"Навигатор" Влада несся сквозь хмурый и нахохленный осенний город, обходя весь остальной транспорт так, словно он стоял. Скорость была, наверное, километров сто. Но я почему-то совсем не опасалась, что мы встретим несговорчивого автоинспектора, или "поцелуемся" с каким-нибудь неувертливым столбом. Не до того было.
Город очень скоро остался позади, мы миновали деревянные пригороды, потом долго тянулись дачные участки, уже покинутые хозяевами, потом пошли поля, какие-то частные гаражи и авторемонтные мастерские. Когда от города мы отмахали километров семь, Влад вдруг свернул на грунтовку, и через пять минут мы оказались на симпатичной полянке. Река здесь делала изгиб, и по берегу темнели кострища, видимо, следы пребывания любителей шашлычков. Впрочем, битых бутылок не было. Валялась одна целая. Но, разумеется, пустая.
- Посидим. Или пройдемся?
Я вдруг заметила, что сегодня князь в джинсах, теплом свитере и куртке. Ботинки, наверняка, непромокаемые. Что же получается, он планировал эту поездку? Со мной? Или его прикид по другому поводу?
- Пройдемся. Раз приехали.
Отчего-то здесь было тепло. Может быть лес, окруживший поляну кольцом, не пускал ветер?
- Я люблю осень, - тихо сказал Влад, - именно такую, позднюю. Мокрую, холодную, с голыми ветками, с темной водой, с серым небом.
- Я тоже, - признание выскочило как-то само по себе. Потакать Владу я не собиралась. Просто его слова об осени отчего-то показались моими мыслями, которые случайно произнес вслух другой человек. Я тоже любила именно такую осень.
- Я не удивлен. Это нормально. Для нас. Твоя мама тоже любила осень?
- Да, - я удивилась, но ответила, - а папа - нет. Это, пожалуй, единственное, в чем они не сходились.
- Не единственное, - возразил Влад.
Мне вдруг отчаянно захотелось попросить его сменить тему. Но я промолчала. Исходя и того, сколько топлива "кушает" "Навигатор", вряд ли Влад пошел на такие расходы, чтобы просто проветриться и потрепаться о жизни. Разговор был серьезный.
- Тебя никогда не удивляло, что твоя семья не поддерживает контакта с родственниками матери?
- До похорон я вообще думала, что она одна... что у нее нет семьи, - глухо сказала я и отвернулась, разглядывая медленно текущую воду.
- Собственно, ты не ошиблась. В определенном смысле так оно и было.
- Что вы знаете о моей семье?
- Достаточно. Это ведь и моя семья тоже. Я - твой свояк.
Я потрясенно молчала.
- Моя жена - твоя двоюродная сестра, - добавил Влад, и, видимо, чтобы окончательно меня потрясти, предложил, - думаю, по этому поводу ты вполне могла бы не говорить мне "вы".
- Тогда нужно выпить на брудершафт, - буркнула я, - только у нас проблема. Даже две проблемы: во первых нечего, во вторых не из чего.
- Можно сделать это символически, - он сжал руку в кулак, согнул в локте и приглашающее кивнул. Я сделала несколько шагов к нему, чувствуя себя полной дурой. А Влад на полном серьезе отыграл весь ритуал, вплоть до поцелуя в щеку!
- Полегчало? - он обнял меня, легонько прижал к себе и сразу же отпустил. Я даже удивиться не успела, - поехали назад. Ты замерзла вся. Я-то хорош, не подумал, что ты одета не для прогулки.
Меня вдруг осенило:
- Так ты из-за этого... из-за меня оказался тогда в том доме?
- Очень хочется соврать, да, рванул спасать, - Влад, все еще улыбаясь, сел за руль и захлопнул дверцу, - но на самом деле я тогда еще ничего не знал. А выяснил уже потом. Видишь ли, факел Калкина это не слишком распространенный фокус. Собственно, до того случая, я думал, что он - мой эксклюзивный трюк. Я ошибся в частности, но, в общем, оказался прав. Никто, кроме ясака, на такое не способен. Так что, добро пожаловать в семью, Таня.
Олег просмотрел мой отчет, кивнул, бросил бумаги в стол, но, против обыкновения, не отпустил. Я сидела, как на иголках, мучительно пытаясь сообразить, где прокололась.
Как твои успехи с "Олимой"? - спросил шеф.
- Пока никак.
- Ни одной зацепки? Как ты действуешь?
- Проверяю фирмы со схожим профилем, которые зарегистрировались после тридцатого октября.
- Бакшаров мог подготовить отход заранее. Мог сменить род деятельности. Наверняка - сменил регион. Если он не идиот. А он, по моим наблюдениям, таковым не является.
- Тогда уж проще устроить тотальное прочесывание всего, начиная с "Газпрома"! - возмутилась я, - Как вы себе это представляете? Иголка в стоге сена! Я год ее буду искать, это в лучшем случае.
- Некорректное сравнение, - возразил Олег, - искать иголку в стоге сена просто и безопасно. Нужно только время, руки и внимание. Иголка никуда не денется, она стальная. Мы, скорее, пытаемся найти в темной комнате даже не кошку, а черную пантеру, готовую к броску. Неважно, сколько ты будешь искать "Олиму", важно, чтобы наш удар был первым.
- Я буду очень стараться, - процедила я, сквозь зубы, но проникновенно, - я свободна?
Просмотри криминальные сводки по областным центрам, - вдруг сказал он.
- Почему по областным центрам? - удивилась я. Злость мгновенно прошла.
- Это хорошо, что ты не спрашиваешь, почему криминал. Значит, вполне понимаешь, с кем имеешь дело. По областным центрам потому, что все равно все города России мы не проверим, сил не хватит. А областных всего сорок пять, задача тебе по силам. И, насколько я понимаю Бакшарова, в каком-нибудь Урюпинске он сидеть не будет, не тот тип. Иди, Татьяна, ты свободна.
Час спустя, в маленьком кафетерии на другой стороне улицы, куда мы с Аллой регулярно выбирались попить кофе с пирожными, я пожаловалась:
- Думаю, сам Олег нашел бы "Олиму" за день.
- Может быть и за час, - Алла пожала плечами, - но, как правило, топ-менеджеры не решают рядовые тактические задачи, для этого есть люди попроще, вроде нас с тобой.
- Ну да, не царское это дело, - кивнула я.
... "Дерзкое и циничное преступление возмутило не только правоохранительные органы, но и рядовых граждан..."
Мы с Аллой невольно повернули головы к стойке. "Плазма" там висела всегда, но обычно звук был полностью выключен, а мелькавшие картинки создавали приятный фон и ничуть не мешали. В этот раз кому-то приспичило послушать "Новости".
"Весь город до сих пор пребывает в шоке, - голос диктора был профессионально взвинчен, - то, что в преступлении, сопровождавшемся стрельбой и трупами, участвовала женщина, судя по описанию выжившего чудом инкассатора, молодая женщина, просто не укладывается в голове... - камера скользила по горящим остаткам чего-то, похожего на спецмашину. Оператор задержался на ногах, обутых в форменные ботинки. Они торчали из кабины. Вокруг деловито суетились лишь милиция и репортеры, врачей не было, так что, по-видимому, трупу они и принадлежали.
Кадр сменился. Теперь в объектив смотрел очень бледный молодой парень. Камера отъехала, и стало понятно, что он полулежит на больничной койке, укрытый казенным шерстяным одеялом, а могучая грудь его стянута бинтами, под расстегнутой пижамой был хорошо виден край повязки.
- Сергей, как вы думаете, какое оружие применили грабители?
- Что-то типа "стрелы". Первым выстрелом они остановили машину, а второй раз мужчина стрелял уже по дверям, так что ее почти разворотило...
- В вас стреляла именно женщина?
- Да. - раненый инкассатор поморщился, похоже говорить ему было больно.
- Она что-нибудь сказала, предложила покинуть машину?
- Эта бешеная сука стреляла на поражение, - паренька перекосило, - она хотела убить. Им не нужны свидетели.
"...Тем не менее, Сергей Косарев остался жив, - прокомментировал диктор, - по свидетельству врачей - чудом. Крепкий организм молодого человека выдержал все: опаснейшее ранение, больше двух часов на холодной земле, путь в больницу и пятичасовую операцию. Благодаря мужеству Сергея, следствие имеет фоторобот преступницы. Пожалуйста, внимательно всмотритесь в это лицо. Возможно, вы где-то встречали эту женщину?..."
На экране появился довольно условный портрет: узкое лицо, короткие черные волосы, поджатые губы. Скулы, пожалуй, излишне острые, а в глазах что-то такое... восточное.
"Если кто-нибудь и вас случайно встретит эту женщину, огромная просьба, свяжитесь с правоохранительными органами как можно быстрее. Не пытайтесь вступить с ней в контакт. Преступница вооружена и очень опасна. Возможно, она психически неадекватна, но на этот вопрос может ответить только..."
Я уже не слушала.
- У вас есть функция "повтора"? Можно?
Девочка, скучавшая за стойкой, удивилась, но просьбу выполнила.
Перед моими глазами снова промелькнули остатки машины, торчащие из кабины ноги, высокий милицейский чин, усталый и невыспавшийся, парень с опасным ранением груди... наконец - фоторобот преступницы.
- Как думаешь, возможно достать пленку на телевидении? - спросила я.
- Тебе тоже показалось, что ты ее знаешь? - изумилась Алла.
- Я ни в чем не уверена. Мне нужна эта запись. А лучше - рабочие материалы. Без купюр. Это возможно?
- Зачем? - не поняла Алла.
- Олег попросил обратить внимание на криминал.
- А-а. Ну тогда, достанем. Если Олег попросил, луну с неба достанем, а не только пленку с телевидения. Тем более, что канал-то шестнадцатый, почти местный.
Алка покидала кафешку в приподнятом расположении духа. Я - впала в задумчивость. Что-то такое было в этом сюжете. Помимо лица женщины... хотя оно и впрямь было как будто смутно знакомым... Но зацепило меня не лицо. И даже не ноги. Что-то другое, настолько простое и очевидное, что голова отказалась дать справку по этому вопросу. Решила, видно, что с такой проблемой и спинной мозг вполне справиться.
Уже у дверей Алла вдруг вспомнила:
- Завтра в "Клен" новую группу набирают. Наверное, и тебя пригласят, хотя бы попробовать.
- Очень хорошо, - кивнула я, - а то от сидения в кабинете настолько одурела, что всякая чушь мерещится.
Алла уже взялась за ручку двери, но неожиданно заинтересовалась:
- Что-что тебе мерещится?
- Да я же говорю, чушь всякая. Сон дурацкий.
Я хотела выскользнуть из дружеского плена и скрыться у себя, но Алка вцепилась в меня, как терьер.
- Какой сон?
- Да дурацкий, говорю же. Будто какая-то тварь за мной ходила. То ли чернобурая лисица, то ли собака такая.
- Пойдем-ка со мной, - решила Алла, - за полчаса твоего отсутствия родина не пострадает, но, по крайней мере, выясним все точно.
- Да что выясним-то, объясни, - допытывалась я, пока энергичная подруга едва не волоком тащила меня по коридору к своему кабинету. Как-то некстати вспомнилось, что по образованию Алла - врач-психиатр. Правда, в "Алексе" у нее были несколько другие обязанности.
Во владениях подруги было уютно совсем не по казенному. Правда, и не по-домашнему тоже. Со светло бежевых стен смотрели меланхоличный жираф, два большеглазых лемура и маленький зверек, похожий на мышь, но с огромными ушами. Фотографии иногда менялись, но всегда это были звери. Стола не было вовсе, в уголке пристроились два круглых кресла, на низкой тумбочке - ноутбук. Незнакомые мне растения в кадках. Мягкий свет, такое впечатление - отовсюду сразу. И все равно - полумрак.
- Рассказывай, - велела Алла, - подробно, с самого начала.
- Да нечего рассказывать, - я пожала плечами. Не будь кресло таким низким и удобным, вскочила бы и ушла. Алкины вопросы и напряженное внимание мне совсем не нравились, - сон мне приснился, словно за мной ходит черная лиса. Или собака. Остроухая, остромордая, но хвост, вроде, куцый.
- Раньше тебе эта лиса снилась?
- Н-нет, вроде. Не помню.
- Наяву похожую собаку видела? Вообще, что у тебя с собаками? Боишься?
- Да брось ты, Алка, - я даже засмеялась, - собак дети боятся. Или придурки.
- Очень хорошо, - кивнула она, - во сне собака на тебя рычала? Пыталась напасть?
- Нет, конечно.
- Дорогу заступала?
- Нет.
Алка задумалась.
- Ничего угрожающего собака не делала, ты их не боишься. Но сон тебе не понравился. Почему? Значит, что-то было. Вспоминай. Что делала собака? Просто шла за тобой? Преследовала?
- А ведь и верно, - осенило меня, - она мой след нюхала. Словно запомнить пыталась.
- Точно?
- Да что случилось? - не выдержала я, - здесь все такие странные. Сначала Алик ничему не удивляется, потом выясняется, что Влад может огнем плеваться, как дракон, теперь ты к моим снам прицепилась.
- Думаешь, тебе одной снятся чужие сны? - мягко спросила Алла, - То-то. Мы не странные, Танюшечка. Мы - обычные. Просто живем в странном мире. Приходится соответствовать.
Не отводя от меня взгляда, Алла взяла трубку внутреннего телефона, набрала короткий номер и очень спокойно сказала:
- Я нашла объект возможного нападения.
Леркины плечи, худые и острые, обтянутые черным свитером, болезненно дернулись. Девушка выпрямилась, словно вынырнула из глубины, тряся головой и отфыркиваясь. Ее глаза были полузакрыты, ресницы дрожали, губы кривились зло и болезненно. На ее сложенных ладонях лежала большая перламутровая раковина.
Маленький очкарик с бесцветным лицом, стоявший рядом, очень осторожно вынул раковину из ее рук, Лера слабо трепыхнулась, но не протестовала, и опустил в деревянную шкатулку, выложенную изнутри мягким мехом кролика.
Максим, стоявший в дверях, с удовольствием подвигал занемевшими плечами, в два шага пересек комнату и рухнул на тахту.
Лера медленно приходила в себя. Ей налили крепкого чая. Девушка обхватила чашку руками, отогревая холодные пальцы, но пить пока не было сил.
Мужчины изнывали от нетерпения, но торопить Леру не смели. А ее, похоже, всерьез "колбасило": тонкие длинные пальцы мелко дрожали. Потом начали подергиваться руки. Наконец, скорчило все тело, и, сбив чашку, Лера со стоном повалилась на ковер, пару раз дернулась и затихла.
Очкарик присел, оттянул веко, нашел пульс на шее.
- Тоха, она жива? - не удержался Максим, - может, нашатыря? Или что?
- Да ничего, - буркнул Антон, - сама очухается. Только поднимать не надо. Как упала, так и пусть лежит. Пол теплый. Судя по тому, что с нашей девочкой, след она взяла.
- Я не сомневался, - Максим поднял чашку, кинул туда два пакетика "Липтона", засыпал четыре ложки песка, залил адскую смесь кипятком из термоса.
Боевая операция, а это была именно она, проходила в дешевом номере гостиницы: две кровати, две тумбочки, телевизор-кубик, ванна в конце коридора. Впрочем, как раз это ребят не беспокоило совсем. Номер был снят на три дня, но уже через час они планировали исчезнуть и из номера, и из гостиницы, и из города. Ложный след. Еще один. Уходя от погони, Тоха петлял, как заяц, и пока эта тактика себя оправдывала. Правда, сейчас их стало трое, и убегать стало труднее. Зато драться - легче.
Лера зашевелилась. Максим подал ей руку, и девушка уселась прямо на полу. Глаза у нее, для человека только что побывавшего в глубоком обмороке, были на удивление ясными. Она протянула руку и Максим, без слов, вложил в нее чашку. Лера пила чай неспешно, щурясь от удовольствия.
- Ну, - не выдержал наконец Максим.
- Баранки гну, - огрызнулась Лера, - по лекалам и так, на глазок. Тебе как: с маком или с таком?
- Я вижу, ты уже в порядке, - заметил Антон, - и дичь пометила?
- Пометила, - кивнула Лера, - довольно качественно. Теперь не уйдет. - помолчала немного и добавила, - знаете, она полукровка...
В ее голосе, все еще хриплом, явно прозвучало удивление.
Мужчины переглянулись.
- Полукровка - и факел Калкина? - не поверил Максим, - ты не ошиблась?
- А-а, - Лера помотала головой, - я специально так долго там торчала, чуть не скопытилась... хотела убедиться. Она полукровка, голову положу.
- Повезло, - Антон широко улыбнулся, - вот это повезло!
- Вообще-то мы этого ждали, - Алла курила в приоткрытую форточку, но дым гулять не хотел, упрямо возвращаясь в тепло кабинета. Алла разгоняла его руками и говорила, обстоятельно, словно читала лекцию. Или оправдывалась, - но ты в моем списке...