Джамаль небрежно швырнул памятку на стол и подумал, что если на то будет воля Аллаха, его родной Курдистан вскоре станет независим и от американских безбожников, и от арабских святош. Пока же следовало поговорить с еще одним гостем, тайна пребывания которого в аль-Хааге охранялась сильнее, чем крепостной арсенал.
* * *
Охранник, курд лет семнадцати, самый молодой из «гвардии Аяза», выполнял всю черную работу из той, которую нельзя было доверить женщинам и слугам. Он дал русскому поесть и пошел кормить собак. Щенкам, которых привела Фатима, было уже два с половиной месяца. Ее повязали с Шер-Ханом - самым знаменитым сторожевым псом по обе стороны хребта, и от желающих получить собаку столь знаменитых кровей не было отбоя.
Увидев знакомого человека, Фатима тихо заворчала и, недоверчиво кося глазом, медленно подошла к тарелке. Выкладывая сочную свежайшую баранину, юноша, выросший в пастушьей семье, старался не делать резких движений. Несколько дней назад сука, сочтя протянутую в сторону щенков руку за угрожающий жест, одним броском и быстрым движением челюстей сломала напарнику предплечье и вырвала огромный кусок мяса.
Завершив кормление молодой охранник вернулся в дом. Парень не расставался с новеньким, недавно выданным ему АК-74 и, гордясь оружием, все время носил его за спиной, перекинув ремень через грудь.
Еще один гость Джамаля, вышедший подышать свежим воздухом, глядя на мальчишку, подумал: как быстро автомат - символ власти, самостоятельности и мужского достоинства, последний довод в крышеваниях и криминальных разборках - становится невыносимой, порой смертельной обузой. Особенно для того, кто, цепляясь то прикладом то стволом за каждую ветку, продирается сквозь густые заросли, пытаясь спастись от прочесывающих квадрат федералов…
Гость возвратился в холл, превращенный в подобие телестудии. Напротив большой профессиональной видеокамеры на стене висел флаг - зеленое полотно с арабской надписью, обнаженной саблей и чередующимися бело-красно-зелеными полосами внизу.
Техник включил софиты, и комната озарилась неестественно ярким светом. Гость сел в кресло перед флагом, привычным движением человека, привычного к съемке, одернул полувоенный пиджак, предварительно расстегнув нижнюю пуговицу. Поправил невысокую папаху из серебристого каракуля.
На повернутом к нему мониторе появился текст.
- Пожалуйста, давайте вот отсюда: «… Верховный главнокомандующий Объединенной армии ислама, эмир Кавказского эмирата», - почтительно произнес режиссер.
Хозяин кивнул и, дождавшись, слова: «Съемка!» начал, глядя под объектив, размеренно читать бегущий текст.
- … как Верховный главнокомандующий Объединенной армии ислама,эмир Кавказского эмирата, я заявляю: Кулак Аллаха обрушился на неверных, как возмездие за годы рабства и унижения, за кровь наших сынов, пролитую в смертельной борьбе за торжество ислама. Этот удар показал вашему порочному и безбожному миру всю серьезность наших намерений. Средоточие порока превращено в горы дымящихся развалин. Но это только начало. Знайте, неверные, что еще пятнадцать зарядов находятся в пятнадцати больших городах по всему миру и ожидают одного лишь нажатия кнопки! Если наши требования, не будут выполнены, следующая бомба окажется выбрана по жребию, то есть волей Аллаха.
Короткая пауза, чтобы будущие слушатели прониклись сказанным, содрогнулись от ужаса, ожидая дальнейших слов.
- Вот чего мы хотим: Курдистан и Кавказский Эмират должны обрести независимость. Россия, Турция, Иран, Америка в течение десяти дней выведут с этих территорий свои войска. Совет безопасности ООН направит на границы новых государств миротворцев, которые будут обеспечивать их безопасность до окончательного формирования наших собственных Вооруженных Сил. Как только это случится, мы укажем местонахождение заложенных бомб. Но не раньше …
Он не удержался и вытер тыльной стороной ладони пот со лба.
- Стоп! - немедленно выкрикнул режиссер.
Красная лампочка на камере тут же погасла, а вслед за ней выключились софиты.
- Будем делать еще один дубль? - поинтересовался эмир.
- Похоже, нет. Концовка уже записана, смонтируем в ролик и сбросим на диск. Господин Джамаль сказал, чтобы к утру все было готово.
Эмир кивнул головой и пошел во внутренние покои. Он очень устал за последние дни, а завтра с раннего утра в Чечне, куда он возвратится по завершению записи, предстоят важные переговоры.
Над развалинами плыла негородская дивная тишина, которую время от времени нарушали смех женщин, стоны Журавлева из ямы да тихий визг щенков, дерущихся за право пробиться к материнскому соску.
38. Контракт для майора
Посыльный, как и обещал вчера капитан, постучался в дверь номера ровно в без четверти восемь. К этому времени Пашкин, выспавшийся и умытый, заканчивал завтракать трофеями, обнаруженными в холодильнике. В ванной помимо мыла, шампуней и полотенец, нашлись и одноразовые бритвенные станки, из чего майор сделал вывод, что прием гостей, не успевших собрать вещички, в этих интересных местах - дело вполне привычное. Приведя по возможности в божий вид помятые в путешествии брюки и пиджак и наскоро завязав галстук, Пашкин вышел на улицу.
При свете дня военный городок чистый, ухоженный и какой-то не по армейски уютный, выглядел не хуже британской военной базы в кипрском городке Акротири, неподалеку от которого располагался отель, где Пашкин отдыхал несколько лет назад. Не хватало разве что тамошнего поля для гольфа, но его заменял “немодный” теннисный корт.
За лесом, взлетая, загудел самолет. Вот и выяснилось, что имел в виду вчера капитан, возмущаясь, что их “не там” приземлили...
В штабе, не считая дежурного за окошком и караульного в коридоре, не было ни души. Караульный - боец в порядком обтертой “цифре” и при стволе, появление гостя проигнорировал. Дежурный старлей поднялся за стеклом “аквариума”, изобразил воинское приветствие. Пашкин машинально ответил, вскинув ладонь к “пустой голове”, вспомнил что он не в форме, осекся и потопал вслед за посыльным по неширокой ковровой лестнице на “начальнический” второй этаж.
Посыльный протопал по коридору, свернул в неширокий холл-рекреацию с креслами и журнальными столиками и аккуратно постучал в дверь с табличкой “Полковник Климов”. Не дожидаясь разрешения, дернул ручку и доложил:
- Товарищ полковник! Товарищ майор, по вашему приказанию!..
Из глубины кабинета негромко сказали:
- Хорошо! Пусть заходит.
Пашкин выдохнул и сделал шаг в неизвестность.
На полпути от входа стоял подтянутый серьезный мужчина лет сорока пяти, похожий на фольклорного “батяню-комбата” не больше, чем сомалийский пират на британского адмирала. “ Рост - примерно 180, вес - около 75, глаза серые, на левой руке нет мизинца, .” - докладывая о прибытии машинально отмечал Пашкин. Протянутая рука была крепкой, но в “кто сильнее” командир не играл. За явной бессмысленностью такого занятия. Полковничья фигура, хоть внешне не была грозной, тем не менее излучала властную волю человека, приказы которого выполняются вмиг и беспрекословно. Словом, вероятный новый начальник столь разительно отличался от оставленного в Энгельсе шефа, что задай он сейчас вопрос: “Когда вы сможете приступить к выполнению своих обязанностей?”, Пашкин тут же бы решительно ответил: “Вчера!”, даже не поинтересовавшись, в чем эти обязанности, собственно, заключаются ...
Пока по приглашению хозяина кабинета, они проходили у столу, майор успел разглядеть командирский иконостас. За креслом на стене, ниже официального обязательного портрета Главнокомандующего, висел старый вымпел ПВ РФ. В шкафу, за стеклом - выгоревшая фуражка-“карацуповка”. На противоположной стене - несколько фотографий. Пашкин успел разглядеть лишь одну, но хватило и этого. Явно любительский снимок, сделанный на фоне какого-то не особо крутого коттеджа запечатлел четверых улыбающихся мужчин в одинаковом камуфляже. Трое были знакомы Пашкину - министр обороны, хозяин кабинета и .. президент. Четвертый - незнакомый военный, в котором, несмотря на отсутствие погон и лампасов, невооруженным глазом распознавался очень боевой генерал. У “генерала” на плече сидел откормленный черный ворон. Нихерасе, у комбата компания ...
Полковник опустился в гостевое кресло напротив Пашкина.
- Лирику давайте опустим, Роман Александрович. Подписку о неразглашении Муравьев у вас отобрал. Так что, как писал предатель Резун-Суворов, выход из нашего аквариума теперь один. Только через трубу… - Голос у Климова был тихий и монотонный, каким обычно говорят люди, которым нужны никакие усилия, чтобы привлечь внимание собеседника. Так что насчет “трубы” Пашкин особо даже не усомнился.
- Поверили? - улыбнулся полковник. Улыбка у него оказалась искренняя и чуть озорная. - Нет, пока еще все не так плохо. Да и “труба” для вас, в случае чего, станет просто карантином. Отдаленный северный гарнизон, года на три, не дольше. Но чувствую, что это нам не понадобится. Сразу же отвечаю на первые два вопроса. Вы находитесь в расположении отдельного батальона особого назначения, командиром которого я являюсь. Вам предлагается должность заместителя начальника оперативно-розыскной группы. В нашей структуре зам.нач. ОРГ - это в первую очередь “полевой аналитик”.
- Самолет специально за мной посылали, товарищ полковник?
- И да, и нет. В области работала наша группа. По своим каналам уточняли причины гибели Ту-160. Ребята обратили обратили внимание на вашу активность. У нас как раз вакансия образовалась, вот капитан Петров и предложил вашу кандидатуру. Думали подождать недельку, пока операция не закончится, но вы сами нас подтолкнули. Решили побить горшки со своим командованием и преждевременно реализовать информацию, чем могли бы повредить делу. По Энгельсу работали экипажи, в резерве стоял свободный борт. Вот и приняли решение ускорить процесс.
- В Энгельсе меня не станут искать с собаками?
- За это не беспокойтесь. Вашему началству из управления КР ВВС уже пришел приказ о срочном откомандировании вас на учебные сборы.
- Хотелось бы все же чуть развернуто об обязанностях …
Полковник не скрываясь поглядел на часы. Командирские, первых выпусков, образца 1965 года, позолоченные. Купить такие было в принципе невозможно, только получить как ценный подарок. Интересно бы посмотреть, что выгравировано на дарственной надписи...
- Подробнее о батальоне , его задачах и своих обязанностях прочитаете в документах. Ознакамливайтесь, подписывайте. - Климов взял со стола и передал Пашкину тонкую пачку бумаг. - Только, пожалуйста, делайте это в холле, очень много работы …
Покинув кабинет, Пашкин расположился в одном из кресел и углубился в чтение документов.
Верхним оказался Закон РФ ““О войсковых формированиях особого назначения”. Документ имел гриф “секретно”. Текст закона был очень короток. В пункте первом говорилось о создании Главного управления частей особого назначения(ГУ ЧОН). Пункт второй гласил, что части, подразделения и отдельные структуры ГУ ЧОН руководствуются Положениями, которые утверждаются Президентом, как Верховным главнокомандующим Вооруженных сил. Дата, подпись.
В политическом крючкотворстве Пашкин был не силен, но тут и ежу понятно, что за хитрыми и обтекаемыми формулировками закона проступает чеканное слово “преторианцы”. Что очень хорошо кореллировалось с фотографией в кабинете ...
Следующим были “выдержки из “Положения про ОБОН “Ворон””.
Полное наименование: “Отдельный батальон особого назначения “Ворон”. Индекс в открытых документах: войсковая часть МЧС № 543219, пгт Энск Энского р-на Московской области. Официальное название: “Центр переподготовки личного состава и опытной эксплуатации образцов техники”. Дальше из обтекаемого текста проступает и назначение - выполнение по распоряжению вышестоящего командования, специальных операций, для которых по уровню секретности, сложности либо высокой боевой мощи противника нецелесообразно задействовать обычные подразделения МО, МВД и МЧС, как в пределах границ Российской федерации, так и за рубежом. Ох и нехерасе … Вооруженных формирований, которым закон разрешает действовать и там и там, нет официально даже в Америке ...
Несколько приложений дают понимание о том, как хитро батальон запрятан в государственную машину. Организационно он является штатной структурой МЧС. Оружие техника и вся остальная матчасть, находящаяся в распоряжении батальона, числится на балансе концерна Росвооружение как “экспериментальные образцы” и “демонстрационные экземпляры”, переданные на ответственное хранение либо на опытную эксплуатацию. Финансирование небоевых статей расходов осуществляется через Министерство спорта. Все вопросы обеспечения и жизнедеятельности батальона курирует лично один из вице-премьеров. Тут не то что вражеские шпионы - свои ревизоры из Генштаба год будут рыться-ничего не найдут ...
Так, что дальше? Штатная структура. Тоже интересно и необычно. Штаб. Три ударно-штурмовых группы с тяжелым вооружением. Пять оперативно-розыскных групп. Экспертно-технический отдел. Служба вооружений и материально-технического обеспечения. Служба тыла и логистики. Отдельная группа связи.
Структура многое поясняет, так что у командира можно особо и не выспрашивать. Совмещение “полицейских” оперативных групп с усиленными ротами тяжелой мобильной пехоты - кузнец и молотобоец. Самая современная техника и оружие. В общем - микроармия для молниеносной локальной войны в любой точке земного шара. Решаемые задачи - судя по всему от уничтожения захвативших здание террористов и до военного переворота в не самой мелкой стране. Попутно (судя по дислокации под Москвой ) - усиление обеспечения безопасности первых лиц в случае катастроф и социальных потрясений.
Но самым интересным оказался метод комплектования. Личный состав батальона, за исключением командира и высших офицеров штаба, имеет статус “прикомандированнных” из самых разнообразных ведомств. Но при этом все служащие подписывают контракт с ГУ ЧОН. В общем если не знать всю кухню - черт ногу сломит.
Ага, вот и сам контракт. Срок действия - пять лет. Командир ВЧ, действуя на основании приказа начальника ГУ ЧОН с одной стороны … Бла-бла-бла … Рабочий день не нормирован. Гарнизонное размещение. За пределы части по личным нуждам только “с письменного разрешения непосредственного начальника”. То есть, считай как срочнику, по увольнительным. Любая операция является выполнением боевой задачи. Это хорошо с точки зрения оплаты (боевые действия идут месяц за три), но скверно исходя из Уголовного кодекса. Ибо за все нарушения ответственность - по нормам военного времени. Со всеми вытекающими. После завершения срока контракта на протяжении десяти лет как стандартному секретоносителю, выезд за рубеж разрешен “только на танке”. Условия расторжения - смерть, состояние здоровья, нарушения , несовместимые … Короче только вперед ногами... Дальше стандартные крючкотворские пункты...
Кабальный котрактец, кто б спорил. Но в девяностых подписывал и похуже.
Последней в пачке бумаг оказалась бледная невзрачная ксерокопия, озаглавленная “Нормы довольствия и материально-технического обеспечения офицерского состава ОБОН “Ворон” . Прочитав которую, Пашкин начисто охренел. И не только от того, что в графе “Утверждаю” и “Согласовано” внушительную колонну подписей и печатей венчал автограф вице-премьера...
Как выяснилось, “осназовцам”, “как прикомандированным контрактникам”, полагались, помимо стандартных “за звание, за должность” и собственно командировочных, еще пайковое довольствие и трехразовое бесплатное питание. Помимо этого служебное жилье “по нормам ГУ ЧОН” (явно не три метра на человека), повышенные социальные выплаты, пенсионные начисления и медицинские страховки, отдельные пособия на каждого из членов семьи и прочая и прочая ...
В общем и целом, елозя пальцем по плохо пропечатанным таблицам с сухой цифирью, Пашкин прикинул, что реальный среднегодовой доход “майора осназа” на должности заместителя начальника ОРГ составляет такую сумму, что вопрос “подписывать - не подписывать” тут же стал риторическим …
В нескольких метрах раздалось легкое покашливание. Пашкин так увлекся смакованием вкусных цифр, что не заметил, как в холле объявился старший лейтенант Муравьев. Точно такой же как и вчера в самолете, отутюженный и с пухлой папкой под мышкой. Сверкнув стеклами, сказал: