— Что-то случилось? — Его волнение передалось и мне. — К нам пожаловала полиция? Меня разоблачили, да?
— Полиция действительно может сюда пожаловать в любое время, но ты особо то не волнуйся, пока она придет совсем не по твою душу… — Кир опустился рядом со мной на лежак и нежно обнял за плечи.
— Ты что успел уже и здесь вляпаться в какую то сомнительную историю? — Удивленно приподняла брови я. — Когда же ты умудрился это сделать? Вроде бы мы почти постоянно вместе, и как же я ничего не заметила?
— Если бы все было так просто… — Вздохнул Кирилл. — Я бы смог выпутаться из любой ситуации, касайся она только меня одного… Короче не буду тебя больше запутывать, на вот сама читай, эту телеграмму только что принес посыльный с почты. — Он снова тяжело вздохнул и протянул мне небольшой узкий листок бумаги почему то голубоватого цвета. «Олег мертв, срочно приезжайте назад. „Вдова“ должна оказаться на месте не позднее , чем завтра. Телеграфируйте номер рейса, замену произведем прямо в аэропорту. Кэт.»
— В каком смысле мертв? — Оторопела я и еще раз пробежала глазами строчки телеграммы.
— В том смысле, что умер. — Хмуро посмотрел на меня Кирилл. — Представляешь, в каком состоянии сейчас Катерина? Она ведь все это время была в городе, и сейчас рядом, а объявиться никак не может перед родственниками.
— Почему? Ведь весь этот спектакль придуман был для Олега и только для него, а раз он теперь мертв, то совсем не обязательно продолжать этот глупый обман…
— Олег то умер, — как от зубной доли поморщился Кирилл. — А ты не подумала случайно, как теперь, после смерти мужа будет выглядеть в глазах друзей и родственников Олега, если вся эта афера с подменой ее на тебя вскроется? Вспомни все те восторженные открыточки и телеграммы, которые мы посылали кому ни попадя чуть не по десятку в день…
— Вообще то да… я как то и правда не подумала об этом…. Но тогда… Тогда нужно быстрее бежать собираться в дорогу, ты уже узнал, когда ближайший рейс ? Мы успеваем на него? — Я вскочила с лежака и подхватила в руки полотенце. — Ну! Чего ты расселся, как старик… ссутулился… тебе собирать что ли совсем нечего? Ты не забыл, у нас с тобой ведь нет никакой прислуги, абсолютно, так что господину придется делать все самому. И чемоданы паковать и в доме прибираться. Не можем же мы после себя оставить на вилле разгром…
— Подожди… — Кирилл поймал меня за руку и усадил обратно на лежак рядом с собой. — А что с тобой то будет, когда мы вернемся на родину? В аэропорту Катя подхватит свои чемоданчики и фьюить… ее уже нет. Она понесется заниматься похоронами, поминками, за наследство с родственничками собачиться. Я тоже буду вынужден ей помогать… А ты? Что в России будешь делать ты?
— Но ведь ты же сказал, что никогда меня не оставишь. — Улыбнулась я. — Значит, я вполне могу быть спокойной за свое будущее…
— Не говори глупостей, а… Ты извини меня Эгле, но ты иногда ведешь себя не как взрослая разумная женщина, а как самый настоящий глупый ребенок… Не обижайся, но это правда. — Он крепко сжал в своей огромной ладони мою руку. — Уж не знаю, каким героем я выгляжу в твоих глазах, но пойми, против милиции и российских законов я бессилен. Кинднеппинг очень серьезное преступление, ты не спрячешься от наказания, даже здесь, в этом тихом французском городке, если вдруг станет известно, кто ты и за что тебя разыскивает милиция… А уж в России… Я смогу, конечно , спрятать тебя в подвале своего дома, гулять выводить по ночам… Но разве это будет жизнь, Эгле?
— С тобой я везде счастлива буду, даже в подвале. — Я потерлась щекой о бронзовое плечо любимого.
— Я серьезно с тобой говорю, давай и ты тоже как то соберись…
— Ну а ты, что предлагаешь делать? — Я вздохнула и посмотрела на Кирилла. — Не думай, что я такая уж наивная и глупенькая, я прекрасно понимаю и представляю , что ждет меня дома… Конечно, я надеялась, что у меня будет побольше времени для того, чтобы все это расследование дела о похищении Арины как то улеглось, поиски основной «Преступницы» стали не такими активными… Но раз так получилось, то мне не остается ничего, кроме как возвращаться в Россию. Ведь, оставаясь здесь, я сильно компрометирую твою хозяйку, к тому же она не может объявиться и начать хоронить мужа, не имея на руках своих собственных документов…
— Все это так… — Нерешительно начал Кирилл и посмотрел на меня. — Есть очень простой способ избежать неприятностей лично для тебя.
— Какой? — С интересом спросила я.
— Очень простой. Я беру Катины документы, лечу в Россию, передаю их ей и возвращаюсь назад. Хотя нет… мне, наверное, придется задержаться там на какое то время, помочь с похоронами, поминками… Ну и все такое… А ты пока поживешь здесь.
— Без документов? — Задумчиво спросила я.
— Если ты не будешь ходить в город, то они тебе вряд ли смогут понадобиться. — Что-то в тоне Кирилла и его внешнем виде мне упорно не нравилось… Он, говоря со мной, почему то старательно отводит, даже прячет глаза….
— Скажи, Кир. — Я осторожно вынула из его повлажневшей ладони руку и спросила. — А отчего так внезапно умер Катин муж? Ты еще не узнавал?
— Узнал. — Все так же не поднимая глаз. — Его убили.
— Кто? — Ахнула я.
— Ну откуда же мне знать? — Раздраженно отозвался Кирилл и достал из кармана шорт пачку сигарет. — Я что там был что ли?… — потом немного взяв себя в руки, он продолжил. — Его убили прямо у него дома, чуть ли не в кровати. Выстрелили в висок с близкого расстояния, преступник скрылся… Пока никаких улик или следов не нашли… Но следствие, как ты понимаешь только начинается. Будут трясти всех знакомых, друзей , родственников…
— И тогда выяснится, что Катерина Аркадьевна Каменкова ни из какой — Франции не прилетала, а прилетел только один ее охранник Кирилл. А потом она каким то загадочным образом материализовалась ни откуда прямо в здании аэропорта. — Продолжила я, поняв наконец, что его так смущает. — Милиция начнет копать, что и как было, вытащит на свет божий всю эту историю с любовником, что Кэт совсем не была все это время во Франции, а находилась совсем рядом и естественно станет самой первой и подходящей на роль коварной убийцы…
— Все это так, конечно. — Медленно признался Кирилл, — у Кати появятся грандиозные трудности, если ты останешься здесь, во Франции. Но у тебя ведь их будет не меньше, а то и больше. Ты не сможешь уже улететь обратно, в самолет тебя никто не пустит, документы то ты отдашь хозяйке…
— Я знаю. — Я нежно провела ладонью по осунувшемуся от волнения лицу парня. — Но и ты пойми, если все вдруг вскроется, будет известно и о том, что здесь на вилле во Франции все это время отдыхала не Катя Каменкова, а преступница и похитительница детей Эгле Вэнскайтэ. Особа без определенного места жительства и даже гражданства. А ты сам только что сказал, спрятаться от правосудия здесь, мне не удастся. Французские власти еще больше русских ненавидят похитителей маленьких девочек… Так то… Так что лететь в Россию и как можно быстрее замять это дело с подменой Катерины и в моих интересах тоже. Там в России мы с тобой постараемся что то придумать… Но сейчас нам нужно очень торопиться, Кирилл. Давай-ка, поднимайся и пойдем паковать вещи. — Я чмокнула его в макушку и, подхватив полотенце и шляпку, зашагала к стеклянным дверям.
— Да что же ты за дура то такая, прости господи! — С отчаянием закричал мне вслед Кирилл. — Сколько можно наступать на одни и те же грабли? Почему эта нелепая история с похищением ничему тебя не научила? — В его голосе было столько страдания и боли, что я испугалась. — Неужели ты не понимаешь, глупая, что как только ты ступишь на родную землю, тебя не станет… Будет Катя, а ты исчезнешь! — Я остановилась и изумленно обернулась к любимому. — Она же попросту убьет тебя! — Простонал он и закрыл лицо руками.
Часть 3. Не прости.
— Что!? Что ты сейчас сказал? — Изумилась я. — Кто меня убьет, Катя?!
— Конечно, кто же еще… — Не поднимая лица ,глухо отозвался Кирилл.
— Но за что? Скажи на милость Кирилл, за что Кате меня убивать? — Я нерешительно улыбнулась, все еще стараясь уверить себя, что страшные слова Кира, просто неудачная шутка и только.
— Сядь. — Кирилл посмотрел на меня тяжелым и каким то безжизненным взглядом. — Сядь. Я все тебе объясню. Только ради бога не нервничай и выслушай спокойно до конца. Ладно?
— Легко сказать. — Я нервно вцепившись пальцами в края шляпки опустилась на самый краешек лежака. — Но я постараюсь.
— Катю я знаю очень давно… — Медленно начал Кирилл. — Лет десять , а может и больше… Нас связывает в жизни очень многое, я не стану сейчас рассказывать всего, но поверь, это нечто большее, чем дружба или даже любовь… Так вот, ничего удивительного, что, когда у Кати начались серьезные проблемы с мужем, она обратилась именно ко мне нет. Олег последнее время вел себя, как самая настоящая свинья, постоянно издевался над Кэт, ревновать вздумал ни с того ни сего, хотя сам гулял по страшному, грозил разводом… Каменковы ведь очень богаты, ты ни разу не интересовалась этим, но наверное все же заметила , что денег и у Кати , и у Олега полно. Катя ловко управляется с четырьмя увеселительными заведениями в нашем городе, так же у Олега есть завод по производству пластмассовых изделий, мясокомбинат, есть даже отличный ресторан в предместье Парижа. Очень дорогое и стильное местечко. А главное, огромные счета в Парижском Национальном банке. Появились он в результате какой то аферы и были что называется не совсем законными, поэтому оформил их Олег на предъявителя. Катя само собой давным-давно все реквизиты узнала, но попользоваться пока не решилась ни разу. Да и надобности в этом не было, пока муж не начал ее в деньгах урезать по черному. Трудно сказать, кто и что ему наговорил, когда у него открылись глаза на не слишком то примерную жизнь его красавицы-супруги, но он вдруг как с цепи сорвался. Катя какое то время терпела , надеясь, что все как то успокоится и рассосется само собой, а он вместо этого начал говорить о разводе. А ведь лично Катерине принадлежит всего лишь тот клуб, где мы с тобой познакомились и еще ресторанчик на улице Горького. Не бог весть что, конечно, но и на эти деньги жить можно, причем вполне прилично жить… Пойти на крайности Кэт решилась, когда Олег вдруг всерьез заговорил о том, что собирается подать на пересмотр отцовства. Если бы вдруг выяснилось, что Ларочка вовсе не дочь Каменкова, то она бы лишилась всего , что сейчас принадлежит ей по праву. Катя сильно любит девочку, и стерпеть такого она не смогла. Она вообще горло может любому за нее перегрызть. Ну дальше ты поняла…
— Значит, Лариса все-таки дочь не Олега Владимировича? — Тихо спросила я, понимая, что Кирилл расскажет мне дальше.
— Думаю, нет. — Пожал плечами он. — Иначе чего бы ей так беситься? Она лихорадочно начала искать выход, ну и обратилась ко мне. Я на свою беду и подсказал ей этот в принципе беспроигрышный вариант… Ты действительно создавала железное алиби Катерине. Только не для мужа, и не с любовником… Я все отлично придумал, правда? Ее никто не сможет заподозрить в убийстве мужа, она ведь во Франции и «прилетит назад» только тогда, когда все будет сделано. Люди могут сколько угодно шушукаться за ее спиной, но против документальных свидетельств ее перелетов туда и обратно, и «ее» постоянного проживания на вилле в Нормандии , как не крути, не поспоришь. Факт есть факт. У нас есть фото, есть свидетельства барменов, продавцов, заправщиков… Нас даже местный полицейский посещал и проверял документы, помнишь? А вчера, когда все и произошло, «Катя», естественно в твоем лице, но кто об этом узнает, вообще спокойно пила чай с нашей престарелой балериной… Так что все в порядке…
— Значит, все, что было здесь, в Нормандии… — медленно с трудом переваривая услышанное, — все это было всего лишь фарсом? Спектаклем, режиссером которого был ты, именно ты, которому я так слепо доверяла… И все эти отношения, и прогулки… они были только для того, чтобы создать Кате как можно более твердое алиби…
— Да в том то все и дело, Эгле! Как ты не понимаешь? — Кирилл опустился на пол и обнял мои колени. — Все было просто и легко до тех пор, пока я не влюбился в тебя, моя маленькая букашка. Как только я увидел тебя там на сцене, я ведь уже тогда, сразу понял что пропал… А здесь во Франции под этим ярким небом , на берегу прекрасного моря, я просто-напросто растворился в тебе, дорогая… Ты пойми, Эгле, теперь меня нет… Нет Кирилла Эдуардовича Каширина… Он стал рядом с тобой совсем другим, теперь мы одно целое, и я уже никогда не смогу существовать без тебя… — Он поднял лицо, и я смогла заглянуть ему в глаза, они показались мне искренними.
— Значит уже тогда, когда ты так настойчиво предлагал мне заменить на время Катю, и потом в самолете и здесь на вилле… Ты что же все это время знал, что в конце нужно будет избавиться от свидетеля?… То есть убить меня… — Я с трудом выдавила из себя последние слова, острый шершавый комок в горле мешал мне говорить. — Как ты мог жить с этим, Кирилл? Смеяться, загорать, заниматься любовью со своей будущей жертвой, наконец?
— Да не было речи ни о каком устранении. — С отчаянием выкрикнул Кир и, вскочив на ноги, нервно забегал вдоль кромки бассейна. — Все было задумано именно так, как я тебе рассказал. Разве ты слышала из моих уст что то об устранении свидетелей? Я сам обомлел, когда Катерина утром по телефону заявила, что ты будешь не опасна только мертвой. Я пол часа уговаривал ее забыть об этой нелепой мысли, тогда он сказала, что сделает все сама, без моей помощи…Само собой я на нее наорал, пригрозил… Но, боюсь, на нее мои слова не подействовали. Она уже почувствовала запах крови и поняла, что убивать то в принципе легко, главное, не попасться, а для этого нужно убирать свидетелей…
— Но тогда она ведь и тебя может потом уничтожить… — Тихо сказала я, все еще сжимая побелевшими пальцами шляпку.
— Вряд ли… хотя кто знает как все повернется … Но в любом случае тебе ехать туда нельзя ни в коем случае.
— Я останусь только в том случае, если ты тоже никуда не полетишь. — твердо сказала я и посмотрела в такие еще несколько минут родные и понятные глаза. — Или вместе, или никто.
— Хорошо. — Неожиданно легко согласился со мной Кирилл. — Я останусь. — Только что мы будем делать, если сюда за тобой придет полиция? Ведь Кате придется как то выкручиваться без документов… и вообще…
— Пошли ей бумаги почтой. — Холодно посоветовала я, поднимаясь, — и скажи, пусть выкручивается сама, как хочет. Она может рассказать милиции все. Хоть правду, хоть любые небылицы, которые придут на ум, пусть только ни в коем случае не называет моего имени. Пусть выдумает, или скажет, что не знает, кто я… Уверена, тогда никому даже в голову не придет сопоставить эти два дела и хотя бы на секунду предположить что я, это я.
— А если она не захочет?
— Скажи, что если милиция найдет меня, то у нее не останется ни малейшего шанса выйти сухой из воды. Я расскажу все, что знаю, тогда ни она, ни ее дочь ничего не получат из наследства оставленного Олегом Владимировичем. Думаю, она поймет что ей намного выгоднее, чтобы я навсегда осталась здесь, во Франции и держала рот на замке… — Я поднялась и, не оглядываясь, снова зашагала к дверям.
— Логично. — Слегка удивленно пробормотал вслед Кирилл.
Быстро взбежав по широким ступеням в гостиную, я бросила на диван шляпку и накинула на плечи легкий шелковый халатик. Плеснув в высокий стеклянный стакан немного холодного апельсинового сока, я, шугнув с сиденья только что позавтракавшего ленивого и вальяжного Тимона, уселась в плетеное кресло с высокой полукруглой спинкой и, стиснув запотевшее стекло обеими руками, задумалась. На душе было пусто и печально. Неожиданный удар, полученный в тот момент, когда я меньше всего ожидала, больно отдавался в гулко и часто стучащем сердце. Мне было больно и обидно от того, что меня опять обманули и использовали в своей игре люди, которым не было абсолютно никакого дела не только до моей судьбы, но даже и до самой жизни… Я почему то так и не смогла до конца поверить Кириллу, не смотря на искренний блеск его глаз и такие красивые проникновенные слова… Я ведь прекрасно помнила, как он еще вчера с такими же удивительно честными глазами говорил мне совершенно другие вещи, которые находили живой отклик в моем сердце… Наверное, в чем то он был искренен со мной тогда и сейчас… но не во всем. Нет! Далеко не во всем!