сэмми Джонс. – Такое неуклюжее оружие. Если не свалишь противника первым ударом, на второй времени уже не остается.
Сицилиец был мертв. Следы Халла, пробежавшего через кусты, были видны отчетливо. Они бросились по следам, остальные охотники прикрывали их в флангов. Вскоре они снова вышли на гранитное плато, и след пропал.
Поиски продолжались до самого вечера и закончились неудачей. После захода солнца охотники разбили лагерь на склоне горы, выставили часовых и стали обсуждать первый день охоты у маленького костра.
– Где он сейчас, по-твоему? – спросил Блейн.
– Он может быть где угодно в этом проклятом поместье, – буркнул Джонс. – Не забудь, он здесь каждый фут земли знает, а мы здесь первый раз.
– Выходит, он может скрываться от нас бесконечно?
– Конечно, если захочет. Но ведь он ищет смерти, верно? Причем хочет умереть как герой, в бою. Поэтому Халл будет стараться потрепать нас как следует, прежде чем мы прикончим его.
Блейн взглянул через плечо на темный лес.
– А вдруг он прячется где-то рядом и подслушивает наш разговор?
– Не сомневаюсь, – сказал Джонс. – Надеюсь, что часовые не заснут.
Охотники еще долго переговаривались в маленьком лагере у гаснущего костра. Блейну хотелось, чтобы поскорей наступило утро. В темноте роли поменялись: охотники превратились в жертв, преследуемых жестоким, безжалостным человеком, готовым к самоубийству и стремящимся унести с собой как можно больше чужих жизней.
С этой мыслью Блейн задремал.
Перед самым рассветом он проснулся от пронзительного крика. Схватив винтовку, Блейн вскочил и стал вглядываться в темноту. Снова раздался крик, на этот раз ближе к лагерю, и он услышал, как кто-то пробирается сквозь кусты. Тут в костер бросили пригоршню сухих листьев, и вспыхнуло яркое пламя.
В показавшемся ослепительным свете костра Блейн увидел человека, который, шатаясь, шел к лагерю. Это был один из часовых. Он волочил за собой копье. Из двух ран текла кровь, однако, похоже, они не были тяжелыми.
– Ублюдок, – всхлипывал копьеносец, – мерзкий ублюдок.
– Успокойся, Чико, – сказал один из охотников, разорвав рубашку копьеносца, чтобы промыть и забинтовать раны. – Тебе не удалось достать его?
– Нет, все произошло так быстро, – простонал раненый. – Я промазал.
Больше в эту ночь никто не спал.
Едва забрезжил рассвет, как охотники снова отправились в путь, растянувшись редкой цепочкой и стараясь напасть на след жертвы. Тезей обнаружил сломанную пуговицу, а затем – едва заметный отпечаток ботинка. Охотники тут же изменили направление и стали подниматься по узкому горному склону.
– Эй, он здесь! Я нашел его! – послышался крик Отто, идущего впереди.
Тезей бросился вперед, за ним последовали Блейн и Джонс. Они увидели Халла, который пятился, зорко следя за приближавшимся Отто. Тот быстро вертел шарами бола над коротко остриженной головой. Аргентинское лассо свистело в воздухе, и железные шары вращались с такой быстротой, что сливались в сверкающий круг. И тут Отто метнул свое оружие. Халл мгновенно упал на землю, бола пролетел в нескольких дюймах над его головой, обвился вокруг толстой ветки и сломал ее. Халл вскочил, улыбнулся и бросился к безоружному охотнику.
Не успел он приблизиться к Отто, как откуда ни возьмись появился Тезей и угрожающе поднял свой трезубец. Халл и охотник обменялись ударами. Потом Халл повернулся и кинулся наутек.
Тезей успел сделать глубокий выпад. Халл взвизгнул от боли, но не остановился.
– Ты ранил его? – спросил Джонс.
– В зад, – ответил Тезей. – Если что и пострадало, так только его самолюбие.
Тяжело дыша, охотники побежали вверх по горному склону. Однако следы жертвы снова исчезли.
Они разошлись, окружив сужающуюся гору со всех сторон, и начали медленно двигаться в сторону вершины. Раздающийся время от времени шум и отпечатки ботинок говорили о том, что Халл впереди и отступает к вершине. По мере того как охотники приближались к горному пику, они плотнее сжимали кольцо, чтобы не дать жертве проскользнуть между ними.
К вечеру сосны и ели начали редеть. За ними виднелось нагромождение валунов, а еще дальше – вершина.
– Теперь осторожнее! – предупредил спутников Джонс.
Не успел он договорить, как появился Халл. Выскочив из-за гранитного валуна, он напал на старого Бьерна, вооруженного булавой. Его рапира со свистом рассекала воздух, он сыпал ударами, пытаясь побыстрее прикончить охотника и вырваться из сжимающегося кольца.
Однако Бьерн сдерживал натиск и медленно отступал, парируя выпады Халла булавой, которую держал двумя руками, как дубину. Халл свирепо выругался, снова устремился в атаку и едва успел увернуться от сильнейшего удара булавой, нанесенного хладнокровным охотником.
Старый Бьерн быстро шагнул вперед – в воздухе мелькнула рапира и вонзилась в грудь охотника, как жало змеи. Швед выронил булаву, и его тело покатилось вниз по горному склону.
Однако охотники успели замкнуть кольцо. Халл был вынужден вновь отступить и скрыться среди гранитных валунов.
Охотники продолжали двигаться вперед. Блейн заметил, что солнце уже почти коснулось горизонта; спускались сумерки, и по серым скалам вытянулись длинные тени.
– Вечереет, – сказал он Джонсу.
– До наступления темноты еще с полчаса, – заметил тот, глянув на небо. – Нужно побыстрее кончать с ним. Когда стемнеет, он перебьет нас в этих скалах по одному.
Охотники быстро обыскивали огромные валуны.
– Он может свалить камни нам на голову, – сказал Блейн.
– Только не он, – покачал головой Джонс. – Он слишком гордый.
В это мгновение из-за высокой скалы рядом с Блейном вышел Халл.
– Ну что ж, стрелок, защищайся, – произнес он.
Блейн вскинул винтовку и едва успел отразить удар Халла. Лезвие рапиры скользнуло по стволу винтовки. Блейн отбил удар автоматически, не успев задуматься. Что-то заставило его зареветь от ярости, и он сделал выпад, пытаясь обрушить удар на голову жертвы, – если бы он достиг цели, мозги Халла оказались бы на гранитных камнях. В это мгновение Блейн перестал быть цивилизованным человеком, вынужденным защищаться с оружием в руках, – он превратился в свирепое создание, преследующее одну цель – убивать.
Жертва с изящной ловкостью уклонялась от ударов Блейна. Охотник наступал, в гневе потеряв осторожность. Внезапно Сэмми Джонс оттолкнул его в сторону.
– Он мой, – сказал Джонс. – Да, мой. Сражайся со мной, Халл. Попытайся достать меня своим вертелом.
Халл начал атаковать алебардиста. Его лицо было бесстрастным, а выпады сверкающей рапиры – молниеносны. Джонс уверенно стоял, чуть согнув колени, легко орудуя алебардой. Халл сделал обманное движение, за которым последовал стремительный выпад. Джонс парировал его с такой силой, что искры полетели, а рапира согнулась, как тонкая ветка.
Вокруг собрались остальные охотники. Они расселись на соседних валунах, комментировали дуэль и давали советы:
– Пригвозди его к утесу, Сэмми!
– Лучше сбрось с обрыва!
– Хочешь, помогу?
– Нет, черт побери! – отозвался Джонс.
– Смотри, чтобы он не отрубил тебе палец, Сэмми!
– Не беспокойтесь, – прозвучал ответ Джонса.
Наблюдая за схваткой, Блейн чувствовал, что ярость покидает его так же быстро, как охватила. Ему казалось, что алебарда – неуклюжее оружие, поскольку, чтобы нанести удар, необходимо как следует замахнуться. Однако Сэмми Джонс орудовал тяжелым боевым топором, как дирижерской палочкой. Он не замахивался, а бил из любого положения, мощными ударами тесня Халла к отвесному обрыву. Блейн понял, что силы противников неравны. Халл был всего лишь способным любителем, убийцей-дилетантом, тогда как Джонс – опытный профессионал. Это было похоже на поединок злой домашней собачки с диким тигром.
Когда на вершину горы опустились синие сумерки, наступил конец. Сэмми Джонс отразил очередной выпад и нанес сокрушительный удар топором. Лезвие глубоко вонзилось в бок Халла, и тот с криком полетел с обрыва. Через несколько секунд раздался звук удара.
– Заметь место, куда он упал, – произнес Сэмми Джонс.
– Он наверняка погиб, – ответил охотник с саблей.
– Скорее всего. Но нельзя считать, что мы сделали работу, пока не убедимся.
Спустившись, они нашли безжизненное изувеченное тело Халла, пометили, где оно лежит, чтобы легче было его найти и похоронить, и вернулись к особняку.
Глава 18
Охотники вернулись в город все вместе и весело отпраздновали удачную охоту. Во время вечеринки Сэмми Джонс спросил Блейна, не согласится ли тот принять участие в его следующем предприятии.
– В Омске у меня намечается выгодное дельце, – сказал он. – Русский дворянин хочет организовать пару гладиаторских боев. Тебе придется орудовать копьем, но это мало отличается от винтовки со штыком. Я научу тебя. После Омска поедем в Манилу; там готовится по-настоящему большая охота – пятеро братьев решили одновременно покончить самоубийством, и им нужно пятьдесят охотников для этого. Ну, что скажешь, Том?
Блейн подумал, прежде чем ответить. Охота была самым подходящим занятием из всех, встречавшихся ему до сих пор в этом мире, и устраивала Блейна больше всего. Ему нравилась грубоватая компания таких людей, как Джонс, их простые и трезвые рассуждения, жизнь на лоне природы, возможность действовать, ни о чем не задумываясь, не терзаясь сомнениями.
С другой стороны, было что-то чертовски бессмысленное в том, чтобы скитаться по земле в роли платного убийцы, современного варианта наемного головореза. Ему виделось что-то бесплодное в действиях ради действий, без осмысленной цели, разумного устремления, без всякого будущего. У него не появились бы такие мысли, будь он тем, кто раньше обитал в этом теле, но ведь Блейн был совсем другим. Между его сознанием и телом возникали очевидные противоречия, и не видеть этого было нельзя.
Наконец, в этом мире существовали и иные проблемы, требующие от него шагов, соответствующих его подлинной личности. Ими и следовало заняться.
– Извини, Сэмми, я вынужден отказаться, – сказал он.
– Ты делаешь ошибку, Том, – с сожалением покачал головой Джонс. – Ты прирожденный убийца. Это единственное подходящее занятие для тебя, лучше не найдешь.
– Сейчас – пожалуй, – согласился Блейн. – Я должен выяснить, так ли это.
– Ну что ж, желаю удачи, – произнес Сэмми Джонс. – И береги свое тело. Тебе попалось очень хорошее.
– Неужели это так замечательно? – удивленно спросил Блейн.
Джонс усмехнулся.
– Я немало повидал в жизни, Том. Нетрудно заметить, что у человека чужое тело. Если бы разум твой родился в этом теле, ты согласился бы охотиться вместе со мной. А вот если бы твое сознание родилось в другом теле…
– Что тогда?
– Тебе не нужно было бы становиться охотником. У тебя плохо сочетаются тело и сознание, Том. Подумай, чему отдать предпочтение.
– Спасибо, Сэмми, – сказал Блейн.
Они пожали друг другу руки, и Блейн поехал к себе в отель.
Он поднялся в свою комнату и, не раздеваясь, упал на кровать. Когда проснется, то позвонит Мэри. Но сначала нужно как следует выспаться. Планы, проблемы, мысли, решения и даже сны подождут. Он предельно устал.
Блейн выключил свет и тут же уснул.
Через несколько часов он проснулся от какого-то неясного страха. В комнате было темно. Было так тихо, как в Нью-Йорке не могло быть.
Блейн сел и услышал, как что-то двигается на другом конце комнаты, рядом с умывальником. Он протянул руку и включил свет. В комнате было пусто. И вдруг у него на глазах эмалированная раковина начала подниматься вверх. Она медленно поднялась и повисла в воздухе без всякой видимой опоры. И тут же он услышал дребезжащий смех.
Блейн мгновенно сообразил, что теперь кто-то охотится за ним, и этот кто-то – полтергейст.
Он осторожно встал с кровати и направился к двери. Висящая в воздухе раковина внезапно сорвалась с места и полетела прямо на него. Блейн увернулся, и раковина разбилась о стену.
В воздух поднялся кувшин для воды вместе с двумя тяжелыми стаканами. Вращаясь, поднимаясь и опускаясь, они двинулись в его сторону.
Блейн схватил подушку и, держа ее перед собой как щит, бросился к двери. Не успел он повернуть ручку замка, как над головой о стену разбился стакан. Блейн попытался открыть дверь, но не смог. Полтергейст оказался сильнее.
Кувшин больно ударил его в плечо. Второй стакан, висящий в воздухе, вдруг стремительно описал круг над головой Блейна, и тому пришлось отойти от двери.
Тут Блейн вспомнил о пожарной лестнице за окном. Однако как только он двинулся в сторону окна, полтергейст снова опередил его. Внезапно шторы загорелись. В то же мгновение вспыхнула и подушка, которую Блейн держал в руках, и ему пришлось отбросить ее в сторону.
– Помогите! – крикнул он. – Помогите!